CC BY
46
глаголы, задающие темп высказывания - покупать, испытывать, получать, позволять, наслаждаться («Позвони и купи это сейчас»), грамматически неверные предложения без предлогов и союзов («Сейчас - специальное предложение! -только 50 пении!»).
Сравнительный анализ политической и рекламной коммуникации заставляет вспомнить слова Э. Тоффлера о том, что «все группы людей, от «примитивных» времен до сегодняшнего дня, зависят от общения людей друг с другом, лицом к лицу» [17, с. 71]. Таким образом, прагматика речевого общения, опирающаяся преимущественно на регулятивную, креативную и магическую функции языка, организует и направляет поведение людей в разных сферах общественной жизни. На наш взгляд, особенно полно ее возможности проявляются в политической и рекламной видах коммуникации, формирующих специфическими языковыми средствами конкретные образы человека, находящегося в подчинении тех или иных властных структур или под влиянием витальных и прагматических желаний, которые навязываются человеку.
Библиографический список
1. Morris Ch. Signs, language and behavior // Writings on the general theory of signs. - The Hague-Paris Mouton, 1971.
2. Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Вестн. Московского ун-та. Сер. 7: Философия. - 1990. - N°2.
3. Фромм Э. Бегство от свободы. - М.: Прогресс, 1995.
4. Хайдеггер М. Путь к языку // М. Хайдеггер. Время и бытие: Статьи и выступления. - М.: Республика, 1993.
5. Шнейдер В.Б. Коммуникация, нормативность, логика. - Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2002.
6. Бердяев Н.А. Я и мир объектов. Опыт философии одиночества и общения // Н.А. Бердяев. Философия свободного духа. - М.: Республика, 1994.
7. Власть: Очерки современной политической философии Запада. - М.: Наука, 1989.
8. Борисов Б.Л. Технологии рекламы и PR. -М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001.
9. ШейгалЕ.И. Семиотика политического дискурса. - М.: ИТДГК «Гнозис», 2004.
10. ПочепцовГ.Г. Теория коммуникации. - М.: Рефл-бук; К.: Ваклер, 2001.
11. БодрийярЖ. Система вещей. - М.: Рудо-мино, 1995.
12. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 38.
13. Фромм Э. Иметь или быть? // Э. Фромм. Величие и ограниченность теории Фрейда. - М.: АСТ, 2000.
14. РоманенкоА.П. Советская словесная культура: образ ритора. - М.: Едиториал УРСС, 2003.
15. Медведева Е.В. Рекламная коммуникация. - М.: Едиториал УРСС, 2004.
16. Ушакин С.А. Речь как политическое действие // Полис. - 1995. - .№5.
17. Тоффлер Э. Третья волна. - М.: АСТ, 2002.
В.Ю. Рыбникова, А.А. Мариев К ВОПРОСУ ОБ ОНТОЛОГИИ АРХИТЕКТУРНОЙ СРЕДЫ
В изменяемом мире, когда спонтанно возникают и отмирают и виды деятельностей и составляющие мировоззрений, возможность стабилизации и осознанного регулирования образа жизни семьи, а точнее -разных сбалансированных образов жизни разных семей, социально значима. Со сменой многих ценностных иерархий и экономических ориентиров насущным стало и переосмысление ближайшего архитектурного окружения: какое человеку жильё нужно? В общем виде - жильё, соответствующее образу жизни. В цепочке профессий, обслуживающих социальную жизнь человека, ар-
хитекгоры преобразуют экономические, эстетические, физиологические, и иные, требования общества, групп, индивидуумов, обращая их в устойчивые материализованные системы. При первом приближении может показаться, что профессиональные задачи и ответственности архитектора в этом и состоят. Однако необходимо видеть в этих материальных формах и сквозь них то возникающую, то пропадающую деятельность людей, то есть пространственно-временные алгоритмы, которые, в свою очередь, складывают, формируют образы (или - без-образия...) протекающей в архитектурной среде жизни. Если набор соци-
ально-осознанных задач, или задание на проектирование жилой среды, гармоничен и перспективно согласован, то реализуемые архитектурные проекты улучшают, делают комфортнее не просто жильё, но - житьё, образ жизни. И таким же путем архитектурная материализация противоречивых, дисгармоничных социальных заданий порождает среду обитания, которая способствует развитию и воспроизводству асоциальных явлений и болезней. Профессиональная ответственность архитекторов, таким образом, распространяется и на формирование всех взаимосвязанных сторон жизни людей, обитающих в архитектурной среде, в том числе и ответственность за такие, казалось бы, отдаленные от архитектора сферы, как мораль, нравственность с их проявлениями в семейных и социальных отношениях.
Отметим, что огромное количество исследований по истории культуры вообще, и архитектуры в частности, посвящено анализу воздействия выдающихся произведений на внешнего наблюдателя, часто даже не на владельца объекта культуры, а именно - на зрителя: прохожего на площади или на улице, посетителя выставки, гостя в интерьерных пространствах. Воздействию архитектуры дворцов и апартаментов на владельцев, как на обитателей - уделено публичного внимания значительно меньше. И ещё меньше уделено внимания в истории и теории архитектуры воздействию «рядовой» застройки на её обитателей -на человека, на семью, на сообщество. При этом значение «рядовых» - селитебных, общественных и производственных архитектурных пространств и заданных ими времён, в силу массовости воздействия, - существенно, в проявлениях - разносторонне, в прямых и косвенных следствиях - не всегда очевидно.
Надо отметить, что в современном существующем разделении труда профессионально обусловленный антропоцентризм мышления архитекторов заужено ограничен существующими рамками ответственностей, а для проектирования в целом «образа жизни» групп, обитающих в массовой, рядовой застройке, специалистов пока (или -уже) не готовят. Даже художник, проектирующий интерьер жилья или отдельные его элементы, далеко не всегда легко находит общий язык с предшествующим ему в цепочке производства среды, архитектором. А специалисты коммунальных служб, врачи, экономисты, психологи и т.д. - их востребованность как специалистов и професси-
онально обоснованное благополучие просто и прямо пропорциональны наличию специализированных проблем в жизни населения.
Поэтому сообществу, для правильного задания ориентиров по формированию современной массово доступной и комфортной жилой среды, необходимо знать: какому человеку и какое жильё нужно? То есть в существующем разделении труда исследователями, в плановой цепочке предшествующими архитектору, должны быть подготовлены ответы на многие актуальные не только для проектировщика вопросы. Именно общими усилиями может быть создана современная концептуальная основа проектирования разных типов жилья для массовой застройки.
Может возникнуть вопрос: а не этим ли в советское время, особенно - с 60-х годов ХХ века, активно занимались коллективы многих проектных и научно-исследовательских институтов в системе Госстроя, в результате чего были разработаны и типовые проекты, и, действующая ещё и сейчас, система нормативно-справочной информации по архитектуре и строительству и был возведён, функционирующий и по настоящее время, огромный массив жилых пространств -«хрущёвок»? Ни в коей мере не умаляя достоинств прожитого нашим обществом (и - каждым по отдельности) периода, предлагаем рассмотреть: каковы, социализирующие, мировоззрение формирующие свойства пространственно-временных и иных характеристик, наиболее распространенных в российской массовой застройке, типов жилья, например, двух из них - сельской избы (до 60-х годов ХХ в.) и городской квартиры-«хрущёвки» (в 60-70-е годы). Переток значительных масс населения во второй половине прошлого века из сельской местности в города - это, в большой мере, именно путь из избы в «хрущевку». Как было тогда принято расценивать - путь к лучшей жизни. Во всем ли «хрущёвка» была лучше избы, или иначе; какие онтологические и гносеологические приобретения и потери происходят при изменениях взаимосвязанного комплекса характеристик архитектурной среды и особенно жилья?
В избе от поколения к поколению накапливаемые наблюдения об удобствах и неудобствах в организации пространства и времени жизни семьи в полноте могли быть реализованы самими жителями. Поэтому семейное, личное осмысление и накопление мировоззренческого опыта и хозяй-
ственного, строительного мастерства имело перспективу, было увязано в смысловые социальные цепочки. Бытовая этика и особенности разновозрастной психологии, трудовое обучение - через личный пример, заготовительные, пищеприготовительные, утилизационные процедуры, санитарно-гигиенические и, снова и во всем - этические, обрядово-охранительные функции были обустроены, поддержаны элементами архитектуры избы. Можно проследить подробно, как укромность и открытость, экономность и гостеприимство, активная деятельность и созерцательность, мифотворчество и прямота, ассоциативное мышление и прозорливость проникали из сферы мировоззренческой в архитектурную среду, а архитектура избы, в свою очередь, способствовала формированию этих качеств в индивидуальном и общественном сознании.
Вовремя протопленная печь - тепло, а при том - и еда, для всех в избе, но это и загодя заготовленные, в срок принесённые в дом дрова, наколотая лучина и нащипанная береста на растопку - вклад каждого от старшего до маленького, и уважение к старшим - организаторам цепочки годовых циклов взаимодействий для общего семейного блага. Традиции общения хозяина избы с гостем системно обустроены элементами членения пространства: собака под крыльцом, подъём на несколько ступеней, полутемный «мост» (промостье), где чужой не сразу дверь в избу «нашарит», высокий дверной порог в сочетании с низкой притолокой, матица (без поклона не пройти), красный угол, длинные - «на всех» лавки у стола, парадная «выставка» столовой утвари в посуднике. А теплое, «привилегированное», детское место - на полатях, приспособлено и для отдыха, и для обучения через наблюдение за всем, что в избе происходит, при том с выгодной, побуждающей к обобщениям позиции -«с высоты безгрешного младенчества». Наиближайшее к входной двери место, голбец - обустройство сочетания контроля перемещений «из избы - в избу» и отдыха - «кости прогреть», -«стариковское». И каждый - у всех на виду, и вклад каждого в жизнь семьи легко наблюдаем. И желаемые параметры температурно-влажностного режима, и отрегулированный режим питания в общих трапезах, взаимонаблюдение за характером, настроением и состоянием здоровья, предотвращение или ликвидация «промочек-протечек» и противопожарные меры, расширение жилья
через пристройку «прируба», эти и множество других элементов образа жизни - в прямой зависимости от воли семьи и осуществимы своими силами. Можно сказать, что из пространственно-временных алгоритмов избы - как модели мира, вырастали самостоятельность, предприимчивость, смекалка, уравновешенность и целый спектр других, социально полезных проявлений мироведения. Здесь намеренно ограничим рассмотрение избы, как жизненного пространства семьи, при том, что очевидно: изба - элемент системы, сложного социального организма -сельского уклада жизни.
В соответствии с общегосударственной идеологией и архитектурно-строительными концепциями периода «хрущевской оттепели» централизованные отопление, холодное и горячее водоснабжение, канализация и мусороудаление, газификация и электроснабжение - блага, обеспечивающие старым, малым и людям в расцвете сил, а также слабым, больным и сильным, трудолюбивым, деятельным и ленивым равные внешние условия проживания их личной жизни. При том проявления воли каждого ушли из области, свободно наблюдаемой другими, возможности и потребности взаимодействия на дворовой территории в многоэтажном городском образе жизни также были практически сведены к нулю. Общественному со-действию, со-чувствию, со-зна-нию эта новая, такая благоустроенная среда не оставила прежних пространственно-временных основ, и возвела при этом ограничения, не сразу различимые через господствовавшие тогда аксиологические фильтры. Многие осязательные ощущения и сложнейшие комплексы движений человеческого тела, являющиеся естественной питательной основой для построения мировоззренческих моделей, были вытеснены из учета и обустройства: или заторможены преобладанием иных, социально востребованных и новой архитектурой среды обустроенных длительностей и протяженностей (чтение, просмотр киносеанса, концерта, телепередачи, слушание радио, доклада на собрании и т.д.), или ограничены обслуживанием производственных функций и физиологических потребностей.
Так в квартире, где лучшая комната - изолированная, уже и не ясно, что делает ребёнок за закрытой дверью - спит, глядит в окно или упорно учит уроки... Надо ли удивляться нарастающему разобщению в семьях, если в «улучшен-
ных» планировках каждая комната - тупик, а связи - только через узкий коридор или прихожую? Притом, что ценность для семьи общего, объединяющего пространства была осознана давно и не только для сельского образа жизни. «Лемю-нэ оставил нам сборник планов жилых домов XVII в. «для лиц всякого звания». Во всех планах замечается традиционное расположение: жилые помещения буржуазной семьи собраны вокруг одной главной комнаты, представляющей центр семейной жизни» - писал Огюст Шуази ещё в конце XIX века о практике архитектуры во Франции [2, с. 690].
Холод и сырость в межсезонье, отключение на несколько летних месяцев горячего водоснабжения в квартире многоэтажки зависят уже не от воли и активности членов семьи, а от норм и правил, принятых где-то, когда-то, кем-то. Приспособить микроклимат в квартире к индивидуальным особенностям семьи (маленький ребёнок или больной) зачастую трудно, а иногда, только - вопреки централизованным коммунальным благам. При том возможности самодеятельного приспособления семейного жизненного пространства для изменяемых потребностей, например - с ростом семьи, в квартирах массовой застройки очень ограничены или вообще отсутствуют: преобладают планировки, где каждая комната -с единственным окном, в соотношении жилых и подсобно-вспомогательных пространств - анахроничная диспропорция, перенос межкомнатных перегородок грозит конструктивным ущербом всему зданию. По замечанию Норберта Винера: в XX веке человек так изменил окружающую среду, что для того, чтобы выжить в ней, человек должен изменить себя (вольная цитата). Так и происходит: в централизованно благоустроенной среде из ряда мировоззренчески значимых свойств характера стали уходить, за ненадобностью, личная инициатива, трезвость и дальновидность мышления, сочувствие, социальная ответственность. При том вновь изобретенные габариты элементов квартирных пространств и мебели регулировали физиологические жизненно важные вибрации человеческого организма не как активного созидателя, но как пассивного потребителя благ среды.
В настоящее время кажется очевидным, что «уже. в концепции объемно-планировочного решения квартиры и, особенно, в процессе конкретизации концепции с применением норм, могут быть заложены характеристики взаимодей-
ствий, складывающих устойчивый, энергосберегающий образ жизни или, наоборот, могут быть запроектированы и материализованы зоны конфликтов, расшатывающих энергетический баланс и семьи, и её членов» [1, с. 78]. Но такая очевидность проистекает из иных, в настоящее время -только нарождающихся и формируемых, конвенциональных онтологических оснований, чем те, которые господствовали в нашей стране в 19501960-е годы. Понятия и идеи: механизм власти, воинствующий атеизм, подчинение природы, за урожай - битвы, за чистоту - борьба, «догнать и перегнать Америку....... преобладали не только в вербализованных, но и в других социально заданных текстах, к которым, с позиции общей теории знаковых систем, можно отнести и архитектурную среду. Потребность в пересмотре этих ориентиров постепенно привела сообщество с иным онтологическим и аксиологическим структурам: общество как социальный организм, уважение к различным религиозным основам мировоззрений, стремление к гармонизации отношений в природной и общественной среде. С этих позиций представляется возможным рассмотреть некоторые, неявные ранее, взаимосвязи разных уровней быта и культуры.
Что общего между ценой киловатт-часа и социалистическим реализмом или между «токомаком» и уровнем инфляции? Предлагаем своё понимание постоянных интеграционных гносеологических усилий, предпринимаемых как на уровне обыденного сознания, так и специалистами-исследователями, заинтересованными в средообразующем содействии.
Астрономия, эстетика, медицина, экономика, юриспруденция... - такие разные области знаний, обнесенные, как оградой, собственной терминологией, с выделением собственных областей для исследований и приложения выводов, по внутренней сути имеют общее - изучают и обустраивают условия энергообмена всех уровней: от природного до социального, от физиологического до эстетического, от тутошнего и сиюминутного до разделенного на континенты и тысячелетия.
Имея ввиду социальную ценность общих мировоззренческих оснований предлагаем расширить понимание целесообразного в человеческой деятельности: гармонизация, взаимосогласо-вание пространственно-временных характеристик всех профессионально разделённых прядей среды обитания - задача социальной архитек-
тоники, иначе говоря - социально заданных условий энергообмена. Можно проследить, как процессы поддержания баланса энергообмена всех уровней, от физических до психических, были в семейной жизни традицией сплавлены воедино, практически неразделимы. И к этому вновь необходимо придти, если, конечно, преодоление существующего расщепления общественного сознания на декларируемое и осуществляемое, не только - желаемо, но и возможно.
Отметим: современный свод правил по обустройству архитектурной среды в пределах всей страны носит название «Градостроительный кодекс». То есть, по определению, изначально речь идет об архитектурной среде «градо-», о селитебных образованиях разноразмерных, но однотипных, уклада жизни - городского, с присущими ему особенностями энергообменных цепочек. Предлагаем наше понимание: город - это ориентир на возрастание профессиональной дифференциации, на товарно-денежные регуляторы взаимодействий и рост индивидуализма. В городском образе жизни для личности связи с природной средой - нерегулируемая переменная и потому - только пассивно учитываемая.
Напротив, сельский образ жизни - это ориентир в трудовых навыках на универсализм, здесь существенна роль натурального обмена (не только обмена товарами и услугами, но и информацией), в ментально-нравственной сфере - сохра-
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Марксизм как теоретическая конструкция позволил выработать новый взгляд на исследование культуры, и этот взгляд - макросоциологический. Допустимы и другие определения, ведь макросоциология Маркса непосредственно сливалась с его экономической теорией, и это был всего один из возможных вариантов научного синтеза.
В конце XIX века проблемами культуры на концептуальном уровне занимались многие видные русские марксисты, такие, как Плеханов, Покровский, Иоффе. Марксистский метод опробовал и Бердяев, но потом он от него отошел и даже перешел в критики этого метода.
Первопроходцем в обращении русского марксизма к проблемам культуры следует считать
нение коллективизма и ориентир на активную гармонизацию связей с природным окружением. Следует ли недоумевать, что «село вымирает», деревни безлюдеют, если воспроизводство современной архитектурной среды, соответствующей образу жизни сел и деревень, даже и не задумано?...
Представляется необходимым в современной ситуации по-новому осмыслить потребности разномасштабных и качественно различных селитебнообразующих социальных процессов и привести в соответствие с ними концепции, полагаемые в основу создания всего спектра характеристик архитектурной среды, начиная с жилья, а затем, постепенно, привести в соответствие с потребностями сообщества, личности, семьи и саму архитектурную среду - как итог и основу сбалансированного образа жизни.
Библиографический список
1. Рыбникова В.Ю. Архитектурная среда как основа образа жизни семьи // Актуальные проблемы науки в агропромышленном комплексе. Материалы 57-ой международной научно-практической конференции: В 5 т. Т. 4. - Кострома: Изд-во КГСХА, 2006. - С. 78-79.
2. Шуази Огюст. История архитектуры: В 2 т. / Пер. с фр.; под ред. А.А. Сидорова. - М.: Изд. Всесоюзной Академии архитектуры, 1935. - Т. 2. -694 с., илл.
Т.В. Зырянова А.А. БОГДАНОВА
ГВ. Плеханова. Его мысли о культуре в ряде позиций до сих пор остаются на редкость интересными, хотя сегодня на них редко ссылаются. Взгляды Плеханова на культуру были опосредованы историческими и социально-политическими ракурсами. Это был социологический детерминизм, хотя и своеобразный в плехановском варианте. Универсальный ключик марксистской методологии, как казалось первым авторам, открывал широкие перспективы.
Плеханов представил читающей публике культуру через понятие «способа производства», абсолютно новое для нее. Способы производства в истории подчинены формационной картине развития общества, поэтому в дальнейшем в марксистской традиции и культура должна была вписаться в эти экономические формации.
