CC BY
108
ОБРАЗ ЖИЗНИ. ЭКОЛОГИЯ
О ИВАНОВА Л.А., ЗАДАРНОВСКАЯ Г.Л., ФРОЛОВА К.А., ШАЕВИЧ А.С., ТУАЕВА Е.Е. — 2014 УДК: 616.89-008.1-056.83
К ВОПРОСУ ОБ ОСТРЫХ ЭНДОГЕННЫХ ПСИХОЗАХ У ЛИЦ, СКЛОННЫХ К УПОТРЕБЛЕНИЮ НЕИНЪЕКЦИОННЫХ ПСИХОАКТИВНЫХ ВЕЩЕСТВ
Людмила Александровна Иванова1, Галина Леонидовна Задарновская 2, Екатерина Аркадьевна Фролова 2, Александр Соломонович Шаевич 2 Екатерина Евгеньевна Туаева1
('Иркутская государственная медицинская академия последипломного образования, ректор — д.м.н., проф.
В.В.Шпрах, кафедра психиатрии и наркологии, зав. — д.м.н., проф. А.С. Бобров; 2Иркутская областная клиническая психиатрическая больница №1, гл. врач — А.Н. Савиченко)
Резюме. Изучены острые эндогенные психозы у лиц, склонных к употреблению неинъекционных наркотических средств. Выделены психозы с длительностью до 1 месяца с мономорфной (истинный и псевдогаллюцинаторный варианты вербального галлюциноза) и полиморфной клинической картиной (вербальный галлюциноз, идеа-торный вариант психического автоматизма, бред символического значения), в обоих случаях — на фоне выраженных аффективных расстройств. Психозы длительностью течения более 1 месяца характеризуются аффектом в виде депрессии, смешанной депрессии или мании и значительным синдромологическим полиморфизмом продуктивной симптоматики.
Ключевые слова: острые эндогенные психозы, психоактивные вещества (ПАВ).
ON THE ACUTE ENDOGENOUS PSYCHOSES IN PEOPLE PRONE TO USE OF NON-INJECTING PSYCHO-ACTIVE SUBSTANCE
L.A. Ivanova1, G.L. Zadarnovskaya2, С.А. Frolova2, A.S. Shaevich2, E.E.Tuaeva1
('Irkutsk State Medical Academy of Continuing Education;2Irkutsk Regional Clinical Psychiatric Hospital №1, Russia)
Summary. Studied acute endogenous psychoses in individuals who are prone to non-injection drug use. The acute endogenous psychoses with duration to 1 month with monomorphic (true and pseudogallucination variant of verbal hallucinosis) and polymorphic clinical picture (verbal hallucinosis, ideational variant of psychic automatism, delirium of symbolic meaning) have been defined. The psychosis lasting for more than 1 month are characterized with an affect in the form of depression, mixed mania and depression or significant syndromological polymorphism of productive symptomatology.
Key words: acute endogenous psychoses, psychoactive substances.
В группу психических и поведенческих расстройств вследствие употребления психоактивных веществ (ПАВ) входят расстройства, тяжесть которых варьирует от неосложненного опьянения до выраженных психотических расстройств и деменции [4]. При употреблении ПАВ выделены транзиторные психотические расстройства в структуре острой интоксикации; протрагиро-ванные психотические расстройства — возникающие в опьянении и за его пределами [2]. К острым психотическим расстройствам при употреблении ПАВ отнесены делирий, галлюцинаторно-параноидные психозы, сумеречные состояния с длительностью в пределах 1 недели [1,5,6,7]. Таким образом, употребление ПАВ, особенно относящиеся к группе каннабиоидов, является фактором риска развития психотической симптоматики [8,9].
У пациентов с психозами, вызванными применением наркотических веществ, получаемых из конопли и ам-фетамин-индуцированными психозами восьмилетний кумулятивный риск приобретения диагноза расстройств шизофренического спектра составил соответственно 46% и 30%, напротив, риск развития шизофрении впоследствии психозов, индуцированных алкоголем, составил только 5%. В большинстве случаев диагностика шизофрениистановится очевидной в течение первых трех лет наблюдения, особенно, при психозах, вызванных применением наркотических веществ из конопли [10]. Шизофрению с коморбидной наркологической патологией отличает более выраженная прогредиент-ность: увеличение частоты обострений, сопутствующие употреблению ПАВ инфекционные и соматические заболевания, агрессивное и аутоагрессивное поведение, а также несоблюдение режима приема поддерживающей терапии. Приступы характеризуются резистентностью к психофармакотерапии; предпочтительна терапия антипсихотиками второго поколения, в связи с худшей переносимостью традиционных антипсихотиков [3].
Цель работы: изучение особенностей острых эндогенных психозов у контингента лиц со склонностью к употреблению неинъекционных психоактивных веществ.
Материалы и методы
Изучена группа пациентов мужского пола (п=12) со склонностью к употреблению неинъекционных психоактивных средств. Критериями включения явились острые психотические расстройства (по МКБ-10) [4], наличие в анамнезе (в том числе непосредственно предшествующему острому психозу) употребления неинъекционных наркотических средств. Возраст острого актуального психотического расстройства с первым порядковым номером психоза составил 24,6±4,1 года. Все больные находились на лечении в общем отделении ИОКПБ №1. Средняя длительность пребывания в стационаре была равна 46,9±5,4 дней. Исследование выполнено с соблюдением всех стандартных предписаний в отношении информированности пациента, согласованной с Комиссией по этике (протокол №6 от 24.11.2011 г.). Методы исследования — клинико-психопатологиче-ский, клинико-анамнестический, клинико-психологи-ческий, инструментальные методы исследования (ЭЭГ, Эхо-ЭГ), данные неврологического осмотра.
Все больные выражали добровольное информированное согласие на представление своих данных для научного исследования.
Использовалась описательная статистика — абсолютные и относительные величины, расчёт средних и стандартных их ошибок.
Результаты и обсуждение
Психопатологическая наследственность среди родственников первой степени родства выявлена у 91,7% пациентов. По линии матери (63,6%) это было бытовое
пьянство, диагностированная стационарно шизофрения либо необычная религиозность; по линии отца (50%) — алкоголизм, странности в поведении (постоянный поиск «смысла жизни») в сочетании социальной бездеятельностью, паранойяльные черты в поведении. Отягощенность по линии отца и матери отмечена в 16,7% случаев, к примеру, мать — «любительница ночного образа жизни», склонна к употреблению алкоголя и легких наркотиков и религиозным сдвигом мировоззрения после 40 лет, отец склонен к частому употреблению алкоголя либо с алкогольной зависимостью, мать — с религиозными убеждениями. Большинство (83,4%) родителей пациентов являлись служащими, ряд из них занимали руководящие должности по своей специальности.
К моменту возникновения острого психотического расстройства больные успевали получить высшее, незаконченное высшее образование, либо являлись студентами первого, четвертого курса вузов (66,7%).
Выделены два этапа формирования зависимости от неинъекционных наркотических средств. Начальное употребление препаратов конопли (гашиш, анаша) в подростковом возрасте (16,2±3,7 лет) и последующий этап со значительным расширением перечня употребления неинъекционных психоактивных веществ («Спайсы», «Зухра», «8Р1Ш», «^Н», «Чарльз»). Отмечены три возможных темпа наркотизации. Это перемежающийся темп, когда употребление ПАВ чередуется с ремиссиями, в течение которых пациенты, к примеру, служат в армии, работают на ответственной стройке под контролем родственника, либо возможно прекращение наркотизации в период гипомании (чрезмерная общительность, успехи в учебе, лидирующее положение среди сверстников в классе гимназии). Постоянное употребление ПАВ характеризуется особой интенсивностью наркотизации перед началом острого психотического расстройства. В случае так называемого «рваного» типа употребления наркотика возможен прием ПАВ каждый день, один раз в неделю или перерыв в их употреблении. Особенным является единичность привлечения больных к ответственности за хранение наркотика (8,3%) либо уголовное преследование/ административное воздействие за участие в краже (16,7%).
У подавляющего большинства пациентов выявлен продромальный или инициальный этап (91,7%), предшествующий острому психотическому расстройству. Последний был представлен единичной, чаще рекуррентной депрессией, реже биполярным аффективным расстройством. Проявления негативной симптоматики (в том числе нарушение ролевого поведения, овладевающие интересы) в ряде случаев отмечались за несколько месяцев до начала психоза. В двух наблюдениях (16,7%) до начала острого психотического расстройства возникали эпизоды психотической симптоматики на высоте наркотического опьянения («голоса» что-то болтают между собой») либо в период абстиненции («слышу голоса, но их не вижу»).
Структура острого психотического расстройства складывалась из доминирующего аффекта (депрессивный или маниакальный), продуктивная психопатологическая симптоматика укладывалась в шизофренические симптомы перечня F20 МКБ-10. В зависимости от длительности острого психотического расстройства и степени синдромологического полиморфизма пациенты распределены на две основные группы. Острые и транзиторные психотические расстройства длительностью до 1 месяца диагностированы у 41,7% (п=5); в 58,3% (п=7) длительность психоза была от 2,5 месяцев и больше.
Среди пациентов с острым полиморфным психотическим расстройством с симптомами шизофрении аффективный компонент приступа на высоте психоза представлен тревожно-депрессивным аффектом или смешанной депрессией (гипотимия в сочетании с активной жестикуляцией и желанием пациента выговориться). Продуктивная симптоматика складывалась из
бреда символического значения («голуби полетели, значит я добрый»); воздействия («меня зеркалят, зеркало забирает мою энергию»), интеллектуального бреда воображения (больной «все может», в том числе излечить чужую болезнь), псевдогаллюциноза («внутренний голос приказывает»), интровертированного идеаторного варианта синдрома Кандинского-Клерамбо (пациент «слышит» то, что про него думают окружающие), сене-стопатий («ком в животе, вертится как что-то горячее»). На выходе из психоза возникает постпсихотическая депрессия либо смешанная депрессия (гипотимия с отсутствием желания к какой-либо деятельности на фоне ускоренного течения ассоциаций и речевого напора).
Среди пациентов с острым психотическим расстройством с мономорфной клинической картиной приступ протекал на фоне депрессии или смешанной депрессии. Продуктивные синдромы исчерпывались истинным вербальным галлюцинозом (истинный или псевдогаллюцинаторный его варианты) с характерным содержанием голосов (обсуждают поведение больного, угрожают расправой, дают советы). Выход из психотического состояния в кратковременную постпсихотическую депрессию.
Острые приступы с длительностью заболевания от 2,5 месяцев и более были представлены депрессией, смешанной депрессией либо маниакальным аффектом (в том числе долги, кредиты, нерациональная трата денег). Продуктивная симптоматика в течение одного приступа могла включать как истинный вербальный галлюциноз, так и псевдогаллюциноз; интравертированный иде-аторный вариант психического автоматизма («способен к передаче своих мыслей и знанию мыслей других»), эпизод наглядно-образного бреда воображения («мир в опасности, угроза третьей термоядерной войны» с ощущением «все как в кино»), бред интеллектуального воображения (больной «выдающаяся личность, мировой энергетический донор, из него сосут энергию все страны мира»), бред символического значения (больной избавляется от всех личных вещей черного цвета, а также документов, где есть цифра 666, так как это «цвет и цифра дьявола»). В единичном наблюдении в дебюте приступа имела место мизомания с последующим присоединением идеаторного варианта психического автоматизма и бреда воздействия. Аффективный компонент на выходе из психоза определялся постпсихотической депрессией или смешанной депрессией.
Рецидивирующий тип течения психотических расстройств диагностирован у 33,3% пациентов. Пациенты с первым порядковым номером приступа находились на лечении в других лечебных учреждениях области либо в Москве. В одном из этих наблюдений отмечено нарастание полиморфизма симптоматики. Так, первый порядковый номер приступа исчерпывался интеллектуальным бредом воображения («дар целителя»). В межгоспитальном периоде имела место депрессия с бессонницей, угрюмостью, прекращением общения с друзьями, которая сменилась гипоманией (пациент испытывал прилив сил, желание общаться) с прекращением наркотизации. Второй порядковый номер приступа был представлен вербальным псевдогаллюцинозом, ин-тровертированным идеаторным вариантом синдрома психического автоматизма («знал, что о нем думают» и в то же время обладал «даром целительства») на фоне смешанной депрессии. В другом наблюдении была отмечена смена первоначального острого приступа более длительным по срокам психозом. Первый порядковый номер приступа исчерпывался депрессивно-галлюцинаторным синдромом. Второй порядковый номер приступа с длительностью психоза 2,5 месяца характеризовался депрессивным аффектом, истинным вербальным галлюцинозом, идеаторным вариантом симптома психического автоматизма («мысли текут перед глазами, телепатическая связь с дочерью»), эпизодической ката-тонической симптоматикой. В третьем наблюдении отмечено повторное рецидивирование с сохранением дли-
тельности психоза более одного месяца. Продуктивная симптоматика первого порядкового номера включала бред интеллектуального воображения (больной «супермен, суперчеловек века, может предсказывать будущее»). В межприступный период у пациента возникают особые интересы — «следует ограничиться минимальными благами, главное духовность». Пациент строит в лесу шалаш из веток, обтягивает его пленкой, живет в нем в летний период времени. На момент второго порядкового номера приступа фон настроения приподнят, речевой напор, весь день находился в движении, пытался руководить беседой с врачом, выступал в роли «учителя». Продуктивная симптоматика складывалась из бреда интеллектуального воображения («он — выдающаяся личность, мировой энергетический донор, из него сосут энергию все страны мира») бреда символического значения («фигура из трех пальцев означает, то что мы посылаем одно, а возвращается в 4 раза больше»), эпизода ориентированного онейроида (общение с марсианами, инопланетянами).
В случае затухающего типа рецидивирования со значительным облегчением тяжести психотического состояния, к примеру, первый порядковый номер приступа имеет депрессивно-галлюцинаторно-бредовую структуру с кататоническими включениями. Пациент проходил лечение в одной из психиатрических больниц Москвы, психофармакотерапия была дополнена несколькими сеансами электросудорожной терапии. В межгоспитальный период (весна-осень, начало зимы) возникают сезонные депрессивные состояния (утрата интереса к окружающему, ангедония), которые летом сменяются гипоманией (пациент работает, создает свои сайты и программные обеспечения, помогает отцу — владельцу индивидуального предприятия). Психотическая симптоматика рецидиврующего приступа включала острый вербальный галлюциноз, отдельные проявления синдрома психического автоматизма на фоне депрессивного аффекта. В межгоспитальный период вновь возникает гипомания, пациент проявляет интерес к сайтам с религиозной тематикой, ищет информацию о квантовом переходе в другие измерения, далее увлекается буддизмом, отказывается от мясной пищи. В период третьего приступа на фоне смешанной депрессии возникает вербальный галлюциноз скорее по типу функционального (слышит «голос демона» в лае собаки). Выход из приступа в постпсихотическую смешанную депрессию (фон настроения снижен, соматические признаки депрессии и в тоже время ускоренное течение ассоциаций, речевой напор).
Согласно данным экспериментально-психологического исследования у пациентов со склонностью к употреблению неинъекционных ПАВ и острыми психотическими расстройствами зарегистрированы признаки качественных искажений мыслительной деятельности (91,7%); снижение, как продуктивности психических процессов, так и мотивационного и критического компонентов мыслительной деятельности (соответственно по 33,3%); отдельные признаки нарушений органического характера (8,3%). По данным ЭЭГ-исследований выявлены умеренно-выраженные изменения (66,7%); дисфункция срединно-стволовых структур (58,3%); выраженные диффузные изменения с наличием дезорганизации биоэлектрической активности (25%); умеренные фокальные изменения (33,3%). Эхо-ЭГ исследование выявило увеличение размеров 3-его желудочка до 7-10 мм (58,3%); незначительное увеличение количества дополнительных эхо-сигналов с двух сторон (41,5%); пульсацию латеральных эхо-сигналов (25%); латеральное смещение срединного эхо от перегородки (8,3%). По данным неврологического осмотра диагностирована резидуальная энцефалопатия, миелопатия (41,7%); проявления вегето-сосудистой дистонии (25%); токсическая полинейропатия (8,3%).
Таким образом, среди лиц со склонностью к не-иъекционному употреблению наркотических средств и острыми психотическими расстройствами, выделены психозы длительностью до 1 месяца с мономорфной клинической картиной в виде вербального галлюциноза (истинный и псевдогаллюцинаторный варианты), психозы длительностью до 1 месяца с полиморфной клинической картиной (вербальный галлюциноз, идеаторный вариант психического автоматизма, бред символического значения) в обоих случаях на фоне аффекта депрессии или смешанной депрессии. Психозы длительностью более 1 месяца протекали с доминирующим аффектом в виде депрессии, смешанной депрессии или мании и отличалась значительным синдромо-логическим полиморфизмом в структуре приступа. Примечательным является и наличие продрома у пациентов с длительностью острого психоза до 1 месяца или более в виде аффективной симптоматики. Все это предполагает проведение дифференциальной диагностики с отнесением части приведенных наблюдений к параноидной шизофрении с манифестным приступом шизоаффективной структуры, другой — к шизоаффек-тивному расстройству. Для окончательного суждения о диагнозе необходимы данные катамнестического наблюдения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гофман А.Г. Клиническая наркология. — М.: Медицина, 2003. — 214с.
2. Дмитриева Т.Б., Игонин А.Л., Клименко Т.В. и др. Злоупотребление психоактивными веществами (общая и судебно-психиатрическя практика) — М.: ГНЦ им. В.П. Сербского, 2003. — 300с.
3. Иванов М.В., Шипилин М.Ю., Янушко М.Г. Шизофрения и употребление психоактивных веществ: подходы к диагностике и выбору антипсихотической терапии // Фарматека. — 2013. — №4-13. — С. 34-38.
4. МКБ-10: Классификация психических и поведенческих расстройств (клинические описания и указания по диагностике). — СПб.: Оверлайд, 1994. — 300с.
5. Пятницкая И.Н. Наркомании. — М.: Медицина, 1994. — 542с.
6. Пятницкая И.Н., Найденова Н.Г. Подростковая наркология: Руководство для врачей. — М.: Медицина, 2002. — 256с.
7. Руководство по наркологии / Под ред. Н.Н. Иванца. — 2-е изд., испр., доп. и расш. — М.: Медицинское информационное агентство, 2008. — 944 с.
8. Fergusson D.M. Cannabian psychosis Accumulating evidence //Addiction. — 2004. — Vol.99. — N 10. — P.1351-1352.
9. Fergusson D.M., Boden J.M., Horwood L.J. Cannabis use and other ullicit drug use. Testing the cannabis gateway hypothesis // Addiction. — 2006. — Vol. 101. — N4. — P. 556-569.
10. Niemi-Pynttari J.A., Sund R., Putkonen H. Substance-induced psychoses converting into schizophrenia: a register-based study of 18,478 Finishing patient cases // J. Clin. Psychiatry. — 2013. — Vol. 74(1). — Р.94-95.
REFERENCES
1. Hofmann A.G. Clinical drug and alcohol abuse — Moscow: Meditsina, 2003. — 214 p. (in Russian)
2. Dmitrieva T.B., Igonin A.L., Klimenko T.V. et al. Substance abuse (general and forensic psychiatric practice) — Moscow: GNT im. V.P. Serbskogo, 2003. — 300p. (in Russian)
3. Ivanov M.V., Shipilin M.Y., Yanushko M.G. Schizophrenia
and substance use: approaches to diagnosis and choice of antipsychotic treatment / / Farmateka. — 2013. — №4-13. — P. 34-38. (in Russian)
4. ICD-10 Classification of Mental and behavioral disorders (clinical descriptions and guidelines for diagnosis) / St. Petersburg.: Overlayd, 1994. — 300 p. (in Russian)
5. Pyatnitska I.N. Addiction / M.: Medicine. — 1994. — 542p. (in Russian)
6. PyatnitskaI.N., NaydenovN.G. Teenage drug and alcohol abuse: a guide for physicians / M.: Medicine, 2002. — 256p. (in Russian)
7. Guidelines for Addiction / Ed. N.N. Ivanets. — 2nd ed. — Moscow: Meditsinskoe Informatsionnoe Agentstvo, 2008. — 944 p. (in Russian)
8. Fergusson D.M. Cannabian psychosis Accumulating evidence
//Addiction. — 2004. — Vol. 99. — N10. — P. 1351-1352.
9. Fergusson D.M., Boden J.M., Horwood L.J. Cannabis use and other ullicit drug use. Testing the cannabis gateway hypothesis // Addiction. — 2006. — Vol. 101. — N4. — P. 556-569.
10. Niemi-Pynttari J.A., Sund R., Putkonen H. Substance-induced psychoses converting into schizophrenia: a register-based study of 18,478 Finishing patient cases // J. Clin. Psychiatry. — 2013. — Vol. 74(1). — P. 94-95.
Информация об авторах: Иванова Людмила Александровна — ассистент, к.м.н., 664079, Иркутск, м/р Юбилейный, 100, тел. 8 (3952) 763-857, e-mail: [email protected]; Задарновская Галина Леонидовна — заведующая общим отделением №2 ИОКПБ №1, 664079, Иркутск, м/р Юбилейный 11а, тел. (3952) 763857, e-mail: [email protected]; Фролова Катерина Аркадьевна — врач-психиатр ИОКПБ №1, 664079, Иркутск, м/р Юбилейный 11а, тел. 8(3952) 763-857, e-mail: [email protected]; Шаевич Александр Соломонович — врач-психиатр ИОКПБ №1, 664079, Иркутск, м/р Юбилейный 11а, тел. 8(3952)763-857, e-mail: bobrov_irkutsk@ rambler.ru; Туаева Екатерина Евгеньевна — интерн кафедры психиатрии и наркологии ИГМАПО, 664079, Иркутск, м/р Юбилейный, 100, тел. 8 (3952) 763-857, e-mail: [email protected]
Information about the Authors: Ivanova Lyudmila, assistant, PhD, 664079, Irkutsk, Jubileiny, 100, tel. 8 (3952) 763-857, e-mail: [email protected]; Zadarnovskaya Galina — head of Department general №2, 664079, Irkutsk, Jubileiny 11a, tel. 8 (3952) 763-857, e-mail: [email protected]; Frolova Katerina — psychiatrist, 664079, Irkutsk, Jubileiny 11a, tel. 8 (3952) 763-857, e-mail: [email protected]; Shaevich Alexandr — psychiatrist, 664079, Irkutsk, Jubileiny 11a, tel. 8 (3952) 763-857, e-mail: [email protected]; Tuaeva Catherine — intern, Department of Psychiatry and Addiction, 664079, Irkutsk, Jubileiny, 100, tel. 8 (3952) 763-857, e-mail: [email protected]
© ОГАРКОВ О.Б., ЖДАНОВА С.Н., МОКРОУСОВ И.В., ВИНОКУРОВА М.К., АЛЕКСЕЕВА Г.И.,
БАРАНОВА Ю.А., ТЕЙХРИБ Л.В., САВИЛОВ Е.Д., КРАВЧЕНКО А.Ф. — 2014 УДК: 579.873.21: 579.253.2
МОЛЕКУЛЯРНО-ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ШТАММОВ M. TUBERCULOSIS СЕМЕЙСТВА S В САХА (ЯКУТИИ)
Олег Борисович Огарков1,2, Светлана Николаевна Жданова1,4, Игорь Владиславович Мокроусов3, Мария Константиновна Винокурова5, Галина Ивановна Алексеева5, Юлия Александровна Баранова1,4, Лидия Владимировна Тейхриб1,4, Евгений Дмитриевич Савилов1,2, Александр Федорович Кравченко5 ('Научный центр проблем здоровья семьи и репродукции человека СО РАМН, директор — член-корр. РАМН, д.м.н., проф. Л.И. Колесникова, лаборатория эпидемиологически и социально значимых инфекций, зав. — к.б.н. О.Б. Огарков; 2Иркутская государственная медицинская академия последипломного образования, ректор —
д.м.н., проф. В.В. Шпрах, кафедра эпидемиологии и микробиологии, зав. — д.м.н., проф. Е.Д. Савилов; 'Научно-исследовательский институт эпидемиологии и микробиологии им. Пастера, директор — член корр. РАН, д.м.н., проф. А.Б. Жебрун; 4Иркутский государственный университет, ректор — д.ф-м.н., проф. А.В. Аргучинцев, кафедра микробиологии, зав. кафедрой д.б.н., проф. Б.Н. Огарков; 5Научно-практический центр «Фтизиатрия» Республики Саха (Якутия), директор — д.м.н. А.Ф. Кравченко)
Резюме. Дано описание генетических особенностей второго по распространенности среди M. tuberculosis в Саха (Якутии) генотипа S, частота выявления которого составила 16,7% (36/215) случаев. Группа семейства S представлена изолятами, имевшими в 83,3% (30/36) общий сполиготип (SIT 1253), и собрана на филогенетическом древе в отдельный кластер со сходными MIRU-VNTR профилями. Выявлен кластер S256 (MIRU12 профиль 233325153325), который, наряду с Beijing MIT17, имел наибольший показатель множественной лекарственной устойчивости среди изолятов из Саха (Якутии). Выдвинута гипотеза о давнем заносе и формировании эндемичного варианта штаммов генотипа S на исследуемой территории.
Ключевые слова: туберкулез, генотип S, эпидемический штамм.
MOLECULAR EPIDEMIOLOGICAL FEATURES OF M. TUBERCULOSIS FAMILY S IN SAKHA (YAKUTIA)
Oleg Borisovich Ogarkov1,2, Svetlana Nikolaevna Zhdanova1,4, Igor Vladislavovich Mokrousov3, Maria Konstantinivna Vinokurova3, Galina Ivanovna Alekseeva3, Yuliya Alexandrovna Baranova4, Lydia Vladimirovna Teyhrib4, Evgeny Dmitrievich Savilov1,2 , Alexander Fedorovich Kravchenko3 ('Irkutsk State Medical Academy of Continuing Education; 2Scientific Center for Family Health and Human Reproduction Problems, Siberian Branch, Russian Academy of Medical Sciences; 3St. Petersburg Pasteur Institute, St. Petersburg Pasteur Institute, Russia; 4Irkutsk State University; Laboratory of Molecular Microbiology, 5State Budgetary Institution of Sakha
Republic (Yakutia), Research Practice Center for Phthisiatry)
Summary. The genetic features of MBT strains of S genotype are described. Genotype S is the second among genetic families of M. tuberculosis in Sakha (Yakutia). The detection rate of S genotype was 16.7% (36/215) of cases. Family group S is represented by isolates with common Spoligotype (SIT 1253) in 83.3% (30/36), They have been collected in a separate cluster with similar MIRU-VNTR profiles on the phylogenetic tree. The cluster S256 was isolated (MIRU12 profile 233325153325), which, together with Beijing MIT17 subtype, demonstrated the highest rate of MDR in strains of Sakha (Yakutia). There is considered a hypothesis about long-standing introduction and formation of endemic variant of strains of S genotype.
Key words: tuberculosis, genotype S, epidemic strain.
Результаты современных молекулярно-эпидемиоло- детельствуют о неравномерности географического рас-гических исследований возбудителя туберкулеза сви- пространения основных генетических семейств мико-
