CC BY
8Law and statehood № 2 (3) 2024
УДК 343.9
К вопросу об изучении атрибутивных элементов криминальной субкультуры для эффективности подготовки специалистов ОВД и ФСИН
А.И. Бадретдинов
Уфимский юридический институт МВД России, Уфа, Российская Федерация [email protected]
Аннотация. Статья посвящена изучению факторов, влияющих на эффективное выполнение оперативно-служебных задач органами внутренних дел и учреждениями уголовно-исполнительной системы. В статье анализируются знания об особенностях криминальной субкультуры (тюремной коммуникации, жаргоне, положении осужденных и т.п.) с тем, чтобы раскрыть ее внутреннее содержание. Исследование криминальной субкультуры способствует эффективной организации и подготовке оперативно-розыскных мероприятий, проводимых органами внутренних дел и учреждениями уголовно-исполнительной системы по пресечению преступлений.
Ключевые слова: криминальная субкультура, татуировки, жаргон, положение осужденных.
Для цитирования: Бадретдинов А.И. К вопросу об изучении атрибутивных элементов криминальной субкультуры для эффективности подготовки специалистов ОВД и ФСИН // Право и государственность. 2024. № 2 (3). С. 61-64.
On the question of studying the attributive elements of the criminal subculture for the effectiveness of training specialists from the Internal Affairs Directorate and the Federal Penitentiary Service
A.I. Badretdinov
Ufa Law InstituteMinistry of Internal Affairs of Russia, Ufa, Russian Federation [email protected]
Abstract. The article is devoted to the study of factors affecting the effective performance of operational and official tasks by the internal affairs bodies and institutions of the penal system. The article analyzes knowledge about the features of the criminal subculture (prison communication, jargon, the situation of convicts, etc.) in order to reveal its internal content. The study of the criminal subculture contributes to the effective organization and preparation of operational-search measures carried out by the internal affairs bodies and institutions of the penal system to suppress crimes.
Keywords: criminal subculture, tattoos, jargon, the situation of convicts..
For citation: Badretdinov A.I. On the question of studying the attributive elements of the criminal subculture for the effectiveness of training specialists from the Internal Affairs Directorate and the Federal Penitentiary Service // Law and statehood. 2024. № 2 (3). P. 61-64.
Из всех элементов криминальной субкультуры наибольшую значимость и известность всегда имели жаргон, татуировки и азартные игры, которые сформировали типичный образ личности преступника. Лица, отбывающие наказание в исправительных учреждениях системы ФСИН России, постоянно совершенствуют специфические способы самовыражения: жаргон,
язык, игры, развлечения и татуирование. Данные составные и общеизвестные элементы субкультуры не просто передаются от поколения осужденных отрицательной направленности к другим, но и претерпевают некоторые изменения в связи с тем, что общество не стоит на месте и развивается под воздействием многих факторов.
Тюремный жаргон в разное время на-
ходил свое отражение в коммуникации людей любой социальной категории, а потому его устранение потребует большого количества времени и сил. С ним знаком каждый из нас, так как большинство выражений из него мы используем в повседневном общении и даже не задумываемся над этим. Уголовный жаргон крепко укоренился в нашей жизни - и в том числе в повседневной речи, влияя на сознание и разрушая психологию законопослушного и правильного в моральном плане человека. Виной этому процессу можно считать романтизацию образа преступника, бандита, «пацана с улиц» и т. д., которые часто изображаются в средствах массовой информации, в том числе на телевизионных каналах. Так, к примеру, если ранее снимали фильмы о сотрудниках милиции и правопорядке («Рожденная революцией», «Будни уголовного розыска», «Место встречи изменить нельзя» и т. д.), то начиная с 2000-х годов произошла полная перестройка образа народного героя («Бригада», «Бумер», «Бандитский Петербург» и т. д.). Также благодаря жаргону формируются своеобразные табу и правила поведения: «не закладывай» - не выдавай соучастников и подельников, «подрезать бороду» - выигрывать в карты и т. д.
Если обратиться к истории, то можно отметить, что обычай раскрашивать человека встречался еще в эпоху раннего палеолита (около 40-14 тыс. лет до н. э.). В Древнем Китае (1 в. до н. э.) у сотни тысяч государственных рабов татуировали лица зеленой чертой вокруг глаз. В странах Европы и Азии преступников клеймили и в Средние века. В России в XIV веке с целью отметить человека, представлявшего общественную опасность, применялось простое «пятнение» или клеймение, а с 1691 года оно становится обязательным для всех, кто подлежит за преступления ссылке вместо смертной казни [2, с. 145]. Широкое распространение татуирование получает в нашей стране в 30-е годы XX века. Отказ от религии и переход к социалистическому государству атеистов, верящих в коммунизм и его идеалы, привели к тому, что многие запреты божественных писаний были забыты, в том числе и запрет
на татуирование своего тела. Как правило, чем больше раз судим человек, тем выше вероятность появления на его теле разнообразного числа татуировок.
Существует множество вариаций нанесения на тело человека тех или иных символов и рисунков, но чаще всего люди самовыражаются посредством цифр, словосочетаний, имен, в том числе комбинированных форм с обозначением знаменательных дат: рождения, начала и конца срока отбывания наказания. Также в силу своей емкости и таинственности широкой популярностью пользуются аббревиатуры, понять которые способны лишь люди определенного круга. Самые популярные криптограммы, т. е. зашифрованные аббревиатуры, - это: «слон», обозначающая буквально «смерть легавым от ножа»; «кот» - надпись, характеризующая коренного обитателя тюрьмы; «зло» - «за все легавым отомщу»; «ира» - «идем резать актив»; «барс» - «бей актив, режь сук» (при этом «актив» - это лица, активно сотрудничающие с администрацией исправительных учреждений, а «суки» - лица из числа отбывающих наказание, которые оказывают содействие в деятельности оперативным подразделениям). «Рожден для мук, в счастье не нуждаюсь», «Бог мне судья», «не буди» и иные аналогичные татуировки в качестве текстов связаны с деятельностью и определенными лишениями в быту заключенных. Чаще всего именно такие текстовые сообщения используют лица, отбывающие наказания за свои преступления [1, с. 54].
Татуировки в виде рисунков, в свою очередь, обладают большим значением в неформальной преступной среде. Различают несколько видов их исполнения: символические, орнаментальные и подражательно-художественные. Но наибольший интерес для сотрудников правоохранительных органов представляет их классификация на основе смыслового значения, поскольку каждая, даже мельчайшая деталь, оформленная на теле преступника в виде татуировки, имеет определенное смысловое значение, понятное только для лиц криминального круга.
Помимо своей преступной деятельно-
Law and statehood № 2 (3) 2024
сти, лица, причисляющие себя к криминальной субкультуре, в татуировках также могут отражать образ жизни до осуждения, мечты, цели и стремления на пути, к которым они идут. Например, физически и духовно сильные «сидельцы», как правило, присваивают себе изображение орла. Но самое главное значение татуировок, как для осужденных, так и для сотрудников правоохранительных органов, заключается в идентифицирующей функции: определенная их совокупность может многое сказать об их носителе, в том числе указать на статус в неформальной группе и определенные заслуги. Всеми известные «воры в законе» отличаются наличием двух восьмиугольных звезд на предплечьях, а порой и на коленях. Дословно это переводится как «Ни перед кем не встану на колени». Помимо звезд, крест, внутри которого изображалась пиковая масть, также указывал на авторитет ее носителя. Лицам, не обладавшим вышеперечисленными навыками, доверием, признанием и влиянием, категорически запрещалось иметь данные знаки отличия.
Ценностные ориентации также находили свое отражение в нательном искусстве преступников. Череп человека и корона на нем - символ того, кто стремится к власти, и его месторасположение тоже дает определенную смысловую нагрузку. К примеру, указанная корона на спине свидетельствует о том, что лицо принадлежит к категории «отверженных»; как правило, такие татуировки наносятся насильственным путем. Татуированный кинжал либо меч свидетельствуют о резко негативном отношении осужденного к правоохранительным органам и должностным лицам [3, с. 118].
Грамотное и умелое чтение нательных рисунков также позволяет определить срок отбытия наказания в исправительных учреждениях, количество судимостей, а также вид преступления и возраст его совершения. Ярким примером является количество и виды «перстней» на пальцах рук, а также всеми известные колокола, означающие «отсидку от звонка до звонка».
Фраза «Бог мне судья» говорит об отрицании власти и судебной системы, также можно сказать, что это религиозный
человек, верящий в силу Бога и Божий суд. Изображение Фемиды тоже очень распространено в криминальном мире. Обозначает оно, как правило, свершенное над заключенным правосудие. Череп на левой руке набивают «авторитетные» в узких кругах люди, которые отбывали срок в исправительных колониях. С помощью данной наколки носитель показывает принадлежность к воровским кругам и наличие у него власти.
А вот с татуировкой в виде скрипичного ключа не так все однозначно. Существует несколько значений: 1) главное значение такого символа - любовь к музыке, обычно его выбирают профессиональные музыканты и певцы, продюсеры и композиторы; 2) менее распространенное значение татуировки со скрипичным ключом - бурная молодость, ее выбирают как память о веселых, но уже прошедших днях; это также может быть отсылка к некогда разгульному образу жизни; 3) также стоит знать о том, что скрипичный ключ - хоть не часто встречающаяся, но тюремная татуировка. У человека, который провел какое-то время в местах лишения свободы, она может символизировать слабость воли и пассивную гомосексуальность. Предполагается, что такую татуировку осужденный себе наносит не сам. Скорее всего, это делают сокамерники или другие заключенные против его воли. Также данная наколка может означать и то, что человека неоднократно избивали на зоне. Изображение скрипичного ключа не должно находиться на пальцах. Набивание его на других участках тела «безопасно» для репутации. Подобная татуировка, расположенная на мизинце левой руки, может свидетельствовать о принадлежности данного лица к категории «отверженных».
Кленовый лист на руке символизирует бывшего обитателя воспитательной колонии для малолетних преступников. Он демонстрирует раннюю оторванность от родного дома, а также осознанное вступление на преступный путь [4, с. 78].
К сожалению, не все сотрудники правоохранительных органов могут детально описать татуировки, которые наносят на тело осужденные. Иногда отсутствие элементарных знаний об анатомии человека может
привести к неточностям при описании татуировок и внешности задержанных и разыскиваемых лиц, что, в свою очередь, может кардинально повлиять на успешное проведение оперативно-розыскных мероприятий, дальнейших следственных действий и иных оперативно-служебных задач. Именно поэтому необходимо совершенствовать свои знания о криминальной субкультуре как обучающимся образовательных учреждений МВД и ФСИН России, так и сотрудникам правоохранительных органов.
Несмотря на то, что в последнее время актуальность татуировок в местах лишения свободы со временем «сходит на нет», данный атрибутивный элемент криминальной субкультуры по-прежнему остается
своеобразным «паспортом» преступников и с криминологической точки зрения несет много информации об ее обладателе. Данный факт облегчает поиск и идентификацию личности скрывшихся преступников, неопознанных трупов и лиц, не способных сообщить сведения о себе ввиду проблем со здоровьем.
Таким образом, можно сделать вывод, что для предупреждения преступлений в местах лишения свободы и их раскрытия необходимо использовать знания обо всех элементах тюремной субкультуры, важной составляющей которой является использование массива информационных центров для своевременного доступа к банку данных татуировок и кличек.
Список литературы
1. Анисимков В.М. Криминальная субкультура : монография. Уфа, 1998. 169 с.
2. Корецкий Д.А., Тулегенов В.В. Криминальная субкультура и ее криминологическое значение. Санкт-Петербург : Издательство Р. Арсланова «Юридический центр ПРЕСС», 2006. 243 с.
3. Лысенко С.А. Искусство розыскных операций. 2019. 293 с.
4. Лелюх В.Ф., Морозов А.С. Криминальная субкультура : учебное пособие. Новокузнецк : ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России, 2021. 123 с.
5. Сунагатуллин Д.Р. Администрация исправительного учреждения как субъект, обеспечивающий реализацию права на квалифицированную юридическую помощь осужденным к лишению свободы иностранным гражданам и лицам без гражданства // Право и государственность. 2023. № 1 (1). С. 72-77.
6. Сысоев А.В. Анализ правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации по вопросу соответствия части 2 статьи 325 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации Конституции Российской Федерации // Право и государственность. 2023. № 1 (1). С. 78-82.
References
1. Anisimkov V.M. Kriminal'naya subkul'tura : monografiya. Ufa, 1998. 169 s.
2. Koreckij D.A., Tulegenov V.V. Kriminal'naya subkul'tura i ee kriminologicheskoe znachenie. Sankt-Peterburg : Izdatel'stvo R. Arslanova «Yuridicheskij centr PRESS», 2006. 243 s.
3. Lysenko S.A. Iskusstvo rozysknyh operacij. 2019. 293 s.
4. Lelyuh V.F., Morozov A.S. Kriminal'naya subkul'tura : uchebnoe posobie. Novokuzneck : FKOU VO Kuzbasskij institut FSIN Rossii, 2021. 123 s.
5. Sunagatullin D.R. Administraciya ispravitel'nogo uchrezhdeniya kak sub»ekt, obespechivayushchij realizaciyu prava na kvalificirovannuyu yuridicheskuyu pomoshch' osuzhdennym k lisheniyu svobody inostrannym grazhdanam i licam bez grazhdanstva // Pravo i gosudarstvennost'. 2023. № 1 (1). S. 72-77.
6. Sysoev A.V. Analiz pravovoj pozicii Konstitucionnogo Suda Rossijskoj Federacii po voprosu sootvetstviya chasti 2 stat'i 325 Ugolovno-processual'nogo kodeksa Rossijskoj Federacii Konstitucii Rossijskoj Federacii // Pravo i gosudarstvennost'. 2023. № 1 (1). S. 78-82.
Информация об авторе (авторах): Бадретдинов Айнур Ильдарович, адъюнкт адъюнктуры Уфимского юридического института МВД России (450000, Россия, Уфа, ул. Муксинова 2).
Information about the author(s): Badretdinov Ainur Ildarovich, adjunct of the Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia (450000, Russia, Ufa, Muksinova St., 2).
Статья поступила в редакцию 19.04.2024; одобрена после рецензирования 28.06.2024; принята к публикации 15.07.2024.
The article was submitted to the editorial office of the 19.04.2024; approved after 28.06.2024 review; accepted for publication 15.07.2024.
