CC BY
24
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
УДК 801(091) — 500.86/87
Л. Я. Костючук, Е. А. Славятинская
К ВЫХОДУ ИССЛЕДОВАНИЯ «СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ. ТЕКСТ. ЯЗЫК. АВТОР», КОТОРОЕ НЕ ОСТАВИТ ЧИТАТЕЛЯ РАВНОДУШНЫМ
Цель статьи обратить внимание заинтересованных читателей на одно из последних значимых многолетних серьезных научных трудов, представляющих исследовательское открытие в области Филологии как «содружества гуманитарных дисциплин». Многодесятилетнее изучение непосредственно текста уникального древнерусского памятника, с применением оригинальных приемов анализа привело автора, филолога А. А. Бурыкина, к решению на данный момент состояния науки загадки, кто (конкретное имя), кем (породу своей деятельности) был автор «Слова». Это Княжище Киянин, многогранная творческая личность.
Ключевые слова: «Слово о полку Игореве», сравнительно-сопоставительный анализ, текст, язык, оригинальные и переводные тексты, вербальная и визуальная информация, многоаспектный подход.
Мы узнаем еще в школе о древнерусской литературе. Когда-то даже учили наизусть и с волнением вслушивались в строки плача Ярославны. Теперь на областных и всероссийских олимпиадах по русскому языку для школьников разных классов подчас предлагается задание по древнему тексту. Филологи же студенты, изучая древние языки и литературу, подробнее знакомятся со «Словом». Псковские же студенты-филологи узнают и о подвижнической деятельности легендарного псковского ученого-филолога, сотрудника музея-заповедника — Л. А. Творогова, воссоздавшего после Великой Отечественной войны Древлехранилище (фонды древних рукописных, печатных и редких книг) и всю сознательную жизнь филолога связавшего со Псковом и оставшегося верным своей личной научной теме — «Слову о полку Игореве». Ученый, исследуя язык памятника, доказал, что тот список памятника, который попал в руки Мусина-Пушкина и был им опубликован, оказывается, был переписан в Пскове (об этом свидетельствуют некоторые псковские языковые черты) [1; 2; 3]. И неутомимый Л. А. Творогов создал в Псковском музее единственный в стране Кабинет «Слова». А. А. Зализняк, занимаясь новгородскими берестяными грамотами (потом следя за исследованиями и псковских), обратил внимание на древние псковско-нов-городские особенности в тексте памятника, отметил в исследовании, посвящённом «Слову», что большая часть диалектных черт в нем приходится именно на древнеп-сковские, ссылаясь и на наблюдения Л. А. Творогова [3].
Значит, псковские исследователи имеют основания постоянно интересоваться и классическими (лучшими известными) публикациями, и новыми на протяжении ряда десятилетий (например, периода создания и выхода специальной «Энциклопедии "Слова о полку Игореве"» с участием и ведущих специалистов [10], периода горячей дискуссии о подлинности / подделки «Слова о полку Игореве» [см. 4]).
В судьбе интересующего нас древнерусского памятника было известно, что к лингвистическому исследованию его текста неоднократно обращался известный ученый, знаток древних языков Н. А Мещерский. Были и публикации профессора вместе с учеником А. А. Бурыкиным, например о так называемом критическом текста памятника [7]. И после кончины учителя А. А. Бурыкин, наряду с другими проблемами, продолжал изыскания, связанные со «Словом». Беседы с ним, увлеченным человеком, были всегда интересны и полезны. Вызывало уважение и то, что ученый с докладами по лексико-текстологическим вопросам, связанным со «Словом», бывал участником и Всероссийских совещаний по «Лексическому атласу русских народных говоров» (многих это удивляло, но мы знали, что исследователя, как и его учителя, увлекало фактически все, что касается слов, поскольку подобные аспекты наблюдений оттачивали мастерство исследователя).
И вот на рубеже января-февраля 2018 года выходит в свет долгожданный труд: Бурыкин А. А. «Слово о полку Игореве»: текст, язык, автор». СПб.: Петербургское Востоковедение, 2017 (Подп. в печ. 14.11.2017 г.). 416 с. [2]. И для псковичей это тоже радостное событие по объявленным уже обстоятельствам «жизни» памятника, с XIII века связанного с Псковом, когда паломники занесли рукопись с юга в Мирож-ский монастырь, в котором переписчик-пскович, исполнявший распоряжение-заказ пресвитера Иосифа, сделал копию, невольно внеся в нее уникальные древние псковские речевые особенности.
Так мы, авторы данной статьи, одними из первых, уже с февраля 2018 года, стали неоднократно обращаться к содержанию очень интересной монографии (подаренный Л. Я. Костючук автором экземпляр), но требующей большого внимания ко многим излагаемым положениям-доказательствам, выводам из многоаспектных и всесторонних наблюдений серьезного и умелого исследователя. Е. А. Славятинская под руководством Л. Я. Костючук, ответственной за ряд мероприятий, связанных с Днем славянской письменности и культуры, уже дважды выступала в мае 2018 года, одну статью подготовила в печать. Эта совместная статья — знак уважения А. А. Бу-рыкину за предоставленную возможность больше узнать об одном из дорогих нам произведений культуры прошлого.
Давно всем хотелось узнать об авторе «Слова», подчас и не веря в такую возможность. Постараемся в нашей статье сосредоточить внимание на знакомстве с результатами на данный момент поисков ученого.
Обладая опытом работы с текстом, А. А. Бурыкин прежде всего обратил внимание на тот раздел мусин-пушкинского сборника, где были оригинальные произведения («Слово о полку Игореве») и переведённые. Учет лексических, фразеологических единиц, умение сравнивать манеру изложения материала, внимание к специфике так называемого «древнего литературного этикета» (по терминологии Д. С. Лихачева) и многое другое в многоаспектном и многомерном материале при хорошей организации обработки наблюдений — все это позволяло исследователю накапливать составляющие части выводов. А потом принималось решение-итог и неоднократно, но ненавязчиво это звучит в «многораздельном» и большом, едином сочинении.
Аннотация к опубликованному тому начинается так: «Настоящее издание имеет характер научной бомбы в результате многолетнего и многомерного изучения текста "Слова о полку Игореве"...», а затем четко и кратко сказано: «...петербургский лингвист А. А. Бурыкин предложил убедительную научную теорию, кем мог быть автор этого знаменитого памятника» [2, Аннотация].
Введение удачно (полно, логично) составлено, позволяя неоднократно обращаться к нему с разными целями — сначала для общего охвата сведений, а затем по мере «справочного создания», когда читатель хочет или просто представить еще раз соответствующий шаг исследователя, или серьёзнее вчитаться в какой-то фрагмент исследования, поскольку многое полно и интересно подается в последующих соответствующих разделах, действительно, «многомерного» изучения материала.
Очень хорошо во Ведении А. А. Бурыкин пишет об очень важном III разделе («Автор»): «Статьи, составляющие III раздел — "Автор", и по теме, и по своим итогам стали полной неожиданностью прежде всего для самого автора этой книги» [2, с. 12].
Дело вот в чем: еще в 1988 году в небольших своих тезисах А. А. Бурыкин сообщил важное наблюдение: «...слова лютый зверь встречаются во всех четырёх текстах, входивших в сгоревший мусин-пушкинский сборник, — "Слове о полку Игореве", "Девгениевом деянии", "Повести об Акире" и "Сказании об Индийском царстве"» [Там же].
Другим этапом наблюдений стало продолжение поисков каких-нибудь иных совпадений в этих же текстах, на этом же материале. Действительно, совпадение в языковых показательных фактах допускает предположение о присутствии одного и того же автора, да ещё способного создавать и «свое», оригинальный текст, и по содержанию передавать «чужое», переводное. Один человек предстает и как сочинитель, писатель, и как переводчик.
Однако авторские поиски А. А. Бурыкина шли дальше, и появились новые идеи, поскольку ученого можно сравнить со следопытом, который умеет видеть и объяснять новые обстоятельства вокруг исследуемого объекта. Кроме того, объективно не так много текстов приблизительно того же времени, что и предполагаемое время создания «Слова» — конца XII века.
И исследователь осознал: «... стала понятна новая задача — попытаться найти среди всего не столь уж и большого массива текстов второй половины XII века такие произведения, которые могли бы быть связаны литературной или переводческой деятельностью того автора и переводчика, которому принадлежали тексты вмусин-пушкинской тетради» [Там же].
Но оказалось, что подобного лексического совпадения не удалось установить при сопоставлении, например, с такими произведениями, как «Слово о князьях», «Сказание о князьях Владимирских», летописные повести о походе Игоря на половцев по Лаврентьевской и Ипатьевской летописям [2, с. 12-13].
Но исследователю хотелось сделать следующее: «С целью завершить просмотр изучаемых текстов было принято решение посмотреть в сравнении с интересующими нас произведениями еще один текст — "Повесть об убиении Андрея Бого-любского"» [2, с. 13]. Судя по всему, выбор этого произведения для А. А. Бурыкина объясняется тем, что было известно уже следующее: Б. А. Рыбаков, историк, серьёзно в историческом аспекте изучавший «Слово», выдающееся произведение прошлого, в 1972 году установил, что автор этого текста — «зодчий и золотых дел мастер Кузь-мище Киянин» [6]. В итоге академик-историк выяснил: «...сравнительный анализ лексики и наблюдения над морфологией показали — ближе всего произведениям мусин-пушкинской тетради по языку стоит именно "Повесть об убиении Андрея Бого-любского" и на эту позицию не может претендовать ни один текст XIIв.» [2, с. 13].
Так постепенно создавалась гипотеза о Кульмище Киянине.
Как архитектор Кузьмище Киянин был приглашен в суздальскую землю.
В «Слове» замечено было повышенное внимание к храмам (Софии Киевской, Софии Полоцкой, Богородицы Пирогощей).
Словосочетания в тексте златоверхий терем, златотканый стол свидетельствуют о профессиональной сфере человека: пишущий (литератор, не переводчик) интересуется зодчеством (!).
Обнаружилось соответствие «текста "Повести об убиении Андрея Боголюб-ского", изображений тех же событий в миниатюрах Радзивилловской летописи, в составе которой читается и Краткая редакция "Повести"...» [2, с. 14].
А. А. Бурыкин использовал наблюдения Б. А. Рыбакова, касающиеся и миниатюр в летописи, поскольку они хорошо отвечают целому комплексу вопросов в исследовании у филолога. Справедливо заключение о роли и изобразительной информации: «миниатюры Радзивилловской летописи являются источником, которому можно в определенной степени доверять» [там же]. Поэтому-то исследователь нашел еще одну линию для углубленного наблюдения, а потом и для выводов: «Возникает вопрос, не является ли Кузьмище Киянин еще и автором миниатюр Радзивилловской летописи?» [там же].
И в специальном разделе автор монографии показывает, как тщательное исследование текста и изображений привело его к положительному ответу. Приводится несколько особенно важных для идеи исследования миниатюр. На двух А. А. Бурыкин обнаружил «автопортрет» самого Кузьмища Киянина (абсолютная схожесть изображений одного и того же лица). Есть человек с книгой, например, на строительстве Владимирского собора во Владимире [2, с. 15]. Особенно в статье не сосредоточиваем внимания на анализе миниатюр: без иллюстраций это сделать сложно.
Автор монографии отметил, что Б. А. Рыбаков в своем исследовании подчеркнул, что летописные фрагменты, которые предположительно написаны Кузьмищем Киянином, имеют и миниатюры в Радзивилловской летописи [2, с. 155].
Интересное, но справедливое недоумение А. А. Бурыкина: «Странно, что цитируемый автор [т. е. Б. А. Рыбаков. — Л. К.] не сформулировал столь важного тезиса — судя по всему именно Кузьмище является и автором миниатюр, повествующих об убийстве Андрея Боголюбского заговорщиками» [2, с. 155-156]. Для самого автора монографии это как раз важно. Но следующее замечание своеобразно разъясняет некоторые умолчания у историка: «Б. А. Рыбаков, давший фундаментальный портрет Кузьмища Киянина как архитектора и летописца, но отвергнувший его кандидатуру на авторство "Слова... " — по политическим мотивам — зодчий-де не мог на равных разговаривать с князьями [ссылка у филолога на работу историка. — Л. К.], полагал, что Кузьмище был приглашен для составления отдельных статей Киевского летописного свода, вошедшего в Ипатьевскую летопись» [там же, с. 156].
Так, автор рецензируемого труда на основании многоаспектного, интердисциплинарного анализа текстов, изображений, сопоставляя реалии, тексты, отдельные слова, выражения, изображения и пр., показывает Кузьмище Киянина как «зодчего, художника, переводчика, писателя»; называет такую многогранную личность «русским Микеланжело», разделяя мнение своего знакомого [2, Аннотация].
Знакомя заинтересованных читателей с новой монографией А. А. Бурыкина, мы остановились несколько шире в основном на проблеме авторства уникального памят-
ника древнерусской литературы XII века, хотя, бесспорно, и другие составляющие (и текст, и язык, как и ценные приложения) тоже значимы. Действительно, основное ошеломляющее известие в огромной литературе о «Слове о полку Игореве» — это то, что выяснен на данный момент научного познания автор этого создания. Разносторонне образованный и талантливый человек Кузьмище Киянин.
Желательно, чтобы этот многолетний научный труд был в библиотеке, читальне Псковского государственного университета, чтобы с ним познакомились те, кому интересны и дороги проблемы нашей отечественной науки. Читается серьезная монография увлекательно, учит и перспективной методике научного поиска, и умению находить и решать проблемы.
Научная и практическая значимость научного труда А. А. Бурыкина бесспорны.
Литература
1. Бурыкин А. А. Из лексикологических комментариев к тексту «Слова о полку Игореве» // Всесоюз. конф. «Методология и методика историко-словарных исследований, историческое изучение славянских языков, славянской письменности и культуры». Тезисы докладов. Л.: ЛГУ 1988. С. 80-81.
2. Бурыкин А. А. «Слово о полку Игореве»: текст, язык, автор. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2017.
3. Зализняк А. А. «Слово о полку Игореве»: Взгляд лингвиста. 2-е изд., доп. М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2007.
4. Зимин А. А. Слово о полку Игореве. СПб.: Дмитрий Буланин, 2006.
5. Мещерский Н. А., Бурыкин А. А. Проблема критического текста «Слова о полку Игореве» // Исследования «Слова о полку Игореве» / АН СССР., Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). Л.: Наука, 1986. С. 91-105.
6. Рыбаков Б. А. Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве». М., 1972.
7. Творогов Л. А. Доказательство псковского происхождения непосредственного оригинала мусин-пушкинского списка «Слова о полку Игореве». Псков, 1949. 62 с.
8. Творогов Л. А. К литературной деятельности пресвитера Спасо-Мирожского монастыря Иосифа, предполагаемого заказчика псковской копии текста «Слова о полку Игореве» XIII века. Псков: Облполиграфиздат, 1946. 20 с.
9. Творогов Л. А. О списках, редакциях и первоначальном списке «Слова о полку Игореве» // «Слово о полку Игореве» / Предисл. Л. Добровольского. Новосибирск: Обл. гос. изд-во, 1942. С. 6-52.
10. Энциклопедия «Слова о полку Игореве»: В 5 томах / Ин-т рус. лит. (Пушкин. дом) РАН; Ред. кол.: Л. А. Дмитриев, Д. С. Лихачёв, С. А. Семячко, О. В. Творогов (отв. ред.). СПб.: Дмитрий Буланин, 1995.
Об авторах
Костючук Лариса Яковлевна — доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и русского языка как иностранного, Псковский государственный университет, Россия.
E-mail: [email protected]
Славятинская Елизавета Александровна — студентка IV курса факультета русской филологии и иностранных языков, Псковский государственный университет, Россия.
E-mail: [email protected]
Серия «Социально-гуманитарные науки». 8/2018
L. Kostiuchuk, E. Slavyatinskaya
TO THE RESEARCH «TALE OF IGOR'S CAMPAIGN. TEXT. PHRASEOLOGY. AUTHOR» WHICH WILL NOT REMAIN THE READER INDIFFERENT
The aim of the article is to direct attention of the interested readers to one of the most recent long-term and significant academic papers that represents a scientific discovery in the field of Philology as a "community of humanitarian subjects". Innovative analytical methods in multi-decadal studying of the text which is a unique Old-Russian monument enabled the philologist Alexei Burykin to solve the following puzzle: who (exact name) and what (professional occupation) was the author of The Tale. He was Knyazhishche Kiyanin, a man of many talents and interests.
Key words: The Tale of Igor's Campaign, comparative analysis, text, phraseology, original and translated texts, verbal and visual information, multifaceted approach.
About the Authors
Larisa Kostiuchuk — Doctor of Philological Sciences, Professor at the Department of the Russian Language and the Russian as a Foreign Language, Pskov State University, Russia.
E-mail: [email protected]
Elizaveta Slavyatinskaya — fourth-year student of Russian Philology and Foreign Languages Faculty, Pskov State University, Russia.
E-mail: [email protected]
