CC BY
15
ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС. АРБИТРАЖНЫЙ ПРОЦЕСС
DOI 10.24412/2227-7315-2022-6-124-132 УДК 347.921
Т.А. Григорьева, Ю.В. Эргюева
К ВОПРОСУ ОБ АРБИТРАЖНОЙ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ПРАВОСПОСОБНОСТИ В КОНТЕКСТЕ ПРИМЕНЕНИЯ ТЕХНОЛОГИЙ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА
Введение: в статье рассматриваются вопросы, связанные с особенностью трансформации института арбитражной процессуальной правоспособности в контексте применения технологии искусственного интеллекта и цифровизации арбитражного процесса. Актуальность избранной авторами темы исследования обусловлена тем, что появление искусственного интеллекта и цифровых отношений существенно влияет на традиционные цивилистические процессуальные институты, включая арбитражную процессуальную правоспособность. Цель: настоящего исследования авторы определили формирование комплексного представления об институте об арбитражной процессуальной правоспособности в условиях цифровизации. Методологическая основа: для достижения указанной цели в статье применяются как общенаучные методы (логический (индукции, дедукции, анализа и синтеза), системный и функциональный), так и частноправовые методы — историко-право-вой, формально-юридический, сравнительно-правовой. Результаты: авторами обосновывается мысль о возможности реализации арбитражной процессуальной правоспособности эмансипированными лицами. Вывод: необходимость внесения изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, в частности, выдвигается идея о насущности решения вопроса о закреплении особенностей реализации арбитражной процессуальной правоспособности несовершеннолетних лиц, объявленных полностью дееспособными (эмансипации). В статье констатируется мысль о важности выявления новых критериев арбитражной процессуальной правоспособности в контексте применения искусственного интеллекта.
Ключевые слова: искусственный интеллект, цифровизация правосудия, арбитражная процессуальная правоспособность, арбитражная процессуальная дееспособность, арбитражный суд, виртуальный аккаунт.
S © Григорьева Тамара Александровна, 2022
Доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры арбитражного процесса (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected] © Эргюева Юлия Валериевна, 2022
Кандидат юридических наук, адвокат (Московская коллегия адвокатов «Ваш адвокат») © Grigorieva Tamara Aleksandrovna, 2022
Doctor of Law, Professor, Professor of the Department of Arbitration Procedure (Saratov State Law Academy) © Ergyueva Yulia Valerievna, 2022 124 Candidate of Law, lawyer (of the Moscow Bar Association «Your Advocate»)
T.A. Grigorieva, Yu.V. Ergyueva
ON THE ISSUE OF ARBITRAL PROCEDURAL STANDING IN THE CONTEXT OF APPLICATION OF ARTIFICIAL INTELLIGENCE TECHNOLOGIES
Background: the article deals with issues related to the peculiarities of the transformation of the institute of arbitral procedural legal capacity in the context of the application of artificial intelligence and digitalization of the arbitration process. The relevance of the topic of research chosen by the authors is due to the fact that the emergence of artificial intelligence and digital relationships significantly affects the traditional civilistic procedural institutions, including arbitral procedural legal capacity. Objective: formation of a comprehensive view of the institute of arbitration procedural legal capacity in the context of digitalization. Methodology: to achieve this goal both general scientific methods (logical (induction, deduction, analysis and synthesis), systemic and functional) and private legal methods of historical and legal, formal and legal, comparative legal were applied in the study. Results: the authors substantiate the idea of the possibility of exercising arbitration procedural legal capacity by emancipated persons. Conclusions: the need to amend the Arbitration Procedure Code of the Russian Federation, in particular, the idea of the urgency of solving the issue of fixing the specifics of implementation of arbitration procedural legal capacity of minors declared fully capable (emancipation) is put forward. The article states the idea of importance of revealing of new criteria of arbitration procedural legal capacity in the context of application of artificial intelligence.
Key-words: artificial intelligence, digitalization of justice, arbitration procedural capacity, arbitration procedural capacity, arbitration court, virtual account.
В качестве одного из самостоятельных институтов арбитражного процессуального права можно с уверенностью назвать арбитражную процессуальную правоспособность. Под этим понятием можно подразумевать наличие у субъектов арбитражных процессуальных правоотношений возможности иметь процессуальные права и исполнять процессуальные обязанности в целях судебной защиты субъективных прав и охраняемых законом интересов.
Как известно, на законодательном уровне физические и юридические лица наделены цивилистической процессуальной правоспособностью в равной степени. По справедливому замечанию Н.А. Чечиной, содержание гражданской процессуальной правосубъектности состоит не только в возможности иметь установленный законом комплекс процессуальных прав и обязанностей, но и способность своими действиями осуществлять их [1, с. 23]. Иными словами, правосубъектность, по мнению Н.А. Чечиной, включает в себя две составляющих — правоспособность и дееспособность.
Важно отметить, что предложенное Н.А. Чечиной толкование понятия гражданской процессуальной правосубъектности подверглось критике со стороны некоторых представителей науки гражданского процессуального права (например, противоположную позицию заняли А.Ф. Козлов, В.Н. Щеглов, А.Ф. Клейнман, А.А. Мельников, Л.А. Ванеева, В.Г. Гусев и др.) [2, с. 104-105; 3, с. 106-109; 4, С. 19; 5, с. 44-45; 6, с. 31-32; 7, с. 32-35]. Более того, по утверждению М.С. Ша-
карян, «отказ от понятия дееспособности неизбежно приводит к выводу, что недееспособные лица не являются субъектами права» [8, с. 73-75].
Следует подчеркнуть производность арбитражной процессуальной дееспособности от арбитражной процессуальной правоспособности, пределами которой ограничена процессуальная дееспособность. Это можно объяснить тем, что лицо, не способное иметь права, не обладает правовой способностью их реализовывать. Вместе с тем сложно с уверенностью сказать, что наличие у лица правоспособности гарантирует наличие арбитражной процессуальной дееспособности.
На наш взгляд, требуют уточнения отдельные нормы, регулирующие правовое положение участников арбитражного процесса. В частности, ч. 2 ст. 43 Арбитражный процессуальный кодекс РФ (далее — АПК РФ)1 определяет процессуальную дееспособность через способность организаций и граждан своими действиями осуществлять процессуальные права и исполнять процессуальные обязанности. Между тем из анализа норм АПК РФ не вытекает вывод о возрасте, с которого возникает процессуальная дееспособность.
Определение понятия дееспособности гражданина конкретизируется в п. 1 ст. 21 Гражданского кодекса (далее — ГК РФ)2. Исходя из анализа положений указанной нормы, можно дать характеристику категории дееспособности гражданина как способности гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские процессуальные обязанности и исполнять их. Гражданская дееспособность возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, то есть по достижении восемнадцатилетнего возраста.
Гражданский кодекс РФ устанавливает, что в случае, когда законом допускается вступление в брак до достижения восемнадцати лет, гражданин, не достигший восемнадцатилетнего возраста, приобретает дееспособность в полном объеме со времени вступления в брак РФ (п. 2 ст. 21 ГК РФ). Приобретенная в результате заключения брака дееспособность сохраняется в полном объеме и в случае расторжения брака до достижения восемнадцати лет. При признании брака недействительным суд может принять решение об утрате несовершеннолетним супругом полной дееспособности с момента, определяемого судом.
Если отталкиваться от тезиса о неразрывной связи арбитражной процессуальной дееспособности и гражданской дееспособности, то можно прийти к убеждению, что арбитражный суд при рассмотрении дела с участием физического лица будет вынужден постоянно обращаться к нормам материального права для разрешения вопроса о правомерности осуществления несовершеннолетним лицом своих процессуальных прав и исполнении процессуальных обязанностей.
Вместе с тем если рассматривать процессуальную дееспособность в качестве самостоятельного правового института, не взаимосвязанного с материально-правовой дееспособностью, то с учетом положений ст. 43 АПК РФ затруднительно определить возраст наступления процессуальной дееспособности гражданина, а также юридическую возможность участия в арбитражном процессе ограниченно дееспособных граждан. Таким образом, можно судить о правовом пробеле, содержащемся в АПК РФ.
1 См.: Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ (в ред. от 30 декабря 2021 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 30, ст. 3012; 2022. № 1 (ч. I), ст. 42.
2 См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 25 февраля 2022 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 32, ст. 3301;
126 Российская газета. 2022. № 43.
Необходимо заметить, что в АПК РФ не регулируется четко процедура применения процессуального права и процессуального закона по аналогии. Часть 6 ст. 13 АПК РФ предусматривает применение арбитражными судами в случаях, если спорные отношения прямо не урегулированы федеральным законом и другими нормативными правовыми актами или соглашениями сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота норм права, нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм рассматривают дела исходя из общих начал и смысла федеральных законов и иных нормативных правовых актов (аналогия права).
Но вышеуказанная статья регулирует применение по аналогии лишь материально-правовых норм.
В соответствии с ч. 1 ст. 37 Гражданский процессуальный кодекс РФ (далее — ГПК РФ)1 гражданская процессуальная дееспособность принадлежит в полном объеме гражданам, достигшим возраста восемнадцати лет. Став совершеннолетним, гражданин может лично выступать в качестве стороны по делу, третьего лица или их представителя и самостоятельно осуществлять все необходимые действия. Несовершеннолетний может лично осуществлять свои процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности в суде со времени вступления в брак или объявления его полностью дееспособным (эмансипации) (ч. 2 ст. 37 ГПК РФ).
Часть 3 ст. 37 ГПК РФ предусматривает, что права, свободы и законные интересы несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, а также граждан, ограниченных в дееспособности, защищают в процессе их законные представители. Однако суд обязан привлекать к участию в таких делах самих несовершеннолетних, а также граждан, ограниченных в дееспособности.
В случаях, предусмотренных федеральным законом, по делам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, публичных и иных правоотношений, несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет вправе лично защищать в суде свои права, свободы и законные интересы. Однако суд вправе привлечь к участию в таких делах законных представителей несовершеннолетних (ч. 4 ст. 37 ГПК РФ).
По нашему мнению, необходимо внести изменения в ст. 43 АПК РФ, предусмотрев, по аналогии с ГПК РФ, возраст, с которого гражданин может в полном объеме осуществлять свои процессуальные права и нести процессуальные обязанности, а именно восемнадцать лет.
Кроме того, ч. 3 ст. 43 АПК РФ предусматривает, что права и законные интересы недееспособных граждан защищают в арбитражном процессе их законные представители — родители, усыновители, опекуны и попечители. Из анализа данной нормы фактически вытекает вывод, что в АПК РФ исключается возможность одновременного участия в деле недееспособных граждан и их представителей. В связи с этим целесообразно дополнить ст. 43 АПК РФ, изложив ее в следующей редакции:
«Несовершеннолетний может лично осуществлять свои процессуальные права и выполнять свои процессуальные обязанности в арбитражном суде со времени вступления в брак или объявления его полностью дееспособным (эмансипация).
1 См.: Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ (в ред. от 30 декабря 2021 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 46, ст. 4532; 2022. № 1 (ч. I), ст. 42.
Права, свободы и интересы несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, а также граждан, ограниченных в дееспособности, защищают в арбитражном процессе их законные представители. Арбитражный суд обязан привлекать к участию в таких делах самих несовершеннолетних, а также граждан, ограниченных в дееспособности.
В случаях, предусмотренных федеральным законом, по делам, возникающим из гражданских, публичных и иных правоотношений, несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет вправе лично защищать в суде свои права, свободы и законные интересы. Арбитражный суд вправе привлекать к участию в таких делах законных представителей несовершеннолетних».
Согласно ч. 1 ст. 59 АПК РФ граждане вправе вести свои дела в арбитражном суде лично или через представителей. Ведение дела лично не лишает гражданина права иметь представителей.
Права и законные интересы недееспособных граждан защищают в арбитражном процессе их законные представители — родители, усыновители, опекуны или попечители, которые могут поручить ведение дела в арбитражном суде другому избранному ими представителю (ч. 2 ст. 59 АПК РФ).
Однако АПК РФ не содержит норм, регулирующих рассмотрение дела, в котором должен участвовать гражданин, признанный в установленном порядке безвестно отсутствующим.
Гражданский процессуальный кодекс РФ в аналогичной ситуации в гражданском процессе предписывает, что представителем безвестно отсутствующего гражданина выступает лицо, которому передано в доверительное управление я имущество безвестно отсутствующего (ст. 52 ГПК РФ).
0
? Учитывая, что в состав участников арбитражного процесса входят в том чис-
а ле физические лица, не имеющие статус индивидуального предпринимателя,
| полагаем, что рационально предусмотреть процессуальный порядок допуска в
1 арбитражный процесс представителей безвестно отсутствующего гражданина. | В связи с тем, что физические лица по арбитражным делам, относящимся I к специальной компетенции арбитражных судов, являются полноправными
| участниками арбитражного процесса, их права, свободы и законные интересы
ф
| должны получить защиту в достаточной степени. Таким образом, имеет смысл § дополнить ст. 59 АПК РФ следующим пунктом: «...по делу, в котором должен участвовать гражданин, признанный в установленном порядке безвестно отсут-| ствующим, в качестве его представителя выступает лицо, которому передано в | доверительное управление имущество безвестно отсутствующего». & Статья 61 АПК РФ регулирует оформление и подтверждение полномочий
| представителя. Пункты 2, 3, 4 вышеуказанной статьи определяют, каким обра-ё зом должны подтверждаться полномочия представителей. Однако текст данной § статьи содержит отсылочные нормы. Так, в п. 4 ст. 61 полномочия представи-| телей на ведение дела в арбитражном суде должны быть выражены в доверен-| ности, выданной и оформленной в соответствии с федеральным законом, а в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации или Федеральным законом, в ином документе. При таких обстоятельствах при рассмотрении дела суд вынужден обращаться к нормам материального права при проверке полномочий представителя физического лица, за исключением законных представителей и адвокатов. Помимо этого граждане, изъявившие 128 желание вести свои дела в арбитражном суде через представителей, не имеющих
статуса адвоката, должны решать вопрос об оформлении доверенности. Как нам видится, Арбитражный процессуальный кодекс РФ должен быть понятен не только профессиональным юристам, но и гражданам, не обладающим знаниями и навыками в области юриспруденции.
При сравнении двух процессуальных кодексов — АПК РФ и ГПК РФ, — становится ясным, что нормами последнего более детально урегулирован порядок оформления доверенности, выдаваемой гражданам. Из этого логично предположить, что физические лица, являющиеся участниками гражданского процесса, оказываются в более выгодном положении, нежели граждане — участники арбитражного процесса. Арбитражный процессуальный кодекс РФ не содержит конкретных требований к оформлению доверенности, выдаваемой гражданами.
В соответствии с ч. 1 ст. 7 АПК РФ правосудие в арбитражных судах осуществляется на началах равенства всех перед законом и судом независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и других обстоятельств, равенства всех организаций перед законом и судом независимо от организационно-правовой формы, формы собственности, подчиненности, места нахождения и других обстоятельств.
Арбитражный процессуальный кодекс РФ не ограничивает участия индивидуальных предпринимателей в арбитражном процессе. Предприниматели являются полноправными участниками экономических споров, рассматриваемых в арбитражных судах. Если индивидуальный предприниматель желает вести свои дела через представителей, то, на наш взгляд, оформление доверенности не должно быть для них обременительным.
Таким образом, при оформлении доверенности от имени организации она должна быть подписана ее руководителем и иным уполномоченным на это ее учредительными документами лицом и скреплена печатью организации (ч. 5 ст. 61 АПК РФ). В таком случае возникает вполне закономерный вопрос — почему гражданину и индивидуальному предпринимателю приходится обращаться к другим федеральным законам для ведения своих дел через представителей? Статья 185 ГК РФ определяет общие требования по оформлению доверенности. Однако не содержит требований, предъявляемым к доверенностям, выдаваемым для участия в арбитражном процессе.
В связи с этим считаем необходимым дополнить содержание ст. 61 АПК РФ: «доверенности, выдаваемые гражданами, могут быть удостоверены в нотариальном порядке либо организацией, в которой работает или учится доверитель, жилищно-эксплуатационной организацией по месту жительства доверителя, администрацией учреждения социальной защиты населения, в котором находится доверитель, а также стационарного лечебного учреждения, в котором доверитель находится на излечении, командиром (начальником) соответствующих воинских частей, соединения, учреждения, военно-учебного заведения, если доверенности выдаются военнослужащими, работниками этих части, соединения, учреждения, военно-учебного заведения или членами их семей. Доверенности лиц, находящихся в местах лишения свободы, удостоверяются начальником соответствующего места лишения свободы. Доверенности, выдаваемые индивидуальными предпринимателями, могут быть удостоверены в нотариальном
порядке, либо выдаются за подписью индивидуального предпринимателя и скрепляются печатью».
Особый интерес представляет влияние происходящих современных технических процессов на осуществление правосудия. Цифровизация сама по себе становится явлением все более повседневным: использование 1Т-платформ для проведения бизнес-встреч, онлайн-консалтинга, проведения правового мониторинга и многое другое. Безусловно, происходящие явления перехода правосудия в цифровую сферу и, тем более, использование искусственного интеллекта при разращении дел затрагивает различные институты арбитражного процессуального права. Институт арбитражной процессуальной правоспособности не является исключением.
Представляется необходимым рассмотреть влияние искусственного интеллекта и цифровизации правосудия на право- и дееспособность физических и юридических лиц, участвующих в арбитражном процессе. Стоит отметить, что правоспособность является одной из предпосылок возникновения арбитражных процессуальных правоотношений. Следовательно, ее определение в контексте использования искусственного интеллекта крайне важно.
Так, например, рассмотрение и разрешения арбитражного дела с использованием искусственного интеллекта говорит о переходе процесса в иную плоскость — цифровую, следовательно, участники арбитражных правоотношений должны иметь виртуальный профиль для осуществления процессуально значимых действий. Это может выражаться в создании специальных профилей для лиц, участвующих в деле в электронной среде. Например, стороны имеют я электронный профиль при рассмотрении дел в порядке упрощенного производ-? ства в арбитражном процессе: арбитражный суд размещает исковое заявление, а отзыв на исковое заявления, документы, имеющие доказательственное значение, | на специальной платформе в сети Интернет в режиме ограниченного доступа. I Решение суда также размещается в сети Интернет.
| В контексте процессуальной право- и дееспособности при осуществления
I арбитражного судопроизводства не понятен вопрос о критериях определения
| процессуальной право- и дееспособности лица при обращении в суд. Что сле-
ф
| дует понимать под этим? Ведь наличие традиционных критериев определения § процессуальной право- и дееспособности лиц в процессе, осуществляемом с использованием технологии искусственного интеллекта недостаточно. Именно | поэтому столь важно не только закрепление возрастного порога как критерия в | определении арбитражной процессуальной правоспособности лиц, участвующих & в деле (в частности, в отношении эмансипированных несовершеннолетних). | Более того, представляется, что новым критерием в определении арбитраж-
¡5 ной процессуальной право- и дееспособности является обязательное наличие § виртуального профиля. Предполагается, что обязательное существование вир-| туального профиля, используемого для вступления в арбитражный процесс, | позволит реализовывать права и обязанности участника процесса, т.е. воплотить арбитражную процессуальную дееспособность в реальности. Указанный электронный профиль должен существовать на основе следующих принципах: информационной доступности, постоянности, непрерывности в единой системе. Предлагается создание виртуального аккаунта и закрепления возможности участия в арбитражном процессе, используя указанный аккаунт на постоянной 130 основе по всем категориям дел.
В рамках данного обязательного критерия необходимо решить вопрос о возможности выхода в цифровое пространство или доступа к цифровому правосудию, поскольку нельзя говорить о возможности обеспечения электронного доступа к виртуальному профилю для всех сторон арбитражного процесса. Однако пока рано говорить о выявлении полного перечня критериев определения арбитражной процессуальной право- и дееспособности в формате рассмотрения арбитражного дела искусственным интеллектом. Более того, указанные критерии на данный момент невозможно определить в связи с отсутствием нормативного определения категории «искусственный интеллект». На данный момент не представляется возможным понять, каким образом указанная система будет осуществлять правосудие по арбитражным делам.
Таким образом, можно предположить, что в настоящий момент переход правосудия в цифровую плоскость является утопией. Однако уже в настоящий момент арбитражный процесс все больше и больше переходит в цифровую среду. Возможность электронной подачи иска, дистанционного участия в рассмотрении дела арбитражным судом формируют вектор развития указанных отношений. Именно поэтому для определения процессуальной право- и дееспособности необходимо исследовать и принимать цифровизацию привычных отношений, в том числе и процессуальных. На данный момент для развития арбитражного процесса важно закрепление понятия «искусственный интеллект». Можно сказать, что появление искусственного интеллекта и цифровых отношений существенно влияет на традиционные процессуальные институты.
Библиографический список
1. Чечина H.A. Гражданские процессуальные отношения: избранные труды по гражданскому процессу. СПб.: Изд. Дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2004. 656 с.
2. Козлов А.Ф. Советское гражданское процессуальное право. М.: Юридическая литература, 1965. 471 с.
3. Щеглов B.H. Гражданское процессуальное правоотношение. М.: Юридическая литература, 1966. 513 с.
4. Клейнман А.Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального права. М.: Изд-во Московского ун-та, 1967. 119 с.
5. Мельников A.A. Правовое положение личности в советском гражданском процессе. М.: Госюриздат, 1969. 310 с.
6. Ванеева Л.А. Гражданские процессуальные правоотношения: учебное пособие / отв. за вып. Резниченко И.М. Владивосток: Б.и., 1974. 40 с.
7. Гусев В.Г. Гражданская процессуальная правоспособность: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1996. 161 с.
8. Шакарян М.С. Понятие субъектов гражданского процессуального права и правоотношения и их классификация (1970) // Lex Russica: Научные труды МГЮА. 2004. № 1. С. 19-116.
References
1. Chechina N.A. Civil Procedural Relations: selected works on civil procedure. St. Petersburg: Ed. House of St. Petersburg State University, 2004. 656 p.
2. Kozlov A.F. Soviet Civil Procedural Law. Moscow: Legal lit., 1965. 471 p.
3. Shcheglov V.N. Civil Procedural Legal Relationship. Moscow: Yurid. lit., 1966. 513 p.
4. Kleinman A.F. The Latest Trends in the Soviet Science of Civil Procedural Law. Moscow: Publishing House of Moscow. University, 1967. 119 p.
5. Melnikov A.A. The Legal Status of the Individual in the Soviet Civil Process. Moscow: Gosyurizdat, 1969. 310 p.
6. Vaneeva L.A. Civil Procedural Legal Relations: a textbook / rel. for issue. Reznichen-ko I.M. Vladivostok: B.I., 1974. 40 p.
7. Gusev V.G. Civil Procedural Legal Capacity: dis. ... cand. of law. Saratov, 1996. 161 p.
8. Shakaryan M.S. The Concept of Subjects of Civil Procedural Law and Legal Relations and Their Classification. (1970) // Lex Russica: Scientific Works of the Moscow State University. 2004. No. 1. P. 19-116.
