CC BY
47З.А. Тычинских
К вопросу об административно-политическом и территориальном устройстве Сибирских татар в XVI—XVIII вв.
Вопрос об административно-политическом устройстве сибирских татар в период XVI-XVI11 вв. на сегодняшний день остается малоизученным, за исключением работ Д.М.Исхакова, исследовавшего проблемы клановых основ устройства Сибирского юрта и пришедшего к выводу, что внутриполитическое устройство ханства основывалось на «системе карача-беев» и в целом было схоже с другими татарскими государствами (Исхаков, 2002, 2004, 2006, 2007). В настоящей работе еще раз обратимся к этому вопросу и попытаемся обобщить имеющиеся сведения.
Сибирское ханство было одним из «осколков» Золотой Орды и, как другие татарские ханства, унаследовало основные черты административно-политического устройства золотоордынского государства. В составе ханства существовала «небольшая привилегированная группа «тарханов» - феодальная знать и плательщики ясака, т. н. «черные люди» (Бахрушин, 1955, с. 155).
Татарскую знать Сибирского ханства, как отмечает С.В.Бахрушин, «пеструю по составу» (Бахрушин, 1955, с. 155), составляли хан, султаны, беки, мурзы, есаулы, представители мусульманского духовенства (сеиды, шейхи, муллы, абызы и др.), сановники ханского двора - «думчий царев» - карача, «аталыки», карача-беки, а также рядовые воины-казаки.
Подтверждение тому, что население Сибири задолго до русской колонизации делилось на две категории, мы находим, в частности, в сибирско-татарском дастане «Ильдан и Гольдан», где описываются события, связанные с приходом на Сибирские земли (Силан) хана Ишима. Прогнав с берегов реки Сурай (Иртыш) «магулов», он построил здесь город Ишим. В дастане рассказывается о жестоком обращении с черным населением - «каралар», севшего на ханский престол после Ишим-хана его сына Ансама (вероятно, Он-сом хан «Сибирских летописей»). Очень многие из «кара-халык» (ясачных людей), не выдержав поборов Ансам хана, бежали в леса («Илдан и Голдан», 2002, с.17).
«Охотимся на лосей, ловим рыбу
Не хватает на еду, не видим сытости
Уходит все во дворец.
В год 10 раз платим большую дань,
И хоть берет большую дань, забирает все пойманное нами,
но не насытится Ансам хан...» («Илдан и Голдан», 2002, с.17).
Как и в других татарских государствах, в Сибирском ханстве существовал институт тарханства. В тюрко-монгольских государствах тарханами обычно назывались лица, обладавшие определенным иммунитетом, а также рядом привилегий (Степанов, 1966, с.95-96). Термин был достаточно распространен на территории Сибирского юрта и свидетельствует о существовании в государстве особых привилегированных людей «тарханов». Категория тарханов упоминается и в дастане «Ильдан и Гольдан»: «Иртешак убил поставивших Чангы бия тарханов и снова стал ханом в Кызыл Торе» («Илдан и Голдан», 2002, № 8, с.29). До настоящего времени в топонимике сибирских татар сохранились названия Тархан-кала, д. Тарханы и др. По мнению С.В.Бахрушина, сибирско-татарское служилое сословие произошло от феодалов-«тарханов» (Бахрушин, 1955, с. 163). В определенной степени можно считать, что прежние тарханные привилегии сохранялись и при новой власти. Существовала и особая Тарханская волость. «Тарханские остяки уверяют, что их родоначальники произошли от татар. Их предки живут в Тобольске, один из них был в этих краях тарханом» (Атласи, 2005, с.67).
Е.П.Мартынова отмечает существование в пределах Сибирского ханства так называемых «кыштымных» и «тарханных» отношений между правителями и подчиненными. Причем «кыштымы» находились в полном подчинении хана, «тарханы» же не обязаны были платить дань господину, но, в случае необходимости, должны были принимать участие в его походах. Что касается его людей, то, наравне с прочими, они должны были платить государю этой страны дань, хотя и более легкую. Скорее всего, как замечает исследователь, название хантыйской Тарханской волости свидетельствует о существовании такого рода «тарханных» отношений также между татарским
ханом и остяцкими князьками и указывает на северную границу распространения военно-политического влияния Сибирского ханства (Миллер, 1937, с.222; Мартынова, 1998, с.94).
Существование в Сибирском юрте системы карача-беев отложилось в исторической памяти сибирских татар. Вплоть до второй половины XX в. у татар Тобольского и Вагайского районов сохранялся обычай поднимать над женихом кошму или покрывало четырьмя дружками - нукерами - во время свадьбы при проводах жениха к невесте. Как считает известная собирательница сибирско-татарского фольклора Ф.В.Ахметова-Урманче, данный обряд сохранился со времен Сибирского ханства, когда «карачи являлись держателями священной кошмы, когда на ней поднимали новоиспеченных ханов». Сама она наблюдала последний раз свадьбу с проведением подобного обряда в 1959 г. в ауле Кукранде (Чебурга) Тобольского района. По описаниям Ф.В.Ахметовой-Урманче, во время поднимания кошмы мощным мужским хором исполнялась обрядовая песня «Кияу типсэу» («Проводы жениха»), которая подразумевала проводы жениха в сопровождении пения под аккомпанемент средневековых конусообразных барабанов «тип» (Ахметова-Урманче, 2002, с.343).
Как считает Д.М.Исхаков, этнополити-ческое объединение сибирских татар -Сибирское ханство, следует рассматривать в одном ряду с другими позднезолотоордын-скими татарскими государствами ХУ-ХУ1 вв. Как и в остальных ханствах, в Сибирском юрте существовали отдельные княжества, так, достаточно уверенно можно говорить о «Карачине улусе», бывшем владением клана джалаиров и «Тайбугине юрте», принадлежавшем клану салджигутов (Татары, 2001, с. 122). Основываясь на одном из преданий, записанных Н.Ф.Катановым у тобольских татар (Катанов, 1895-1896, с.9-10), где рассказывается о делении войск хана Кучума на четыре «отряда», Д.М.Исхаков определяет, что «таких владений было четыре: первый из которых имел название Кордак, второй -Туралы, третий - Аялы, четвертый - Бараба. Пятую группу образовывали люди, которые пришли с ханом Кучумом и заняли столичный округ. Их в предании именуют Сартами» (Исхаков, 2006, с. 66). Как видно, речь идет о четырехчастном делении, которое имело в центре пятое образование. Такое деление напоминает систему «юртов» - княжеств во главе с карача-беками, хорошо известную в
других татарских ханствах - наследниках Золотой Орды (Исхаков, 2006, с.66). Д.М.Исхаков предлагает видеть в группе Туралы клан джалаир, а в «отряде» Аялы -клан салджигут (Исхаков, 2007 б, с.217). Обнаруживаемые в Сибирском ханстве клановые образования, связанные с карача-беками, надо рассматривать как собственно «татарский» слой сибирско-татарской этно-политической общности.
В Сибирском ханстве существовал улус «думчего царева» Карачи, который в «Сибирских летописях» значится как «Карачин улус». Люди из этого улуса относились к его «дому» («иже бысть дому его») (ПСРЛ, 1987, т. 36, с.52, 59, 61, 67, 68). Карача в 1584 г. во главе «многих воинских людей» осаждал «град Сибирь». Впоследствии он попал в плен к русским и был отправлен в Москву. По мнению М.А.Усманова, под сибирским карачей скрывается автор известного произведения - «Сборник летописей» (1602 г.) Кадыр-Али бек (его отцом был Хусум/Хушум бек) из племени джалаир (Усманов, 1972, с.42-51). Как отмечает К.Кабдулвахитов, бывший сибирский карача Кадыр-Али бек был сыном Касыма (Хусума), внуком Темшик-бахадура, правнуком Айджи-бахадура и возводил свою родословную к сподвижнику Чингис-хана Сартак-нояну из рода Жалаиров (Кабдулвахитов, 2006, с.42). Выражение из летописи «иже бысть дому его», которое относится к улусникам, позволяет допустить, что они были его соплеменниками. Дополнительным подтверждением высокого статуса Кадыр-Али бека, то есть его принадлежности к карача-беям, является его нахождение среди других карача-беев (из кланов аргын, кыпчак, магыт) в Касимовском ханстве при провозглашении в 1600 г. султана Ураз-Мухаммеда ханом. Таким образом, одним из улусов, т.е. княжеств, Сибирского ханства надо признать княжество, находившееся в подчинении у племени джалаир во главе с его князем с титулом карача (Татары, 2001, с. 120). Х.Ч. Алишина связывает название юрт Салаирских (комоним и гидроним Са-лаирка) Кашегальской волости Тюменского округа с названием племени джалаир (Алишина, 1999, с. 161).
Что касается «Тайбугина юрта», то, по мнению американского историка А. Франка, Тайбугиды имели ногайскую этническую принадлежность, т.е. являлись мангытами (Frank, 1994, с.23). Однако Д.М.Исхаков, проделав детальный анализ данного вопроса и
опираясь на исследования А.-З. Валиди-Тогана, приходит к выводу, что основатель династии Сибирских князей Тайбугидов князь Тайбуга был беем «салжавутского тумена», отцом мурзы Ядигара, упомянутым в полной версии рукописи Утемиш-хаджи «Чингис-наме». Тот же Тайбуга бий, сын Шах-Мурада, был назван в одной из рукописей, обнаруженных Усмановым и Шайхиевым у сибирских татар, основателем г. Искера, пришедшим во главе 500 человек «из Бухары» (Исхаков, 2006, с.97-98). В «Грамоте хранителя Юрумской Астаны» также подтверждаются эти сведения. «Тайбуга би» назван здесь сыном Шахмурад-хана, «все [они] пришли в Эзгер (Искер)» (Ислам, 2004, с. 41). Таким образом, Д.М.Исхаков приходит к выводу, что по клановой принадлежности Сибирских князей можно считать Салжигутами. Группу, составлявшую «Тайбугин юрт», автор пытается отождествить с «отрядом Аялы» из «войск» хана Кучума. Как он считает, между племенем аяли сибирских татар и племенем айле башкир можно провести прямую параллель. У башкирских айлинцев имеется родоплеменное подразделение сальют, т.е. салжигут. По-видимому, в «отряде Аялы» надо видеть «народ» сибирского князя из племени салджигут (Татары, 2001, с. 122-123).
В одной из своих последних работ по истории Сибири Д.М.Исхаков сделал важное предположение, что титул «Сибирский князь», применяемый в русских летописях в отношении Тайбугидов, соответствовал титулу «беклярибека» и его следует рассматривать в одном ряду с такими терминами как «Мещерский князь» и «Болгарский (Казанский) князь» Х1У-ХУ1 вв. (Исхаков, 2007 б, с.217; Исхаков, 2007 а, с.47). Таким образом, под Сибирским юртом периода Тайбугидов, или «Тайбугиным юртом», можно видеть отдельное княжество (улус) во главе с правящим кланом салджигут.
Определенные предположения по поводу того, кто был беклярибеком, т.е. «князем князей» в Сибирском ханстве после Тайбугидов Едигера и Бекбулата, сделаны Д.М.Исхаковым. Как считает исследователь, «приход на трон Сибирского юрта Шибанида Кучума (возможно и других его родственников) принципиально политический строй владения не изменил - возможно, поменялся лишь клан беклярибека - вместо Тайбугидов это место могли занять представители какого-то другого клана или из того же клана был поставлен иной князь» (Исхаков,
2004, с.79). В «Ремезовской летописи» в рассказе о продвижении Ермака вверх по Иртышу говорится: «И погребли вверх по Иртышу... и до болшего князя Бегиша Княжева городка и ту учиниша великой бой со зборным Татары и Карачинцы». Термин «Большой князь», наряду с упоминанием группы «карачинцев», не оставляет сомнения, что мы в лице князя Бегиша имеем дело с беклярибеком хана Кучума (Исхаков, 2004, с.80).
На наш взгляд, этот вывод вполне обоснован, т.к. это подтверждает и концентрация служилых татар в районе Княжева городка, и дальнейшие позиции потомков князя Бегиша - мурз Кульмаметевых в системе русского управления Сибирью. Таким образом, князь Бегиш, называемый С.В.Бахрушиным и Н.А.Томиловым основателем клана Кульмаметевых, вполне мог быть беклярибеком Сибирского юрта. Что касается их клановой принадлежности, то можно предположить, что они могли быть тайбугидами (князь Бегиш не ушел вместе с К\ чумом). в то же время, по некоторым документам Кульмаметевы называются выходцами «из Большой Бухарей» (РО ТГИАМЗ, № 12864).
Достаточно обособленное положение среди тоболо-иртышских татар занимали тюменские татары. Город Тюмень был основан на месте бывшего татарского города Чимги-Тура, построенного в XIV столетии татарским князем Тайбугою. «Владение его от имени Туры, что значит первоначальный, главный, знатный, называлось Туралинским, а подданные -туралинцами» (Абрамов, 1859, с.222).
Когда хан Саид-Ибрагим в 1481 г. в союзе с ногайцами взял ставку Большой Орды, он «Ордобазар с собою поведе в Тюмень». В некоторых русских летописях хан Саид-Ибрагим назван даже «царем Нагайским» (Исхаков, 2004, с.26). Также Д.М.Исхаков приводит сведения о том, что по мнению Утемыш-Хаджи под «Турой» т.е. под вилайетом Чимги-Тура, надо понимать осевших на землю мангытов (ногайцев) (Татары, 2001, с. 122). Что касается Тюменского ханства, то в нем беклярибеками были представители клана Мангыт. По данным, приводимым Х.Ч.Али-шиной, неофициальное название Средних Тарманских юрт Кашегальской волости Тюменского округа - Кирайет. Как считает исследователь, оно происходит от ногайского рода кереит (Алишина, 1999, с. 165).
В самом городе Тура (Чимги-Тура) в момент ее завоевания ханом Абулхаиром «хакимами» были представители клана Буркут,
связанного с конгратами (Исхаков, 2004, с. 29). «Вилайет Чинги-Тура в 20-е годы XV в. был в руках предводителей племени буркут Адад-бека и Кепек-бека, перешедших затем на сторону воцарившегося там Абулхаир-хана» (Ахмедов, 1965, с.42-43). Д.М. Исхаков отмечает, что «в генеалогической традиции кунгратов буркуты связаны с группой кунграт, имеющей монгольское происхождение» (Татары, 2001, с. 120). В дастане «Ильдан и Голдан» говорится об изгнании Ишим-ханом магулов (возможно, монголов?). Племенной состав знатных лиц (даруг) вилайета Чимги-Тура к началу 1430-х годов выглядел так: кунграты, дурманы, найманы, уйгуры (возможно, с ответвлениями тубай курлаут) и кушчи. Эти племена, наряду со многими другими, входили в состав государства Шейбанидов, а их знать в 1429 г. участвовала в провозглашении Абул-Хайра ханом. Не исключено, что части названных племен остались на территории вилайета Чимги-Тура. А.-З.Валиди практически все названные племена (кунграт, найман кошчы, уйгур, салджигут) относит к числу «правящих» и имевших название «карачи» (Татары, 2001, с. 121).
А.-З.Валиди Тоган приводит отрывок из рукописи Утемиш-Хаджи о хане Махм\дек-ходже. являвшемся современником хана Абул-Хайра и основателя династии сибирских ханов Хаджи Мухаммеда: «...воевал с представителями эля Тура против тюменей (племен) кунграт и салджигут. Владения этого хана находились между реками Тоболом и Ишимом, а ставка - на берегу Тобола. Они были присоединены к государству Шейбанидов в 1430-1431 гг. Тогда же был убит и сам Махмудек-ходжа (Татары, 2001, с. 121).
Пока трудно сказать, сохранили ли кланы буркут и мангыт роль правящих кланов в государстве хана Кучума, этот вопрос требует специальных исследований, как и в целом, вопрос о взаимоотношениях вилайята Чимги-Тура и Сибирского юрта.
Выше была приведена татарская легенда об «отрядах Кучума», которая подтверждает, что владения хана Кучума простирались на восточные территории. Когда хан Кучум потерпел поражение, то он направился не в сторону Тюмени, а на восток. На просьбы Кучума о помощи и предложение уйти с ним в подданство Бухары, тарские мурзы отвечали: «торып торайык». Далее от тарских татар Кучум пошел к аялынским татарам и затем на юг - к барабинцам. Таким образом, район
обитания тюменских татар оставался несколько обособленным от Кучумовых земель. Не случайно Б.О. Долгих, характеризуя тюменских татар, говорит о них, как об особой этно-территориальной группе, т.н. андреевских татар, которые в прошлом представляли единое целое: «Тюменские татары образовывали отдельную группировку и в составе Сибирского татарского царства» (Долгих, 1960, с.41,46).
Не исключено существование в Сибирском ханстве и племени аргын. Как известно, клан Аргын являлся одним из ведущих в клановой стуктуре Крымского и Казанского ханств. Н.А.Томилов приводит сведения о том, что после разгрома Кучума происходит значительная миграция тюркского населения Тоболо-Иртышского бассейна в сторону Оби и ее притоков. Скорее всего, именно в этот период определенная группа тоболо-иртыш-ских татар проникает на территорию Притомья и далее на восток (Томилов, 1981, с.34; Малиновский, Томилов, 1999, с.492). В исторической памяти кызыльцев и качинцев, чулымских тюрков сохранились предания об их приходе с берегов Ишима и Тобола. В их составе имеется и группа аргын, которая продвинулась к Чулыму «...в последней четверти XVI в. с Тобола с частью сибирских татар» (Потапов, 1952, с.40). По сообщению Д.Г.Мессершмидта, относящемуся к 1721 г., «...большинство живущих на Чулыме и Кие татар происходят от Кучум-хана и что они в древности были одинаковым с казахской ордой народом... Как Кучум-хан от Тобольска был прогнан, то некоторые из них отправились сюда, другие - на томскую сторону» (по: Малиновский, Томилов, 1999, с.492). Именно тогда на Чулыме оказалась часть группировки аргынов. Факт проникновения племени аргын отразился и в названии одной из чулымских волостей - Аргунской. По данным на начало XVIII в. (1720 г.) население этой волости составляли 101 человек, 4 из них были ясачными. (Большей части глав семей Аргунской, Пышкиной-Каргачиной, Кизыл-деевой и Ячинской волостей удавалось избегать ясачного учета (Малиновский, Томилов, 1999, с.506)). Еще И.Георги обращал внимание на этнографическое сходство томских, тобольских и тюменских татар (Георги, 1776, с.28, 115, 146). Современные этнографы также отмечают общие черты в традиционной культуре чулымских тюрков и тоболо-иртышских татар (Малиновский, Томилов, 1999, с.493-494).
Несмотря на значительную географическую отдаленность Сибирского и Казанского ханств, просматриваются достаточно тесные контакты, в том числе и политические, существовавшие между этими государствами (Исхаков, 2002, с. 24-58). С.Х.Алишев вслед за М.Худяковым, указывает на «известных князей сибирского происхождения Бибарса и Юлбарса Растовых», убитых в Казани в 1551 г. стрельцами из-за того, что якобы «Растовы и другие начали сноситься с ногайцами» и хотели убить (Шах Али хана и боярина Д. Палецкого)...» (Алишев, 1995, с.106-107). Тот же «тюменский князь» Бибарс Растов назван в числе участников делегации, возглавляемой Кул-шерифом в Свияжск в начале 1551 г. для ведения переговоров с московским правительством (Алишев, 1995, с.101). Хотя в исторической литературе существует и другое мнение, по которому «тюменские князья» Растовы называются не сибирскими князьями, а ногайцами (Исхаков, 1998, с. 19-20).
Примером тесных связей между татарскими ханствами может служить и неоднократно приводимый в литературе факт, когда после захвата в 1487 г. Казани «Алегамовы царевы люди» Алказый, Тевеккель сеит, Касим сеит, Бегиш с сыном Утешем и «иные их товарищи» выехали в Ногайскую Орду, а оттуда часть их - в Тюменское ханство (Бахрушин, 1955, с. 156; Исхаков, 2002, с.37).
После завоевания Сибирского ханства Московским государством в конце XVI в. основная часть оставшейся в живых татарской феодальной верхушки, также, как и в других татарских ханствах, переходит на службу новому правительству в качестве служилого сословия, при этом, с одной стороны, не сливаясь с русским феодальным сословием, с другой стороны, не переходя в аборигенное ясачное сословие. На протяжении длительного времени сохраняются особенности этой этно-сословной группы, обусловленные как внешними, так и внутренними факторами.
По мнению Д.М.Исхакова, соотношение феодальной верхушки и ясачной части татар в Сибирском ханстве могло быть 1: 5. Таким образом, служилые татары должны были составлять около 20 % татарского населения Западной Сибири, остальные же татары были ясачниками. Для конца XVI - начала XVII вв., опираясь на подсчеты Н.А.Томилова, общую численность сибирских татар Д.М.Исхаков выводит в районе 10-12 тыс. человек, из которых служилыми он считает около 2 тысяч человек (Исхаков, 2002, с.9). Остальную часть,
по его мнению, составляло ясачное население тюрко-угорского происхождения. Слой служилых татар в XVI в. не был многочисленным, впрочем, считает исследователь, как и в более ранний период. Так, например, у правителя Тюменского ханства хана Ибрагима (Ибака) во время похода 1481 г. против Большой Орды, насчитывалось только 1000 человек собственных казаков. В ясачном населении можно видеть более раннее население (как тюркского, так и тюркизированного угорского происхождения, которое могло именоваться «иштяками» и «сипырами ») (Исхаков, 2002, с.9-10).
Точных данных об общей численности татарского населения в период Сибирского ханства нет. Известно лишь, что послы сибирского хана Едигера, прибывшие в Москву в 1555 г. для принятия русского подданства, определяли число «черных людей» ханства, облагавшихся ясаком, в 30700 человек. В грамоте Ивана IV об обложении их данью приводится округленная цифра 40 тыс. чел. В это число улусных людей входили и небольшие группы манси и ханты, которые подвергались в этот период ассимиляции со стороны тоболо-иртышских татар (Томилов, 1981, с.42).
По данным П.Н.Буцинского, в начале XVII в. общая численность служилых и ясачных инородцев (мужчин) «в семи уездах не превышала и 4000 человек» (Буцинский, 1999, с.26). Далее он обращает внимание на «громаднейшую разницу» между этими данными, высчитанными им по ясачным книгам и другим архивным документам, и сведениями всего полувековой давности послов Едигера о «30 700 человек черных людей» Сибирского ханства. В итоге П.Н.Буцинский приходит к выводу, что «во время завоевания Сибирского царства погибла масса инородцев» (Буцинский, 1999, с.26).
Этот вывод подтверждается данными и других документов. Так, например, в уже приводимом выше Наказе русскому послу Александру Федоровичу Жировому-Засекину сообщается, что в решающем сражении с ханом Кучумом в 1598 г. «... государевы наши люди зашед Кучума царя на поле, побили на голову самого Кучума царя да брата его Илитеня царевича и детей его и племянников и с ним трех царевичей ми многих князей, и мурз и всяких людей побили болши шти тысеч человек...» (Наказ, 1892, с.50-51). Даже если сведения о побитии «болши шти тысеч человек» являются преувеличенными (по другим источникам приводятся меньшие
цифры: так, например, Б.О. Долгих называет число погибших в данной битве 370 человек (Долгих, 1960, с.62), а общее число ушедших с ханом Кучумом людей примерно в 1 ООО человек (Томилов, 1981, с.81)), нет сомнения в том, что значительная часть сибирско-татарского населения в период завоевания Сибири погибла. Прежде всего, это касается военно-служилой страты, которую составляли феодальная знать и служилые татары. Исходя из этого, можно предположить, что количественное соотношение между и обычно «немногочисленной» служилой стратой и ясачным населением в результате военного этапа колонизации Сибири могло во много раз измениться в сторону уменьшения численности служилых татар.
Кроме того, имеются многочисленные сведения о миграции значительной части татарского населения, как отдельных семей и родов, так и целых племен, на другие территории. Обложение ясачными поборами со стороны царских властей стало причиной того, что в первые десятилетия присоединения Сибири к Русскому государству часть татар бежала из Тюменского уезда. Так, в 1595 г. «ушли» 30 башкир и татар Бачкырской и Кинырской волостей, а также 50 семей служилых татар. Известно, что в 1615 г. «изменили и ушли» тюменские татары Терсяцкой волости, а в 1595 г., не желая принять русское подданство, из Черного городка на Иртыше, взятого тарским головой Борисом Доможировым, бежало 90 аялынцев с семьями. Вместе с этими аялынцами из Черного городка убежало и 50 «малогородцев» (Томилов, 1981, с.50). В конце XVI в., после первого разгрома хана Кучума в 1582 г. часть тоболо-иртышских татар (в том числе и отдельные семьи тюменских татар) уходит на территорию Притомья и на Чулым. H.A. Томилов приводит сведения о том, что ка-чинская группа будущих хакасов включила в свой состав, кроме потомков енисейских киргизов, кето-и самодийскоязычного населения, также и «...сибирских татар, пришедших, по преданию качинцев, с Тобола». А в составе кызыльцев H.A. Томилов, вслед за Л.П. Потаповым, указывает на существование группы аргын, которая продвинулась на Чулым «в последней четверти XVI в. с Тобола вместе с частью сибирских татар» (Томилов, 1981, с.4).
Таким образом, можно отметить, что в результате колонизации происходит значительное сокращение как общей численности
татар на территории бывшего Сибирского ханства, так и (в особенности) численности татарской военно-служилой страты. В связи с этим, следует заметить, что приводимые на начало XVII в. данные по численности служилых татар и их соотношению с ясачниками, скорее всего, не соответствовали сложившимся в период Сибирского ханства пропорциям между служилым и ясачным населением. Если исходить из приведенной выше цифры ясачных людей в 30700 человек, то, соотнося их с предлагаемыми Д.М.Исхаковым пропорциями служилого и ясачного сословия 1:5, можно предположить, что численность служилого сословия периода Сибирского ханства могла составлять около 6 тысяч человек. К сравнению, численность служилого сословия в Казанском ханстве, а именно ядра войска из «казаков» была около 12 тыс. воинов. Численность же воинов Крымского ханства составляла 15-20 тыс. человек (Исхаков, 1998, с.68-69).
Как известно, территория, где проживало аборигенное сибирское население - остяки, вогулы (ханты, манси), делилась на «области» или «княжества», центрами которых были укрепленные городки или городища, объединяющие вокруг себя окрестные селения. Во главе этих «княжеств», которых в XIV в. насчитывалось на территории Югры около 60, стояли князья (Мартынова, 1991, с. 129). Аналогичные образования, именуемые улусами, существовали среди татарского населения (Карачин улус, улус Кулары и пр.). Они объединяли под своим началом несколько селений - «юртов». Во главе улусов стояли князья или башлыки (старшины). Как считает Н.А.Балюк, в процессе колонизации административные образования инородцев -«улусы», княжества приводились в русское подданство в качестве ясачных волостей (Балюк, 1997, с.26-27). Опираясь на сведения Сибирских летописей, Д.М.Исхаков сделал предположение о том, что в Сибирском ханстве татары делились на 2 категории: тех, кто жил по улусам и тех, кто жил по волостям. Живущими по волостям он определяет ясачных татар, живущими по улусам - прежде всего, служилых татар (Исхаков, 2002, с.9).
В одном русском документе за 1598 г. перечисляются существовавшие при хане Ку-чуме татарские волости: Курпицкая (Кир-пицкая), Турашская, Любарская, Чойская, Куромская (Курома), Барабинская (Бороба большая), Ялынская, Каурдатцкая, «Чатская»
(Чаты) и «Колмакская» (Колмаки) (Исхаков, 2004, с.81; Акты исторические, 1841, с.2-4).
На карте Сибири (до 1618 г.), составленной К.Н.Сербиной, показаны следующие татарские волости: Кошутская, Каринская, Увацкая, Туртасская, Отузская, Саргацкая, Токузская, Тавдинская, волость Супра, волость Аялы, Тунус (Чангула), Кулебинская (Тураш), Кирпики, Теренинская, Угуй (Лугуй), Караганская (Миллер, 1941, приложение). X. Атласи называет волости начала XVII в. в верховьях Иртыша: «Курдакская волость - там есть туре Хан-Кол, проживает 350 человек, Саргачская волость, в 4 днях пути по Иртышу от Тобольска, - проживает 80 человек, туре Янбыштыр, волость Утыз в 8 днях пути от Тобольска, проживает 15 человек, в 2 днях пути от той волости - Tay, хороший человек Ан-Кильды, проживает 10 человек, волость Тукыз, там хороший человек Баеш, проживает 3 человека, волость Супра (кол-во человек не указано), волость Аялы, там главные есаулы Мамык и Янкильды, проживает 500 человек. От Тобольска до этой волости 15 дней пути» (Атласи, 2005, с.82). Далее Х.Атласи перечисляются волости Чангула, Лугай, Лиуба, Килем, Тораш, Барма, Кирпек.
На начало XVI11 в. существовали следующие волости сибирских татар. По Туринскому уезду: Япанчина, Курту мова, Илясова, Индричеева, по Тюменскому уезду: Кинырский городок, Бачкырская, Терсяцкая, Иленский городок, Шикчинская, Каскарин-ская, Пышминская и Исетская, по Тарскому узду: Саргач, Тебендя, Котлубахтина, Я-Ир-тиш, Отуз, Тав, Тав-Отуз (Куллары), Коурдак, Аялы, по Тобольскому уезду: Ясколба и Лой-мытомак, Вачиер, Аремзян, Карбина и Ук, Би-Туртас, Кул-Туртас, Уват, Надцы, Лобутан, Калым, Кошуки, Ашла (Лаймы), Бабасан (на Нерде), Бабасан (Отдельная), Кречатники на Ашле, Кречатники на Вагае (Капканы), Кречатники (без указания места жительства), Индерь, Уват, Супра (Долгих, 1960, с.59; Бакиева, 2003, с.202-203). В начале XVII в. ряд туземных волостей Тобольского уезда русской администрацией были объединены. Так, к 1629 г. в одну волость были объединены Би-туртас, Кул-туртас и Уват, Ясколба и Лаймы-томак - в другую, Карбина и Ук - в третью (Долгих, 1960, с.59).
Как можно заметить, количество волостей, называемых на начало XVI11 в., по сравнению с предыдущим столетием, значительно увеличивается. Вероятно, причина этого кроется в том, что в наиболее ранних
документах были указаны именно волости. Однако известно, что сибирские татары жили не только «по волостям», но и «по улусам». В результате колонизации в основном сохранилось прежнее территориальное деление аборигенов. Еще С.В.Бахрушин писал о том, что в Сибири для обложения местного населения ясаком русские воспользовались теми административными единицами, которые существовали до ее присоединения. «В ясачных волостях Тобольского и близлежащих уездов легко угадать «агарянские веси», входившие в составе прежнего Кучумова царства, а ближайшими агентами при сборе ясака явились те князья и старшины, отцы и деды которых служили Кучуму» (Бахрушин, 1955, с.52). Функцию основной фискальной единицы стала выполнять волость. По всей вероятности, многие из прежних улусов также были преобразованы в волости. Важнейшей задачей Русского государства после присоединения Сибири становится
«полностью охватить всех аборигенов Сибири сбором ясака и всемерно увеличить его поступление в государственную казну» (Файзрахманов, 2002, с.227).
Исследователи социальной организации сибирских татар приходят к выводу, что волости у татар были связаны с традиционными локальными группировками аборигенов и первоначально представляли собой этническую и сословную общность (Долгих, 1960, с.59; Бакиева, 2003, с. 160). Как считает Б.О.Долгих, «тюркоязычное татарское население Тобольского уезда, можно разделить на две большие части: на юртовских служилых татар с примыкающими к ним волостями их бывших захребетников, которые занимали южную часть уезда, и остальных татар, вероятно, отатарившихся вогулов и остяков, живших в северной части уезда по соседству с вогулами и остяками» (Долгих, 1960, с.58). Происхождение волостей Кошуки, Ясколба и Вачиер исследователь связывает с пелымскими вогулами (Кошуки с табаринцами, а Ясколба и Вачиер с Кондой), другие северные татарские волости, расположенные по Иртышу (Аремзян, Надцы, Карбина и Ук, Би-Туртас, Кул-Туртас и Уват), - с южным ответвлением прииртыш-ских хантов (Долгих, 1960, с.58).
К волостям «захребетников» тобольских служилых татар Б.О. Долгих относит большую часть населения Тобольского уезда. Таковыми являлись волости Ашла (Лаймы), обе Бабасанские, Кречатников, Индерь, Уват и Супра. Как считает исследователь, население
захребетных волостей представляло собой единую этническую общность со служилыми татарами уезда (Долгих, 1960, с.58). В начале XVII в. указанные «захребетные» волости были положены в ясак. Уделы, в которых сидели ясачные мурзы, после присоединения к России образовали некоторые из волостей Тобольского и соседних уездов. Во главе этих захребетных волостей стояли вассалы хана Кучума. Владения Бабасан-мурзы образовали Бабасанскую волость. По-видимому, такого же происхождения были и другие волости Тобольского уезда, во главе которых еще в XVII в. стоят мурзы и баи, например, волость Супра, в которой упоминается в 1629 г. мурза Гултаев Табер, в Тарском уезде волости Оялы, Тураш, Тереня, Кирпицкая, Барабинская, - все это бывшие составные части Кучумова царства.
Вплоть до конца XVIII в. по материалам ревизских сказок 1782 г. просматриваются имена князцов и мурз Тарского уезда: мурза Юсуп Тлеуметев (ГУТО ГА в Тобольске. Ф. 154. Оп. 8. Д. 31. Л. 1052 об.) Саргатской волости д. Буга (Берестяна) князец Муса Леибагин (ГУТО ГА в Тобольске. Ф. 154. Оп. 8. Д. 31. Л. 1054), Тавской и Отузской волостей князец Маметей Рахмабердин (ГУТО ГА в Тобольске. Ф. 154. Оп. 8. Д. 31. Л. 1088), Аялынской волости князец Кулуги Ешев (ГУТО ГА в Тобольске. Ф. 154. Оп. 8. Д. 31. Л. 1106), в д. Устарской князец Тажбулат Ары-шев и его сын Атучук (ГУТО ГА в Тобольске. Ф. 154. Оп. 8. Д. 31. Л. 1106). Как совершенно верно определяет С.В.Бахрушин, татарские волости бывшего Сибирского ханства и полунезависимые татарские княжества вошли в состав новых уездов в качестве ясачных волостей (Бахрушин, 1955, с.53).
Территория обитания тобольских, тюменских и тарских татар, вошедших в состав служилого сословия, в XVII в. не входила в пределы существовавших первоначально волостных образований. По всей вероятности, на определенной территории Сибирского ханства существовала улусная организация, аналогичная административно-территориальной системе, существовавшей в кочевнических обществах. Л.И.Шерстова определяет, что в основе социальной структуры кыргызского общества было понятие «улус», т.е. держание, состоящее из зависимых людей, владение податными людьми, и лишь затем и вкупе с ними - территорией, на которой те в каждый данный момент обитают» (Шерстова, 2005, с.27). На наш взгляд, вполне правомерно
связывать социальную структуру и части сибирских татар, а именно служилых, с подобной организацией.
Известно, что первоначальная территория расселения тюменских служилых татар находилась по р. Тоболу «от устья Исети до устья Иски». Тобольские служилые татары занимали территорию вокруг Искера, в основном выше по Иртышу.
Тарские служилые татары проживали по Иртышу вверх и вниз от города Тары.
Томские служилые татары (эуштинцы) были расселены в селениях в низовьях Томи.
Подобное расселение служилых татар, за незначительными изменениями, сохраняется на протяжении всего последующего периода существования данной этносословной группы.
Таким образом, ареалом сосредоточения служилых татар в течение XУП-Х1Х вв. оставались районы вокруг Тобольска (Искера), Тюмени (Чимги-Туры) и Тары (Ялы).
На наш взгляд, вполне допустимо связывать существовавшие в период Сибирского ханства центры кланов, во главе с улусбеками или карачабеками, с территорией обитания этих трех основных просматривающихся по нашим материалам центров проживания служилых татар - Тюменского, Тобольского, Тарского. Как видно из приведенных выше сведений, на территории проживания тобольских служилых татар находился центр улуса карачи Кадыр-Али-бека из клана джалаир, а также центр клана предполагаемого беклярибека Сибирского ханства князя Бегиша. Выделившийся среди тюменских служилых в конце XVI в. Маитмас Ачекматов, назначенный русской администрацией на должность головы тюменских татар, мог быть представителем еще одного правящего клана (возможно, мангыт или кунграт). Что касается тарских служилых татар, то пока, по имеющимся материалам, центр клана на территории их обитания не прослеживается. В то же время есть определенные основания считать, что центр тарских служилых татар, по крайней мере, в период правления хана Кучума, находился непосредственно в столице Сибирского ханства - Искере. К данному предположению подводят следующие обстоятельства. Обращаясь еще раз к легенде об «отрядах» Кучума, существовало деление войска хана Кучума на 4 отряда - Курдак, Аялы, Туралы и Бараба (Катанов, 1896, с.9-10). Пятый отряд - Сарты - находился с ним в Искере. Как видим, даже названия этих четырех отрядов совпадают с названиями
волостей и племенных группировок тарских татар. Кроме того, в некоторых русских документах именно тарские волости называются «вотчинными землями» хана Кучума (Небольсин, 1849, с.117-118). По другому преданию, записанному Н.Ф.Ката-новым, хан Кучум пришел в Искер с территории Притомья (Катанов, 1896, с.6-7), где находились его волости.
Д.М.Исхаков определяет существование в Сибирском ханстве двух княжеств - «Карачин улуса» - владения клана Джалаир и «Тайбугин юрта» во главе с кланом Салджигут (Исхаков, 2006, с.91). Центр клана джалаир мы определили. Что касается центра клана Салджигут, то, по мнению Н.А.Томилова, с XIV в. низовья Тобола и прилегающие земли находились под властью тайбугинов. Один из ранних тайбугинов - Тоболак, построил на берегу Тобола городок Тобол-туру (позднее юрты Тоболтуринские) и практически положил здесь начало второй линии тайбугина рода. С приходом на эти земли завоевателей-шейбанидов во главе с ханом Кучумом, та-тары-тайбугинцы были вытеснены с низовьев Тобола и прилегающего района Прииртышья, часть их бежала к сородичам (Томилов, 1981, с.71). Основываясь на данных Н.А.Томилова, обращавшего внимание на «чистоту» тюркоязычного населения бабасанской группы и данные Б.О.Долгих, который захребетных татар, включая и бабасанских, считал близкими в этническом отношении служилым татарам уезда (Долгих, 1960, с.62), можем предположить, что здесь проживало татарское население, а именно ранние тюркские насельники. Д.М.Исхаков приводит татарскую легенду, сохранившуюся в составе поволжско-татарских «летописей». Согласно ей, один из «болгарских/ казанских князей» - Алим-бек, из Казани «пришел в Тобол-Туру..., держал там юрт», и что «Старая Тобол-Тура построена им» (Исхаков, 2007 а, с.47). Как считает исследователь, данное сообщение «может свидетельствовать о каких-то родственных связях «Сибирских князей» - Тайбугидов, с «Казанскими (Болгарскими) князьями» (Исхаков, 2007 а, с.47). Таким образом, один из центров клана салджигут следует искать на территории обитания бабасанских татар.
Районом расселения томских служилых татар Б.О. Долгих считает низовья Томи. Как мы помним, в результате колонизации русскими Сибири именно в Притомье мигрировала группа аргын. Аргунская же
волость как раз располагалась в низовьях Томи.
Однако обычно группа томских служилых татар связываются с группой под названием эуштинцы. По приводимым Г.Ф.Миллером сведениям, значительная часть эуштинцев была занята военной службой и освобождена от уплаты ясака (Миллер, 1937, с.315). По подсчетам Б.О.Долгих, из 300 служилых татар, которые были сначала под руководством князя Тояна, на долю эуштинцев приходится 200 человек (Томилов, 1981, с. 198). Н.А.Томилов считает, что изучение лингвистами М.А.Абдрахмановым и Д.Г.Тумашевой эуш-тинско-чатского говора подтверждает близость его носителей к тоболо-иртышским и бара-бинским татарам. Как считает А.П.Дульзон, основываясь на сведениях Ф.Страленберга об изгнании ханом Кучумом из города Сибири татарского рода еушта, ранним местом обитания эуштинцев могло быть Прииртышье. С данным мнением не согласен Н.А.Томилов, который считает, что переселение яуштинцев в Томское Приобье состоялось задолго до прихода Кучума (Томилов, 1981, с. 189).
Территория расселения тобольских, тюменских и тарских служилых татар располагалась в треугольнике между реками Тоболом, Иртышом и Ишимом. Самой северной точкой этого треугольника был Тобольск (Искер). По всей видимости, в зоне влияния служилых татар тобольской группы находились северные татарские волости: Надцинская, Аремзянская, Карбинская, Яскол-бинская и др., а также северные вогульские и остяцкие княжества.
Влияние тюменских служилых татар, скорее всего, распространялось на территорию Верхотурья, западные и юго-западные волости.
Тарские служилые татары, вероятно, держали под контролем восточные и юго-восточные волости (Кулебинскую, Тунусскую, Барабинскую, Чойскую, Любейскую и др.).
На наш взгляд, вполне логично связать происхождение названия города Тюмень, которое в одном из вариантов переводится как «десять тысяч», именно с административно-территориальным делением на тысячи.
В Верхотурском уезде, по данным С.В.Бахрушина, в основу деления на волости легли сотни и десятки, «на которые делилось покоренное татарами население бассейна Туры и Чусовой» (Бахрушин, 1955, с.54). Подобное деление существовало и в Кунгурском уезде. В Пелымском княжестве, подвергшемся сильному татарскому влиянию, сотники
упоминаются в XV в. и позднее, уже под русскою властью. Согласно Ремезовской летописи, звание «сотника» существовало и в Колпуховской волости.
Деление на сотни в Верхотурском уезде, как считает С.В.Бахрушин, сохранилось с того времени, когда татары и пелымские «во-гуличи» подчинили население, жившее на Туре и далее за Урал, по Сылве.
Схожие сведения о существовании на территории бывшего Сибирского ханства деления на сотни и десятки приводит Г.Т.Бакиева. Ее данные - по Тобольскому и Тарскому уездам. Как она отмечает, занимавшего выборную должность в татарской деревне человека, в XVIII - начале XIX в. называли либо десятником, либо сотником, либо «выборным». Звания «десятника» и «сотника», безусловно, являются реликтами военно-административной системы
Сибирского ханства. Так, в 1816 г. в Уватской, Коурдатской, Салинской и Супринской волостях Тобольского округа во главе всех юрт находились десятники. В Тарском округе в Аялынской волости во главе деревень Устарской, Чиплярово, Инцисс, Бергамак, Черталы, Ельменева, Сеитова, Ашинской, Туралинской, Кузенева, Суюнчинской, Апта-лова, Ковинской и Уйской были выборные. Сотники были в Усть-Ишимском острожке, в деревнях Ильчибагиной, Ашеванской. Остальные селения Тарского округа возглавляли десятники (Бакиева, 2003, с.83).
Звание десятников, как далее отмечает исследователь, сохранялось в каждом татарском селении до конца XIX в. В обязанности десятников входил своевременный сбор ясака, а позже податей в сельской общине. Кроме того, они наделялись полицейскими полномочиями (Бакиева, 2003, с. 83-84). По нашим этнографическим сборам, свидетельства о существовании в татарских селениях должностей десятника, старосты сохранялись в исторической памяти населения Тобольского, Вагайского, Тарского районов вплоть до конца XX в. (ПМА, 1987-1990).
Имеются сведения о том, что еще в XVIII в. сохраняется звание «ясаулов». Например, во главе татарских волостей в 1726 г. Тюменского округа стояли «ясаулы» Кучук Кырнав, Тогильды Куртбаков, Инестезяр Уртяков, а в Иленской волости - Окун Ишбулин. В 1782 г. в Тарском уезде во главе четырех волостей были «князцы»: в Коурдакской, Саргацкой, Тавско-Отузской и Аялынской. Во главе Подгородной и Остяцкой волостей в этот
период стояли старшины. «Ясаулы» занимались непосредственным сбором ясака в селениях волости и находились в подчинении старшины.
В Куртумовской волости Туринского уезда в конце XVI11 в. во главе крещеных татар, наряду со старостой, выбирался и сотник (Бакиева, 2003, с.68, 89).
Таким образом, административно-политическое и территориальное устройство Сибирского ханства было схоже с другими татарскими государствами. Деление территории государства на улусы, которые в свою очередь, делились на тысячи, а те на сотни и десятки, имело происхождение от структуры Золотой Орды, которую унаследовали татарские ханства. Подобная структура имела место и в Сибирском ханстве. Некоторые свидетельства ее существования сохранялись на территории бывшего Сибирского ханства вплоть до первой половины XIX в.
Примечания
Абрамов H.A. Курганы и городища в Тюменском, Ялуторовском и Курганском округах Тобольской губернии // Известия императорского археологического сообщества. -Т. 1.-СП6, 1859.
Алишев С.Х. Казань и Москва: межгосударственные отношения в XV-XVI вв. -Казань: Тат. книжн. изд-во, 1995.
Алишина Х.Ч. Ономастикон сибирских татар. - Т. 1. - Тюмень: изд-во ТГУ, 1999.
Атласи Х.М. История Сибири. - Казань: Татар, кн. изд-во, 2005.
Ахмедов Б.А. Государство кочевых узбеков. -М., 1965.
Ахметова-Урманче Ф.В. Звучание дастанов
B. Радлова // Тюркские народы. Материалы V Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». - Тобольск-Омск, 2002.
Бакиева Г.Т. Сельская община тоболо-иртышских татар (XVIII - начало XX вв.). -Тюмень-Москва, 2003.
Балюк H.A. Тобольская деревня в конце XVI - XIX вв. - Тобольск, 1997.
Бахрушин C.B. Сибирские служилые татары в XVII в. // C.B. Бахрушин. Научные труды. -Т. 111. - Ч. 2. - М.: изд-во Академии наук СССР, 1955.
Бахрушин C.B. Ясак в Сибири в XVII в. //
C.B. Бахрушин. Научные труды. Т. 3. Избранные работы по истории Сибири XVI-
XVII вв. - Ч. 2. - М: Изд-во Академии наук СССР, 1955.
Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт первых ее насельников // П.Н. Буцинский. Сочинения в 2-х томах. - Т. 1. - Тюмень: Изд-во Ю. Мандрики, 1999.
Георги И. Г. Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопримечательностей. -Ч. 2.-СПб., 1776.
Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. - М., 1960.
Кабдулвахитов К. «Жами ат-тауарих» дум-чего Карачи Кадргали бека Жалаири // Сулеймановские чтения - 2006: Материалы IX Всероссийской научно-практической конференции. - Тюмень: ИПЦ «Экспресс», 2006.
Катанов Н.Ф. Предания Тобольских татар о Кучуме и Ермаке // ЕТГМ. - Вып. 5. -Тобольск, 1896.
Малиновский В.Г., Томилов H.A. Томские татары и чулымские тюрки в первой четверти
XVIII века: хозяйство и культура (по материалам Первой подушной переписи населения России 1720 года). - Новосибирск: Наука. Сиб. предприятие РАН, 1999.
Мартынова Е.П. Волостная организация хантов // Экспериментальная археология. -Вып. 1. - Тобольск, 1991.
Мартынова Е.П. Очерки истории и культуры хантов. - М., 1998.
Миллер Г.Ф. История Сибири. - Т. 1. - М.: изд-во Академии наук СССР, 1937.
Миллер Г.Ф. История Сибири. - Т. 2. - М.-J1.: изд-во Академии наук СССР, 1941. -Приложение.
Наказ русскому послу Александру Федоровичу Жировому-Засекину 1598 г. // Труды Восточного отделения Русского археологического общества. - Т. 21. - СПб., 1892.
Небольсин П. Покорение Сибири. Историческое исследование. - СПб, 1849.
Илдан и Голдан. Дастан // Мирас. - № 8. -2002.
Ислам в истории и культуре Тюменского края (в документах и материалах) // автор-составитель Гарифуллин И.Б., ред. Ярков А.П. - Тюмень: ИПЦ «Экспресс», 2004.
Исхаков Д.М. От средневековых татар к татарам нового времени (этнологический
взгляд на историю волго-уральских татар XV -XVII вв.). - Казань: - «Мастер Лайн», 1998.
Исхаков Д.М. Об общности этнической истории волго-уральских и сибирских татар (булгарский, золотоордынский и поздне-золотоордынский периоды) // Сибирские татары. Сб. научных статей под ред. C.B. Сусловой. - Казань: Институт истории АН РТ, 2002.
Исхаков Д.М. О методологических аспектах исследования проблемы становления сибирско-татарской общности // Сибирские татары: Сб. статей. - Казань, 2002.
Исхаков Д.М. Тюрко-татарские государства XV-XV1 вв. - Казань, 2004.
Исхаков Д.М. Введение в историю Сибирского ханства. Очерки. - Казань, 2006.
Исхаков Д.М. О титуле «Сибирский князь» // Сулеймановские чтения - 2007: Материалы X Всероссийской научно-практической конференции. - Тюмень: СИТИ ПРЕСС, 2007 а.
Исхаков Д.М. Проблема клановых основ административно-политического устройства Сибирского юрта в XV-XV1 вв. // Занкиевские чтения. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Тобольск: ТГПИ, 2007 б.
Потапов Л.П. Краткие очерки истории и этнографии хакасов (XV11-X1X вв.). - Абакан, 1952.
ПСРЛ. - Т. 36. - 4.1. - М.: Наука, 1987.
Степанов Р.Н. К вопросу о тарханах и о некоторых формах феодального землевладения // Сборник научных работ. - Казань: изд-во КГУ, 1966.
Татары / ред. Уразманова Р.К., Чешко C.B. -М.: Наука, 2001.
Томилов H.A. Тюркоязычное население Западно-Сибирской равнины в конце XVI -первой четверти XIX вв. - Томск, 1981.
Усманов М.А. Татарские исторические источники XVI1-XVI11 вв. - Казань, 1972.
Файзрахманов Г. Л. История сибирских татар (с древнейших времен до начала XX в.). - Казань, 2002.
Шерстова Л.И. Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитические процессы и этнокультурная динамика XVII - начала XX века. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2005.
Frank A. Siberian chronicles and the Taybughid biys of Sibir // Papers on Inner Asia. -Bloominton (Ind.). - 1994. - № 27.
