CC BY
11Священник Михаил Березин
I Магистр богословия, аспирант Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. равноапостольных Кирилла и Мефодия (г. Москва)
К ВОПРОСУ ОБ ОТКРЫТИИ ЦЕРКВЕЙ НА ТЕРРИТОРИИ СЕВЕРО-КАЗАХСТАНСКОЙ ОБЛАСТИ В ПЕРИОД С 1943 ПО 1950 гг.
Аннотация. Вопрос об открытии православных церквей на территории СевероКазахстанской области напрямую связан с изменением вектора церковно-государственных отношений в период Великой Отечественной войны. Основными причинами воссоздания ранее ликвидированных приходов стали процессы заметного подъема религиозности в период войны и желание политического руководства контролировать религиозную сторону жизни населения в новых условиях. Процесс реставрации церковной жизни выбранного региона исследуется в связи с особенностями социально-политических условий. Автор акцентирует внимание на сдержанной позиции Совета по делам Русской Православной Церкви по вопросу возрождения приходской жизни на территории Северо-Казахстанской области. Работа основана на ранее недоступных и неопубликованных документах из фондов Центрального Государственного архива Республики Казахстан (г. Алматы).
Ключевые слова: приход, Северо-Казахстанская область, Совет по делам Русской Православной Церкви, религиозная политика СССР.
Открытие церквей на территории Северо-Казахстанской области в период с 1943 по 1953 гг. и воссоздание ранее ликвидированных приходов связаны с изменением вектора государственной политики в области конфессиональных отношений, которые окончательно оформились в планах советского руководства к осени 1943 года: 4 сентября этого года состоялась встреча председателя Совета Народных Комиссаров СССР И. В. Сталина с Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Сергием (Страгородским) и группой церковных иерархов, в ходе которой были достигнуты договоренности по нормализации церковно-государственных отношений. Спустя десять дней был создан Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР, на многие годы ставший главной инстанцией, ответственной за проведение в жизнь политики в области церковно-государственных отношений. Во главе Совета был поставлен полковник государственной безопасности Георгий Григорьевич Карпов.
Наиболее заметным следствием этой встречи для верующих стало постановление СНК СССР № 1325 от 28 ноября 1943 года «О порядке открытия церквей». Указанное постановление способствовало массовому открытию церквей в различных регионах страны Советов. В планы большевистских властей, впрочем, не входило чрезмерное усиление церкви, которое могло произойти при масштабном использовании этого нормативного акта. Председатель Совета Г. Г. Карпов в «Инструктивном письме № 1» предупреждал областных уполномоченных: «Постановление... «О порядке открытия церквей», как неопубликованное в печати для всеобщего сведения, является руководством для местных советских органов при рассмотрении ходатайств верующих об открытии церквей и не может предоставляться духовенству или верующим для ознакомления. Духовенство и верующие также не могут быть ознакомлены с инструкцией Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР и подробными мотивами решений об отклонении тех или иных ходатайств». [5, л. 14]
Как и в большинстве областей Советского Союза, к началу Великой Отечественной войны церковная жизнь в Северном Казахстане была полностью остановлена: после ареста духовенства и причта кладбищенского храма Всех Святых г. Петропавловска в мае 1940 года в регионе не осталось православных церквей, где велись регулярные богослужения.
Необходимо отметить, что упоминаемый выше кладбищенский храм в честь Всех Святых к моменту смягчения церковно-государственных отношений был единственным православным культовым сооружением региона, избежавшим закрытия. В фондах Центрального Государственного архива Республики Казахстан, посвященных деятельности Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК Казахской ССР, имеются противоречивые сведения о деятельности указанного храма в период после 1940 г. Так, в официальных отчетах упоминается, что храм был закрыт и богослужения в нем возобновились только в начале 1944 г. [3, л. 31]
В то же время в очередной информационной сводке приводятся суммы взносов в фонд обороны страны, собранные православным приходом г. Петропавловска за период с 1941 по 1945 гг. Причем, если в 1941 и 1942 гг. было внесено лишь 1,3 и 18,8 тысяч рублей соответственно, то в 1943 году — 173 тысячи рублей. По всей видимости, приходская община существовала, но была малочисленна и ослаблена предшествующими гонениями. Повышение суммы взносов более чем в 10 раз за 1943 г. свидетельствует о начале ранее прекращенной регулярной богослужебной деятельности на приходе, что может быть связано с появлением штатного духовенства. [11, л. 99]
Необходимо отметить, что почти два года небольшая кладбищенская церковь г. Петропавловска была единственным храмом области. Воскресное богослужение проходило при большом стечении народа, общим числом до 2000 человек. Между тем на территории области находилось 49 бывших православных церквей, 43 из которых использовались различными учреждениями и еще 6 простаивали из-за ветхости. [9, л. 45, 50]
Начиная с 1944 г., Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК Казахской ССР систематически принимает обращения от верующих Северо-Казахстанской области об открытии храмов в различных населенных пунктах региона. Отмечая существенный подъем религиозности населения региона, республиканский уполномоченный в докладах Г. Г. Карпову неоднократно пишет о множестве обращений верующих Северного Казахстана об открытии церквей, обращая внимание и на широко распространенные «нелегальные службы и самовольные открытия молитвенных домов». [1, л. 35]
Особенно это явление было распространено в первые послевоенные годы. Например, ссыльный священник Ширшов на территории Конюховского района неоднократно совершал богослужения по домам сельчан; священник Скворцов занимался тем же в Преснов-ском районе; а в с. Зарослом нелегально служил священник Сурмиевич. Более того, в условиях отсутствия священников и открытых церквей верующие совершали богослужения в частных домах самостоятельно. Особенно это было характерно для бывших казацких станиц. [7, л. 64; 8, л. 89]
Но и в 1950 г. проживающий в с. Явленка ссыльный одесский священник Кириц несколько раз обращался к управляющему Казахстанской епархией архиепископу Николаю (Моги-левскому) с прошением о выдаче антиминса для совершения литургий, однако получил отказ, поскольку в населенном пункте не было зарегистрированной властями религиозной группы. [18, л. 24 - 25]
Также известно, что управляющий Казахстанской епархией архиепископ Николай (Моги-левский) тайно направлял священников для совершения богослужений и треб в те районы Северо-Казахстанской области, где не было зарегистрированных храмов. [13, л. 145]
В начале 1945 г. единственная отрытая церковь Северо-Казахстанской области вошла в 4-ое благочиние Ташкентской и Среднеазиатской епархии. Республиканский уполномоченный Вахменин в ежеквартальном отчете отмечает, что это произошло без согласования с Советом, который стоит на позиции учреждения для Казахстана самостоятельной епархии. [6, л. 21] Тем не менее в июне этого же года совершенно неожиданно для Совета указами Священного Синода за №№ 502 и 531 единственный приход области был переподчинен, войдя в состав Омского благочиния Новосибирской епархии. [1, л. 35] Впрочем, юрисдикция Новосибирского архиерей распространялась на Северный Казахстан недолго и, по всей видимости, закончилась одновременно с выделением Омской области в самостоятельную епархию в декабре 1946 г. [23, л. 64]
В период с 1 ноября 1944 г. по 1 июня 1945 г. было подано 11 заявлений об открытии церквей в г. Петропавловске, Ленинском, Приишимском и Конюховском районах области. [7, л. 63]
С 5 по 10 июня 1945 г. в г. Петропавловске с архипастырским визитом находился архиепископ Новосибирский Варфоломей (Городцов). У архиепископа Варфоломея состоялась встреча с председателем Северо-Казахстанского областного Исполкома Мустафиным, посвященная вопросу открытия двух церквей в городе и нескольких церквей в районах. [9, л. 49]
Лишь 23 сентября 1945 г. было разрешено открыть церковь в с. Надежка. [9, л. 45] Однако церковное здание использовалось под склад зерна и его передача в пользование верующим откладывалась, окончательно завершившись лишь к концу года.
Также неоднократно верующими ставился вопрос о передаче двух петропавловских городских церквей: «подгорной» в честь Покрова Богородицы (в храме находился недостроенный крахмальный завод) и «железнодорожной» в честь равноапостольной Марии Магдалины (храм использовался под жилые помещения). [8, л. 82 - 83] Лишь в конце 1945 г. верующие добились решения областного Исполкома об освобождении помещений от оборудования Горпищкомбината и передаче верующим «подгорной» церкви под религиозные нужды. Повторное освящение храма состоялось 12 июля 1946 г., храм получил новое название в
честь ранее разрушенной крепостной церкви в честь апостолов Петра и Павла [22, л. 16] При этом ходатайство об открытии «железнодорожной» церкви было отклонено. [12, л. 97 -98]
В середине 1945 г. архиепископом Варфоломеем (Городцовым) возбуждалось ходатайство об открытии церкви в с. Зарослом, которое было отклонено под предлогом отсутствия надлежащего оформления представленных документов. [8, л. 89] Одновременно с этим Совет не удовлетворил ходатайство верующих об открытии церкви в ст. Нижне-Бурлукской. [9, л. 42]
Впрочем, настойчивость верующих имела определенный успех в первой половине 1946 г., когда уполномоченным органом были зарегистрированы и сформированы органы управления при церквях с. Лебяжье и с. Стрельниковка. При этом в последней продолжал находиться склад зерна, в виду чего исполком разрешил временно совершать богослужения в доме жителя Миронца. [10, л. 134]
Интересен случай, произошедший в этом же году в с. Арык-Балык, где с разрешения председателя сельсовета фактически действовало незарегистрированное молитвенное помещение в доме у колхозницы Красниковой. Председатель посчитал, что 20 человек не окажут серьезного влияния на ситуацию в селе, однако по информации Совета там существовала религиозная группа в составе не менее 200 человек. Узнав о нарушении законодательства о культах, республиканский Совет всего лишь рекомендовал верующим оформить необходимые документы. [13, л. 144]
В то же время 31 августа 1946 г. жителям с. Новокаменка было отказано в регистрации церкви в виду того, что их населенный пункт находится недалеко от областного центра, где есть открытые храмы (расстояние между этими пунктами составляет около 40 километров). [13, л. 142] 25 июля 1946 г. отказом ответили и на ходатайство верующих с. Петровка. [14, л. 19] Жители с. Николаевского также получили отказ от оформления документов по причине отсутствия информации о заявителе, впрочем, власти в этом случае были настроены более благожелательно и разрешили повторную подачу документов при исправлении замечаний. [13, л. 143]
На Пасху 1946 г. верующие Мамлютского района просили власти разрешить им пригласить священника для совершения праздничных богослужений, в чем им было отказано по причине отсутствия зарегистрированного прихода.[10, л. 136]
Власти отказывали в регистрации церквей и в 1947 г. Так, верующие с. Булаево и с. Марь-евка получили отказ по причине использования храмовых зданий под культурные нужды или несоответствия помещений санитарным требованиям. [15, л. 56]
Эти же сельские группы верующих не оставляли своих попыток добиться открытия храмов и в следующем году, но и тут получили отказ уполномоченного органа. [16, л. 137; 17, л. 106]
В 1948 г. не увенчалось успехом и ходатайство верующих с. Ивано-Петровка об открытии в доме некой М. В. Бондаренко молитвенного помещения, отклоненное Советом по мотивам несоответствия техническим и санитарным нормам [16, л. 137].
Имелись случаи и неоднократных отказов: в1948 и 1950 гг. верующие с. Володаровка отправляли не менее трех ходатайств об открытии церкви в селе, однако все они не были удовлетворены по мотивам отсутствия надлежащего помещения. Кроме того Совету стало известно, что проживающий в селе священник Адамов в своей квартире открыл молитвенный дом в целях сбора средств на собственное существование. По мнению Совета, именно священником и была организована группа, добивающаяся регистрации молитвенного дома. [17, л. 103; 19, л. 42; 20, л. 7]
Самый серьезный случай препятствия верующим в открытии храма произошел в Октябрьском районе Северо-Казахстанской области в 1948 г.: после озвученной инициативы представителя группы верующих Екатерины Григорьевны Мехлик председатель райисполкома
пригрозил, что «вынужден будет принять меры репрессивного характера к организаторам общины». Жалоба на действие председателя райисполкома была отправлена как в Совет по делам Русской Православной Церкви Г. Г. Карпову, так и в Московскую Патриархию. В свою очередь, уполномоченный Совета по Казахской ССР Вахменин в отчете Г. Г. Карпову, отрицая изложенные выше обстоятельства, признает «единичные факты грубых взаимоотношений местных Советов с общинами». [16, л. 142 - 143]
Таким образом, после 1946 г. в Северо-Казахстанской области не было открыто ни одного прихода. Впрочем, подобная ситуация наблюдалась во всех областях Казахской ССР. К 1950 г. церковное руководство Казахстанской епархии отказалось от подачи ходатайств, направленных на регистрацию новых приходов ввиду их бесполезности: «... в отношении архиепископа Николая надо указать, что за последнее время он почти перестал настаивать на открытии новых церквей и какой-либо заметной активизации в этом направлении им не проводится. Также прекратили ходатайствовать об открытии церквей и молитвенных домов областные благочинные, которые еще в прошлом 1949 году на каждом приеме упорно на этом настаивали». [20, л. 17]
Вместе с тем церковное руководство республики пыталось законными административными методами укрепить уже существующие приходы и поднять дисциплину на местном уровне: «В данное время направление в деятельности архиерея изменилось, главным образом он обратил внимание на укрепление зарегистрированных церквей и молитвенных домов. Он требовал, чтобы во всех церквях и молитвенных дома совершались ежедневные службы. В сельской местности это требование священниками не выполнялось, и они не могли его выполнить, но в городских церквях почти до 1950 г. проводились ежедневные службы утром и вечером. В данное время такие службы прекращены, за исключением предпасхального поста. Принимает строгие меры вплоть до отлучения от церкви к тем членам церковных советов и двадцаток, которые не проявляют особой инициативы в укреплении церкви. Особенно к тем лицам, которых он подозревает в том или и ном действии, направленном к ослаблению церкви». [4, л. 52]
К этому времени фактически стало невозможным не только открытие ранее закрытых храмов, но и перестройка уже действующих. Например, в 1951 г. благочинный церквей Севе-ро-Казахстанской области священник Сурмиевич без разрешения властей начал строительство пристройки к зданию церковной сторожки храма Всех Святых. Желание увеличить полезную хозяйственную площадь вызвало в областном Совете по делам РПЦ подозрение в попытке расширить крещальную комнату: «по вполне понятным причинам расширение жилой площади дома внутри церковной ограды нецелесообразно. Не менее нецелесообразно расширение площади для усиления культовой деятельности». [2, л. 95]
Таким образом, несмотря на многочисленные и порой неоднократные ходатайства верующих в Северо-Казахстанской области за период с 1943 по 1953 гг. было открыто только 5 приходов: бывшая кладбищенская церковь Всех Святых и «подгорная» церковь Покрова Богородицы г. Петропавловска, а также церкви в селах Лебяжье, Надёжка и Стрельниковка. [21, л. 20]
В целом же после 1950 г. в документах Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров Казахской ССР нет никаких ходатайств об открытии церквей или молитвенных домов в Северо-Казахстанской области, равно как и нет упоминаний о населенных пунктах области как центрах движения за регистрацию приходов.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Доклад о работе Уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви в КазССР // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 3.
2. Доклад уполномоченному Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров КазССР от 11 ноября 1952 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 17.
3. Докладная записка председателю Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР от 18 августа 1945 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 3.
4. Докладная записка по письму Совета по делам Русской Православной Церкви № 201/с от 28 февраля 1951 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 17.
5. Инструктивное письмо № 1 председателю СНК КазССР товарищу Ундасову для уполномоченного по делам церкви от 31 января 1944 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 1.
6. Информационный доклад о деятельности Русской Православной Церкви в КазССР на 1 апреля 1945 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 14.
7. Информационный доклад о состоянии и деятельности Русской Православной Церкви в Северо-Казахстанской области за период с 1 апреля по 1 июля 1945 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 3.
8. Информационный доклад о состоянии и деятельности Русской Православной Церкви в Северо-Казахстанской области за период с 1 июля по 1 ноября 1945 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 3.
9. Информационный доклад о деятельности Русской Православной Церкви в КазССР на 1 октября 1945 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 3.
10. Информационный доклад о состоянии и деятельности Русской Православной Церкви в Северо-Казахстанской области за период с 1 января по 1 апреля 1946 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 3.
11. Информационный доклад уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК КазССР на период 1 ноября по 1 января 1946 г. // ЦгА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 3.
12. Информационный доклад о деятельности Русской Православной Церкви в КазССР на период с 1 октября 1945 г. по 1 января 1946 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 3.
13. Информационный доклад о деятельности Русской Православной Церкви по КазССР на 1 октября 1946 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 3.
14. Информационный доклад о деятельности Русской Православной Церкви по КазССР за 1946 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 7.
15. Информационный отчет о деятельности Русской Православной Церкви по КазССР на 1 июля 1947 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 7.
16. Информационный доклад о деятельности Русской Православной Церкви по КазССР на 1 июля 1948 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 7.
17. Информационный отчет о работе Уполномоченного Совета и деятельности Русской Православной Церкви в КазССР на 1 апреля 1948 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 7.
18. Информационный отчет о деятельности Русской Православной Церкви в КазССР на 1 апреля 1950 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 14.
19. Информационный отчет о деятельности Русской Православной Церкви в КазССР на 1 июля 1950 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 14.
20. Информационный отчет о деятельности Русской Православной Церкви в КазССР и работе уполномоченного Совета на 1 января 1951 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 17.
21. Отчетный информационный доклад о положении и деятельности Русской Православной Церкви в КазССР на 1 января 1953 г. // ЦГА РК. Ф. 1709. Оп. 1 р/сч. Д. 23.
22. Из жизни наших епархий // Журнал Московской Патриархии. 1946. № 10. С. 15-16.
23. Хроника // Журнал Московской Патриархии. 1947. № 1. С. 64.
