CC BY
57
14. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: Наука, 1986. 143 с.
15. Черных А.В. Русские и татары Прикамья: межэтническое взаимодействие // Живая старина. 2001. № 2.
16. Шишонко В.Н. Пермская летопись. Периоды (П) I - V. Пермь, 1881 - 1885.
Ethnonym thesaurus of Perm district: its state and research perspectives
Regional ethnonymy is regarded
in the lexicographical aspect. It is suggested
to systematize the ethnonym lexis in the ideographic
way. The subject ethnonym dictionary entry
is being done.
Key words: thesaurus, lexicography, ethnonymy, subject dictionary, discourse.
А.Р. ПОПОВА (Орел)
К ВОПРОСУ ОБ ИЗОМОРФИЗМЕ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ГНЕЗДА И ЛЕКСИКОСЕМАНТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ (на примере словообразовательного гнезда с вершиной рука)
Словообразовательное гнездо как сложная, комплексная единица системы словообразования, как иерархически упорядоченная совокупность лексем обнаруживает черты изоморфизма с лексико-семантической системой языка.
В статье показан ряд аналогий, существующих между двумя данными структурами. Сопоставление произведено на примере существительного рука, обладающего богатейшими словообразовательными возможностями в национальном русском языке.
Ключевые слова: словообразовательное гнездо, лексико-семантическая система, лексическая деривация.
Вопрос о наличии изоморфизма словообразовательного гнезда (СГ) и лексико-семантической системы представляет
собой аспект проблемы соотношения частного и общего - сложной, комплексной составляющей глобальной системы и самой данной системы. Поскольку словообразовательное гнездо - это упорядоченное объединение лексических единиц, соотношение СГ и лексико-семантической системы не сводится к формуле «часть - целое»; между данными сложными образованиями обнаруживаются черты аналогии.
Жизнь и функционирование лексикосемантической системы определяются богатством и многообразием связей и отношений ее единиц (отношений парадигматических, генетических и даже внутрисловных, имеющих место среди лексико-семантических вариантов многозначных лексем). Словообразовательное гнездо является фрагментом лексико-семантической системы, объединением, выявляемым в соответствии с двумя взаимосвязанными критериями: наличие/отсутствие генетических связей и формальной общности родственных слов. Поэтому единицы СГ, особенно значительного по объему, во-первых, вполне могут находиться в отношениях, существующих в лексико-семантической системе, и, во-вторых, выстраивать эти отношения за пределами «своего» СГ.
В СГ, «как в миниатюре, отражены все закономерности единиц словообразования, лексики и языка в целом» [3: 124]. Показательно в этом отношении СГ с вершиной рука, насчитывающее в национальном русском языке свыше 700 лексических единиц, выявленных по 125 источникам, в числе которых словари литературного языка, народных говоров, жаргона, арго и профессиональной лексики различных сфер деятельности.
1. В СГ наблюдаются парадигматические, синтагматические, иерархические отношения, которые имеют место в лексике, поэтому СГ можно рассматривать как подсистему лексико-семантической системы [4:28], а в рамках СГ следует ожидать наличия синонимических, антонимических, гиперо-гипонимических отношений, лексико-семантических группировок с тем большей вероятностью, чем оно богаче в количественном отношении.
Парадигматические отношения внутри СГ с вершиной рука проявляют себя следу-
© ШтаБа А.Р., 2009
ющим образом. Структуру СГ во многом определяет семантика исходного слова, наличие/отсутствие у него полисемии, поскольку лексико-семантические варианты (ЛСВ) вершинного слова СГ различаются своим деривационным потенциалом и дают различные производные [15:20], а единое СГ разбивается на «семантико-дери-вационные подгнезда», «мотивированные различными “стержневыми” значениями производящих единиц» [10:17]. Лексема рука характеризуется мегасемией и насчитывает в национальном русском языке 32 лексико-семантических варианта, 12 из которых обладают - хотя и в разной степени - реализованным словообразовательным потенциалом.
Существование парадигматических отношений имеет место только в рамках частного СГ, «подгнезда», мотивированного одним, конкретным лексико-семантическим вариантом слова рука. Дериваты, восходящие к различным ЛСВ, в парадигматические отношения не вступают. Наиболее ярко в данном СГ проявляют себя отношения синонимии. Например, в частном СГ с вершинным первичным ЛСВ «одна из двух верхних конечностей человека от плеча до конца пальцев; часть этой же конечности от пясти до конца пальцев» [14. Т.12: 1528] в национальном языке насчитывается 16 наименований руки -однокоренных синонимов, различающихся оттенками значения, коннотацией, сферой функционирования (литературный язык, народные говоры, жаргон): ручи’ща «увелич. к рука (в знач. 1)» (Там же: 1565), рук’инища «большая рука, ручища» Арх. [12. Т. 35: 248]; р’учка «ум.-ласк. к рука (в знач. 1)» [14. Т. 12: 1566], руч’утка Зап., Даль [12. Т. 35: 287]; руч’ухны - Смол. (Там же: 287 - 288), р’учушка - фольк., ласк. Нижегор., Пск., Арх. и др. (Там же: 288), р’укти «руки» [7: 369] и др.
Распространена синонимия и в частном СГ с вершинным ЛСВ «одна из верхних конечностей человека как орудие деятельности, труда» [14. Т. 12: 1531]. Трудовая деятельность есть поле для оценок и характеристики, в этой деятельности раскрываются личностные свойства человека, проявляются его знания, умения и навыки. Именно в этом частном СГ, богатом в количественном плане, существует несколько синонимических рядов. Так,
выделяется группа прилагательных, характеризующих человека по отношению к труду с положительной стороны - как способного, умелого, владеющего навыками работы: рук’астый «умелый (о человеке). О таком, который все или многое умеет делать руками» [18: 542], ручн’ой, р’ушный «способный, знающий, умелый» Симб., Влад. [12. Т. 35: 287] и др.
Отмечаются синонимичные глаголы, обозначающие занятие определенной трудовой деятельностью: рукод’ельничать «заниматься рукоделием» [14. Т. 12: 1553]; ру-код’елить «заниматься рукоделием» Р. Урал [12. Т. 35: 250], рукомод’ить «заниматься рукоделием; изготавливать что-л. ручным способом» Р. Урал. (Там же: 252) и др.
Поскольку руки понимаются как орудие деятельности, вполне объясним факт наличия более десятка наречий с корнем рук-/руч-, обозначающих признаки действия (в данном случае действия трудового). Так, наиболее актуальным оказывается признак «выполнение работы вручную, без применения техники или каких-л. приспособлений»: вручн’ую «ручным способом, без применения механизированных способов производства» [14. Т. 2: 814], по-ручн’ому «вручную» Новосиб. [12. Т. 30: 108], ручн’о «вручную» Арх., Новосиб., Ке-мер. (Там же. Т. 35: 286) и др.
Рука может пониматься и как средство, инструмент безусловно полезной трудовой деятельности, и как средство деятельности нетрудовой, отрицательно оцениваемой - воровства. Ср., например, синонимический ряд прилагательных, характеризующих вороватого человека: руков’а-тый «склонный к воровству» Яросл. (Там же. Т. 35: 249), рук’астый «склонный к воровству» Твер, Ряз, Калуж. (Там же. Т. 35: 248) и др.
Отношения антонимии в данном частном СГ с вершинным ЛСВ «верхняя конечность человека как орудие труда, деятельности» не распространены. Отмечаются лишь прилагательные, противопоставленные указанным выше лексемам-адъекти-вам, характеризующим человека как искусного, умелого работника: плохор’укий «неловкий, неумелый» Свердл. [12. Т. 27: 158], капор’укий «неловкий, нерасторопный» Свердл. (Там же. Т. 13: 56), косор’у-кий «такой, у которого все валится из рук; неловкий» [13. Т. 2: 113] и др.
Интересно, что отношения синонимии и антонимии существуют именно в двух наиболее богатых, развернутых частных СГ, мотивированных актуальными, общеизвестными соматическими ЛСВ. В иных частных СГ с вершинами - иными ЛСВ слова рука - отношений синонимии и антонимии не отмечается; во всем СГ не зафиксировано примеров гиперо-гипоними-ческих отношений.
Очевидно, что любые семантические отношения внутри СГ в принципе ограничены за счет формальной общности родственных слов (например, внутри СГ с вершиной рука возможно обнаружить лишь однокоренные синонимы и антонимы); единицы всех прочих группировок, соответственно, также являются однокоренными.
В семантическом плане СГ также может члениться на лексико-семантические зоны - группировки производных слов, соотносимых с определенной сферой действительности [11:16]. В рамках СГ с вершиной рука, например, представлены лексико-семантические зоны, связанные со сферой власти, земледелия, брака, воровства, ведения драки или боя и др.
2. В разветвленных СГ имеют место лексические единицы, различающиеся с точки зрения сферы употребления, новизны / устарелости, стилистической принадлежности, эмоциональной окрашенности, - при этом диапазон данных различий будет уже, чем в лексико-семантической системе. Так, в СГ с вершиной рука почти 70% составляет диалектная лексика, около 23% - слова литературного языка, жаргонная и арготическая лексика - 3,3%, профессиональная лексика - 1,5%.
Наряду с устаревшими словами (например, н’аручи «металлические латы у древних воинов, защищавшие руки от локтя до кисти» [16. Т. 2: 417], подрук’авный «взятый из-под рукава на мельнице, второсортный (о муке)» [14. Т. 9: 571] и др.) отмечаются лексемы, которые можно квалифицировать как неологизмы: ручн’ик «сотовый телефон» [7: 370], рука-ключ «устройство биометрической идентификации человека по форме руки для определения “свой - чужой”; применяется для регламентации доступа в помещение, к счетам, сейфовым ячейкам в качестве электронной подписи» [19].
Лексемы СТ с верши^й рука orama-ются дoвoльнo ширoким диaпaзoнoм эмo-ц^каль^й oкрaшеннoсти, ср.: на руко-п’ашечку - ласк. Олон. [12. Т. 35: 253], рук’астый - oдoбр. [18: 542], рукобл’удст-во - шyтл.-ирoн. [8: 293], рукав’ишки -уменьш.-уничиж. Том. [12. Т. 35: 246], бе-лор’учка - презр. [9: 44], поручк’аться -шутл. или пренебр. [18: 475], двур’ушник -презр. [9: 151], пахор’учи - бранто. Волог. [12. Т. 25: 293] и др.
B пределах aнaлизирyемoгo СТ oтме-чаются не толь^ нейтральные в стили-ст^ес^м oтнoшении, ho и стилистически oкрaшенные лексемы, например: вруч’ать -книжн. [9: 102] обезр’учеть - разг. [14. Т. 8: 86], несподр’учно - ^oct. [13. Т. 2: 481], рукобл’удничать - грyбo-прoст. [8: 293] и др.
3. Так же, как и в лексичесгой системе в целoм, в СТ действуют две взaимo-направленные тенденции: yстoйчивoсть и пoдвижнoсть [4:27]. Устoйчивoсть в рамках СТ oбеспечивaется кoрневoй мoрфе-мoй, точнее, актуаль^сть^, oщyтимoстью её семантики в прoизвoднoм слoве. СТ есть oткрытaя система, и тенденция к стад-вижнoсти» прoявляется двoякo: в пoпoл-нении еш товыми единицами и утрате уже имеющихся. Так, например, лексема обруч, вoсxoдящaя к слoвy рука [17. Т. 3: 108], в настоящее время oкaзывaется за пределами дaннoгo СТ; в то же время oho пoпoлняется товыми единицами (ср., например, приведенные выше лексемы ручн’ик «штовый гелефoн» и рука-ключ).
4. СТ, как и лексик-семантическая система, представляет сoбoй ядерто-пери-ферийную структуру. Причем критерии принадлеж^сти лексемы к ядру | периферии в рамках СТ иные, чем в лексита-се-мaнтическoй системе. Принадлежать к ядертой части лексикo-семaнтическoй системы oбеспечивaется включен^сть^ aro-ва в oснoвнoй слoвaрный фoнд, к кaкoвo-му oтнoсятся нaибoлее древние, устойчивые, частотные, стилистически нейтральные лексемы с ширoкoй сoчетaемoстью [6: 84 - 87], в активный запас лексики, а также наличием у слoвa «четкюй, ястой связи с рoдственными слoвaми» [1: 25].
B СТ ядерная и периферийные части выделяются на иных oснoвaнияx. Ядрo есть некая неизменная часть СТ [5:9], еш единицы характеризуются наличием живых связей «прoизвoднoе - прoизвoдящее». Тя-
готение к периферии может быть вызвано рядом причин:
1) ослаблением или утратой мотивационных связей между производящим и производным, например, существительное р’учка «письменная принадлежность...» [14. Т. 12: 1566 - 1567] в разных лексикографических источниках представлено по-разному: как значение слова р’учка и как его омоним. В первом случае существительное р’учка находится на периферии СГ, во втором - выпадает из его структуры;
2) изменением в морфемной структуре, являющимся следствием утраты или ослабления мотивационных связей: так, вышеуказанный ЛСВ (слово-омоним?) р’учка имеет корень -ручк-;
3) утратой формального единства ввиду различных фонетических процессов: рукменд’ация и рукоменд ’ация «поручительство, рекомендация» Ворон. [12. Т. 35: 248, 252]; ручн’я - Нижегор., Калуж, Брян., Р. Урал и рушн’я - Смол., Черниг. «горсть (сжатой ржи, конопли, льна и т.п.)» (Там же: 287), близорукий и плизор’окий «близорукий» Новг. (Там же. Т. 27: 148), луко-тёрник «полотенце (обычно для рук)» Енис. и др. (Там же. Т. 17: 191) - ср. диалектное слово рукотёрник с тем же значением.
Анализ СГ в аспекте выявления общих с лексико-семантической системой характеристик дает представление не только о связях и отношениях лексем внутри СГ, но и о значительной роли в языке вершинной единицы, обладающей богатейшим словообразовательным потенциалом: «учет всего объема связей однокоренных слов между собой позволяет... прояснить положение отдельного слова в лексико-семантической системе» [2: 44]. Сопоставление характеристик СГ и лексико-семантической системы языка дает основания сделать вывод о том, что СГ как частная комплексная единица лексико-семантической системы обладает присущими ей признаками - но в ином качестве.
Литература
1. Баско Н.В. Изменение активного и пассивного словарного запаса как один из возможных типов ядерно-периферийных отношений в лексике // Ядерно-периферийные отношения в лексике и фразеологии (на материале русского языка): Республ. межвуз. науч. конф. Новгород, 1991. С. 25 - 27.
2. Большакова Н.В. Семантика деривационной связи в лексике народной речи // Проблемы региональной русской филологии: тез. докл. и сообщ. Вологда: Изд-во ВГПИ: Русь, 1995. С. 44 - 46.
3. Власова К.А. Словообразовательные гнезда молодой - старый в литературном языке и народных говорах // Владимир Даль и русская филология: материалы Междунар. науч. конф. Н. Новгород: Нижегор. гос. лингв. ун-т им. Н.А. Добролюбова, 2001. Т. 2. С. 124 - 127.
4. Казак М.Ю. Интегративная теория словообразовательного гнезда: грамматическое моделирование; квантитативные аспекты; потенциал; прогнозирование: дис. ... д-ра филол. наук. Белгород, 2004. 477 с.
5. Кеворкова З.Г. Словообразовательное гнездо как один из способов организации лексической системы // РЯШ. 1985. № 6. С. 92 - 95.
6. Кретов А.А. Принципы выделения ядра лексико-семантической системы // Семантика слова и синтаксической конструкции: межвуз. сб. науч. тр. Воронеж: Изд-во Воронеж. унта, 1987. С. 84 - 93.
7. Максимов Б.Б. Фильтруй базар: словарь молодежного жаргона г. Магнитогорска. Магнитогорск: МаГУ, 2002. 506 с.
8. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Словарь русской брани. СПб.: Норинт, 2003. 448 с.
9. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Оникс-21 век: Мир и Образование, 2005. 896 с.
10. Попова Т.В. Роль словообразовательного критерия в уточнении семантики слова // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка: сб. науч. тр. Свердловск: Свердлов. пед. ин-т, 1987. С. 16 - 22.
11. Рыбакова И.Ю. Процессы гнездообра-зования и семообразования в историческом гнезде с этимологическим корнем *Ъег-: авто-реф. дис. ... канд. филол. наук. Вологда, 2003. 18 с.
12. Словарь русских народных говоров / гл. ред. Ф.П. Сороколетов. СПб.: Наука, 1965 -2007. Вып. 1 - 41.
13. Словарь русского языка / под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Рус. яз., 1981 - 1984. Т. 1 - 4.
14. Словарь современного русского литературного языка. Т. 1 - 17. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950 - 1965.
15. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1979. 211 с.
16. Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. Т. 1 - 4. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1937 - 1940.
17. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М.: Прогресс, 1971. Т. 1 - 4.
18. Химик В.В. Большой словарь разговорной экспрессивной речи. СПб.: Норинт, 2004. 768 с.
19. Экономический словарь [Электронный ресурс]. URL: // http://mirslovarei.com.
On the issue of isomorphism of word-formative core and lexis-semantic system (by way of example of word-formative core with the top “arm”)
There is discussed the word-formative core as a difficult, complex unit of the system of word-formation, and as hierarchically ordered totality of lexemes which finds out features of isomorphism with lexis-semantic system of the language.
There are series of analogies in the article which are between two these structures.
The comparison is illustrated by the noun “arm ”, which possesses rich word-formative facilities in the national Russian language.
Key words: word-formative core, lexis-semantic system, lexical derivation.
Е.В. ТЮМЕНЦЕВА, М.С. ПОСПЕЛОВА,
Е.П. ПАНОВА
(Волгоград)
ОБРАЗ ИНОСТРАНЦА В РУССКОМ ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ
(на материале современного анекдота")
Раскрывается образ иностранца в русском языковом сознании на материале комических текстов (анекдотов). Тематическая классификация анекдотов помогла выявить основные типы сформировавшихся стереотипов относительно образа иностранца в русском языковом сознании, который не воспринимается враждебно, несмотря на разность культур, особенностей быта и менталитета.
Ключевые слова: анекдот, образ иностранца, русское языковое сознание.
Анализ комических текстов (особенно анекдотов) требует учёта не только языковых, но и внеязыковых факторов, таких как ценности данного языкового коллектива, его социальный опыт, национально-культурный компонент значения язы-
ковых единиц. В связи с этим необходимо отметить, что категория «комическое» является одной из основных эстетических категорий высшего уровня абстракции, отражающих социально значимые противоречия под углом отношения к ним с позиций эстетического идеала, поскольку «комические тексты моделируют гипотетическую игровую ситуацию, перспективно направленную в план адресата и воплощающую различные стереотипы, сложившиеся на протяжении веков в определенном социуме» [2:125 - 128]. С этой точки зрения анекдоты об иностранцах, бытующие в современном российском обществе, позволяют наиболее полно исследовать образ иностранца в современном русском языковом сознании.
Анекдоты об иностранцах по тематике можно классифицировать на три группы: 1) иностранцы в России; 2) группы (ино-странец/-нцы и русский/-ие); 3) особенности национальной культуры и характера, места обитания, климатических условий и т. д. представителей той или иной национальности.
Анекдоты об иностранцах первой группы описывают, как правило, комическую ситуацию, связанную с культурным шоком приезжего, непониманием русского языка (разговорного его варианта), избалованностью комфортом иностранцев и/ или отсутствием его в российской провинции и т. д.
Приезжает иностранец в русскую деревню. Видит - бабуля за гусями гоняется и орет: «Ах вы, собаки такие, ну-ка марш отсюда!». Иностранец в недоумении: - Бабушка, это же гуси! - Гуси, конечно! Ты что, слепой?! - А почему вы их собаками называете? - Да потому, что эти свиньи мне весь огород вытоптали!
В данном анекдоте комический эффект создается при помощи метафорического переноса слов собака и свинья по отношению к домашним животным (а не к человеку!). Иностранец воспринимает данные единицы в прямом значении, как наименование животных. Для носителя же языка восприятие идет по двум уровням: на первом идет восприятие данных единиц по отношению к человеку: Собака - 2. пе-рен. О злом, грубом человеке (разг.) [3: 728]; и Свинья - 4. перен. О том, кто по-
© Тюменцева E.B., Пoспелoвa M.C., Патова Е.П., 2009
