CC BY
119
К ВОПРОСУ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ В СССР ОСОБЫХ ТЕХНИЧЕСКИХ БЮРО, ИСПОЛЬЗОВАВШИХ ТРУД ЗАКЛЮЧЕННЫХ (КОНЕЦ 1920-х - 1950-е гг.)
_О.Н. СТАРИКОВА
Аннотация. Рассмотрены вопросы, связанные с организацией спецтюрем при особых технических, конструкторских, проектных бюро, образованных в Советском Союзе для использования труда заключенных специалистов. Анализируются задачи и направления работы спецтюрем, рассмотрена нормативно-правовая база, регламентировавшая их деятельность, указаны конкретные особые технические бюро, занимавшиеся разработкой каждого из выделенных направлений.
Ключевые слова: особое техническое бюро, шарашка, заключенные специалисты, спецтюрьма, 4-й спецотдел НКВД/МВД, репрессии в СССР.
TO A QUESTION ON THE ORGANISATION IN THE USSR THE SPECIAL
TECHNICAL BUREAUS USING WORK OF PRISONERS (THE END 1920 - 1950TH YEARS)
O.N. STARIKOVA
Annotation. Article is devoted consideration of the questions connected with the organisation of special prisons at special technical, design, design bureaus, formed in Soviet Union for use of work of the concluded experts. In work the analysis ofproblems and directions ofwork of special prisons contains, the is standard-legal base regulating them activity is considered, concrete special technical bureaus engaged in working out of each of the allocated directions are specified.
Key words: special technical bureau, the concluded experts, special prison, 4 special department NKVD/ MVD, reprisals in the USSR.
В 1920-1930 гг. Советский Союз постепенно превращается в государство с тоталитарным политическим режимом, и это не могло не отразиться на пенитенциарной системе. Показателем господства государственного интереса и пренебрежения к личности является система изоляции от внешнего мира инакомыслящих или даже тех, кто в силу полученного образования, воспитания, опыта мог усомниться в истинности политического курса, избранного правящей партией. Первые особые технические бюро, использовавшие труд заключенных, появились как раз в эти годы.
Использование заключенных в подобных организациях, названных позже шарагами, шарашками, начинается с конца 1920-х гг. Во второй половине 1920-х гг. в Советском Союзе процветала бесхозяйственность. На предприятиях увеличилось количество крупных аварий и пожаров. Необходимо было налаживать хозяйственную жизнь. Свертывание нэпа еще более осложнило обстановку. Именно в то время повсеместно начинают появляться материалы о вредительстве.
Тогда же СССР расторг договор с известным немецким авиаконструктором Г. Юнкерсом, обещавшим, но так и не сумевшим организовать в нашей стране массовый выпуск цельнометаллических самолетов и мощных авиадвигателей. Тогда
ОГПУ заявило, что созданное в Москве отделение фирмы является шпионско-контрреволюционной организацией, цель которой - ослабление военной мощи нашей страны и восстановление монархического строя. Несмотря на серьезность обвинения, никого из немецких инженеров не пострадал. С отечественными же техническими специалистами особенно не церемонились.
12 мая 1928 г. И.В. Сталин, обращаясь к членам и кандидатам в Политбюро ЦК, просил обратить серьезное внимание на записку наркома внутренних дел Г. Ягоды от 9 мая 1928 г. (№ 353819) о деятельности группы специалистов военной промышленности. 15 июля 1929 г. Политбюро ЦК ВКП(б) обсуждает обвинительное заключение по делу о вредительстве в военной промышленности: органами ОГПУ раскрыта и ликвидирована контрреволюционная шпионская организация в военной промышленности СССР, которая ставила перед собой задачу путем вредительства и шпионажа ослабить обороноспособность страны, содействовать иностранным интервентам. Последовавшие вскоре громкие судебные процессы по делам Промпартии, Трудовой крестьянской партии и др. повлекли за собой массовые аресты так называемых спецов.
В структуре органов ОГПУ появляется учреждение, отвечавшее за использование труда ученых и
квалифицированных специалистов, обвиняемых в контрреволюционных преступлениях. Эту функцию стал осуществлять Технический отдел экономического управления ОГПУ, а после реорганизации ОГПУ в 1934 г. - Экономический отдел ГУГБ НКВД СССР.
В сентябре 1938 г. в структуре НКВД СССР организован Отдел особых конструкторских бюро, переименованный в октябре в 4-й спецотдел. 10 января 1939 г. народным комиссаром внутренних дел Л.П. Берией издан приказ № 0021, в котором говорилось о создании Особого технического бюро при НКВД СССР для использования заключенных, имевших специальные технические знания. Этим же документом утверждались структура, штат нового учреждения, к основным задачам которого было отнесено конструирование и внедрение в производство новых средств вооружения армии и флота1. В июле 1941 г. Особое техническое бюро при наркоме внутренних дел переименовано в 4-й спецотдел НКВД СССР. После упразднения наркоматов в конце 1945 г. руководство системой шарашек поручено 4-му спецотделу МВД.
Одна из первых спецтюрем начала свою деятельность в декабре 1929 г. в здании Бутырской тюрьмы. Там была организована первая авиационная шарага - ЦКБ-39, где трудились заключенные Н.Н. Поликарпов, Д.П. Григорович, А.В. Нада-шкевич, В.С. Денисов, Е.И. Майоранов и др. В представлении наркома по военным и морским делам Ворошилова и председателя ВСНХ Орджоникидзе в Президиум ЦИК СССР отмечалось, что в марте 1930 г. Совет Труда и Обороны констатировал исключительно медленный темп конструирования постройки опытных образцов самолетов (от двух до четырех лет) и недопустимо длительное внедрение их в серийное производство (от двух до трех лет). При этом была поставлена задача - сократить этот срок до 7-8 месяцев.
Во исполнение этого решения на опытном самолетном заводе ВАО № 39 им. Менжинского с его Центральным конструкторским бюро распоряжением ОГПУ были сосредоточены арестованные и приговоренные к разным мерам социальной защиты «инженеры-вредители» самолетостроения вооружения. За сравнительно короткий срок ими были созданы истребители И-5, ДИ-3, штурмовики ЛШ, ТШ-1, ТШ-2, ШОН, бомбардировщики ТБ-5, МДР-3. В связи с тем что бюро находилось в тюрьме, на опытном образце истребителя И-5 в звезде на киле были вписаны буквы «ВТ», означавшие «Внутренняя тюрьма».
Тогда же была образована и военно-химическая шарашка, располагавшаяся на территории бывшего Ольгинского завода в Москве, ш. Энтузиастов, 23. На этом заводе в качестве заключенного специалиста работал видный ученый незаурядный химик, член-корреспондент Академии наук СССР, занимавшийся исследовательской работой по созданию и технологии выпуска отравляющих
веществ, Е.И. Шпитальский. В 1940-е гг. там же, на ш. Энтузиастов, в химическом отделении 4-го спецотдела НКВД работали видные специалисты М.С. Немцов, П.Г. Сергеев, Р.Ю. Урдис, Б.Д. Кру-жалов, которые разработали новую (кумольную) технологию промышленного производства фенола.
В 1930 г. в рамках разработки бактериологического оружия было решено создать лабораторию ОГПУ в здании Покровского монастыря г. Суздаля (наряду с подобными учреждениями в Москве и Подмосковье). Для работы следовало привлекать лиц, осужденных за «вредительство». В 30-31 гг. были осуждены за шпионаж и терроризм наиболее компетентные микробиологи, что позволило организовать еще одну шарашку, проводившую военно-биологические работы силами заключенных.
В 1932 г. в монастыре появилась организация «БОН ОО» ОГПУ, которую возглавил врач-бактериолог М.М. Файбич. Основой команды заключенных микробиологов стали бывший директор института «Микроб» в Саратове профессор С.М. Никаноров, ведущий специалист по чуме Н.А. Гайский, специалист по чуме и туляремии С.В. Суворов, А. Воль-ферц, Д. Голов, Б.Я. Эльберт и др.
В июле 1930 г. начинает свою деятельность особое техническое бюро экономического управления ГПУ в Ленинградском военном округе, разрабатывавшее проекты подводных лодок.
Однако не следует думать, что профиль особых технических и конструкторских бюро ограничивался лишь военной отраслью. Так, в Ленинграде в начале 1930-х гг. работала архитектурная шарашка ОТКБ-12, располагавшаяся по ул. Воинова, 4. В ней с июля 1931 г. по июнь 1935 г. трудился заключенный замечательный архитектор, художник, историк архитектуры Н.Е. Лансере. За это время им были разработаны проекты отделки кабинетов наркома внутренних дел и зала заседаний в Кремле, проекты фасадов административного здания на Литейном пр-те, 4, в Ленинграде, реконструкция Конногвардейского манежа под гараж ОГПУ, спроектированы внутренняя отделка правительственной дачи на Каменном о-ве, дом отдыха ГПУ в Хосте, жилые дома для сотрудников того же ведомства на Пироговской наб. в Москве и на углу ул. Воинова и пр-та Чернышевского Ленинграде, проекты отделки интерьеров парохода «Севастополь», яхты и катера серии «Г4» верфи НКВД по заказу Центрального комитета компартии Абхазии и т.д.
С 1938 г. в Бутырской тюрьме содержались заключенные, работавшие в лаборатории связи и радиотехники. Среди них были инженеры А.Л. Минц (впоследствии академик), Е.С. Анцелиович (профессор радиотехники), Б.И. Преображенский, А.Т. Ярмизин, Я.И. Эфрусси. Начальником подразделения был полковник государственной безопасности Ф.Ф. Железов.
Изысканиями и разработками новых систем ар-тиллеристского вооружения занималось ОКБ-172,
образованное в соответствии с приказом НКВД № 00240 от 20 апреля 1938 г. Интересно, что этот документ предусматривал организацию бюро задним числом - с 1 декабря 1937 г. В соответствии с Положением об особом конструкторском бюро УНКВД Ленинградской области, объявленном в приложении к приказу НКВД № 00240 1938 г., ОКБ было организовано в целях использования заключенных специалистов для выполнения специальных конструкторских работ оборонного значения.
В 1939 г. на территории конструкторского отдела сектора опытного самолетостроения ЦАГИ образовано ЦКБ-29, в котором трудились более 100 специалистов. Это бюро занималось проектированием новых моделей истребителей и бомбардировщиков. По воспоминаниям очевидцев, в конце 1930-х гг., кроме ЦКБ-29, функционировали еще две авиационные шарашки - двигательная и ра-кетная2. До того как видным авиаконструкторам было выделено помещение конструкторского отдела сектора опытного самолетостроения ЦАГИ, большая часть спецов была сконцентрирована в спецтюрьме Болшево под Москвой. Там содержались исследователи в области авиации, кораблестроения, танкостроения, артиллерии, химии.
В отчете 4-го спецотдела о проектно-конструк-торских роботах, выполненных в 1939-1944 гг., сообщалось, что работа была проведена по следующим направлениям военной промышленности: самолетостроение, бронетехника, артиллерия, танкостроение, разработка подводных лодок, торпедных катеров, порохов, противогазов, армейских радиостанций, приборов ночного боя. Кроме того, оказана помощь заводам оборонной промышленности - специалисты 4-го спецотдела участвовали в строительстве, монтаже и пуске новых заводов № 16, 500, 166 НКАП, заводов № 98, 32 НКБ, завода № 402 НКПС, а также работали на заводах № 172, 71 НКВ, на заводе № 340 НКСП и заводах № 512, 862, 40 НКБ. В докладе отмечалось, что, работая на разных производственных участках, специалисты успешно решали крупные задачи принципиального характера по улучшению технологии производства, экономии материалов, топлива, ликвидации брака и пр. В результате внедрения мероприятий, предложенных специалистами 4-го спецотдела, достигнута многомиллионная экономия государственных средств3.
Для реализации атомного проекта было образовано несколько специальных лабораторий. До этого, с марта 1943 г., атомным проектом занимался секретный научный институт атомной энергии АН СССР, который для конспирации назывался лабораторией № 2.
Осенью 1945 г. создаются лаборатории «А» для группы фон Арденне и «Г» для группы профессора Герца, а также группы работников, возглавлявшиеся профессорами Риммелем и Доппелем. Главной задачей для каждой из групп были разные методы разделения изотопов урана 235 и 238. Для
лабораторий «А» и «Г» выделили бывшие сухумские санатории «Синоп» и «Агудзеры».
Для форсирования работ «по продуктам атомного распада» в Челябинской обл. на площадях санатория «Сунгуль» организован институт «Б», в котором с мая 1947 г. работал и заведовал биофизическим отделом известный ученый генетик Тимофеев-Ресовский. Среди сотрудников института были ведущие генетики буховского института Германии К. Циммер, И.Г. Борн, А.С. Кач, С.Р. Царапкин. Некоторое время в Сунгуле работал Н. Риль. Помимо этого, в лаборатории «Б» работала большая группа немецких военнопленных - Г. Бек-кер, Г. Юнг, Г. Хенчель, В. Ланге, Р. Ринтелен и др.
Лаборатория «В» — экспериментальный завод «для осуществления конструкций, разрабатываемых специальными институтами и лабораториями», расположилась в помещении бывшей детской трудовой воспитательной колонии в 110 км от Москвы в районе ст. Обнинское4. Лаборатория «В» занималась главным образом разработкой теории и методов расчета реакторов на быстрых и тепловых нейтронах. В лабораторию были вывезены имущество Физического института Общества К. Вильгельма, а также специальное лабораторное оборудование и научная библиотека Грейфс-вальльдского и Ростокского университетов.
В лабораториях и конструкторских бюро атомного проекта труд заключенных использовался не так активно, как по другим направлениям. Однако согласно справке, составленной 28 июля 1948 г. заместителем начальника 9-го управления МВД СССР А.Д. Зверевым, в научных подразделениях министерства по атомному проекту работало 206 военнопленных (118 - в институте «А» г. Сухуми, Синоп; 80 - в институте «Г» г. Сухуми, Агудзеры; восемь - в лаборатории «В» ст. Обнинская, под Москвой) и 12 заключенных специалистов (в лаборатории «Б» Сунгуль, Челябинской обл.).
Решение о создании учреждений, работавших по атомному проекту, принималось на высшем государственном уровне. Лаборатории «А» и «Г» образованы в соответствии с постановлением Государственного комитета обороны СССР, лаборатории «В» - постановлением СНК СССР от 19 декабря 1945 г., лаборатория «Б» - распоряжением Совета министров СССР № 1996-р-с 1946 г.5
Кроме того, продолжали работать по своему профилю и ОКБ, созданные до войны. После реэвакуации в Подмосковье продолжила свою работу спецлаборатория связи, впоследствии КБ-1 3-го главного управления при Совмине СССР, главной задачей которого стало создание системы ПВО вокруг Москвы, так называемой системы «Беркут» (по фамилиям главного конструктора С.Л. Берии и заместителя начальника конструкторского бюро Г.Я. Кутепова).
В ноябре 1945 г. СНК СССР издает постановление № 2840-822сс об организации моторного отделения 4-го спецотдела НКВД СССР. При за-
воде № 800 наркомата тяжелого машиностроения в Ленинграде следовало организовать ОКБ-ЗО из заключенных специалистов, военнопленных и интернированных немецких специалистов6.
21 января 1948 г. постановлением Совета министров СССР в пос. Марфино под Москвой при отделе оперативной техники МГБ образована лаборатория МГБ. Постановлением предусматривалось привлечение труда заключенных для разработки засекречивающей аппаратуры ВЧ-связи.
В некоторых архивных документах можно найти упоминание о Кучинской спецтюрьме МГБ, в которой на 1 декабря 1952 г. содержалось 237 заключенных из числа особо опасных государственных преступников7. Задачами лаборатории, по свидетельству работавшего там Л.З. Копелева, было изготовление радиоаппаратуры, электронного оборудования, измерительных приборов. Другой бывший заключенный, В.Е. Соколович, рассказывает, что в Кучино он занимался разработкой пьезокварцевых пластинок, применяемых в радиотехнике для стабилизации электрических колебаний.
В 1949 г. структура МВД пополняется новым главком, 16 апреля 1949 г. приказом МВД СССР № 00349 (во исполнение постановления Совмина СССР № 1409-506сс от 11 апреля 1949 г.) в составе МВД образовано Главное управление по разведке и эксплуатации месторождений и строительству предприятий цветных и редких металлов в Красноярском крае (Енисейстрой МВД). Для обеспечения деятельности созданного учреждения из ведения Министерства геологии и металлургической промышленности СССР и Академии наук СССР в Енисейстрой передавались геолого-поисковые разведочные организации, экспедиции и партии, предприятия и строительства, находившиеся в «южных районах Красноярского края». Этот же приказ предписывал организовать особое техническое бюро и привлечь туда «крупных технических специалистов - геологов, горняков, металлургов из числа осужденных, находящихся в лагерях и колониях МВД»8.
В соответствии с поставленной задачей 22 августа 1949 г. МВД СССР издает приказ № 00800 об организации особого технического бюро № 1 4-го спецотдела МВД при Енисейстрое. Этим приказом начальнику ГУЛАГа Добрынину и начальнику 4-го спецотдела Кравченко предписывалось ускорить подбор и направление 200 заключенных (горняков, геологов, металлургов, химиков, физиков, механиков, конструкторов, технологов, электриков и строителей-проектировщиков) для укомплектования бюро, а начальнику Тюремного управления МВД Кузнецову организовать тюрьму специального назначения в Красноярске для заключенных специалистов ОТБ-19.
Утвержденное тем же приказом Положение о работе ОТБ-1 в качестве основных задач определяло следующее:
Ф минералогическое и петрографическое исследование руд и минералогических образцов полезных ископаемых и месторождений, разрабатываемых Енисейстроем, а также научно-исследовательские работы по обобщению геологоразведочных, поисковых и камеральных материалов;
Ф испытания обогатимости руд и полезных ископаемых с составлением обоснованных технологических схем обогащения, необходимых для проектирования обогатительных фабрик;
Ф исследования по металлургическому переделу руд и концентратов, необходимые для проектирования металлургических заводов;
Ф проектные и конструкторские работы по созданию новых методов и типов аппаратуры инструментальной разведки, новых способов, машин и агрегатов горной промышленности, новых точных, а также ускоренных методов физико-химического анализа.
К концу 1949 г. число особых технических бюро при 4-м спецотделе должно было пополниться еще пятью учреждениями. Так, в соответствии с приказом МВД СССР № 001020 от 9 ноября в системе главков и строек МВД предписывалось создать:
Ф особое конструкторское бюро № 2 при институте «Гипрозолото» Специального главного управления МВД СССР в Москве;
Ф особое проектно-конструкторское и технологическое бюро № 3 при Красноярском заводе № 169 ГУЛГМП МВД СССР;
Ф особое проектное бюро № 4 при Ухтинском комбинате ГУЛГМП МВД СССР;
Ф особое техническое бюро № 5 при Ивдельла-ге ГУЛЛП МВД СССР в Свердловской обл.;
Ф особое техническое бюро № 6 при ВНИИ-1 МВД СССР в Магадане.
Для содержания заключенных специалистов, которые должны были работать в особых бюро вместе с вольнонаемными, следовало организовать тюрьмы специального назначения в Красноярском крае, Коми АССР, Свердловской обл., в Магадане и отделение спецтюрьмы в Московской области.
Что касается направлений деятельности, то они были разными:
Ф ОКБ-2 при институте «Гипрозолото» Специального главного управления в Москве занималось проектными работами по организации и строительству промышленных золотодобывающих предприятий;
Ф ОПКБ-3, образованное при Красноярском аффинажном заводе № 169, обеспечивал работы по производству платины;
Ф ОПБ-4 в Коми АССР при Ухтинском комбинате, с проектной точки зрения, обеспечивало работы по добыче и переработке радиевой воды, а также переработке урановой руды;
Ф ОТБ-5 при Ивдельском ИТЛ, которое должно было подчиняться Главному управлению лагерей лесной промышленности, основной специализацией которого были лесозаготовка,
деревообработка, а также строительство промышленных предприятий. Исходя из архивных материалов, техническое бюро так и не было создано;
Ф ОТБ-6 было образовано при Всесоюзном магаданском НИИ золота и редких металлов. Оно должно было обеспечивать геологическую разведку и работы по добыче, производству золота, серебра, платины.
К сожалению, привести полный список конструкторских бюро, где использовался труд заключенных специалистов, не представляется возможным по причине строгой секретности этой темы, сохранившейся и в настоящее время.
Таким образом, в СССР активное использование заключенных, обладавших специальными познаниями и квалификацией, в учреждениях тюремного типа сформировалось к началу 1930-х гг. Направления деятельности спецтюрем 4-го спецотдела НКВД/ МВД были разными и зависели от нужд партийного, правительственного и ведомственного аппарата.
Особые технические, конструкторские и проектные бюро 4-го спецотдела НКВД/МВД, широко использовавшие труд заключенных специалистов, в 1930-1950 гг.. получили в СССР широкое распространение и организовывались в разных отраслях хозяйства. Общими чертами этой системы был всесторонний контроль над деятельностью
этих учреждении со стороны силовых ведомств НКВД-МВД-МГБ, секретный характер проводимых работ, секретная нормативная база функционирования. Последнее обстоятельство краИне затрудняет ведение исследовательской работы, так как со многих документов еще не снят гриф секретности.
1 Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ.1917-1960 : справочник. М., 1997. С. 219-220.
2 Кербер Л.Л. Туполевская шарага // Техника и наука. 1990. № 3. С. 34-35.
3 История сталинского Гулага. Конец 1920-х -первая половина 1950-х годов : Собр. док-в : в 7 т. Т. 3: Экономика Гулага. М., 2004. С. 445-450.
4 Богданов Ю.Н. Министр сталинских строек. 10 лет во главе МВД. М., 2007. С. 335-337.
5 Емельянов Б.М., Гаврильченко B.C. Лаборатория «Б». СунгульскиИ феномен. Снежинск, 2000. С. 11-12.
6 ГА РФ Ф-9401. Оп. 2. Ед. хр. 5. Л. 861-862
7 ГА РФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. Ед. хр. 1393. Л. 2.
8 Кокурин А.И., Моруков Ю.Н. ГУЛАГ: структура и кадры // Свободная мысль-XXI. 2001. № 3. С.116.
9 Архивное агентство администрации Красноярского края. Ф. Р-1929. Оп. 3. Ед. хр. 4. Л. 132-134
ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ ПРЕИМУЩЕСТВЕННОГО ПРАВА ПОКУПКИ
Н.В. ФИРСОВА,
соискатель кафедры гражданского права и процесса Академии труда и социальных отношений
nataliviktoria@mail.ru
Аннотация. Юридическая природа преимущественного права покупки вызывает некоторые сомнения. По буквальному смыслу норм, содержащихся в ст. 250 ГК, это право является обязательственным. Однако практика применения этой статьи показывает, что требования лица, чье преимущественное право нарушено, о переводе на него прав и обязанностей покупателя удовлетворяются и в том случае, когда доля поступила в обладание покупателя, т.е. переводятся не права и обязанности стороны в обязательстве, а право собственности.
Ключевые слова: доля, преимущественное право, долевая собственность, продажа, покупка.
THE PROBLEMS OF THE JURIDICAL ESSENCE OF THE PRIOR RIGHT
OF PURCHASING
N.V. FIRSOVA,
competitor of chair of civil law and process of Academy of work and social relationsr
Annotation. The juridical essence of the prior right of purchasing arouses some doubts. According to the literal interpretation of the regulations contained in article 250 of Civil Code of the Russian Federation (hereinafter referred to CC RF) this law is a liability law. However the practice of the application of the mentioned clause shows that the person whose prior right has been broken can claim to transfer the customer's rights and duties to him, and his claims should be satisfied even in the case when the share has already entered the purchaser's possession. That means that not the rights and duties of the party of the commitment but proprietary rights are transferred.
Key words: share, prior right, ownership in common, selling (sale), purchase.
