CC BY
54
УДК 351.74
К ВОПРОСУ ОБ ОРГАНИЗАЦИОННЫХ ФОРМАХ УЧАСТИЯ НАСЕЛЕНИЯ В ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА НА УРАЛЕ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА
В. Ю. Девятов, преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин Кур-
ганского пограничного института ФСБ России
Рассматриваются проблемы участия населения в охране общественного порядка на Урале в начале ХХ века. Анализируются формы участия населения в охране общественного порядка, взаимодействие с органами полиции.
Ключевые слова: охрана общественного порядка, правоохранительная деятельность.
Начало ХХ века в России в целом и на Урале, в частности, характеризовалось нарастанием социальной и политической напряженности. Деятельность правоохранительных органов - полиции и жандармерии - в первую очередь была направлена на обеспечение безопасности государственной власти и существовавшего политического строя. Интересы населения при этом далеко не всегда защищались надлежащим образом.
Вместе с тем доверие к государству, государственной власти, степень их поддержки населением (социальная легитимность власти) находятся в прямой зависимости от демократического содержания функций государства, его умения и желания учитывать в своей деятельности многообразные классовые, групповые, национальные и другие социальные интересы1.
Важнейшее место в осуществлении охранительной функции государства занимала общая полиция, на которую, помимо собственно охранительных, были возложены обязанности по общему управлению. Однако обеспечение общественного порядка и эффективное управление невозможны без взаимодействия с населением, негосударственными институтами и без их поддержки.
Привлечению населения к охране общественного порядка на Урале в начале ХХ века, на наш взгляд, достаточного внимания не уделялось, что было обусловлено как объективными, так и субъективными причинами. В то же время в ряде случаев население и частные лица привлекались к правоохранительной деятельности либо вынужденно в ней участвовали.
В числе методов борьбы с различными видами правонарушений велико было значение работы с агентурой. Центральные по-
лицейские органы постоянно издавали различные циркуляры и инструкции, направленные на ее совершенствование. Обычно они дублировались в адаптированном для местных условий варианте.
Так, в письме Пермского губернского жандармского управления начальнику Екатеринбургского отделения указывалось: «Департамент полиции сообщил, что из поступающих в департамент отчетов о деятельности секретных сотрудников розыскных органов усматривается, что в числе секретной агентуры на постоянном жаловании нередко состоят лица, не только не принадлежащие к каким-либо революционным организациям, но и совершенно не осведомленные с революционным движением и не имеющие связей в тех подпольных группах, освещать деятельность которых они предназначены2.
Однако именно работа с агентурой, в большой мере зависевшая от личных качеств руководителя конкретного полицейского органа, зачастую была на довольно низком уровне. Об этом свидетельствуют многочисленные архивные материалы о не-прекращавшейся переписке между полицейскими чиновниками «о необходимости обзавестись агентурой», которая продолжалась вплоть до революции 1917 года.
Так, в письме Департамента полиции в сентябре 1908 года начальнику Оренбургского Губернского жандармского управления Г. П. Бабичу указывалось следующее: «По получении Департаментом полиции отчета... из коего усматривалось, что в вашем распоряжении не имеется сотрудников по означенной организации ни из интеллигентов, ни из рабочих. Департамент не преминул тотчас же сообщить об этом начальнику
Поволжского районного охранного отделения, прося последнего оказать содействие к приобретению и надлежащей постановке агентуры в Оренбургской социал-демократической организации. Ввиду изложенного я предлагаю вам: 1) обратить внимание на самую тщательную, полную и подробную систематизацию поступающих к вам агентурных сведений и впредь сообщать таковые в возможной полноте по принадлежности начальнику Самарского ГЖУ, для того чтобы представляемые последним отчетности давали по своему содержанию в достаточной степени ясную картину состава и деятельности каждой организации; 2) при учреждении наружного наблюдения за лицами, проходящими по организации, принимать все меры к выяснению положения, занимаемого в организации наблюдаемым лицом...»3.
В сообщении начальнику Пермского Губернского жандармского управления, представленном в октябре 1908 года, отмечался недостаток секретной агентуры в г. Златоусте, образовавшийся в связи с низким финансированием4.
Аналогичным образом обстояли дела в Кургане: «У ротмистра Желябужского совершенно не имеется секретных сотрудников, что крайне вредно сказывается на освещении данного политического момента, так как нельзя считать, что в городе Кургане в настоящее время вполне спокойно»5.
Как видно из приведенных примеров, необходимость в создании агентуры и организации работы с ней была очевидна не только чиновникам из Департамента полиции, но и жандармам на местах. Однако в силу как объективных, так и субъективных причин работа с агентурой на Урале в целом в исследуемый период не была поставлена должным образом, хотя в архивах имеются и положительные примеры, которые, скорее, являются исключениями из правила и обусловлены во многом личными качествами начальников полицейских органов. Достаточно ярко это проявилось в Вятской губер-
6
нии .
Департамент полиции сообщал начальнику Пермского губернского жандармского управления в 1909 году: «Начальник Самарского жандармского полицейского управления железных дорог сообщил, что у начальника Уфимского отделения агентура поставлена настолько основательно, что он
давал не мало довольно ценных сведений начальнику Уфимского Губернского жандармского управления, которые вызывали небезрезультатные ликвидации. »7.
Следует отметить, что именно в деле борьбы полицейских органов дореволюционной России с уголовными и политическими преступлениями наблюдалось наиболее тесное сотрудничество местных органов власти и органов общей и политической полиции, а также последних между собой. Такое явление можно объяснить повышенным вниманием царского правительства именно к политическим преступлениям, которые представляли наибольшую опасность для существовавшего режима, и стремлением задействовать любые силы, включая общую полицию и общественность для предупреждения и пресечения преступлений в политической сфере.
Представляется обоснованным мнение авторов, которые считают, что эффективность деятельности полиции в борьбе с общеуголовной преступностью была низкой. Для борьбы с преступностью нужно было значительно больше профессиональных полицейских. Низкие должностные оклады порождали дефицит квалифицированных кадров, что снижало эффективность функционирования полицейской стражи в борьбе с профессиональной преступностью в начале ХХ века8.
Анализ нормативной базы и архивного материала показывает, что в осуществлении непосредственно полицейских функций были задействованы, как правило, только урядники. Основной же задачей стражников изначально было участие в подавлении беспорядков, а также выполнение функций охранников в различных организациях и частных имениях. Власть как в центре, так и на региональном уровне недостаточно внимания уделяла охране правопорядка, снижению роста уголовных преступлений. Данная проблема имела значение лишь в связи с необходимостью обеспечения безопасности государственных объектов и чиновников.
Вопреки потребностям и интересам населения действия правительства по укреплению полиции в деле борьбы с уголовной преступностью не соответствовали объективным требованиям времени, тем более общей линии государственного управления в рассматриваемой сфере соответствовало отнесение части затрат по содержанию по-
лиции на местные бюджеты. Итогом стало сокращение в 1906-1909 гг. штатов полиции в ряде городов и уездов Урала и Западной Сибири, ибо их увеличение не соответствовало росту населения.
Так, Оренбургский губернатор в
1909 году в телеграмме Министру внутренних дел сообщал: «Не ассигнованием кредита на содержание дополнительного штата городовых и отказа городов штат вынужден буду распустить.. ,»9.
В ответ оренбургскому губернатору была послана телеграмма следующего содержания: «По силе п. 5 прил. к ст. 660 Общего Учреждения Губернского расходы по содержанию городских полицейских команд относятся полностью на средства городов. При отказе последних в ассигновании средств на содержание команд к состоявшимся по сему предмету постановлениям общественных управлений подлежит ст. 84 Городового положения.»10.
В Пермской губернии городской староста города Дедюхина Соликамского уезда ходатайствовал о сокращении штата полицейской команды ввиду неимения у города
средств на содержание чинов этой коман-
11
ды .
Осуществлявшаяся правительством политика в отношении общей полиции вызывала необходимость разрешения возникавших проблем на местном уровне самим населением и заинтересованными лицами.
В результате в начале ХХ века практически на всех металлургических предприятиях региона, во многих частных имениях и организациях несли службу нанимавшиеся за их счет полицейские стражники. Так, Екатеринбургская земская управа в декабре
1904 года ходатайствовала об учреждении в деревне Иткуль Карабольской волости Екатеринбургского уезда для прекращения конокрадства на средства земства одной должности урядника12. Пермский губернатор в октябре 1906 года в результате ходатайства общественного банка предписывал пермскому уездному исправнику нанять трех стражников с отнесением всех расходов на счет банка13. Аналогичные ходатайства были распространенным явлением также в Оренбургской14 и других губерниях Урала и Западной Сибири.
В 1916 году в Верхотурском уезде Пермской губернии в Надеждинском заводе 21 полицейский чин содержался на средства
Богословского округа, 27 чинов - за счет казны и 20 человек ингушей нанято заводоуправлением в помощь полиции; в Богословском заводе за счет казны содержалось семь полицейских чинов, на средства Богословского округа - три пеших стражника, управлением Богословского горного округа нанято в помощь чинам полиции 16 конных
15
ингушей и т.д.
Однако возможностью нанять полицейских чинов пользовались не только владельцы и управляющие горных заводов. Достаточно активно этим правом пользовались владельцы имений, предприятий, а также населенные пункты (например, села, деревни) и т.д. уральских и западносибирских губерний16.
Из приведенных фактов следует, что частные организации и предприятия учреждали должности полицейских стражников, вынуждаемые условиями жизни, возросшим социальным напряжением и увеличением количества массовых беспорядков и выступлений рабочих. В то же время органы местного самоуправления ходатайствовали об учреждении должностей полицейских в силу роста общеуголовной преступности под давлением населения, стремившегося обеспечить собственную безопасность и сохранность своего имущества.
На местах также практиковались самые различные формы обеспечения безопасности. Примечательно, что в некоторых городах в начале ХХ века все еще сохранялась полицейская повинность населения. Так, в Оренбургской губернии городская дума г. Челябинска своим обязательным постановлением еще в июле 1879 года установила круглогодичную ночную охрану города. Для несения ночных караулов в 1900 году город был разбит на 19 участков, в 1906 году - на 22, а в 1911 году - уже на 25. Несение караульной службы могло осуществляться жителями как лично, так и посредством найма. Последний вариант был наиболее оптимальным для населения. Тем не менее организация ночных караулов происходила болезненно и вызывала как среди горожан, так и среди городских органов самоуправления скрытую реакцию против объективно вынужденной, но крайне обременительной меры охраны порядка17.
Кроме полицейской повинности, в Челябинске создавали иные формирования для поддержания порядка в городе. Так, к нача-
лу ХХ века уже был создан конный разъезд, в функции которого входили охрана правопорядка, оповещение населения в случае пожара и т.п. Как свидетельствуют документы, доверие челябинцев к городскому конному разъезду было достаточно высоким. Так, состоявшееся 30 октября 1905 г. собрание домовладельцев и квартирантов Исетской улицы и пересекающих ее Ключевской, Солдатской, Мастерской и Никольской пришло к заключению иметь для своей охраны на Исетской улице четырех конных караульных, а на остальных - по два. При этом часть средств на содержание караула предполагалось собрать с жителей улиц, а другую получить из городских денег, которые отпускались на содержание полиции и ее нижних чинов18.
Вместе с тем непрофессиональные муниципальные органы охраны правопорядка не могли заменить постоянную полицию, на которую ложился основной груз борьбы с преступностью. В начале века городские думы неоднократно ставили вопрос об усилении городской полиции, изменении принципов ее финансирования и необходимости выделения ее в качестве самостоятельной структурной единицы. Однако все эти вопросы на государственном уровне решались катастрофически медленно. Примером может служить Челябинск, где дума еще в 1908 году поставила вопрос о создании самостоятельной городской полиции и предложила даже выделить средства для ее со-
держания19.
Усложнение общественных отношений, рост населения на Урале и в Сибири, отставание в развитии полицейских органов и иные факторы порождали нехватку полицейских кадров, необходимых для поддержания правопорядка, подавления волнений среди населения. Особенно это проявилось в период первой русской революции. В
1905 году для правительства стало очевидным, что справиться с волной рабочих забастовок и крестьянских волнений, используя только силы регулярной армии и полиции, невозможно. В этот период власти начали активно привлекать к охране общественного порядка и подавлению народных выступлений воинские формирования, в том числе казаков.
Поэтому, например, в Оренбургской губернии спешно приступили к формированию казачьих полков Оренбургского войска
второй и третьей очереди для поддержания общественного порядка. Сотни 7-го и 8-го второочередных полков и 13, 15, 16, 17 и 18-го казачьих полков третьей очереди были размещены по заводам и городам Урала и Поволжья, вскоре к ним присоединились вернувшиеся с войны полки льготной диви-зии20. Были мобилизованы также полки всех трех очередей Астраханского казачьего войска, весь личный состав Уральского, Сибирского казачьих войск. Казаки Урала и Сибири несли службу также и в составе Лейб-Гвардии сводного казачьего полка в Петербурге, Павловске и Гатчине. Оренбургский казачий дивизион - в Гельсингфорсе.21
Казачьи части осуществляли охрану важных объектов - Сибирской железной дороги, промышленных предприятий, шахт, рудников. Практически во всех крупных городах Сибири, Урала и Поволжья, во многих заводских поселках находились казачьи части, переданные в ведение губернаторов для поддержания порядка и пресечения революционных выступлений рабочих. Именно казаки представляли наиболее надежную опору местных властей. Так, пермский губернатор в одной из телеграмм в Санкт-Петербург сообщил: «Полицейская власть бессильна; из военной силы не могут тронуть ни одного человека из Перми, где также беспокойно, революционеры ждут только выхода отсюда сотни казаков, чтобы открыть вооруженное восстание. Положение в высшей степени серьезное. Необходимо усиление военного состава. Одновременно
прошу командующего о присылке сотни ка-
22
заков» .
Казачьи части широко использовались и для борьбы с аграрным движением. Крестьяне громили и жгли помещичьи имения, занимались порубкой частновладельческих лесов, производили потравы, самовольные покосы и вывозы сена. Только с мая по август 1905 года крестьянские волнения имели место в 15 волостях Уфимской губернии23. Уфимский губернатор Цехановецкий в своих воспоминаниях отмечает также преимущество казаков перед другими воинскими и полицейскими командами. Он пишет: «Я отправлял телеграмму за телеграммой министрам - военному и внутренних дел, настаивая на безусловной необходимости присылки трех казачьих эскадронов в Уфимскую губернию, чтобы быть в состоянии везде поддержать порядок»24.
Основная ставка центральными властями была сделана на подавление беспорядков. При этом для выявления, анализа и устранения причин этих беспорядков необходимые действия не предпринимались, в результате образовался замкнутый круг: государство обеспечивало общественный порядок силовыми методами, тем самым усиливая недовольство населения и вызывая новые выступления и беспорядки.
Обобщая изложенное, мы делаем вывод о том, что в начале ХХ века отсутствовала четкая государственная политика привлечения частных лиц к охране общественного порядка. В то же время с учетом того, что основной акцент правительством был сделан на усиление политической полиции и обеспечение безопасности государственной власти, на местах население и негосударственные субъекты в ряде случаев вынуждены были самостоятельно предпринимать меры к обеспечению собственной безопасности и общественного порядка.
1 Корельский В. М. Классификация и эволюция функций государства // Теория государства и права: учебник для вузов / под ред. В. М. Корельского, В. Д. Перевалова. М., 2001. С. 150.
2 ГАПО. Ф. 232. О. 3. Д. 6. Л. 17.
3 ГАОО. Ф. 21. О. 5. Д. 24. Л. 7.
4 ЦГИА РБ. Ф.И.-187. О. 1. Д. 262. Л. 33-34.
5 ГАПО. Ф. 161. О. 2. Д. 20. Л. 59.
6 Мусихин В. Е. Деятельность Вятской полиции в начале ХХ в. // Материалы докладов и документов научнопрактической конференции «Из истории Вятских спецслужб и полиции» (25 мая 1996 г.). Киров, 1997. С. 43-46.
7 ГАПО. Ф. 161. О. 2. Д. 12. Л. 77-78об.
8 Мусихин В. Е. К вопросу о реформировании сельской полиции Вятской губернии (2-я половина XIX в.) // Научный вестник Кировского филиала Московского гуманитарно-экономического института. - 2002. - № 12. -С. 104-105.
9 ГА РФ. Ф. 102. О. 62. Д. 10. Л. 30.
10 ГА РФ. Ф. 102. О. 62. Д. 10. Ч. 97. Л. 31-32.
11 ГА РФ. Ф. 102. О. 62. Д. 10. Ч. 100. Л. 28.
12 ГА РФ. Ф. 102. О. 61. Д. 11. Ч. 107. Л. 1.
13 ГАПО. Ф. 132. О. 3. Д. 62. Л. 2.
14 ГА РФ. Ф. 102. О. 69. Д. 11. Ч. 59. Л. 16.
15 ГАСО. Ф. 181. О. 1. Д. 2. Л. 116-124.
16 См., напр.: ГА РФ. Ф. 102. О. 74. Д. 11. Ч. 41. Л. 1; ГА РФ. Ф. 102. О. 61. Д. 11. Ч. 107. Л. 3; ГА РФ. Ф. 102. О. 69. Д. 11. Ч. 59. Л. 16 и др.
17 Милиция Челябинской области: страницы истории / под ред. Д. В. Смирнова. Челябинск, 2002. С. 34.
18 ГАЧО. Ф. И.-3. О. 1. Д. 901. Л. 3.
19 Сичинский Е. П. Формирование и развитие органов полиции на Южном Урале // История правоохранительных органов России: сб. науч. тр. / под ред. Е. П. Сичин-ского. Челябинск, 2000. С. 22-23.
20 РГВИА. Ф. 1720. О. 2. Д. 70. Л. 17-18.
21 Галушко Ю. Казачьи войска России. М., 1993. С. 127-140.
22 Революция 1905-1907 гг. в Прикамье. Пермь, 1955. С. 180.
23 История казачества Азиатской России. Т. 2. Екатеринбург, 1995. С. 89.
24 Там же.
Статья поступила в редакцию 16 июня 2009 г.
