К вопросу об отграничении составов вовлечения в занятие проституцией и организации занятия проституцией от состава торговли людьми Текст научной статьи по специальности «Право»

К ВОПРОСУ ОБ ОТГРАНИЧЕНИИ СОСТАВОВ ВОВЛЕЧЕНИЯ В ЗАНЯТИЕ ПРОСТИТУЦИЕЙ И ОРГАНИЗАЦИИ ЗАНЯТИЯ ПРОСТИТУЦИЕЙ ОТ СОСТАВА ТОРГОВЛИ ЛЮДЬМИ

Р. Б. ОСОКИН

В статье формулируются критерии отграничения преступлений, предусмотренных ст.ст. 240, 241 УК РФ, от преступления, предусмотренного ст. 127,1 УК РФ.

Ключевые слова: проституция, организация занятия проституцией, торговля людьми.

Анализ практики противодействия преступлениям против общественной нравственности в сфере сексуальных отношений дает возможность выявить недостатки технико-юридического конструирования ст. 240 УК РФ при ее сопоставлении со ст. 127,1 «Торговля людьми» УК РФ, введенной в уголовный закон 8 декабря 2003 г. и предусматривающей ответственность за вербовку, перевозку, передачу, укрывательство или получение человека, совершенные в целях его эксплуатации [8]. В соответствии с п. 2 примечания к ст.

127,1 УК РФ под эксплуатацией человека понимаются использование занятия проституцией другими лицами и иные формы сексуальной эксплуатации, рабский труд (услуги), подневольное состояние. В свою очередь редакция ст. 127,1 УК РФ создает на практике проблемы разграничения торговли людьми с вовлечением в занятие проституцией и обусловливает в уголовно-правовой науке неоднозначное решение вопроса о соотношении преступлений, предусмотренных ст.ст. 240 и 127.1 УК РФ.

Признавая наличие конкуренции целого и его частей между ст. 127.1 УК РФ (запрещаются различные действия, совершенные в целях эксплуатации) и ст. 240 УК РФ (криминализированы различные действия, совершенные в целях сексуальной эксплуатации и не только в этих целях), ученые-криминалисты предлагают различные варианты квалификации случаев вовлечения в занятие проституцией. В частности, С. И. Бушмин утверждает, что при конкуренции ст. 127,1 УК РФ и ст. 240 УК РФ применению подлежит ст. 127,1 УК РФ [3]. Напротив, М. Ю. Буряк утверждает, что если целью виновного является занятие проституцией потерпевшего, а привлечение к проституции осуществляется как на добровольных

началах, так и путем применения насилия, то его действия следует квалифицировать по ст. 240 УК РФ [2].

Уголовно-правовой науке известна и другая точка зрения относительно квалификации действий, сопряженных с вовлечением в занятие проституцией. Так, С. Я. Улицкий предлагает квалифицировать вовлечение в занятие проституцией, сопряженное с торговлей людьми (куплю-продажу человека, его вербовку, укрывательство или получение, совершенные в целях его эксплуатации), по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 240 УК РФ и 127,1 УК РФ [14].

Как видно, ученые-криминалисты в основу разграничения преступлений, предусмотренных ст.ст. 240 УК РФ, 127,1 УК РФ, кладут один из составообразующих признаков, а не их совокупность.

В этой связи при разграничении составов торговли людьми и вовлечения в занятие проституцией правоприменителю целесообразно руководствоваться определенной совокупностью составообразующих признаков.

Казалось бы, одним из критериев разграничения составов торговли людьми, совершенной в форме вербовки человека в целях его эксплуатации и вовлечения в занятие проституцией выступает цель совершения преступления. Законодателем в ст. 127,1 УК РФ целью названа эксплуатация, являющаяся конститутивным признаком, а в составе вовлечения в занятие проституцией цель отсутствует.

Вместе с тем, наличие законодательно определенной цели эксплуатации в составе преступления, предусмотренного ст. 127,1 УК РФ, не позволяет разграничить вербовку человека в целях его эксплуатации как элемент торговли людьми и вовле-

чение в занятие проституцией, так как вербовка для эксплуатации и вовлечение в занятие проституцией совершаются с конечной целью извлечения выгод имущественного или личного характера за счет сексуальной эксплуатации в сфере занятия проституцией.

Сложность в разграничении преступлений, предусмотренных ст.ст. 127,1 и 240 УК РФ, обусловливается наличием в диспозиции ст. 127,1 УК РФ такого объективного признака, как вербовка. Глагол «вербовать» употребляется в ст. 127,1 УК РФ в значении «набирать добровольцев в какую-нибудь организацию (первонач. в войско), привлекать к какому-нибудь делу или предприятию» [13].

Точка зрения А. В. Наумова, относившего вербовку человека в целях использования его для занятия проституцией одновременно к составной части запрета, предусмотренного ст. 127,1 УК РФ, и запрета на вовлечение в занятие проституцией, установленного ст. 240 УК РФ, основывается на толковании глагола «вербовать» [7].

Анализ следственно-судебной практики по уголовным делам о вовлечении в занятие проституцией свидетельствует, что наиболее распространенными способами вербовки как первоначальной стадии вовлечения в занятие проституцией выступают уговоры, угрозы, убеждения, обещания, обман, посредством которых вербовщик склоняет вовлекаемое лицо заняться проституцией.

Рассматривая значение термина «вербовка» как объективного признака составов преступлений, предусмотренных ст.ст. 127,1 и 240 УК РФ, многие ученые-криминалисты отмечают признак добровольности договаривающихся сторон о последующей сексуальной эксплуатации [10; 6; 1; 4; 15; 13].

Если вербовка носила ненасильственный добровольный характер, то, как свидетельствуют материалы следственно-судебной практики, разграничить торговлю людьми и вовлечение в занятие проституцией на практике чрезвычайно сложно [5].

А. В. Наумов считает, что объект преступления имеет решающее значение для преодоления конкуренции этих двух норм. С точки зрения А. В. Наумова, «вербовка человека в целях его сексуальной эксплуатации образует состав торговли людьми, если такое деяние сопряжено с посягательством на свободу соответствующего лица. Например, его лишают свободы (отбирают документы, запирают в помещении и т. д.). И в таком случае ст. 127,1 УК может рассматриваться как специальная по отношению к ст. 127 УК (незаконное лишение свободы), а деяние должно квалифициро-

ваться по ст. 127.1 УК. Напротив, если вербовка человека для занятия проституцией (и согласие на это) не связана с лишением его свободы, содеянное следует квалифицировать по ст. 240 УК» [7, с. 15].

Вместе с тем, не всегда в следственносудебной практике объект преступного посягательства является критерием отграничения торговли людьми от вовлечения в занятие проституцией [9].

Учитывая вышеизложенное, следует признать, что ненасильственная вербовка человека в целях его сексуальной эксплуатации является первоначальной стадией вовлечения в занятие проституцией, а законодателем за это деяние предусмотрена уголовная ответственность как ст. 127,1 УК РФ, так и ст. 240 УК РФ, что затрудняет выбор нормы правоприменителем при квалификации деяния.

Подобная коллизионность норм Особенной части УК РФ с учетом понимания «вербовки в целях сексуальной эксплуатации» не способствует сокращению квалификационных ошибок и обусловливает наличие в уголовно-правовой науке не основанных на уголовном законе мнений о квалификации вербовки человека в целях его сексуальной эксплуатации по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 240 УК РФ и 127,1 УК РФ [4, с. 113-115; 14, с. 14-15].

Использование понятия вербовки в диспозиции ст. 127,1 УК РФ весьма дискуссионно, поскольку торговля не охватывает вербовку, которая представляет собой, по существу, форму приготовления к торговле людьми и идентична по своим объективным признакам вовлечению в занятие проституции.

Поэтому в целях устранения колизионности ч. 1 ст. 127,1 УК РФ и ч. 1 ст. 240 УК РФ представляется целесообразным исключить термин «вербовка» из диспозиции ч. 1 ст. 127,1 УК РФ. Мнение автора разделяют 78 % респондентов из числа опрошенных сотрудников правоохранительных органов, адвокатов, иных специалистов.

Анализ следственно-судебной практики свидетельствует, что виновные, желая принудить человека к занятию проституцией или продолжению занятия проституцией, зачастую предпринимают действия по ограничению свободы передвижения потерпевшей (незаконное лишение свободы, похищение человека), применяют насилие с целью сломить волю потерпевшей и подавить ее сопротивление [11].

Как пишет А. В. Наумов, «если насилие сопряжено с лишением или ограничением свободы потерпевшего в целях его сексуальной эксплуатации, налицо состав преступления, предусмотрен-

ного п. «е» ч. 2 ст. 127,1 УК, т. е. состав торговли людьми. В случае же, когда насилие предполагает лишь физическое воздействие на потерпевшего с целью вовлечения его в занятие проституцией или принуждение к продолжению занятия проституцией, содеянное следует квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 240 УК как вовлечение в занятие проституцией» [7, с. 15].

Как видно, по мнению А. В. Наумова, в квалифицированных составах преступлений, предусмотренных п. «е» ч. 2 ст. 127,1 УК РФ и п. «а»

ч. 2 ст. 240 УК РФ, решающее значение имеет форма насилия, цель насилия и ее соотношение с объектом соответствующего общественно опасного деяния.

Вместе с тем, как показывает судебная практика, форма и цель насилия не является критерием разграничения двух конкурирующих составов преступлений, так как в диспозициях п. «е» ч. 2 ст. 127,1 УК РФ и п. «а» ч. 2 ст. 240 УК РФ запрещается совершение действий с применением насилия или угрозой его применения.

В уголовно-правовой науке встречается оригинальное решение о квалификации подобных насильственных действий по совокупности преступлений, предусмотренных п. «е» ч. 2 ст. 127,1 УК РФ и п. «а» ч. 2 ст. 240 УК РФ [4, с. 113-115]. Подобный вариант квалификации нарушает положение ч. 2 ст. 6 УК РФ о том, что никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление.

Учитывая вышеизложенное, следует признать, что насильственная вербовка в целях сексуальной эксплуатации и насильственное вовлечение в занятие проституцией - это фактически идентичные преступления, предусмотренные отдельными нормами уголовного закона. Как свидетельствует судебная практика, разграничить эти составы преступления на этапе применения к потерпевшим насилия или угрозы его применения не представляется возможным, что является дополнительным аргументом в пользу исключения понятия «вербовка» из диспозиции ст.ст. 127,1 УК РФ.

Отсутствует единообразный подход к оценке тождественных квалифицирующих признаков, закрепленных в составах торговли людьми и вовлечения в занятие проституцией. В частности, судя по анализу материалов уголовных дел, правоприменитель испытывает сложность в оценке квалифицирующего признака «в отношении несовершеннолетнего» (п. «б» ч. 2 ст. 127,1 УК РФ и ч. 3 ст. 240 УК РФ).

Торговлю несовершеннолетними и вовлечение их в занятие проституцией в одних случаях суды

квалифицируют по совокупности преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 2 ст. 127,1 УК РФ и ч. 3 ст. 240 УК РФ, а в других случаях, квалифицируя эти деяния по совокупности преступлений, суды учитывают квалифицирующий признак «в отношении несовершеннолетнего» только применительно к составу торговли людьми.

Вместе с тем, в подобных случаях имеет место реальная совокупность преступлений, при которой совершалась сделка купли-продажи несовершеннолетнего в целях использования занятия проституцией, а в последующем вовлечение его в занятие проституцией.

Таким образом, разграничению составов торговли людьми и вовлечения в занятие проституцией не способствует установление объекта преступного посягательства, способов вербовки, цели сексуальной эксплуатации. Ввиду того, что вербовка является первоначальной стадией вовлечения в занятие проституцией, а также что вербовка в целях сексуальной эксплуатации и вовлечение в занятие проституцией - это фактически идентичные преступления, предусмотренные различными нормами уголовного закона, представляется целесообразным для сокращения квалификационных ошибок исключить понятие «вербовка» из диспозиции ст. 127,1 УК РФ. Совершение сделки купли-продажи несовершеннолетнего в целях использования занятия им проституцией с последующим вовлечением несовершеннолетнего в занятие проституцией должно квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 2 ст. 127,1 УК РФ и ч. 3 ст. 240 УК РФ.

Анализ практики применения норм о торговле людьми и организации занятия проституцией свидетельствует о том, что до настоящего времени не выработан единообразный подход к вопросам квалификации, соотношения и разграничения ст. 127,1 УК РФ и ст. 241 УК РФ.

Это связано, прежде всего, с тем, что под сексуальную эксплуатацию, предусмотренную ст.

127,1 УК РФ, подпадают не только действия иных лиц (водители, рекламодатели, арендодатели жилых помещений и иные лица), присваивающих результаты труда эксплуатируемых, но и действия организаторов занятия проституцией другими лицами, запрещенные ст. 241 УК РФ.

Получается, что использование занятия проституцией как одной из форм сексуальной эксплуатации запрещено одновременно двумя уголовноправовыми нормами (ст.ст. 127,1 и 241 УК РФ).

Несмотря на то, что судебная практика применения ст.ст. 127,1 и 241 УК РФ свидетельствует о частой переквалификации деяний подсудимых,

привлеченных к уголовной ответственности по ст.

127.1 УК РФ, как совершенных по ст. 241 УК РФ [9], следует иметь в виду, что при купле человека происходит смена «собственника», которым становится покупатель человека, а потерпевший не возвращается продавцу, а при организации занятия проституцией происходит временное поза-имствование потребителем проституирующего лица с оплатой сутенеру сексуальных услуг и последующим возвратом проститутки.

Таким образом, критерием разграничения торговли людьми (ст. 127,1 УК РФ) и организации занятия проституцией (ст. 241 УК РФ) является состоявшаяся замена «собственника» потерпевшего, распоряжавшегося его свободой, с обязательной оплатой свободы потерпевшего.

Литература

1. Алихаджиева И. С. О разграничении торговли людьми и вовлечения в занятие проституцией (статьи

127.1 и 240 УК России) // Уголовное право. 2008. № 1.

2. Буряк М. Ю. Торговля людьми и борьба с ней (криминологические и уголовно-правовые аспекты): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2005. С. 26-27.

3. Бушмин С. И. Преступления против общественной нравственности: новеллы и изменения в уголовно-правовом регулировании // Уголовное право. 2006. № 5.

4. Душко Д. А. Особенности квалификации торговли людьми и отличие от вовлечения в занятие проституцией // Общество и право. 2009. № 3. С. 113-115.

5. Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 12 января 2007 г. № 82-О06-32: документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «ГАРАНТ ЭКСПЕРТ».

6. Кривошеин П. К., Ахмедова С. Ш. Уголовная ответственность за торговлю людьми // Уголовно-правовые, пенитенциарные принципы и их реализация: правотворческий, правоприменительный уровни: Всерос. науч.-практ. конф. (28 - 29 марта 2005 г., Саратов): в 2 ч. / под ред. Б. Т. Разгильдиева. Саратов, 2005. С. 97-103.

7. Наумов А. В. Разграничение преступлений, предусмотренных ст.ст. 127,1 и 240 УК РФ // Законность. 2007. № 6. С. 14-15.

8. О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации: федер.закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ (с изменениями от 11 марта 2004 г., 5 января 2006 г., 27 июля 2009 г., 7 декабря

2011 г.). // Российская газета от 16 декабря 2003 г. № 252; Российская газета от 12 марта 2004 г. № 50; Российская газета от 11 января 2006 г. № 1; Российская газета от 30 июля 2009 г. № 139; Собр. законодательства Рос. Федерации. 2011. 14 февраля. № 7. Ст. 900.

9. Определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 апреля 2005 г. № 86-005-5 (извлечение) // Бюллетень Верховного суда РФ. 2006. № 4.

10. Сапелкина Е. Н. Торговля людьми: проблемы законодательного формулирования объективных признаков // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: мат-лы 4-й Междунар. науч.-практ. конф. М., 2007. С. 325.

11. Справка Иркутского областного суда о результатах изучения судебной практики по уголовным делам о похищении человека, незаконном лишении свободы, торговле людьми и использовании рабского труда (ст.ст. 126, 127, 127.1, 127.2 УК РФ): документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «ГАРАНТ ЭКСПЕРТ».

12. Сумачев А. В., Трунцевский Ю. В. Права ребенка и секс-индустрия // Государство и право. 1999. № 2. С. 97.

13. Толковый словарь русского языка: в 4 т. Т. 1: А - Кюрины / сост. Г. О. Винокур [и др.]; под ред. Д. Н. Ушакова. М., 1934. С. 250.

14. Улицкий С. Ответственность за вовлечение в занятие проституцией // Законность. 2005. № 3. С. 14-15.

15. Чупрова А. Ю. Вербовка как способ торговли людьми // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2007. № 2. С. 182.

* * *

TO THE ISSUE ABOUT DELIMITATION

OF INVOLVEMENT STRUCTURES IN OCCUPATION BY PROSTITUTION AND THE ORGANIZATION OF OCCUPATION BY PROSTITUTION FROM HUMAN TRAFFICKING STRUCTURE

R. B. Osokin

In article criteria of a delimitation of the crimes provided by the Art. Art. 240, 241 of the criminal code of Russian Federation, from a crime provided by Art. 127.1 of the criminal code of Russian Federation are formulated.

Key words: prostitution, organization of occupation by prostitution, human trafficking.