CC BY
41
того типа трудового этоса крестьянства, который сформировался еще в предшествующую, советскую эпоху (и априорно предполагавшему неизбежность достойного вознаграждения за труд). Начиная с конца 2000-х гг. происходит изменение ситуации, обусловленное как сменой трудовых поколений, так и процессом постсоветской трансформации и особенностями социальной политики государства. Ценность крестьянского труда объективно подрывается недостаточным уровнем его оплаты, в сравнении с трудом горожанина, что порождает существенные и необоснованные различия в уровне жизни между городом и селом. Поэтому рационализация трудовых и жизненных установок сельских жителей находит выражение в прогрессирующем отказе от аграрного труда как такового: сектор ЛПХ переживает упадок, в то время, как все большее распространение, особенно в среде молодежи, получает работа вахтовым методом и «нео-отходничество», а сельхозпредпрятия все чаще сталкиваются с кадровыми проблемами, несмотря на высокий уровень безработицы. В каком-то смысле проявлением этой тенденции является и отказ от сельского образа жизни, как такового, миграция в город (данные исследований 2012 г. показывают, что 1/4 хозяйств населения в Новосибирской области в своей деятельности ориентированы на поддержу продуктами и деньгами родственников, живущих в городе, выступая, таким образом, ресурсной базой миграции). Изменения в образе жизни и социально-экономическом поведении затрагивают и часть жителей села, связанных с перспективными хозяйственными укладами сельского социума, агрохолдингового типа, также существенно снижающих объемы производства в своих хозяйствах (иногда вследствие прямого запрета, обусловленного требованиями санитарно-эпидемиологической безопасности предприятий), и превращающихся, по сути дела, в типичных наемных рабочих.
Таким образом, можно констатировать существенный сдвиг ценностных установок и комплекса трудовой мотивации современных жителей российского села, обусловленный процессами инновационного развития агропромышленной сферы, социокультурной динамикой постсоветской трансформации и сменой поколений, имеющей особенно значимый характер в условиях преобразований - хотя масштабы, направления и необратимость этого процесса еще нуждаются в исследованиях.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. - М., 2006.
2. Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Этос // Этика: Энциклопедический словарь. -М., 2001. С. 600.
3. Оссовская М. Рыцарь и буржуа: Исследования по истории морали. - М., 1987.
4. Нечипоренко О.В. Сельское население и реформы аграрной сферы: адаптация или деградация // Социологические исследования. 2009. № 6. C. 57-66.
5. Чеховских И. Российская дача — субурбанизация или рурализация? URL: http://www.indepsocres. spb.ru/sbornik9/9_chekh.htm
6. Фадеева О.П. Неформальная занятость в сибирском селе // Экономическая социология. Март 2001. Т. 2. № 2.С. 61-93.
7. Кравченко А.И. Концепция капитализма М. Вебера и трудовая мотивация // Социологические исследования. 1997. №4. C. 15-28.
8. Нечипоренко О.В., Самсонов В.В. Хозяйственные уклады российского сельскго социума: модели и стратегии развития // Вестник РГНФ. 2012. № 4 (169). С. 50-61.
9. Нечипоренко О.В.Трансформация хозяйственных укладов в сельском социуме: модели и стратегии развития Вестник НГУ. Философия. 2011. Т.10. Вып. 4. С. 78-86.
КАДРОВЫЙ ПОТЕНЦИАЛ МУНИЦИПАЛЬНОЙ РЕФОРМЫ В РОССИЙСКОМ СЕЛЕ
Зазулина М.Р., н.с.
Институт философии и права СО РАН
Введение в действие в полном объеме Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» от 06.10.2003 N 131-Ф3 (далее — Закон о МСУ № 131) в масштабах всей территории Российской Федерации означает начало нового этапа
муниципальной реформы. Между тем, анализ последствий первого этапа реформ и данные исследований, проведенных в 2005-2009 гг. в Новосибирской области (где система местного самоуправления была реорганизована в 2003 г.), — показывают, что осуществление инноваций привело к возникновению ряда проблемных ситуаций, имеющих непосредственное значение на перспективы социально-экономического развития территорий.
С одной стороны, в рамках реформы осуществляется модернизация организационной основы местной власти, что позволяет 1) сделать этот вид управления более «приближенным» к гражданам благодаря повсеместному введению поселенческих органов МСУ, 2) повысить степень независимости низовых управленческих структур, четко определив права и полномочия муниципальных органов власти. В то же время серьезно снизили эффект от реформы такие факторы как противоречивость законодательства и слабая разработанность нормативной базы, неурегулированные имущественные отношения между органами регионами и муниципалитетами, слабость финансовой базы органов МСУ, проистекающая из особенностей налоговой политики и «депрессивного» характера развития российской глубинки, особенно сельских районов страны. В ходе реформы произошло неизбежное усложнение системы взаимодействий и связей как вертикального (между поселенческими и районными администрациями), так и горизонтального типа (между органами МСУ). Нарушение властной управленческой вертикали на самом низовом уровне существенно снижает эффективность управления социально-экономическим развитием муниципальных образований. В ситуации практически полной независимости местных муниципалитетов от властей районного уровня, каждая администрация вынуждена самостоятельно вырабатывать стратегии решения вопросов местного значения. Особо значимый характер эта проблема приобретает вследствие недостатка квалифицированных кадров, вследствие чего органы местной власти зачастую оказываются не готовы, или не способны реорганизовать свою работу на новых принципах. Лишь незначительная часть представителей органов МСУ является «дипломированными управленцами», то есть имеет базовую специальную подготовку; многие из пришедших на муниципальные должности, особенно на выборные, впервые столкнулись с таким объемом и характером управленческих работ.
По данным субъектов Российской Федерации на 1 ноября 2007 года, высшее образование имеют только 71.5% муниципальных служащих (в то время как среди госслужащих области людей с высшим образованием подавляющее большинство - почти 90%.); 67.6% глав муниципальных образований, и менее половины (48.6%) депутатов представительных органов муниципальных образований. В Новосибирской области имеют высшее профессиональное образование только 56% муниципальных служащих, 63% глав муниципальных образований. Почти никто из государственных и муниципальных служащих не является «дипломированным управленцем», то есть не имеет базовой специальной подготовки. Конечно, большая часть имеющихся кадров обладают личным управленческим опытом, что немаловажно, но не ликвидирует «минусов» отсутствия специальных знаний.
Особенно остро проблема формирования кадрового потенциала стоит в малых городах и районах, а также сельских муниципальных образованиях. К сожалению, часто профессиональный уровень муниципальных служащих и лиц, занимающие выборные должности в системе МСУ не соответствует требованиям сегодняшнего дня. Основными барьерами на пути развития кадрового потенциала муниципальных образований «глубинки» и сельских районов являются процессы неконтролируемой миграции и социальной деградации территорий. Наиболее существенное давление на кадровую ситуацию оказывает соседство крупного мегаполиса, который, с одной стороны, оттягивает на себя кадровые ресурсы, а, с другой, формирует зоны социального неблагополучия за счет социальных групп, отторгнутых городом.
Как показали данные социологических исследований, осуществленных в Новосибирской области, 28% представителей органов МСУ оценивают уровень своей
профессиональной подготовки как «низкий», и только 3% - как «высокий». Как следствие, представители органов МСУ критически оценивают собственную деятельность по управлению социальным развитием территорий - лишь около 10% представителей исполнительных и представительных органов местной власти оценивают свою работу «хорошо» или «отлично».
Особенно проблемным вопросом, как показали данные социологического обследования 2010 г., является отсутствие законодательно закрепленных требований к профессиональной квалификации выборных должностей органов МСУ, что вступает в логическое противоречие со здравым смыслом и квалификационными требованиями, предъявляемыми федеральным и региональным законодательством к муниципальным служащим, занимающих подчиненное положение по отношению к главам поселений и районов. Например, Закон Новосибирской области «О муниципальной службе в Новосибирской области» (№ 157-ОСД от 26 октября 2007 г.) предписывает, что в число квалификационных требований для замещения должностей муниципальной службы высшей, главной и ведущей групп входит наличие высшего профессионального образования (ст. 3). Между тем, исходя из анализа текста Закона о МСУ № 131, следует, что единственным требованием к кандидатам на должность главы муниципального образования и выборных (представительных) органов местной власти является наличие гражданства РФ. Закон Новосибирской области от 11.06.1997 № 65-ОЗ (ред. от 16.10.2003) «О местном самоуправлении в Новосибирской области» также не предусматривает каких-либо профессиональных квалификационных требований к выборным должностям, осуществляющим местную власть.
Отсутствие квалификационных требований и образовательного ценза к кандидатам на выборные должности в законодательстве о местном самоуправлении лишь дублирует нормы законодательства, регламентирующее занятие выборных должностей в органах государственной власти, также не выдвигающих каких-либо профессионально-квалификационных требований к претендентам, и по умолчанию предполагающего наличие у широких масс населения определенного уровня политической культуры, препятствующей избранию, например, на пост Президента РФ, необразованных, или не способных исполнять такие полномочия граждан. Однако, как показывает практика, в случае местной власти, особенно в «глубинке» и сельских районах (где, как был сказано ранее, существует ситуация «кадрового голода» и социального неблагополучия), данное законодательное «умолчание» не оправдано. В ходе интервьюирования представителей сельских администраций и муниципальных служащих Новосибирской области был зафиксирован целый круг проблем, связанных с отсутствием профессиональной подготовки у ряда глав поселенческих администраций и претендентов на выборные должности, особенно обострившихся после реорганизации МСУ. Серьезную конкуренцию управленцам, ответственно относящихся к исполнению возложенных на них репрессивных по своей сущности функций пожарного, санитарного и пр. контроля, составляют «протестные» претенденты с популистской предвыборной агитацией или даже прибегающие к прямому подкупу избирателей. В этом плане показателен скандал в Доволенском районе Новосибирской области, где на выборах главы района в 2010 г. неожиданно победил ничем до этого не выдающийся кандидат (В. Турков, «протестный кандидат» от ЛДПР, не имеющий профессионального образования), который так и не приступил к своим обязанностям, отказавшись от должности в день официального принятия полномочий.
Таким образом, учитывая большой объем полномочий, которые осуществляет местная власть, формальную независимость выборных представителей самоуправления, непростую практику становления его новой организационной структуры, необходимым представляется законодательное закрепление минимальных квалификационных требований к претендентам на выборные должности руководителей муниципальных образований и районов.
Подводя итоги, следует подчеркнуть, что объективный анализ качественного состава органов МСУ, свидетельствует о том, что требуется принятие неотложных мер, в том числе и
на государственном уровне, по созданию специальной системы их кадрового обеспечения. Прежде всего, целесообразно всесторонне и объективно проанализировать кадровую ситуацию, сложившуюся в органах МСУ, извлечь уроки из практики решения кадровых вопросов на региональном и местном уровнях. Опыт последних лет в сфере реальной практики становления местного самоуправления в Российской Федерации показывает, что низкий профессиональный уровень лиц, замещающих выборные муниципальные должности и должности муниципальной службы, отсутствие у них необходимых знаний и профессиональных навыков и, соответственно, низкая эффективность управленческих решений приводят к снижению авторитета органов местного самоуправления в глазах населения.
Кадровый потенциал органов местной власти (понимаемый как совокупность способностей и возможностей представителей органов местного самоуправления, которые реализуются для достижения текущих и перспективных целей в интересах местного сообщества, региона и государства) — является элементом территориального социально-экономического потенциала территорий, поэтому эффективность кадрового потенциала — это обратная сторона кадрового ресурса, отражающая степень его реализации. В свою очередь качественный уровень кадрового потенциала взаимосвязан со степенью социально-экономического развития. Становление социально-профессиональной группы работников, выполняющих функции муниципального управления, и формирование ее профессионального потенциала отражает общие тенденции развития института муниципальной службы и института местного самоуправления в России и человеческого потенциала общества, в целом.
ЗЕРНОПРОДУКТОВЫЙ ПОДКОМПЛЕКС СТРАНЫ: ВОПРОСЫ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ
Алтухов А.И., д.э. н., профессор, академик Россельхозакадемии Отделение экономики и земельных отношений Россельхозакадемии
В истории Российской Федерации становление и развитие зернопродуктового подкомплекса являлось закономерным, но одновременно сложным и многогранным процессом, который то сравнительно бурно развивался, то в силу разного рода причин также быстро сдавал свои позиции, являясь либо импульсом для эффективного функционирования всего агропромышленного комплекса, либо его существенным тормозом.
Стратегическая и социально-экономическая значимость зерна и продуктов его переработки, значительные физические и стоимостные масштабы вовлекаемых производственных ресурсов, наличие обширных и разветвленных межотраслевых, межхозяйственных, межрегиональных и межгосударственных связей, а также многоцелевой и многоаспектный характер функционирования отраслей, подотраслей и производств зернопродуктового подкомплекса оказывают огромное влияние не только на состояние АПК, продовольственного комплекса и агропродовольственного рынка, но и на развитие всей экономики, обеспечение продовольственной безопасности страны и укрепления ее имиджа в мире. Поэтому независимо от общественного строя в стране на протяжении примерно последних четырех десятилетий проблема становления и развития зернопродуктового подкомплекса, являющегося ключевым подкомплексом в системе продовольственного комплекса и продовольственного обеспечения населения, рассматривалась многими отечественными учеными-экономистами.
В советский период, особенно в 70-е и 80-е годы прошлого века, научная тематика исследований по проблеме становления и развития АПК, продовольственного комплекса и его отдельных продуктовых подкомплексов была одной из ведущих тем для многих научно-исследовательских институтов экономического профиля системы Академии наук СССР и ВАСХНИЛ. Наиболее полно, предметно и системно исследованиями этой проблемы занимались А.А. Никонов, В.А. Тихонов, В.П. Можин, Э.Н. Крылатых, М.М. Макеенко,
