CC BY
75УДК 93:349.41
КУЗНЕЦОВА Ю.В. К ВОПРОСУ ОБ ЭВОЛЮЦИИ ЗЕМЕЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ПОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ
Ключевые слова: закон, землевладение, крепостное право, крестьяне, община, освобождение крестьян, столыпинская аграрная реформа.
В статье рассматриваются ключевые вехи истории развития земельных отношений в пореформенной России. Автор констатирует, что в дореволюционный период развития земельных отношений можно выделить две основные вехи -крестьянскую реформу 1861 года и столыпинские реформы. Анализ развития вещного права на землю в начале ХХ века в России показывает эволюцию развития крестьянских земельных отношений от изначального отсутствия прав крестьян на землю, до предоставления крестьянскому сословию, при определенных условиях, полноценного права собственности в форме крестьянских хозяйств.
KUZNETSOVA, Y.V.
TO THE QUESTION OF THE EVOLUTION OF LAND RELATIONS IN POST-REFORM RUSSIA
Keywords: law, land tenure, serfdom, peasants, community, peasants, commune, peasant liberation, Stolypin agrarian reform.
In the article considers the history of the development of property rights to land in pre-revolutionary Russia. The author notes that there are two main milestones in the pre-revolutionary period of development of land relations can be distinguished: peasant reform of 1861 and Stolypin reform. An analysis of the development of property rights to land at the beginning of the XX century in Russia shows the evolution of the development of peasant land relations from the initial absence of peasant land rights to the granting to the peasant estate, under certain conditions, of a full right of ownership in the form of peasant farms.
В XIX столетии Россия отставала от многих стран Европы во многих сферах жизни. Эта ситуация, в частности, сказалась и на развитии земельно-правовых отношений. Тем не менее, в середине XIX стало ясно, что крепостное прав изжило себя и тормозит развитие общества и государства. Поэтому в 1861 г. крепостное право было отменено. Крестьяне стали политически и экономически свободными. Однако такая свобода была формальной, так как на практике возникало множество проблем, в первую очередь, связанных с реализацией экономических гарантий освобождения крестьян. Официально крестьянство избавились от помещичьей связи, однако вся территория, что была в его пользовании, оставалась собственностью помещиков. Землевладельцы должны были обеспечить крестьянам получение земли, но за исполнение определенных повинностей [1].
Общепризнанные нормы, стабилизировавшие общекрестьянское землепользование, со временем испытывало все более основательные перемены, однако право, закреплявшее ведущее значение землевладения верховных сословий, в данный промежуток практически никак не поменялось и по-прежнему регулировалось Сводом законов [2].
Главной единицей земельного состояния основной массы крестьянства, вышедшей из феодальной подчиненности, стало поселение. При этом выделялись разнообразные формы землевладения.
Так, во губерниях Сибири особенно важное значение приобрел персональный подворно-унаследованный метод использования пашни. Кроме того, появились «заимки», как формы самоорганизации состоятельных крестьян, захватывавших наиболее ценные территории. Заимки, создававшиеся с целью выполнения сельных трудов, именовались скоротечными, а те, в которых проживали на постоянной основе - стабильными [3].
За отведенный на праве непрерывного использования аграрный участок сельчанин должен был отбывать в пользу помещика повинности работой, либо деньгами. Коллективные законы регулировали покупку абсолютно всех территорий, помимо ферменных [4]. Такого рода процедура использования помещичьих территорией одаряла крестьян статусом «временнобязанных». Дозволялась покупка надела во владение только спустя 9 лет при том условии, что за крестьянином не числилось недоимок. И только после выкупа надела все без исключения взаимоотношения у крестьян с помещиком прекращались. Согласно закону, крестьянам дозволялись всевозможные операции с недвижимым имуществом.
Государственные крестьяне, в соответствии с Указом 18, а также 24 ноября 1866 г., приобрели возможность выкупа прикрепленных за ними имеющихся наделов. Возможность
26
выкупа являлось пожизненной. Большая часть работников вотчинных предприятий, а также дворовых крестьян, вышедших из крепостной подвластности, очутились в нелегком материальном положении, так как за ними фиксировались те территории, которыми они обладали вплоть до отмены крепостного права. Однако большая часть данных категорий крестьян, как известно, аграрным наделом не обладала.
Итогом Крестьянской реформы 1861 годы, а также последующих общественных реформ, стало признание крестьянской сельскохозяйственной общины особой формой сельскохозяйственных взаимоотношений. Крестьяне, составлявшие общину, имели возможность использовать часть аграрного надела общины, время от времени, подлежавшего «переделу». Подобная территория во крестьянском дворе переходила по наследству, в соответствии с обычной системой наследования. Общинная земля распределялась по приговору мира. За нее крестьяне отбывали круговую поруку [5]. В 1863 г. появились новые законы. Согласно законодательным нормам, надельные крестьяне были существенно урезаны в правах передела залога и отчуждения земли.
Таким образом, правовые нормы периода 1861 - 1917 гг. дали общекрестьянскому сословию полномочия на аграрные территории, связанные с функциями непосредственной возможности обладания, использования, а также управления. Кроме того, крестьянство получило ограниченные возможности по отчуждению земельного участка, также проведению прочих операций с недвижимостью. Община пользовалась недрами, выпасами, лугами [6].
Комплекс мер по устройству земли после завершения реформы 1861г. - отвод сельскохозяйственных наделов, отграничение крестьянских территорий от помещичьих владений, установление размеров сельскохозяйственных наделов, определение размеров повинностей с любого земельного участка, установление объемов выкупных платежей и пр. - все эти сведения закреплялась фактически в Статутных грамотах, регулировавших взаимоотношения крестьян и помещиков уже после реформы 1861г. [7].
Важно особо отметить, что крестьянская собственность на землю существовала с определенными ограничениями и обременениями. Лица, не приписанные к аграрному обществу, не имели возможности реализовать право на подворное, а также коллективное аграрное имущество. Получить право на часть коллективной земли можно было лишь получив одобрение 2/3 домохозяев конкретно взятого крестьянского сообщества. Это решение утверждалось затем администрацией. Причем в одних руках могла находиться ограниченная часть надельной территории.
В 90-х гг. XIX в. наступает процесс комплексного правового урегулирования сельскохозяйственных взаимоотношений. К примеру, были приняты такие нормативно-правовые акты, как «Главные причины поземельного устройства государственных фермеров и инородцев, водворившихся в губерниях Тобольской, Томской, Енисейской также Иркутской в государственных землях», «Правила о режиме установления сельскохозяйственных наделов также об изготовлении поземельно-устроительных трудов также об отводе лесных наделов». В Соответствии с данными актами, любой мужчина имел возможность приобрести пятнадцать десятин комфортной территории, а также три десятины лесной площади [8, с. 205].
Предоставляя землю в границах определенной Положениями 19 февраля нормы, землевладельцы отнимали от прежнего крестьянского надела 1/5 территории (отрезки). В силу этого крестьянство хронически страдало от малоземелья, а землевладельцы, воспользовавшись его гибельным положением, начали сдавать отрезки в аренду ему же, причем на кабальных условиях. За них сельчанин был обязан вступать в отношения испольщины, издольщины и пр. [9, с. 165].
В числе иных вещных прав, имевших место в дореволюционной России, следует особо выделить владение государственными землями, территории которых отводилась во владение для разнообразных целей - под хозяйственные земли, для устройства заводов, для переработки продуктов, для китоловного промысла (т. XII Уст. сельск. хоз., ст. 226231), горным посессионным заводам (т. VII Уст. горн., ст. 479) и др. Порядок обладания и использования земель различался в разных регионах государства, так как аграрное право на государственном уровне не разрешало всех без исключения проблем регулирования земельно-имущественных взаимоотношений, а акты в регионах принимали во внимание региональную специфику сельскохозяйственных
взаимоотношений. К подобным регионам можно причислить, к примеру, Великое княжество Финляндское, Молдавию, Царство Польское и пр. [9, с.67].
Преобразования 1861 г. (Единое положение о крестьянах, Положение о выкупе и др.) декларировали отмену крепостной зависимости, определяя определенные права крестьян на аграрные участки и процедуру реализации выкупных платежей за них [8, с. 209]. Однако, в целом, эта аграрная реформа не оправдала возлагавшихся на нее надежд. К концу XIX столетия стремительно увеличилось обложение крестьян налогами. В конечном счете, власть создавала условия, когда единственным выходом для крестьянства становилось наделение его новыми земельными территориями. Причем их единственным источником оставались, по существу, лишь помещичьи земли [10, с.68].
Тем не менее, нужно признать, что уже в результате крестьянской реформы земля все более превращалась в предмет регулирования гражданским правом, при этом приобретая кадастровую оценку [11, с. 124]. Крестьяне стали выступать в качестве субъекта аграрно-правовых отношений, хотя поначалу только лишь в составе общины. Из этого неминуемо вытекала потребность новой реформы, призванной обеспечить распад крестьянской общины, как института, ограничивающего и осложняющего не только товарные, но также аграрные взаимоотношения [10, с. 78]. Подобные реформы в XX в. провел П.А. Столыпин.
Сельскохозяйственную политику П.А. Столыпина, на наш взгляд, следует исследовать с упором на 3 законодательных акта: 1) Указ от 9 ноября 1906 г., 2) Закон от 14 июня 1910 г., 3) Закон «О землеустройстве» от 29 мая 1911 г.
Начало мероприятий, осуществленных в рамках аграрной реформы, связано с законом 1906 г., отменившим выкупные платежи. Тем самым было снято первостепеннейшее ограничение для беспрепятственного выхода крестьян из общины и выделения части их из основных поселений. Теперь крестьянам позволялось выходить из общины с собственным наделом, а также формировать хутора. Особенное внимание П.А. Столыпин уделял окраинам империи, в том числе Сибири, Дальнему Востоку, Казахстану и пр. Системой льгот поощрялось переселение сюда крестьян из центральных районов России, а также формирование здесь кулацких хозяйств. Под хутора выделялось 45 десятин комфортной, а также 15 десятин пахотной территории. Землеотводным учреждениям позволялось изгонять местных бедняков и селить на их место фермеров-кулаков. Реформы были ориентированы на уничтожение сельской общины, а также формирование нового общественного слоя землевладельцев на селе [11, с.135].
Главные мероприятия столыпинской аграрной реформы сводились к следующему: территория (и помещичья, и крестьянская) находилась в независимом рыночном обороте; общинная организация прекращала восприниматься как единственная законная форма землевладения и землепользования, напротив, выход крестьян из общины поощрялся. Все без исключения мероприятия по организации выхода из общины прямо обеспечивались правительством. В частности, государство сформировало особый аграрный фонд, перешедший к Крестьянскому банку. Земли этого особого аграрного фонда крестьяне имели возможность приобрести у банка на льготных условиях. Как уже отмечалось, в процессе реформы Столыпин уделял значительное внимание переселению крестьян на окраины страны, прежде всего в Сибирь. С целью успешного освоения земель на новом месте жительства крестьянство получало кредиты [12].
Тем не менее, несмотря на радикальную реформу П. Столыпина, крестьянская община сохранила свое значение. Как уже отмечалось, для роспуска передельных общин требовалось разрешение никак не меньше двух третей схода. Беспередельные общины распускались без голосования. Крестьянин, вышедший из общины, приобретал право на получение компактного участка - отруба или мог поместиться на хуторе - отдельном земельном участке с жилыми и хозяйственными сооружениями [13].
Поскольку реформа исходила из строго добровольного порядка перехода к хуторскому землевладению, число хуторских хозяйств росло весьма ограниченно, так как сельскохозяйственная реформа наткнулась на совершенно конкретные экономические затруднения. Тем не менее, поэтапный выдел крестьянина из общины, все-таки происходил. Причем с 1910 г. все больше интереса властями уделялось помощи кооперативному движению.
В годы столыпинской реформы сформировался аграрный порядок Российской империи, просуществовавший вплоть до 1917 года. Правовой режим аграрных отношений в это время предусматривал разделение территорий по соответствующим группам: 1) государственные земли; 2) монастырские земли; 3) помещичьи земли; 4) частновладельческие территории; 5) посессионные территории; 6) социальные территории. Закон 1910 года внедрил необходимость перехода к частной собственности на землю в беспередельных общинах. Выход фермеров из беспередельных общин был автоматическим, причем крестьяне делались новейшими владельцами собственных наделов. Порядка 30% крестьянских хозяйств заявили о закреплении земли в собственность. В мае 1911 г. был принят закон «О землеустройстве», детально регулирующий порядок землеустройства землеустроительными комиссиями под управлением предводителей дворянства [14].
Целью государства было формирование полноценного института регулирования земельной собственности. По этой Причине в марте 1911 г. был издан Закон, определявший максимальный промежуток времени найма в 36 лет. Но данный Закон не оправдал надежд и широкое формирование получил институт застройки. Право застройки было введено законом 12 июля 1912 г. «О праве застройки». Право застройки представляло собою сделку - договор, в соответствии с которой владелец аграрного участка предоставлял его под застройку другому лицу. Сделка была возмездной, поощрение за аграрный участок оговаривалось в договоре (ст. 1 Закона) [15]. В отношении земли, которая предоставлялась под застройку, застройщику были даны соответствующее полномочия: возможность владения, возможность использования, а также возможность устанавливать сервитуты (ст. 2 Закона). Возможность отчуждения земли сохранялась у собственника участка земли, который обладал правом требования к застройщику об оставлении строений в его пользу по истечении срока договора [16].
Право застройки могло быть сдано в аренду, заложено, предоставлено в пожизненное владение. Застройщик делался владельцем аграрного места, но с определенными ограничениями - застройщику воспрещалось отягощать земельный участок правом застройки в пользу 3 лиц. Подобным способом, уже из 1 статьи следовали важнейшие свойственные особенности данного учреждения. В-первых, застройщик обладал правом на аграрный участок, которое содержало в себе владение и использование для конкретной цели - застройки, во-вторых, это право имело свой срок, в-третьих, собственник должен был оплачивать поощрение застройщику, в-четвертых, это право устанавливалось в договорном порядке.
Невзирая на то, что общепринятыми в этот промежуток нормативными актами был в значительной степени ликвидирован коллективный порядок землевладения и установлена личная собственность на земельные участки, столыпинская реформа не позволила осуществить окончательный переход к индивидуальной собственности. Община противилась выходу из ее рядов, а потому общинная собственность продолжала существовать вплоть до 1917 г. [16].
Подводя итог, можно отметить, что в результате проведения крестьянской реформы 1861 г. крестьяне, которые практически не имели прав на землю, стали субъектами права собственности на землю, хотя и с определенными ограничениями. Наряду с крестьянами, владельцами земли считались землевладельцы, а также община. Лишь преобразования П.А. Столыпина начали процесс перераспределения земельной собственности в пользу индивидуального землевладения, с дополнением его институтом сельскохозяйственной аренды в виде надельной, внутринадельной, внешненадельной аренд, а также аренды государственных территорий.
В начале ХХ столетия развитие сельскохозяйственных отношений в России прошло путь от абсолютного отсутствия прав крестьян на землю до предоставления крестьянскому сословию, при определенных обстоятельствах, полноценного права собственности на обрабатываемую землю. Но, несмотря на успехи реформы, выход из общины бы долго затруднен, а частная собственность на землю не стала основной формой имущества в аграрном хозяйстве.
Литература и источники
1. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов / под ред. Л.И. Абалкина. - М.: Наука, 1993. - С. 175-274.
2. ЛеонтьевА.А. Крестьянское право. - СПб.: Кн. изд-во «Законоведение», 1909. - С.31.
3. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. С 12 декабря 1825 г. по 28 февраля 1881 г.: в 55 т. - СПб.: Тип. Второго отделения Собственной е. и. в. канцелярии, 1830-1884. - Т.6. - С. 458.
4. Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения / под ред. М.Н. Смита. - М.: Госполитиздат, 1955. -С.73.
5. Данилов В. Крестьянская революция в России 1902-1922 гг. // Крестьяне и власть. - М.-Тамбов: Тамбовск. гос. техн. ун-т, 1996. - С. 4-23.
6. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. С 12 декабря 1825 г. по 28 февраля 1881 г.: в 55 т. - СПб.: Тип. Второго отделения Собственной е. и. в. канцелярии, 1830-1884. Т.6. - С.789.
7. Кочнева И.В. Государственная политика в сфере земельных отношений в дореволюционный период: исторический аспект // Вестник Забайкальского государственного университета. - 2014. - № 7. - С.87.
8. Хауке О.А. Крестьянское земельное право. - М.: Типо-лит В. Рихтер, 1914.
9. Маркс К. Капитал: критика политической экономии. Т.3. Процесс капиталистического производства, взятый в целом. - М.: Издательство политической литературы, 1978.
10. КассоА.П. Русское поземельное право. - М.: Кн. маг. И.К. Голубева, 1906.
11. Худокормов А.Г. Рынок и реформы в России: исторические и теоретические предпосылки. - М.: Мосгорархив, 1995.
12. Закон «О землеустройстве» от 29 мая 1911 года // Полное собрание законов. Собрание третье. - Т. 31. - № 35370.
13. Митилино М.И. Право застройки. Опыт цивилистического исследования института. - Киев: Тип. насл. Т.Г. Мейнандера, 1914. - С. 52-54.
14. ВыдринА.С. Законы о праве застройки. - М.: Книгоиздательство школа, 1913. - С. 6-11.
15. Закон 23 июня 1912 г. «О праве застройки» // Право. - 1913. - № 4. - С. 121.
16. Василенко А.Г. Государственные земли России: ретроспектива и перспектива // Российское право: проблемы и перспективы: материалы 46 науч.-метод. конф. «XXI век - век образования». - Ставрополь: Издательство СГУ, 2001. - С. 86.
References and Sources
1. Smit A. Issledovanie o prirode i prichinah bogatstva narodov / pod red. L.I. Abalkina. - M.: Nauka, 1993. - S. 175-274.
2. Leont'ev A.A. Krest'yanskoe pravo. - SPb.: Kn. izd-vo «Zakonovedenie», 1909. - S.31.
3. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie vtoroe. S 12 dekabrya 1825 g. po 28 fevralya 1881 g.: v 55 t. - SPb.: Tip. Vtorogo otdeleniya Sobstvennoj e. i. v. kancelyarii, 1830-1884. - T.6. - S. 458.
4. Rikardo D. Nachala politicheskoj ekonomii i nalogovogo oblozheniya / pod red. M.N. Smita. - M.: Gospolitizdat, 1955. - S.73.
5. Danilov V. Krest'yanskaya revolyuciya v Rossii 1902-1922 gg. // Krest'yane i vlast'. - M.-Tambov: Tambovsk. gos. tekhn. un-t, 1996. - S. 4-23.
6. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie vtoroe. S 12 dekabrya 1825 g. po 28 fevralya 1881 g.: v 55 t. - SPb.: Tip. Vtorogo otdeleniya Sobstvennoj e. i. v. kancelyarii, 1830-1884. T.6. - S.789.
7. Kochneva I.V. Gosudarstvennaya politika v sfere zemel'nyh otnoshenij v dorevolyucionnyj period: istoricheskij aspekt // Vestnik Zabajkal'skogo gosudarstvennogo universiteta. - 2014. - № 7. - S.87.
8. Hauke O.A. Krest'yanskoe zemel'noe pravo. - M.: Tipo-lit V. Rihter, 1914.
9. Marks K. Kapital: kritika politicheskoj ekonomii. T.3. Process kapitalisticheskogo proizvodstva, vzyatyj v celom. - M.: Izdatel'stvo politicheskoj literatury, 1978.
10. Kasso A.P. Russkoe pozemel'noe pravo. - M.: Kn. mag. I.K. Golubeva, 1906.
11. Hudokormov A.G. Rynok i reformy v Rossii: istoricheskie i teoreticheskie predposylki. - M.: Mosgorarhiv, 1995.
12. Zakon «O zemleustrojstve» ot 29 maya 1911 goda // Polnoe sobranie zakonov. Sobranie tret'e. - T. 31. - № 35370.
13. Mitilino M.I. Pravo zastrojki. Opyt civilisticheskogo issledovaniya instituta. - Kiev: Tip. nasl. T.G. Mejnandera, 1914. - S. 52-54.
14. Vydrin A.S. Zakony o prave zastrojki. - M.: Knigoizdatel'stvo shkola, 1913. - S. 6-11.
15. Zakon 23 iyunya 1912 g. «O prave zastrojki» // Pravo. - 1913. - № 4. - S. 121.
16. Vasilenko A.G. Gosudarstvennye zemli Rossii: retrospektiva i perspektiva // Rossijskoe pravo: problemy i perspektivy: materialy 46 nauch.-metod. konf. «XXI vek - vek obrazovaniya». - Stavropol': Izdatel'stvo SGU, 2001. - S. 86.
КУЗНЕЦОВА ЮЛИЯ ВЛАДИМИРОВНА - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и философии Оренбургского государственного аграрного университета
KUZNETSOVA, YULIA V. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of History and Philosophy of Orenburg State Agrarian University (kuznetsova@mail.ru).
УДК 94(47).083:316.648
СМИРНОВА Е.М. МЕДИЦИНСКОЕ СООБЩЕСТВО РОССИИ В ПОИСКАХ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ (XK - НАЧАЛО XX ВЕКА)
Ключевые слова: медицинское сообщество, профессиональная идентичность, кризис идентичности, мировоззренческое самоопределение, ценности, врачебная этика, земский врач, социальный контекст, коллективные практики
В статье исследуется феномен профессиональной идентичности медицинского сообщества дореволюционной России с позиций междисциплинарного подхода в русле антропологически ориентированной социальной истории. Анализ источников - публицистических работ врачей и медицинской периодики - позволил сделать вывод о том, что медицинское сообщество находилось в постоянном поиске идентичностей. Изменение социально-политического контекста приводили к кризису идентичности и необходимости самоопределения в отношении новых идей, вызовов и ценностей. В условиях углубления внутрикорпоративных противоречий вследствие неравенства служебного и социально-экономического положения врачей, индивидуализации самосознания членов корпорации поиски новых идентичностей шли в разных направлениях.
SMIRNOVA, E M.
RUSSIAN MEDICAL COMMUNITY IN SEARCH OF PROFESSIONAL IDENTITY (XIX - EARLY XX CENTURY)
Keywords: medical community, professional identity, crisis of identity, ideological self-determination, values, medical ethics, community doctor, social context, collective practices
