CC BY
85К ВОПРОСУ ТЕОРИИ И СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ВИНДИКЦИИ И КОНДИКЦИИ
ЧУЛЮКОВА Светлана Александровна,
кандидат педагогических наук, доцент кафедры теории и практики управления Оренбургского филиала РАНХ и ГС при Президенте РФ. E-mail: [email protected];
ДРОБОТ Марина Александровна,
магистр юриспруденции,
старший преподаватель кафедры профсоюзного движения гуманитарных и социально-экономических дисциплин Оренбургского филиала ОУП ВО «Академия труда и социальных отношений». E-mail: [email protected]
Краткая аннотация. В статье исследованы теоретические и практические аспекты разграничения исков об истребовании имущества из чужого незаконного владения и возврата неосновательного обогащения с точки зрения их соотношения друг с другом в целях корректного вынесения судебных решений. Представлен историко-правовой анализ становления понятий виндикации и кондикции. Дан анализ отечественной судебной практики рассмотрения указанных исковых требований. Выявлены соотношение виндикации и кондикции, включая их конкуренцию, критерии разграничения, возможности перехода от одного иска к другому, а также изменение оснований исков.
Abstract. The theoretical and practical aspects of the actions of detinue and unjust benefit reversion delimitation in the context of their interrelation for the correct delivering judgment are represented. There are historical and legal analysis of the terms vindication and condiction evolution. There is national legal analysis of that entertaining actions. The interrelations between vindication and condiction, their one-upmanship, delimitation criterias, actions of detinue switch capabilities, changing the grounds and subject of the claims are perceived.
Ключевые слова: виндикация, кондикция, судебная практика, римское право, современное гражданское право.
Keywords: vindication, condiction, legal precedents, Roman law, current civil law.
В отечественной судебной и арбитражной практике все чаще возникают разногласия по рассмотрению исков об истребовании имущества из чужого незаконного владения и возврата неосновательного обогащения с точки зрения их соотношения друг с другом (в научной литературе такие иски названы виндикационными и кондикционными). При этом существенной проблемой является разграничение виндикации и кондикции в целях корректного вынесения судебных решений. Исследованию этих актуальных аспектов российского законодательства посвящена данная статья. Объектом ее исследования является соотношение этих требований. Новизна результатов, полученных в данном исследовании, состоит в выделении критерии разграничения исков виндикации и кондикции на основе их конкуренции и соотношения как общего и частного. Областью применения полученных результатов является гражданское законодательство, в рамках которого возникают возможности перехода от одного иска к другому, а также изменение оснований исков.
Впервые на законодательном уровне ГК РФ внес существенные изменения в регулирование каждого из названных правоотношений в отдельности и установил соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с требованиями об истребовании имущества из чужого незаконного владения. В статье 1103 ГК РФ[1] говорится о том, что правила, регулирующие обязательства вследствие неосновательного обогащения, могут применяться к иным указанным в этой статье требованиям во всех случаях, если
иное не установлено гражданским законодательством, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих правоотношений. Появление этой новеллы, как представляется, облегчает практическое применение названных способов защиты прав. Однако, представляется излишне оптимистичным вывод К.Б. Ярошенко о том, что «такое нововведение позволит положить конец ведущимся на протяжении длительного периода времени спорам по данному вопросу».[2]
Правовой анализ следует начать с освещения истории развития исследуемых исковых форм требований, и прежде всего, кондикции. Термин condictio в римском праве обозначал особые обязательственные иски, используемые в формулярном процессе. Эти иски носили абстрактный характер, поскольку были направлены на получение определенной денежной суммы (certa pecunia) или определенной вещи fcerta res ).[3]
Иск возникал только из строго определенных контрактов, обладавших формой реального договора, таких как стипуляции, займа, а также так называемого книжного долга. Затем кондикция стала применяться и к отношениям, в которых на ответчика возлагалась обязанность вернуть истцу определенную вещь, которой он незаконно лишил последнего, либо ее стоимость. Применение иска допускалось также в случаях, когда истец передавал ответчику определенную сумму денег или движимую вещь в целях достижения определенного результата, достичь которого изна-
чально представлялось невозможным. Использование кон-дикции имело место и в случае, когда деньги были переданы в погашение долга, в качестве приданого, наследства, когда фактически не существовало долга, в случае, если не состоялась женитьба, по каким-либо причинам завещание оказывалось недействительным. Расширению сферы применения кондикционных форм требований способствовала ее абстрактность, которая позволяла истребовать любое неправомерно находящееся у другого лица имущество.
Исследователями римского права отмечается, что в «классическом понимании кондикция представляла собой единый иск с единой формулировкой. Классификация «condictio» на различные типы исков началась в постклассический период, исходя из связи этого понятия с принципом справедливости «aequitas».[4] В Дигестах Юстиниана впервые было предпринято выделение типов кондикций при соблюдении общего принципа: «никто не должен обогащаться независимо за счет (в ущерб) другого». Юстиниан добавил кондикцию для притязаний, заслуживающих защиты согласно новым законам, и общую condictio generalis для притязаний из всех контрактов, квазиконтрактов и деликтов, если они были направлены на уплату определенной денежной суммы.
Д.В. Дождев, подчеркивая практическую значимость абстрактной формулы кондикции и указывал на следующие наиболее важные ее особенности: давала возможность сообщать защиту обязательствам, лишенным таковой; избавляла от необходимости теоретически разрабатывать вопрос об основании иска и точно его обосновывать в каждом отдельном случае; позволяла обосновывать требование на нескольких основаниях последовательно; предоставляла средство выделить одну претензию из целого комплекса отношений, не подвергая эти последние процессуальной кон-сумпции (то есть утрате права)».[5] Следовательно, лишь часть кондикционных форм требований наряду с другими разнородными требованиями, составляли случаи предъявления обязательств из неосновательного обогащения.
Обогащение, согласно теории Беккера, рассматривалась как общая категория для всех случаев применения кондикции, под которым понималось любое поступление в имущество одного лица из имущества другого лица, «поскольку это поступление производит для первого обязательство в пользу второго». Другой общей чертой являлось то, что ответчик не имел достаточно оснований для удержания (полученного)»[6].
В институциях Гая вещные иски также именовались виндикационными, а личные иски, которые содержали требование дать что-либо в собственность или сделать что-либо, именовались кондикциями, что, как представляется, связано с широким применением кондикционных
форм требований в римском праве.
В процессе своего становления кондикционный иск был преобразован в институт исков из неосновательного обогащения, известный российскому законодательству. Следует согласиться с мнением А.Л. Маковского, что данный иск и в настоящее время «относится к числу тех, которые непосредственно связаны с нравственными началами гражданского права»[7].
Правовое регулирование обязательств, возникших вследствие неосновательного обогащения осуществляется ГК РФ, в частности, главой 60 (ст.1102 -1109), которая содержит много новелл по сравнению с положениями ГК РСФСР 1922 г. и ГК РСФСР 1964 г. В частности, в статье 1103 ГК РФ впервые на законодательном уровне было установлено соотношение требований из неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав. В статье 1102 ГК РФ говорится о том, что «у лица, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего) возникает обязанность возвратить неосновательное обо-гащение»[8]. При этом в ГК РФ устанавливается, что правила о неосновательном обогащении применяются независимо от того, являлось ли оно результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли»[9].
В качестве общего правила для всех случаев неосновательного обогащения статья 1104 ГК РФ рассматривает возвращение неосновательно приобретенного имущества в натуре.
В соответствии с п.1 ст.1107 ГК РФ в случае, если лицо неосновательно получило или сберегло имущество, оно обязано возвратить потерпевшему все доходы, которые извлекло или должно было извлечь из этого имущества с того времени, когда узнало или должно было узнать о неосновательности обогащения.
Приобретатель вправе требовать от потерпевшего возмещения понесенных необходимых затрат на содержание и сохранение имущества, если произошел возврат неосновательно полученного или сбереженного имущества или возмещение его стоимости, со времени, когда он был обязан возвратить доходы с зачетом полученных им выгод. В статье 1108 ГК РФ оговаривается, что право на возмещение затрат утрачивается в случае, если приобретатель умышленно удерживал имущество, подлежащее возврату.
При сопоставлении перечисленных норм о возврате неосновательного обогащения с нормами ст.301 и 303 ГК РФ о возврате собственником имущества из чужого незаконного владения, можно найти ряд сходных моментов. Од-
нако, как полагает А.Л. Маковский, их недостаточно для разграничения кондикционного и виндикационного исков. По мнению ученого, «даже учитывая сохранившееся со времен еще римского права положение о применении положений о виндикации в отношении индивидуально-определенных вещей, нельзя говорить о запрете по ГК РФ взыскивать индивидуально-определенную вещь по правилам о возврате неосновательного обогащения».
Указанный запрет в гражданской законодательстве действительно отсутствует, однако сложилась общая практика применения этих исков. Кондикционный иск допускается в следующих ситуациях: выбытие из владения вещей, определенных родовыми признаками, либо вещей, потерявших свои индивидуально-определенные признаки; либо утрата права собственности на вещь.
Указанный вывод подтверждается постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 03.11.2014 № Ф08-7278/14 по делу № А32-25768/2013[10] согласно которому, в случае если объектом требования является не индивидуально определенное имущество, а вещь, определенная родовыми признаками, учитывая соотношение требования о взыскании неосновательного обогащения (кондикция) с требованиями о возврате имущества из чужого незаконного владения (виндикация), лицо обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество, если без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество за счет другого лица. При этом препятствием для предъявления и рассмотрения кондикционного иска не может служить отсутствие в натуре однородного имущества у обогатившегося лица.
Нормы законодательства о неосновательном обогащении подлежат применению в том случае если невозможно воспользоваться иным способом защиты - виндика-ционным иском, вследствие отсутствия индивидуализированного предмета виндикации.
В частности, в постановлении Президиума ВАС РФ от 24.06.2008 № 3605/08[11] отмечено, что недобросовестный приобретатель должен возместить потерпевшему действительную стоимость утраченного имущества на момент его приобретения в случае возникновения невозможности возвратить в натуре имущество.
Поскольку целью предъявления виндиационного иска является восстановление владения конкретной вещью, для его удовлетворения необходимо чтобы имущество сохранилось в натуре (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 10.01.2017 по делу № 33-53/2017)[12]. При этом, вывод о том, что имущество не сохранилось в натуре,
возможен не только в случае когда произошла гибель имущества, путем его уничтожения, но и тогда, когда имущество было видоизменено (переработано, реконструировано, достроено) настолько, что было создано новое имущество.
Так, например, в указанном выше апелляционном определении от 10.01.2017 по делу № 33-53/2017 указывается, что в случае, если в Единый государственный реестр прав внесена запись о новом объекте, который был создан в результате завершения строительства объекта, предполагается, что юридически не существует недвижимого имущества, владение которого просит восстановить истец. При этом утрачивается возможность виндикации имущества с момента государственной регистрации права на завершенный строительством объект.
Действительно, «в процессе и в результате получения приобретателем имущественных выгод в виде определенных родовыми признаками вещей, наличных денег или ценных бумаг на предъявителя происходит обезличивание указанных видов имущества, потеря приданной им индивидуализации. В обезличенном или по-новому индивидуализированном состоянии они становятся объектами права собственности (иного вещного права) приобретателя, а прежний собственник утрачивает права на них»[13].
А.Н. Арзамасцев соглашался с необходимостью взыскания неосновательно полученных вещей, определенных родовыми признаками, посредством установления требования о возврате неосновательного обогащения. Согласно его позиции, «фактическое завладение имуществом или потребление неосновательно полученного (сбереженного), хотя и определенного родовыми признаками имущества, не означает приобретения на него права»[14].
Индивидуально-определенная вещь не становится собственностью приобретателя, в отличие от вещей, определенных родовыми признаками, а остается в собственности потерпевшего, несмотря на переход фактического владения данной вещью к приобретателю. По мнению Е.А. Флейшиц, «о приобретении имущества можно говорить только в случаях, когда у обогатившегося возникло то или иное имущественное право»[15]. Потерпевший, поскольку за ним сохранилось право собственности на вещь, может обратиться с вин-дикационным иском. Применение иска из неосновательного обогащения в данном случае представляется невозможным, поскольку обязательственное правоотношение по возврату неосновательного обогащения не возникло. Следовательно, если возможен виндикационный иск, иск о возврате неосновательного обогащения исключен.
В ситуациях, когда имеются основания для предъявления виндикационного иска, имущество истребуется посредством указанного иска, независимо от того имело ли
место неосновательное обогащение. Если неосновательное обогащение все же произошло, оно имеет не самостоятельное юридическое значение (кондикция невозможна), а лишь второстепенное, создавая условия для субсидиарного применения норм главы 60 ГК РФ (постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.08.2016 № 15АП-11962/16).[16]
Таким образом, анализ названных источников позволяет заключить следующее.
Во-первых, по своему содержанию институт кон-дикции необходимо отличать от института обязательств из неосновательного обогащения (современных кондикцион-ных обязательств), поскольку последний является подвидом первого. В римском праве обязательства из неосновательного обогащения составляли только часть требований, которые могли быть взысканы с помощью кондикции. Посредством кондикционных форм требований удовлетворялись также требования и из ряда договорных отношений, и из причинения вреда.
Во-вторых, кондикционный иск в римском праве рассматривался как универсальный абстрактный иск. Являясь особым средством защиты, преследовал цель восстановления справедливости в имущественных отношениях сторон, когда действующие правовые нормы не давали иного способа защиты права, либо когда применение последнего представлялось неэффективным и приводило
Библиография:
к потере права на судебную защиту, что обусловило множественность и разнородность требований, защищаемых кондикцией.
В-третьих, говоря о соотношении рассматриваемых форм исковых требований, следует отметить, что в случае, если предметом обогащения является имущество, определенное родовыми признаками, следует применять кондикцию, а когда имущество является индивидуально-определенным, необходимо применять виндикационный иск. При этом субсидиарно к отношениям по истребованию имущества из чужого незаконного владения могут применяться положения главы 60 ГК РФ.
В-четвертых, если собственнику не может быть возвращено индивидуально-определенное имущество в натуре, виндикационный иск применить в данном случае представляется невозможным, поскольку нормы главы 20 ГК РФ не предусматривают возможности замены истребуе-мого имущества денежным эквивалентом. В этом случае собственнику имущества при защите своих прав необходимо руководствоваться положениями ст.1105 ГК РФ о возмещении стоимости неосновательного обогащения.
В-пятых, кондикции появились в римском праве как требования с самостоятельным содержанием и заняли в его системе свое место наряду с виндикацией, поэтому их самостоятельное значение и для современного гражданского права остается весьма актуальным.
2.
3.
4.
5.
6. 7.
10. 11.
12.
13.
14.
15.
Гражданский Кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Принят Государственной Думой 22 декабря 1995 года. Подписан Президентом Российской Федерации 26 января 1996 года. Введен в действие 1 марта 1996 года Федеральным законом «О введении в действие части второй Гражданского Кодекса Российской Федерации» от 22 декабря 1995 года. С последующими изменениями и дополнениями. // «Собрание законодательства Российской Федерации». 29 января 1996 г. № 5 ст. 410 Комментарий к части второй Гражданского Кодекса Российской Федерации для предпринимателей. - М., 1996. С. 299. Бартошек, М. Римское право (понятие, термины, определения). М., 1989. С. 83-84
Цвайгерт, К., Кетц, Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. М., 1998. Т.2. С. 286. Дождев, Д.В. Римское частное право. Учебник для вузов. - М.: Норма, 1996. С. 178.
Цвайгерт, К., Кетц, Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. М., 1998. Т.2. С.268.
Маковский, А.Л. Обязательства вследствие неосновательного обогащения/ Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель. М., 1996. С.595.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Общ.ред. О.Н. Садиков.- М.: ИНФРА-М-НОРМА, 1998. С.267.
Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 03.11.2014 № Ф08-7278/14 по делу № А32-25768/2013// Справочно-информационная система «Гарант-Аэро»
Постановление Президиума ВАС РФ от 24.06.2008 № 3605/08// Справочно-информационная система «Гарант-Аэро» Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 10.01.2017 по делу № 3353/2017// Справочно-информационная система «Гарант-Аэро»
Ем, В.С. Обязательства вследствие неосновательного обогащения / Законодательство. 1999. №7. С. 35; Толстой, Ю.К. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества (юридическая природа и сфера действия) / Вестник Ленинградского университета. 1973. №5. С. 58.
Арзамасцев, А.Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. Л., 1956. С.203. Флейшиц, Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М.: Госюриздат, 1951. С.211. Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.08.2016 № 15АП-11962/16) //Справочно-информационная система «Гарант-Аэро».
