CC BY
167
ИСТОРИЯ
УДК 93/99(47)
Л. Ю. Казанина
КАДЕТЫ О СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА П. А. СТОЛЫПИНА (ПО МАТЕРИАЛАМ ГАЗЕТЫ «РЕЧЬ»)1
В статье излагается позиция ведущей либеральной партии России начала ХХ в. относительно одной из составляющих столыпинской программы модернизации - социальной политики правительства П. А. Столыпина. На материалах печатного органа конституционно-демократической партии газеты «Речь» доказывается, что агитационно-пропагандистская деятельность кадетской партии заключалась в критике наиболее уязвимых аспектов социальных реформ П. А. Столыпина и формировании отрицательного по отношению к ним общественного мнения, что, по мнению автора статьи, сыграло не последнюю роль в неприятии обществом столыпинского варианта модернизации России.
Испытывая личную неприязнь к П. А. Столыпину, отказавшему в легализации партии народной свободы, кадеты отказали в доверии правительству, которое, по их мнению, не способно осуществить объявленные реформы. Они считали, что прежде чем проводить какие-либо преобразования, нужно ввести в России народное представительство: истинные парламентаризм и конституционализм, врагом которого они как раз и считали П. А. Столыпина. Считая реформы лишь плодом традиционного бюрократического волюнтаризма, кадетская печать осуждала правительство за игнорирование общественного мнения и проведение реформ в обход народного представительства на основании статьи 87. Решение большинства российских проблем, в том числе и социально-экономических, кадеты переводили в политическую область. Без парламента, по мнению кадетов, все готовящиеся правительством реформы потерпят крах.
Законодательные проекты правительства по рабочему вопросу кадеты рассматривали лишь как средство, которое использует бюрократия для того, чтобы «повлиять на широкие слои населения в свою пользу, приподнося им приятные законодательные подарки» [1]. Кроме того, сравнение положения рабочих, вызвавшего 25 лет тому назад известный бунт на Морозовских фабриках, с теперешними утеснениями подобно сравнению света сальной свечки со светом электрического фонаря и потому «не может не тревожить бюрократию, которая по долгому опыту знает, что подобная тактика хозяев промышленных заведений чревата последствиями» [2]. Все течения КДП, включая левых и правых, занимали в рабочем вопросе единую позицию, с изложением которой на страницах «Речи» чаще всего выступали правый лидер партии П. Б. Струве, А. Рыкачев, О. Е. Бужанский, Рад. По сложившейся у кадетов
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект № 08-01-71101 а/Ц.
традиции они часто переводили решение социально-экономических вопросов в политическую плоскость. Резкое обличение правительственных законопроектов по рабочему вопросу с тщательным анализом и разбором всех даже самых незначительных недочетов обязательно заканчивалось утверждением о том, что для их реального воплощения на практике «необходима реформа выборов в наши муниципальные учреждения» [3], что «новейшие законодательные подарки г. Столыпина и его товарищей ставят на очередь дальнейшие законодательные вопросы, разрешение которых в демократическом духе будет под силу только демократически настроенному народному представительству» [1]. Детальному разбору подверглись прежде всего два законопроекта от 15 ноября 1906 г.: «Об обеспечении нормального отдыха служащих в ремесленных мастерских» и «Об обеспечении нормального отдыха служащих в торговых заведениях, складах и конторах» в статьях П. Б. Струве под общим названием «Два новых закона об охране трудящихся», помещенных в ноябрьских номерах «Речи» за 1906 г. Лидер кадетов считает, что «серьезное сокращение законного времени функционирования торговых предприятий (а стало быть и работы торговых служащих) против недавно еще существовавших чудовищных цифр и действительное проведение в жизнь нормального отдыха приказчиков будет иметь крупное значение для многих и многих разрядов торговых служащих» [4]. В то же время законопроекты встречают с его стороны ряд нареканий. «Нормы русского закона 15 ноября проще и, в основе своей, радикальнее норм германского и австрийского законодательства. Но в русском законе крупную брешь пробивает безграничное допущение сверхурочных работ, содержащихся во второй части статьи 8» [6]. По мнению П. Б. Струве, не стоит также переоценивать сокращение продолжительности рабочего дня с 13 до 12 часов: фактически, под влиянием борьбы за сокращение рабочего времени, которую приказчики вели в течение последних двух лет, двенадцатичасовой и даже более короткий рабочий день установлен почти повсеместно, и министерству пришлось только санкционировать установившееся положение вещей. Автор убеждает своих читателей, что совет министров придает большое значение вопросу о приказчиках только потому, что последние составляют в городах очень крупную избирательную силу.
П. Б. Струве считает, что за статьей 4 первого из вышеупомянутых законопроектов и статьей 8 второго из них, вводящих обязательный отпуск на три часа в день для посещения школы малолетними и подростками (до 17 лет), скрывается чудовищный пробел. Во-первых, вследствие недостатка школ это постановление останется мертвой буквой, что уже замечалось по отношению к малолетним рабочим на фабриках. Во-вторых, указанные статьи отнюдь не заменяют собой прямой и специальной охраны детей или «малолетних» от эксплуатации их в ремесленных и торговых предприятиях. Вывод автора очевиден и нелицеприятен для правительства: «В русском законе до сих пор продолжает отсутствовать специальная охрана детей какого бы то ни было возраста в сфере ремесленного труда и торговых заведений» [6].
Помещичьи и капиталистические муниципалитеты и земства, в чье ведение передавался ряд вопросов по организации работы ремесленных и торговых заведений, не могут быть, по мнению П. Б. Струве, «удовлетворительными органами прогрессивной социальной политики», что «еще более подчеркивает огромную настоятельность демократической реформы местного самоуправления и местных финансов» [1].
Через год после издания закона «Об обеспечении нормального отдыха служащих в торговых заведения» кадетский рупор констатировал, что работа торговых служащих столицы все еще остается совершенно неурегулированной: «До сих пор в праздничные дни открытыми остаются магазины, которым надлежит быть закрытыми, а в будние дни торговля производится в такие часы, когда она производиться не должна. Ни хозяева торговых заведений, ни администрация не знают, какие собственно правила и постановления действуют» [7].
Внесенные 12 сентября 1907 г. в порядке статьи 87 поправки в правила 15 ноября, по мнению кадетского органа, «являются шагом назад по сравнению с первоначальной редакцией и во всяком случае не вызваны такими «чрезвычайными обстоятельствами», чтобы надо было тревожить 87 статью» [8]. «Речь» считает, что поправки облегчили нарушение воскресного отдыха, расширили право губернаторов и градоначальников издавать обязательные постановления о нормировке труда торговых служащих и, кроме того, игнорируют религиозные интересы иноверных исповеданий, которые правила 15 ноября все-таки ограждали. Вывод кадетского рупора по итогам 1907 г. в рабочем законодательстве крайне пессимистичен: «Ничем сколько-нибудь значительным в этой области 1907 год не отмечен, и в бюллетене международного бюро труда, в котором отмечаются законы по охране труда всех стран, Россия отсутствует» [8].
Кадетский рупор внимательно следил за реализацией социальной политики П. А. Столыпина. Спустя три года после принятия законопроектов 15 ноября 1906 г. «Речь» обращала внимание на печальную судьбу закона о нормальном отдыхе ремесленных и торговых служащих: «Из разных городов не перестают поступать жалобы, что закон все еще остается мертвой буквой. Городские думы не торопятся с изданием обязательных постановлений, и несоблюдение закона, можно сказать, - повсеместное» [9].
В апреле 1910 г. «Речь» подвергла детальному разбору новый министерский законопроект о торговых служащих. Называя его большим шагом вперед, О. Е. Бужанский пишет: «Министерский законопроект о торговых служащих содержит ценные постановления, проведение в жизнь которых вместе с исправленным законом о нормальном отдыхе должно коренным образом изменить печальное положение массы лиц, занятых в торговле» [10]. В то же время кадетский публицист указывает на его существенный недостаток: «Законопроект не устанавливает надзора за исполнением закона и ответственности хозяина за несоблюдение правил, изданных в интересах женщин и детей» [11].
Столь же подробному рассмотрению кадетский рупор подверг и министерский проект договора найма приказчиков, признав его довольно удачным и даже либеральным. Объясняется же этот значительный шаг вперед, по мнению «Речи», тем, что «он составлен на основании многочисленных отзывов и докладов обществ и съездов приказчиков, а не есть в основной части плод чистого творчества бюрократических канцелярий» [12]. При этом, отмечая положительные стороны проекта, кадетский орган перечисляет пункты, которые, по его мнению, значительно уменьшают ценность данного документа, например, проект очень расплывчато защищает жизнь и здоровье приказчиков от несчастных случаев, плохо отредактирован пункт о случаях досрочного расторжения договора. Таким образом, в любом, даже самом либеральном, проекте, если он исходил от «бюрократического» столыпинского министерства, «Речь» находила недостатки и торопилась рассказать о них своим читателям.
Одним из общих требований либералов было установление свободы профсоюзов и стачек. Предполагалось, что профсоюзы должны способствовать мирному урегулированию взаимоотношений между рабочими и предпринимателями. В законе 4 марта 1906 г. «О профессиональных организациях» кадеты увидели явное препятствие на этом пути: «Закон 4 марта поставил рабочие организации в очень тесные рамки. Не только многие организации не сочли желательным и возможным легализоваться, но даже совет съездов представителей торговли и промышленности возбудил вопрос о скорейшем пересмотре и изменении правил 4 марта в смысле предоставления профессиональным союзам более широкой свободы» [8]. В рубрике «Общественное мнение» кадетский орган поместил статью М. Фридмана «Европеизация промышленников», в которой автор утверждает, что в России организации промышленников растут и европеизируются не по дням, а по часам, тогда как организации рабочих хиреют и гибнут в удушающей атмосфере политического бесправия: «Наша конституция -дворянская, государство наше помогает сильным помещикам, да крупным магнатам капитала. А крестьяне и рабочие от непосредственного участия в законодательстве устранены, государство о них не заботится, да и самодеятельности проявить они не могут, ибо это отчасти запрещено законом, отчасти же не допускается в жизни, хотя на бумаге дозволено» [13]. В. Набоков в статье «Как осуществлялось начало свободы собраний и союзов», посвященной пятилетию действия Манифеста 17 октября, констатировал: «Четырехлетнюю историю попыток организовать общества и союзы можно назвать историей упорной, но совершенно бесплодной борьбы. В этой борьбе далеко не славную роль сыграли присутствия по делам об обществах, как первая инстанция, и первый департамент Сената - как вторая» [14].
Признавая за рабочими право на забастовки, кадеты, однако, считали, что лучше не доводить дело до обострения конфликта и создавать условия, исключающие возможность их организации: «Надо обеспечить рабочим союзам возможность прочно существовать и собирать большие средства, и тогда эти союзы, служа орудием социального прогресса, будут в то же время и противодействовать легкомысленным забастовкам» [15]. Но правительство П. А. Столыпина, как утверждает О. Е. Бужанский в статье «Сказка про белого бычка», действует иначе, в результате чего рабочие оказываются перед дилеммой, которую невозможно разрешить: «Закон не может все регулировать, говорят им, и улучшения экономического положения рабочие должны добиваться собственными усилиями; «собственные усилия» не допускаются, ждите благодетельных законодательных норм - так говорят им с другой стороны» [16]. Автор считает, что если так можно формулировать политику двух ведомств (Министерства торговли и промышленности и Министерства внутренних дел) объединенного правительства, то не будет ничего удивительного в том, «если рабочие начнут обращаться к старым способам разрешения конфликтов, когда, в противоположность теперешним мирным стачкам, действительно нарушаются как закон, так и общественный порядок». Поэтому кадетский рупор утверждает словами своего постоянного автора статей по рабочему вопросу О. Е. Бужанского: «Никогда еще подавляемая самостоятельность и тяжелое экономическое положение не приводили к сколько-нибудь продолжительному успокоению трудящихся масс, и потому меры, направляемые против самодеятельности рабочих и мешающие их борьбе за лучшее настоящее и будущее, не охраняют «тишину и спокойствие», а нарушают их» [17].
Занимая в рабочем вопросе антибуржуазную позицию, кадеты осуждали «промышленников, которые не хотят брать на себя ответственность за проекты по рабочему вопросу» [18], и правительство, принимающее «указания промышленников и игнорирующее справедливые нужды рабочих» [19]. Подтверждением тому является характер освещения в кадетской прессе хода Совещания под председательством министра торговли и промышленности Д. В. Философова о внесении в Государственную Думу рабочих законопроектов (декабрь, 1906) [20, 21]. «Речь» и «Русские ведомости» единодушно осудили участвовавших в Совещании предпринимателей за нежелание идти на уступки рабочим. Персональной критике подверглись лидеры промышленников: Г. В. Крестовников (председатель Московского биржевого комитета), С. П. Глезмер (председатель Петербургского общества заводчиков и фабрикантов), М. Н. Триполитов (товарищ председателя Петербургского общества заводчиков и фабрикантов) [22]. Декабрьскому совещанию по рабочему вопросу было представлено восемь проектов: о страховании от несчастных случаев, о страховании от болезней, о страховании от инвалидности и старости, о врачебной помощи, о реформе фабричной инспекции, о промысловых судах, об изменении правил о найме, о мерах поощрения дешевых училищ. Обсуждение этих законопроектов было продолжено на февральском 1907 г. совещании по рабочему вопросу, по поводу открытия которого кадетская «Речь» заявляла: «Работа нового совещания будет иметь вряд ли плодотворные результаты» [23]. Несмотря на гибкое и дифференцированное страховое законодательство, разработанное правительством, кадетские публицисты отказывали в доверии Министерству торговли и промышленности: «Такой свободы, какою пользуются промышленники, рабочие нескоро дождутся, если дело их охраны будет оставаться в руках министерства, главная забота которого есть охрана капитала, и потому им немного можно ожидать от работы настоящей комиссии, в которую приглашать их не считают возможным за отсутствием законных организаций, образование которых в то же время считается недопустимым» [23].
В дальнейшем кадетский орган систематически помещает информацию о противодействии промышленников в решении рабочего вопроса, о недовольстве их правительством, которое представители акционерных правлений «обвиняют в попустительстве, недостатке репрессивного рвения» [24]. Так, в статье «Непрерывные осложнения» рассказывается о «печальной» судьбе законопроекта о страховании рабочих на случай болезни, инвалидности и старости, который пережил уже три редакции, и, судя по всему, окончательный вариант ждать придется еще долго, т.к. предлагаемые на рассмотрение промышленников редакции закона регулярно отвергались последними, причем нередко в патетической форме [25]. Проект возвращался, дополнялся, разбухал, перекраивался и снова предлагался на рассмотрение. На все проекты правительства неизменно отвечалось одно: ваш проект недостаточно широк; он не охватывает всей массы трудящихся, не дает им достаточного обеспечения; потрудитесь быть радикальнее. Относительно сетований промышленников на недостаточную всеобъемлемость обеспечения автор статьи замечал: «По лучшим статистическим данным, из общего числа рабочих три четверти (примерно 80 %) принадлежит к разряду постоянных. Обеспечить это значительное большинство - значит уже сделать крупный шаг вперед. О меньшинстве же можно позаботиться и в будущем». А обращаясь к правительству, ка-
детский публицист задавал риторический вопрос: «Поймет ли, наконец, министерство, что ему не возражают серьезно? А просто-напросто играют в радикализм, надеясь грузом неисполнимых пожеланий задавить вполне исполнимый почин?». «Попыткой фальсифицированного законодательства», «объявлением войны без пощады» называет «Речь» намерения представителей акционерной промышленности, собравшихся в Москве на свой съезд в мае 1907 г., бойкотировать проекты Министерства торговли: «Не надо никаких новшеств, а лишь хорошенький закон против стачек» [24]. «Речь» считает своим долгом предостеречь правительство П. А. Столыпина: «Установившаяся практика в министерстве торговли и промышленности - это заигрывание с представителями промышленности, как занятие не серьезное, без всякого сомнения, будет выброшена за борт» [2].
Особенно подробный анализ и критику кадетов вызвало страховое законодательство, являвшееся одним из элементов столыпинской модели модернизации. Требования справедливости, однако, заставляли кадетских публицистов признавать положительные стороны правительственных законопроектов о страховании рабочих. Например, как безусловно полезную гарантию в интересах рабочих на случай споров о размере пенсий А. Рыкачев в статье «Правительственные законопроекты о страховании рабочих» называет предоставленное рабочему право, не дожидаясь окончательного решения дела в суде, начать получать пенсию в том размере, на какой соглашается противная сторона, то есть страховое товарищество: «Это - улучшение серьезное» [26]. Рад. в статье «Материалы по рабочему законодательству» с положительной стороны оценивает законопроект, который подчиняет закону о страховании предприятия железнодорожные (не общего пользования), трамвайные и судоходство по внутренним водам [27]. Кадетские публицисты называют законопроект о страховании от несчастных случаев «чрезвычайно благодатным материалом для критики». Они почти уверены, что проекты о страховании рабочих ожидает далеко не блестящий прием в печати, а затем и в Государственной Думе. «Речь» указывает на следующие отрицательные стороны законопроекта о страховании от несчастных случаев:
1) ограничение круга страхуемых рабочих. Освобождаются от подчинения закону о страховании не только предприятия казенных управлений, как это было ранее, но и предприятия, принадлежащие земствам и городам. Законопроект говорит о предприятиях не вообще, а с числом постоянных рабочих не менее 20, применяющих котлы и машины, и о тех, в которых хотя и не применяются котлы и машины, но число постоянно занятых рабочих не менее 30. По подсчетам кадетских публицистов, в Петербургском округе число заведений при числе рабочих менее 20, т.е. на которые не будет распространяться министерский законопроект, когда он станет законом, значится 28,5 %, в Московском округе - 24,4 %, в Варшавском - 43,2 %, в Киевском -51,3 %, в Поволжском - 37 %, в Харьковском - 29,7 %;
2) отсутствие специальных третейских судов для разрешения споров по делам о несчастных случаях;
3) отделение организации лечения от организации денежной помощи в случае болезни и оставление дела лечения на личной ответственности отдельных предпринимателей;
4) введение одного только типа (с двумя разновидностями) больничных касс, вместо разнообразия и известной свободы выбора, обеспечиваемой законом в Германии и Австрии;
5) полицейский характер правительственного надзора за больничными кассами и за делом страхования вообще. Игрой в представительство назвал Рад. предоставление в законопроекте прав губернатору лишать представителей рабочих их мандатов и производить через чинов полиции ревизии больничных касс [28];
6) странная неполнота проектируемых правил в их настоящей редакции, пренебрегающей очень существенными подчас деталями.
Так, проект, по мнению кадетов, не дает непременной гарантии, что рабочему будет во всяком случае обеспечено лечение в больницах. О. Е. Бу-жанский уверен, что «недостаточно дать рабочему возможность лечиться - ему необходимо и кормиться во время болезни. Задача проектируемого страхования - не только поставить рационально дело обеспечения рабочих врачебной помощью, но и оказать рабочим материальную помощь в случае болезни» [29]. Кроме того, он же отмечал и тот факт, что «в объяснительной записке министерства к новым законопроектам по рабочему вопросу прямо говорится, что санитарно-гигиеническая сторона обстановки труда рабочих вовсе не затронута нашим законодательством» [30]. «Законодательная работа, таким образом, производится без руководящей идеи и определенного плана и как будто желает угодить как тем промышленникам, которым удалось спокойно устроиться под сенью старого закона, так и тем, которых старый закон стесняет», - заключает Рад. [31]. Рассматривая в правительственном законопроекте постановку процессуальной стороны по ликвидации увечных дел, «Речь» выносит окончательный приговор: «Министерство торговли и промышленности сделало все от него зависящее, чтобы окончательно дискредитировать всю предполагаемую постановку страхового дела в России» [32].
На своих страницах «Речь» помещала информацию об отношении к правительственному страховому законодательству и рабочих, и предпринимателей, по разным причинам не приемлющих правительственные проекты. «Московские профессиональные союзы устроили около 60 собраний, на которых перебывало не менее 10 тысяч рабочих различных категорий. Правительственный законопроект подвергся жестокой критике. Рабочие признали этот законопроект во многих случаях значительно ухудшающим их положение. Торгово-промышленные служащие и рабочие городских предприятий протестовали против того, что закон на них «не распространяется», - сообщала «Речь» [33].
Промышленники подняли агитацию против чрезмерного обременения промышленности. Съезд промышленников, состоявшийся в ноябре 1909 г., принял по этому вопросу резолюцию Триполитова, гласящую, что право рабочих на лечение за счет предпринимателей должно быть рассмотрено в связи с вопросом об обеспечении всего населения медицинской помощью. На съезде указывалось, что новые тяготы, возлагаемые проектом на промышленников, совершенно разорят промышленность, и без того дающую теперь минимальный доход [34]. О. Бужанский на страницах «Речи» возражал: «По исчислениям законопроекта расходы предпринимателя на лечение и денежное вспомоществование не должны превышать трех процентов заработной платы. Если еще принять во внимание, что и рабочие, до сих пор ничего не уплачивавшие, будут обложены до двух процентов от их заработка, то жалобы промышленников представляются достаточно неосновательными» [29].
Кадетский орган считал необходимым информировать своих читателей о ходе обсуждения в Государственной Думе законопроектов Министерства финансов о вознаграждении рабочих и служащих, пострадавших от несчастных случаев или утративших трудоспособность вследствие профессиональных заболеваний. Кадеты, исходя из посылки, что «на место отсутствия всякого закона следует поставить какой-нибудь закон», настаивали на немедленном принятии законопроекта Министерства финансов в том виде, в каком он был внесен в Думу правительством. Однако правооктябристское большинство настояло на передаче законопроекта в думскую рабочую комиссию, которую возглавлял ярый противник законопроекта барон Тизенгаузен. «По мнению барона, - писала «Речь», - на почве страхования рабочих развивается сутяжничество, учащается симуляция, наблюдается ряд злоупотреблений с целью получения страхового вознаграждения. Законы эти служат источником нравственного падения масс, они развращают народную душу». «Не лучше ли было бы, - продолжает кадетский рупор, - если бы г. Тизенгаузен откровенно заявил, что дело идет не о «народной душе», а просто о защите карманных интересов предпринимателей!» [35]. В статье «Рабочие казенных предприятий» Рад. отмечал: «Министра финансов, вопреки мнению октябристско-правого крыла рабочей комиссии, можно обвинить лишь в том, что он со своим «либеральным» проектом изрядно запоздал, чем дал возможность большинству рабочей комиссии Государственной Думы взять под подозрение существующие законы о пенсиях и вознаграждениях, дающие рабочим казенных предприятий некоторый плюс перед рабочими частных промышленных заведений» [36]. «Речь» сообщала своим читателям, что Государственная Дума в первом постатейном чтении приняла только первую часть законопроекта Министерства финансов о вознаграждении рабочих и служащих этого ведомства, вторая же самая важная, по мнению кадетского органа, часть - о вознаграждении за последствия профессиональных заболеваний - оказалась искусственно оторванной от первой и отложенной до будущей сессии: «Первая часть прошла без всяких изменений в том виде, в каком ее приняла думская рабочая комиссия. Все поправки, предлагавшиеся фракцией народной свободы и фракцией социал-демократов, последовательно одна за другой отвергались. Так, например, депутат В. А. Степанов от имени фракции народной свободы внес предложение о том, чтобы при таких случаях полной потери трудоспособности, при которых пострадавший не мог обходиться без посторонней помощи, размер пенсий был повышен с 2/3 до полного заработка» [37]. Но при этом «Речь» умолчала о том, что в ходе постатейного обсуждения законопроекта на пленарном заседании Думы кадеты, вместо того, чтобы отстаивать ими же внесенные в рабочей комиссии поправки, проявили готовность смягчить их в угоду октябристам.
Все вышесказанное позволяет характеризовать отношение кадетов к рабочему законодательству правительства П. А. Столыпина как крайне критическое. Подводя итог социальным реформам, И. В. Гессен в феврале 1911 г. писал: «Прошло шесть лет и наконец министерство торговли и промышленности сумело разработать проект учреждения и штата названного министерства. Вся реформа сводится к переименованию отделений в делопроизводства, к расширению полномочий министра по замещению должностей ведомства, да к замене наградных определенными выдачами и т.п. Можно только спросить: на что в таком случае ушло пять лет?» [38]. По мнению кадетов,
охрана интересов рабочих не была непосредственной целью правительственных законодательных актов: под предлогом охраны интересов рабочих делалась политика, и ей приносились в жертву действительные интересы рабочих. Ultima ratio социальной политики правительства было рассмотрение этих законопроектов с точки зрения предупреждения и пресечения преступлений, а не с точки зрения их рациональности и социальной справедливости [39]. «Речь» уверяет своих читателей, что промышленники напрасно обвиняют правительство в отсутствии программы. У правительства она есть и только несколько отличается от программы промышленников. Если последние стремятся к тому, чтобы все реформы в области рабочего вопроса отложить и заменить их менее чувствительными «политическими» реформами, то правительство, напротив, «всегда стремилось в острые минуты замазывать щели и зашивать прорехи, только чтобы не нужно было производить более капитального ремонта»: «Вот эта программа. Она гласит: не думай о действительных реформах, но делай вид, что ты им сочувствуешь, когда это нужно в интересах тишины и спокойствия; ставь интересы спокойствия сегодняшнего дня выше широких государственных интересов, ибо надо спасать сегодняшний день, не думая о завтрашнем» [40]. Но в условиях думской борьбы по рабочему законодательству кадеты, не имея большинства, решили взять в союзники правительство, принять за основу правительственные законопроекты, предложив внести в них ряд поправок, т.к. правооктябристское большинство было настроено враждебно к министерскому законопроекту. Подвергая детальной критике социальную политику правительства, кадеты в то же время вынуждены были признать, что «вводимые правительственными законопроектами улучшения весьма существенны и поэтому заслуживают не только внимания, но и сочувствия» [41].
Предпринимаемые правительством П. А. Столыпина усилия по урегулированию отношений между работодателем и работником во имя защиты интересов, прежде всего, последнего кадеты рассматривали лишь как средство, которое использует бюрократия для того, чтобы повлиять на широкие слои населения в свою пользу. По мнению кадетов, охрана интересов рабочих не была непосредственной целью правительственных законодательных актов: определяющим здесь было предупреждение выступлений рабочих, а не социальная справедливость.
Несмотря на то, что программа КДП и план столыпинской модернизации совпадали в главном: формирование правого государства и гражданского общества, развитие рыночных отношений, кадеты не поддержали власть, а выступили в качестве оппозиции. Отказ от публичной поддержки правительственных реформ отчасти был продиктован соображениями предвыборной борьбы, стремлением к захвату исполнительной власти и личной неприязнью к П. А. Столыпину.
Агитационно-пропагандистская деятельность кадетской партии, заключавшаяся в критике наиболее уязвимых аспектов столыпинских реформ и формировании отрицательного по отношению к ним общественного мнения, сыграла не последнюю роль в неприятии обществом столыпинского варианта модернизации России. На наш взгляд, именно тактика КДП, а не позиция правительства П. А. Столыпина, которое кадеты необоснованно обвиняли в нежелании учитывать общественное мнение, стала причиной их разногласий, не позволила объединиться на одной реформистской платформе: «Столкну-
лись две концепции и две тактики одного центра, но объединиться они не смогли - и в этом главная историческая трагедия и Милюкова, и Столыпина, ибо от их непонимания трагически пострадала страна, которой они искренне хотели служить» [42]. Именно на кадетах, на наш взгляд, лежит вина за срыв редкой возможности компромисса между властью и обществом, который мог обеспечить успех столыпинской модернизации.
Список литературы
1. Речь. - 1906. - 20 ноября. - № 222.
2. Речь. - 1909. - 21 января. - № 20.
3. Речь. - 1906. - 10 ноября. - № 213.
4. Речь. - 1906. - 25 ноября. - № 226.
5. Речь. - 1906. - 3 декабря. - № 233.
6. Речь. - 1906. - 22 ноября. - № 223.
7. Речь. - 1907. - 25 ноября. - № 279.
8. Речь. - 1908. - 1 января. - № 1.
9. Речь. - 1910. - 1 января. - № 1.
10. Речь. - 1910. - 14 апреля. - № 102.
11. Речь. - 1910. - 27 апреля. - № 113.
12. Речь. - 1910. - 18 сентября. - № 256.
13. Речь. - 1909. - 26 апреля. - № 112.
14. Речь. - 1910. - 17 октября. - № 285.
15. Речь. - 1910. - 27 июля. - № 203.
16. Речь. - 1910. - 1 декабря. - № 330.
17. Речь. - 1910. - 14 июля. - № 190.
18. Речь. - 1907. - 18 февраля. - № 41.
19. Речь. - 1907. - 15 февраля. - № 38.
20. Речь. - 1906. - 13 декабря. - № 241;
21. Речь. - 1906. - 24 декабря. - № 251.
22. Селезнев, Ф. А. Конституционные демократы и буржуазия (1905-1917 гг.) / Ф. А. Селезнев. - Нижний Новгород, 2006. - С. 115.
23. Речь. - 1907. - 14 февраля. - № 37.
24. Речь. - 1907. - 27 мая. - № 123.
25. Речь. - 1907. - 14 сентября. - № 217.
26. Речь. - 1908. - 31 июля. - № 181.
27. Речь. - 1908. - 25 июля. - № 176.
28. Речь. - 1908. - 15 августа. - № 194.
29. Речь. - 1910. - 9 января. - № 8.
30. Речь. - 1911. - 6 февраля. - № 36.
31. Речь. - 1908. - 23 августа. - № 201.
32. Речь. - 1908. - 8 августа. - № 188.
33. Речь. - 1909. - 30 октября. - № 298.
34. Речь. - 1909. - 17 ноября. - № 316.
35. Речь. - 1909. - 9 апреля. - № 95.
36. Речь. - 1909. - 8 января. - № 7.
37. Речь. - 1909. - 6 мая. - № 122.
38. Речь. - 1911. - 26 февраля. - № 55.
39. Речь. - 1909. - 23 сентября. - № 261.
40. Речь. - 1910. - 11 мая. - № 127.
41. Речь. - 1910. - 9 апреля. - № 97.
42. Сироткин, В. Г. Великие реформаторы России / В. Г. Сироткин // Новое в жизни, науке, технике. - 1991. - № 11. - С. 34. - (Экономика).
