CC BY
349
ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ И КОНКУРЕНЦИИ ВИНДИКАЦИИ С ИНЫМИ ВНЕДОГОВОРНЫМИ ПРИТЯЗАНИЯМИ
Д.В. Лоренц, аспирант кафедры гражданского права и процесса ЮУрГУ
Такая черта, как незаконность владения имущества со стороны приобретателя, объединяет виндикацию и кондикцию и ставит вопрос об их соотношении.
Сходство виндикационных и кондикци-онных притязаний проявляется в следующем: 1) оба требования - внедоговорные; 2) при определении объема взыскания во внимание принимается имущественная сфера ответчика: при виндикации - наличие у ответчика вещи в натуре; в кондикционном иске объем взыскания определяется исходя из имущественной выгоды приобретателя; 3) имущество истре-буется от незаконного владельца: при виндикации имущество истребуется из чужого незаконного владения самим собственником; в случае с кондикцией имущество истребуется у приобретателя, ставшего его собственником, что предполагает законность владения, но ставшего собственником без законного основания, что позволяет называть его незаконным владельцем; 4) требования направлены на защиту и восстановление имущественных отношений.
Разграничение виндикации и кондикции заключается в следующем.
1. Виндикация есть иск собственника об истребовании своей вещи, и в связи с этим истец по виндикации доказывает свое право собственности на свою вещь; требование о возврате неосновательного обогащения предполагает, что вещь перешла в собственность обогатившегося.
2. По характеру иска: виндикационный -вещный, кондикционный - обязательственноправовой.
3. Виндикационный иск защищает право собственности как таковое, кондикционный -обязательственные права.
4. Предмет виндикации - индивидуально-определенная вещь, предмет кондикции -родовое имущество1. А.П. Сергеев считает, что отграничить виндикацию от кондикции по предмету искового требования удается не всегда. По его мнению, допустимость неосновательного приобретения (сбережения) индивидуально-определенного имущества вытекает,
во-первых, из ответственности обогатившегося за ухудшение имущества (п. 2 ст. 1104 ГК РФ), что возможно лишь при индивидуализации последнего, во-вторых, в п. 1 ст. 1104 ГК РФ указывается первоочередная обязанность должника возвратить неосновательно приобретенное в натуре и лишь при невозможности этого - возместить его стоимость (п. 1 ст. 1105 ГК РФ). Говорить о возврате можно лишь применительно к имуществу так или иначе индивидуализированному2. Однако, думается, прав В.И. Чернышев, который считает, что требование из неосновательного приобретения предполагает, что спорное имущество утратило свои индивидуализирующие признаки вследствие того, что смешалось с однородным имуществом приобретателя, либо переработано в качественно иную вещь, либо потреблено или отчуждено. Поэтому требование потерпевшего направлено не к возврату, а к возмещению имущественных потерь путем передачи имущества того же рода или его денежного эквивалента3.
5. По субъективной стороне ответчика: фактический владелец виндицируемого имущества может получить в свое незаконное владение имущество в результате как добросовестных, так и недобросовестных действий с его стороны; кондикция предполагает добросовестность приобретателя. На первый взгляд, может показаться, что добросовестность не имеет значения для квалификации правоотношения в качестве кондикции, а учитывается только при расчетах (доходы, затраты - ст. 1107, 1108 ГК РФ) и для решения вопроса о возможности безвинной ответственности приобретателя (п. 2 ст. 1104 ГК РФ). Если предположить, что поведение приобретателя может быть недобросовестным, то это будет всего лишь означать, что момент, с которого приобретатель обязан возвратить основное имущество, и момент, с которого он должен вернуть доходы, будут совпадать. Посмотрим на проблему добросовестности в другом аспекте: может ли недобросовестное поведение проявляться как невиновное? Лицо виновно, если оно действует с умыслом или
не проявляет необходимую степень заботливости и осмотрительности (ст. 401 ГК РФ). Недобросовестными могут быть признаны лишь граждане и организации, которые, совершая противоправные действия или бездействие, знали или должны были знать о характере этих действий и их последствиях. Однако, если в момент обогащения лицо знало или должно было знать о неосновательности своего обогащения, можно ли одновременно утверждать, что это же лицо умышленно неосновательно обогатилось либо не проявило необходимой степени осмотрительности для получения информации о неосновательности обогащения? В научной литературе высказывалась мысль, что, если будет установлена недобросовестность соответствующих лиц, в данной конкретной ситуации они также будут считаться виновными. Если будет признано, что ответчик действовал неразумно и недобросовестно, он должен привлекаться к ответственности4. Между тем кондикция - это не мера гражданско-правовой ответственности, приобретатель возвращает только предмет обогащения, и к тому же при кондикции имеет место не ущерб потерпевшего, а имущественная выгода на стороне приобретателя. Приобретатель может быть недобросовестным только в случае субсидиарного применения сопутствующих кондикции правил к деликту, реституции, виндикации, к требованию о возврате исполненного в связи с обязательством, но здесь уже речь будет идти не о приобретателе по ст. 1102 ГК РФ, а соответственно о деликвенте, об участнике недействительной сделки, о недобросовестно владеющем несобственнике или неисправном контрагенте в договоре. Стоит заметить, что по логике вещей условие добросовестности необходимо, когда заявлен самостоятельный иск о возврате неосновательного обогащения. Если нормы кондикции субсидиарно применяются к иным требованиям, то указанное условие не требуется, так как имеют место правоотношения из иных требований со своими собственными условиями, к которым применяются не само требование из неосновательного обогащения (ст. 1102 ГК РФ), а всего лишь правила о возврате неосновательного обогащения (компенсация ухудшений, возвращение стоимости имущества, доходов, начисление процентов на денежные средства и т.д.), т.е. ст. 1 ЮЗ-1109 ГК РФ.
В.И. Чернышев полагает, что в ситуации с добросовестным владельцем утрата индиви-
дуально-определенным имуществом своих индивидуализирующих признаков, израсходование или отчуждение его превращает виндикационный иск в иск из неосновательного обогащения; в отношении недобросовестного владельца возникает не кондикционное, а деликтное обязательство, и он должен нести ответственность по возмещению всех убытков, возникших на стороне потерпевшего5. Позволим себе не согласиться с некоторыми указанными выводами. Думается, что, если на момент исчезновения индивидуальной вещи приобретатель находился в состоянии добросовестности, то виндикационное требование не может трансформироваться в кондикцию, поскольку для нее необходимо обогащение родовыми вещами, принадлежащими потерпевшему, а в данном случае (при отчуждении имущества) денежная сумма поступает от покупателя, при его добросовестном израсходовании приобретатель, считая себя собственником, использовало имущество по назначению (исключение составляет лишь умышленная или по грубой неосторожности несохран-ность имущества - п. 2 ст. 1104 ГК РФ), а при утрате имуществом своих индивидуализирующих признаков оно все же продолжает быть индивидуально-определенным, правда, другим, нежели приобретенным. Но при этом вполне справедлива замена виндикации деликтным притязанием, если на момент израсходования, отчуждения индивидуальной вещи или утраты ею своих индивидуализирующих признаков лицо было недобросовестным. В такой ситуации лицо, осознавая противоправность своих действий, поступало виновно, а, следовательно, должно привлекаться к гражданско-правовой ответственности независимо от вида имущества, способа его приобретения и т.д.
6. По имущественной выгоде: при виндикации ответчик может получить имущество возмездно (п. 1 ст. 302 ГК РФ), поэтому на стороне ответчика имущественной выгоды может и не быть, для кондикции этот признак необходим6.
7. По способу выбытия имущества: при виндикации титульный владелец вправе истребовать свое имущество от добросовестного возмездного приобретателя только при условии, что оно выбыло из его владения помимо его воли (похищено, утеряно); при кондикции потерпевшему возвращается имущество независимо от того, каким путем выбыло имущество из его владения (п. 2 ст. 1102 ГК РФ).
8. Для удовлетворения виндикационного иска необходимо, чтобы истребуемая вещь была приобретена лицом, от которого она ис-требуется; требование из неосновательного обогащения может иметь место не только при приобретении, но и при сбережении имущества за счет другого лица7.
Думается, что, несмотря на некоторое сходство рассматриваемых исков, виндикация и кондикция никогда не конкурируют, так как при виндикации истребуется индивидуальноопределенная вещь, а при кондикции - родовое имущество или его денежный эквивалент. Однако на практике при виндикации вещи может возникнуть конкуренция ст. 303 ГК РФ и ст. 1107 ГК РФ, которые предусматривают схожие правила о возмещении доходов и затрат. По мнению К. Скловского, ст. 303 ГК РФ говорит о расчетах по возврату вещи в контексте истребования самой вещи, хотя и нет запрета на независимое истребование доходов. По мнению автора, собственник может предъявить отдельную виндикацию по поводу плодов не зависимо от виндикации главной вещи. Приведем примеры практической необходимости в этом: 1) истец не имеет возможности оплатить госпошлину по истребованию вещи, либо весь интерес собственника состоит именно в получении доходов; 2) если собственник пропустил исковую давность, он может ограничиться только взысканием дохода. Ведь доход присваивается незаконным владельцем не в момент завладения капитальной вещью, а каждый раз в момент возникновения доходов, значит, сроки исковой давности в части доходов начинают течь позже; 3) если вещь погибла или передана третьим лицам, тогда истец вынужден взыскивать только доходы. При этом, на взгляд К. Скловского, иск, основанный на праве на доходы, может быть виндикационным, а может быть и кондикцией8. Ю.К. Толстой считает, что требования об изъятии доходов имеют вещноправовую природу, если эти доходы сохранились в натуре; если они потреблены или отчуждены приобретателем, требование о возмещении их стоимости имеет обязательственно-правовую природу. На практике виндикация обычно невозможна и заменяется кондикцией. Поэтому Г.Н. Амфитеатров полагает, что расчеты по доходам и затратам не имеют виндикационной природы, вещного характера, а всегда являются обязательственноправовыми отношениями из неосновательного обогащения9.
Во избежание дублирования норм и устранения необоснованной конкуренции ст. 303 и ст. 1107 ГК РФ А.А. Шамшов в свое время предлагал следующее: 1) вопросы, связанные с расчетами, следовало бы регулировать в соответствии с гл. 60 ГК РФ, предусматривающей отношения из неосновательного обогащения; в главе же, посвященной виндикации, для решения этих вопросов предусмотреть ссылку на нормы о неосновательном обогащении; 2) речь должна идти не о доходах или затратах, а о неосновательном приобретении имущества одной из сторон как результате взаимного зачета этих доходов и затрат; при этом ответчиком по данному обязательству станет или ответчик по основному иску (если доходы от имущества превысят затраты на него), или истец (если затраты ответчика окажутся больше полученных им доходов)10.
Вышеуказанные взгляды цивилистов подлежат критическому анализу. Если оценить содержание норм ст. 303 и ст. 1107 ГК РФ, то можно сделать вывод, что обязанность возвратить доходы наступает с момента недобросовестного их извлечения (т.е. добросовестное / недобросовестное приобретение основного имущества влияет только на определение момента, с которого начинаются расчеты, и соответственно на объем возмещения). В связи с этим полагаем, что любое лицо, обязанное уплатить доходы по ст. 303 и ст. 1107 ГК РФ, является недобросовестным (виновным), и, следовательно, приобретение таких доходов не может квалифицироваться как неосновательное обогащение (кондикция), а представляет собой деликтное обогащение («специальную упущенную выгоду») и должно регулироваться абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ: «Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы».
Совместное применение виндикации и сопутствующих кондикции правил можно показать на следующем примере из арбитражной практики.
ГУП обратилось в арбитражный суд с иском к потребительскому обществу об освобождении последним магазина и взыскании с него 39 163 руб. задолженности за оказанные коммунальные услуги и процентов за пользование чужими денежными средствами. Из материалов дела спорное помещение магазина принадлежит ГУП на праве хозяйственного
ведения. В силу ст. 301, 305 ГК РФ предприятие вправе истребовать имущество из чужого незаконного владения. Истец не принимал на себя обязательств по безвозмездному предоставлению ответчику услуг по обслуживанию помещений. Поэтому стоимость полученных ответчиком, но не оплаченных им коммунальных услуг является неосновательным обогащением в соответствии с п. 2 ст. 1105 ГК РФ11.
Из приведенного примера видно, что суд ссылается на нормы неосновательного обогащения в связи с неосновательным сбережением расходов на коммунальные услуги. Ключевым моментом здесь должно быть определение субъективной стороны приобретателя. Если ответчик знал или должен был знать о своей обязанности оплатить оказанные коммунальные услуги, то его действия по сбережению расходов (доходы в форме экономии) будут недобросовестными, а, значит, оплата должна производиться по деликтным нормам, а не по правилам о неосновательном обогащении.
В ст. 1103 ГК РФ указывается, что правила по возврату неосновательного обогащения не применяются к требованиям об истребовании имущества из чужого незаконного владения, если иное установлено нормами о виндикации или вытекает из существа виндикационных отношений. Для наглядной демонстрации указанного ограничения рассмотрим пример из судебной практики.
ФГУП обратилось в арбитражный суд с иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения. В процессе рассмотрения дела истец уточнил исковые требования и потребовал взыскания убытков, возникших вследствие незаконного владения имуществом, и убытков, вызванных изменением стоимости имущества, а также процентов за пользование чужими денежными средствами. В мотивировочной части решения суд указал следующее. Требования истца о взыскании убытков основаны на ст. 15, 1105 ГК РФ. Однако порядок расчетов при виндикации имущества установлен ст. 303 ГК РФ, которая не предусматривает возмещение убытков. Далее суд пояснил, что предъявление требования о виндикации исключает одновременное предъявление требования о взыскании убытков, вызванных последующим изменением стоимости имущества; это следует из содержания п. 1 ст. 1105 ГК РФ. Требование о взыскании процентов истец основывал на ст. 1107 ГК
РФ. Согласно п. 2 ст. 1107 ГК РФ проценты за пользование чужими денежными средствами начисляются на сумму неосновательного обогащения. Ответчик денежных средств от истца не получал и ими не пользовался, поэтому оснований для применения п. 2 ст. 1107 ГК РФ не имеется. Так же истец не доказал право на истребуемое имущество. На основании вышеизложенного суд отказал как во взыскании неосновательного обогащения, так и в удовлетворении виндикационного иска12.
Данное судебное решение только подтверждает актуальную потребность внесения изменений в ст. 303 и ст. 1107 ГК РФ путем закрепления в них ссылки на абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ («специальная упущенная выгода»).
Помимо кондикции в научной литературе обсуждается вопрос о соотношении и возможности конкуренции виндикационного иска с еще одним внедоговорным притязанием -деликтным иском.
Так, по мнению В.В. Ровного, в случае кражи индивидуальной вещи очевидна конкуренция между виндикационным и деликтным исками, основанными на одноименных охранительных правоотношениях. Субъективным началом виндикации в равной мере могут быть как вина должника, так и ее отсутствие, а недобросовестность или добросовестность приобретателя (ст. 302 ГК РФ) влияют лишь на возможность удовлетворения иска, но не на квалификацию самого охранительного правоотношения как виндикационного13. Другие авторы полагают, что одним из необходимых условий для возникновения деликтного притязания является причинение ущерба лицу, а потому «деликтный иск является вспомогательным средством защиты права собственности до тех пор, пока вещь существует в натуре и пока право собственности на нее не утрачено собственником»14. В.В. Ровный не согласен с разграничением применимости данных исков по линии «жива - нежива» индивидуальная вещь. Автор считает, что дело здесь даже не в том, что при виндикации не ставится вопрос о лишении незаконного владельца прав на истребуемую вещь, тогда как при удовлетворении деликтного иска должник, напротив, теряет свою вещь и право на нее. По мнению В.В. Ровного, кредитор, длительно не владеющий своей вещью, вполне может утратить к ней интерес. Истребование вещи в случае, если кредитор уже приобрел взамен нее другую, аналогичную вещь, вряд ли будет целесообразным. Более того, успеш-
ная виндикация здесь может быть даже накладной, поскольку обладание двумя аналогичными вещами может повлечь для кредитора убытки. Допуская, что виндикационный иск является единственно возможным в такой ситуации, права кредитора вообще могут оказаться вне адекватной нарушению защиты. Поэтому В.В. Ровный полагает, что даже если утраченная вещь сохранена в натуре, недопустимо лишать собственника права на отказ от нее в пользу незаконного владельца и на требование возмещения убытков. Именно по этим соображениям В.В. Ровный не принимает замечания о том, что виндикация применима до тех пор, пока индивидуальная вещь существует в наличии, а деликтный иск лишь «страхует» вещь «на всем протяжении» от легкого ее повреждения до полной утраты (в результате чего он применим соответственно параллельно с виндикацией или исключительно)15.
С некоторыми аргументами В.В. Ровного трудно не согласиться. Однако В.Т. Смирнов и А.А. Собчак рассматривали случай, когда собственник желал вернуть вещь. В такой ситуации деликтный иск действительно носит вспомогательный характер, пока вещь сохранена в натуре; а самостоятельно он сможет быть применен только тогда, когда вещь будет полностью утрачена. Но если собственник изначально не имеет интереса в возврате вещи, то тогда и о конкуренции деликтного и виндикационного исков говорить не приходится. А что касается возможности предъявления притязания из деликта, то она возникает только в случае утраты вещи, так как деликтный иск преследует цель возмещения стоимости имущества и не применим, когда индивидуальная вещь сохранилась в натуре.
Думается, что правильной необходимо признать позицию, в соответствии с которой деликтный иск не может конкурировать с виндикационным требованием, так как виндикация всегда связана с истребованием индивидуально-определенной вещи в натуре. И поскольку в соответствии со ст. 1082 ГК РФ требование о возмещении вреда может быть удовлетворено либо в форме возмещения убытков (п. 2 ст. 15 ГК РФ) либо в форме возмещения вреда в натуре (предоставление вещи того же рода и качества, а не индивидуальной вещи), то трудно согласиться с точкой зрения В.В. Ровного, что в случае кражи индивидуальной вещи очевидна конкуренция между виндикационным и деликтным исками.
Таким образом, деликтный иск играет вспомогательную роль и применяется в ситуации, когда виндикация невозможна. Данное положение подтверждается следующим примером из судебной практики.
В арбитражный суд обратилось АО с иском об истребовании имущества из незаконного владения комбината. Из материалов дела следовало, что в связи с исполнением обязательств по договору подряда на капитальное строительство истцом на территорию ответчика было завезено оборудование: подъемник и пять бригадных вагончиков. По окончании строительных у ответчика сохранился только подъемник, а пять вагончиков отсутствовали. Арбитражный суд удовлетворил исковые требования частично, обязав комбинат передать акционерному обществу подъемник, так как объектом виндикации может являться только имущество, сохранившееся в натуре и находящееся в незаконном владении у ответчика. В отношении вагончиков собственник вправе предъявить иск о возмещении убытков16.
1 См.: Шамшов A.A. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества. - Саратов, 1975.-С. 11-13.
2 Сергеев А.П. Вопросы истребования имущества из чужого незаконного владения // Проблемы гражданского права / под ред. Ю.К. Толстого. - Л., 1989. - С. 108.
3 Чернышев В.И. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества. - Ярославль, 1977.-С. 84.
4 См.: Богданов Е. Категория «добросовестности» в гражданском праве // Российская юстиция. - 1999. - № 9.
5 Чернышев В.И. Указ. соч. - С. 84-86.
6 Шамшов А.А. Указ. соч. - С. 14.
7 Игнатенко В.Н. Реализация обязательств из неосновательного обогащения // Правоведение. - 2001. — № 2. — С. 94.
8 Скловский К. О правах владельца на плоды и доходы // Хозяйство и право. - 1999. - № 1. - С. 50.
9 Цит. по: Шамшов A.A. Указ. соч. - С. 21.
10 Там же.-С. 21-22.
11 См.: Неосновательное обогащение // Хозяйство и право. - 2002.-№ 8. - С. 118.
12 Дело № А76-4715/03-9-188/22-355 // Архив Арбитражного суда Челябинской области.
13 Ровный В.В. Проблема «конкуренции исков» в современном гражданском праве // Государство и право. -2003.-№3,-С. 98.
14 Смирнов В.Т., Собчак A.A. Общее учение о деликтных обязательствах. — JL, 1983. - С.144.
15 Ровный В.В. Указ. соч. - С. 98.
16 Пункт 16 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 28 апреля 1997 г. № 13 «Обзор практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав // Вестник ВАС РФ. - 1997. - № 7.
