CC BY
0Государственная служба и кадры. 2024. № 3. С. 184—187. State service and personnel. 2024;(3):184—1 87.
Научная статья УДК 343.233
https://doi.org/10.24412/2312-0444-2024-3-184-187 МЮ^ 2012-0061-03/24-146
EDN: https://elibrary.ru/GGZZTV MOSURED: 77/27-008-2024-03-346
К вопросу уголовно-правовой оценки причинения смерти лицу, совершившему преступление, в процессе его задержания
Николай Григорьевич Кадников1, Артем Вячеславович Карпушкин2
1-2 Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия
1 krim-pravo@yandex.ru
2 artem.karpuschkin@yandex.ru
Аннотация. В статье автором рассматриваются вопросы соответствия употребляемой в тексте УК РФ юридической терминологии тяжести совершаемого преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 108 УК РФ. Исследуются диспозиции и санкции норм отечественного и зарубежного законодательства, предусматривающие уголовную ответственность за тождественные деяния. Формулируются предложения по совершенствованию действующего законодательства.
Ключевые слова: убийство при задержании, причинение смерти, обстоятельства, исключающие преступность деяния, сравнительный анализ, зарубежный опыт.
Для цитирования: Кадников Н.Г., Карпушкин А.В. К вопросу уголовно-правовой оценки причинения смерти лицу, совершившему преступление, в процессе его задержания // Государственная служба и кадры. 2024. № 3. С. 184—187. https://doi.org/10.24412/2312-0444-2024-3-184-187 EDN: https://elibrary.ru/GGZZTV
Original article
To the question of the peculiarities of the criminal legal assessment of causing death to a person who committed a crime during
his detention
Nikolay G. Kadnikov1, Artyom V. Karpushkin2
1-2 V.Ya. Kikot Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Moscow, Russia
1 krim-pravo@yandex.ru
2 artem.karpuschkin@yandex.ru
Annotation. In the article, the author examines the issues of compliance of the legal terminology used in the text of the Criminal Code of the Russian Federation with the severity of the crime committed, provided for in Part 2 of Art. 108 of the Criminal Code of the Russian Federation. The dispositions and sanctions of the norms of domestic and foreign legislation that provide for criminal liability for identical acts are examined. Proposals are being formulated to improve current legislation.
Keywords: murder during arrest, causing death, circumstances excluding the criminality of the act, comparative analysis, foreign experience.
For citation: Kadnikov N.G., Karpushkin A.V. On the issue of the peculiarities of the criminal legal assessment of causing death to a person who committed a crime during his detention // Civil service and personnel. 2024. No. 3. P. 184—187. https://doi.org/10.24412/2312-0444-2024-3-184-187 END: https://elibrary.ru/GGZZTV
Институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, в доктрине уголовного права признан одним из основополагающих, поскольку связан с реализацией им всех функций уголовного закона, среди которых ученые традиционно выделяют регулятивную, охра© Кадников Н.Г., Карпушкин А.В. М., 2024.
нительную, предупредительную и воспитательную [4, с. 282—296]. Случаи причинения смерти лицу при обстоятельствах, исключающих преступность деяния, зачастую становятся предметом тщательной юридической оценки с позиций соответствия содеянного требованиям правомерности, а также отождествления фактов превышения установленных уголовным законом пределов.
№ 3/2024
Отдельно следует подчеркнуть тот факт, что Конституция Российской Федерации как Основной закон страны прямо подчеркивает особую ценность охраняемого законом права на жизнь человека. Не является исключением и жизнь лица, совершившего преступление, которое хоть и дискредитировало себя в части нарушения предписаний уголовного закона, но все же не лишилось права на охрану собственной жизни и здоровья. Это подтверждается и наличием в УК РФ привилегированного состава убийства, закрепленного в ч. 2 ст. 108 УК РФ (убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление).
По своему характеру диспозиция ч. 2 ст.108 УК РФ является ссылочной, так как требует для правильного понимания состава преступления, предусмотренного данной уголовно-правовой нормой, обратиться, во-первых, к понятию убийства, закрепленному в диспозиции ст. 105 УК РФ (убийством признается умышленное причинение смерти другому человеку), а во вторых, к ст. 38 УК РФ, которая раскрывает не только содержание такого обстоятельства, исключающего преступность деяния, как причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер, но и возможность ответственности за причинение такого вреда при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление1. Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, к лицам, совершившим преступление, следует относить лиц, совершивших как оконченное, так и неоконченное преступление, а также соучастников соответствующего преступления [1]. Обращение к указанным нормам является обязательным условием для верной уголовно-правовой оценки содеянного.
Особая бланкетность диспозиции ч. 2 ст. 108 УК РФ подчеркивает и специфику степени тяжести этого преступления, что представляет научный интерес для специалистов с позиций категоризации этого деяния. Так, основной состав убийства (ч. 1 и 2 ст.105 УК РФ) относится к катего-
1 В соответствии с ч. 2 ст. 38 УК РФ превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.
рии особо тяжких преступлений, в то время как убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания, признается законодателем преступлением небольшой тяжести. Следует фактически признать, что виновный не убивает в прямом смысле этого слова, а пытается задержать преступника, но допускает эксцесс.
С позиций юридической техники и логики построения нормативных актов следует подчеркнуть, что понятие убийства по своей сути тождественно и для привилегированного состава, поскольку превышение мер, необходимых для задержания, наказуемо лишь в случаях умышленного его совершения. Как мы понимаем, неосторожное причинение смерти априори не может называться убийством. В то же время не совсем понятным остается вопрос, справедливо ли придавать схожую характеристику действиям лица, которое стремилось задержать преступника, но превысило необходимые для этого меры и причинило смерть. Компаративистский анализ, проведенный нами в ходе предыдущих исследований, позволяет прийти к выводу, что далеко не все страны дальнего зарубежья, закрепляя в уголовном законодательстве схожие преступления, именует их идентичным образом. В частности, страны англосаксонской правовой семьи нередко используют термин «убийство», соотнося подобные факты как с умышленной характеристикой формы вины, так и с непредумышленной [2, с. 127].
Мы поддерживаем позицию отдельных специалистов доктрины уголовного права о том, что правомерное причинение смерти в обстановке задержания, вероятнее всего, невозможно [3, с. 143— 144]. Неоспоримым аргументом выступает тот факт, что доставление в органы власти как основная цель задержания преступника исключает причинение ему смерти. Проведенное нами ранее социологическое исследование среди правоприменителей различного уровня, будь то представители научного сообщества, судейского корпуса и сотрудники правоохранительных органов, позволяет констатировать, что в возможности правомерного причинения смерти при задержании преступника сомневаются лишь 15,7% опрошенных нами респондентов [2, с. 224].
Краткий сравнительный анализ объективных и субъективных признаков составов преступлений, предусмотренных ст. 105 и ч. 2 ст. 108 УК РФ, позволяет сделать вывод, что указанные составы разграничиваются по фигуре потерпевшего, обстановке причинения вреда, содержанию умысла и цели, а также и по субъекту преступления .
Фигура потерпевшего имеет существенное значение. Это именно то лицо, которое само преступило закон и пытается скрыться. Поэтому и причинение ему вреда является в целом извини-
№ 3/2024
тельным, но без превышения мер, необходимых для задержания. Но и в случае превышения мер, необходимых для задержания, лишение задерживаемого жизни не может признаваться убийством в одном ряду с убийством, предусмотренным ст. 105 УК РФ. Такой вывод следует из-за анализа особенностей обстановки совершения деяния и признаков его субъекта. Во-первых, задерживающее лицо изначально стремилось к осуществлению общественно полезных функций, связанных с задержанием лица, совершившего преступление. Во-вторых, ответственность за простое убийство наступает с 14 лет, а за убийство, предусмотренное ч. 2 ст. 108 УК РФ, с 16 лет, что позволяет нам говорить о меньшей степени опасности его действий. Более того, при совершении деяния, предусмотренного ч. 2 ст.108 УК РФ, лицом, не достигшим 16 лет, отсутствует состав убийства. Возвращение в этом случае к общей норме, предусматривающей ответственность за убийство (ст. 105 УК РФ), недопустимо. Здесь уместно вспомнить и разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, в соответствии с которым, если при задержании лицо добросовестно заблуждалось относительно характера совершенного задержанным лицом противоправного деяния, приняв за преступление административное правонарушение или деяние лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, либо лица в состоянии невменяемости, в тех случаях, когда обстановка давала основания полагать, что совершалось преступление, и лицо, осуществлявшее задержание, не осознавало и не могло осознавать действительный характер совершавшегося деяния, его действия следует оценивать по правилам ст. 38 УК РФ, в том числе и о допустимых пределах причинения вреда.
Наконец, при квалификации следует четко определять цель причинения вреда при задержании. Полагаем, что правомерность и извинитель-ность действий определяет цель задержания, закрепленную в законе, — доставление в органы власти и пресечение возможности совершения им новых преступлений. Но, стремясь к достижению такой цели, лицо может допустить эксцесс задержания, влекущий причинение задерживаемому смерти, действуя исключительно по неосторожности (учитывая его эмоциональное состояние). Если же лицо, осуществляющее задержание, причиняет смерть умышленно, его действия не являются правомерными, а в ряде случае оцениваются как расправа над задержанным. Как представляется, во втором случае о привилегированном составе убийства не может быть и речи.
Однако и в случае причинения смерти задерживаемому при превышении мер, необходимых для задержания, но совершенных в большей сте-
пени с косвенным умыслом, не совсем верно, по нашему мнению, говорить о совершении убийства. Признавать подобные действия особо тяжким преступлением было бы отступлением от сути действий и обычных лиц, и сотрудников правоохранительных органов, осуществляющих противодействие преступности. Тем более что по разъяснению Пленума Верховного Суда РФ сотрудники правоохранительных органов, военнослужащие и иные лица, которым законодательством разрешено применение оружия, специальных средств, боевой и специальной техники или физической силы для исполнения возложенных на них федеральными законами обязанностей, не подлежат уголовной ответственности за причиненный вред, если они действовали в соответствии с требованиями законов, уставов, положений и иных нормативных правовых актов, предусматривающих основания и порядок применения оружия, специальных средств, боевой и специальной техники или физической силы. Таким образом, называть действия лица по задержанию преступника, хоть и превысившего установленные законом меры, повлекшие причинение ему смерти, убийством неоправданно с точки зрения природы данного обстоятельства, исключающего преступность деяния. Также странно называть лицо, пытавшееся задержать преступника, убийцей.
Как представляется, более справедливо в названии и диспозиции ч. 1 и 2 ст. 108 УК РФ использовать термин «причинение смерти» вместо термина «убийство», поскольку такой вред причиняется вынужденно при исполнении виновным общественно полезных функций либо должностных обязанностей, но с превышением дозволенного. Как показало проведенное исследование, данный вывод поддержали 66% опрошенных нами респондентов [2, с. 152—153]. Дискуссион-ность обозначенного предложения вызвана тем фактом, что при подобных изменениях наказуемым может признаваться и причинение смерти, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, лицу с неосторожной формой вины в виде легкомыслия или небрежности. Следует напомнить, что ч. 2 ст. 38 УК РФ предписывает признавать превышением мер, необходимых для задержания, лишь случаи умышленного причинения вреда. Но и здесь есть более извинительные обстоятельства, когда тяжкие последствия наступили после умышленных действий представителей спецслужб, осуществляющих задержание. На это специально обратил внимание Верховный Суд РФ, указав, что не может признаваться преступлением причинение вреда таким лицом, применившим оружие, специальные средства, боевую и специальную технику или физическую силу с
№ 3/2024
нарушением установленного действующим законодательством порядка их применения, если исходя из конкретной обстановки промедление в применении указанных предметов создавало непосредственную опасность для жизни людей или могло повлечь за собой иные тяжкие последствия (экологическую катастрофу, совершение диверсии и т.п.) [1].
Как представляется, отказ от использования терминов «убийство» и от характеристики задерживающего как «убийцы» дополнительно подчеркнет факт осуществления им общественно полезной деятельности, но совершенной с некоторым отступлением от правил правомерности.
Список источников
1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 (ред. от 31.05.2022) «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» // СПС «КонсультантПлюс».
2. Карпушкин А.В. Уголовно-правовая оценка причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, по отечественному и зарубежному уголовному законодательству: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2023. 300 с.
3. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / О.А. Антонов и др.; Под ред. В. Д. Иванова. Ростов н/Д: Феникс, 2002. 510 с.
4. Уголовное право России. Общая часть: Учебник / А.А. Абдульманов; Под ред. д-ра юрид. наук, проф. Н.Г. Кадникова. М.: Моск. ун-т МВД России имени В.Я. Кикотя, 2023.
References
1. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation dated September 27, 2012 № 19 (as amended on May 31, 2022) «On the application by courts of legislation on necessary defense and causing harm when detaining a person who has committed a crime» // SPS «ConsultantPlus»
2. Karpushkin A.V. Criminal legal assessment of harm during the detention of a person who committed a crime, according to domestic and foreign criminal legislation: Dis. ...cand. legal Sciences. М., 2023. 300 p.
3. Commentary on the Criminal Code of the Russian Federation / Antonov O. A. et al.; edited by V. D. Ivanova. Rostov-on-Don: Phoenix, 2002. 510 p.
4. Criminal law of Russia. General part: textbook / [A. A. Abdulmanov] ; edited by Doctor of Law sciences, prof. N. G. Kadnikova. M.: Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikotya, 2023.
Информация об авторах
Кадников Н.Г. — Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, профессор кафедры уголовного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, профессор Карпушкин А.В. — преподаватель кафедры административной деятельности органов внутренних дел Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук
Вклад авторов: авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Статья поступила в редакцию 02.09.2024; одобрена после рецензирования 06.09.2024; принята к публикации 09.09.2024.
Information about the authors
Kadnikov N.G. — Honored Worker of Higher School of the Russian Federation, Professor of the Department of Criminal Law at Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikotya, Doctor of Law, Professor
Karpushkin A.V. — is a lecturer at the Department of Administrative Activities of Internal Affairs Bodies at Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikotya, candidate of legal sciences
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
The article was submitted 02.09.2024; approved after reviewing 06.09.2024; accepted for publication 09.09.2024.
№ 3/2024
