К ВОПРОСУ О ЦИФРОВИЗАЦИИ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 34

Войтович Х.И.

магистрант кафедры уголовного процесса и прокурорского надзора Байкальский государственный университет (г. Иркутск, Россия)

К ВОПРОСУ О ЦИФРОВИЗАЦИИ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА

Аннотация: в настоящей статье исследуются существующие подходы к проведению цифровизации российского уголовного судопроизводства. Анализируется проблематика и сопутствующие риски использования различных информационных (цифровых) технологий в уголовно-процессуальной деятельности. Анализируется оперативно-розыскная и следственная практика, а также предложения по цифровизации прокурорско-надзорной деятельности. Излагаются авторские предложения совершенствования соответствующих правовых механизмов. Определятся задача цифровизации российского уголовного судопроизводства.

Ключевые слова: юриспруденция, уголовный процесс, цифровизация судебного производства, электронное уголовное дело, прокурорский надзор.

Цифровизация поглотила в настоящее время не только экономику страны, но и различные отрасли, особенно это касается вопросов судопроизводства. Цифровизация проявляет заметное влияние на сферу правового регулирования, являясь важным (хотя и не единственным) условием, обусловливающим ее динамику.

На сегодняшний день развитию и правовой регламентации применения цифровых технологий на стадиях досудебного и судебного производства уделяется недостаточно внимания. Проблема применения в уголовном процессе научно-технических достижений является более чем традиционной, если не сказать — классической [3, с. 15].

Зачастую научные исследования излишне теоретизированы и отличается рассмотрением преимущественно с позиции обвинительного уклона. Фрагментарность и несистемность, медленная интеграция вводимых в Уголовно-процессуальный кодекс РФ норм права, относящихся к предмету исследования. В своей совокупности свидетельствует о недостаточной эффективности, проводимой государством, уголовно-процессуальной политики. Потому как она, в первую очередь, направлена на борьбу с преступностью. Соответственно задача цифровизации заключается в повышении эффективности правоприменительной деятельности в достижении указанной цели. В том числе за счет сокращения временных затрат. Чем, резюмируя вышесказанное, и обусловлена актуальность настоящего исследования.

В последнее время среди представителей юридического сообщества ведется дискуссия относительно трех точек зрения: одни выступают за полномасштабную цифровизацию уголовного судопроизводства, другие придерживаются мнения, что в этом нет необходимости, а некоторые утверждают, что цифровизация должна проводится одновременно с назревшими структурными новациями.

Рассуждая о масштабах цифровизации на примере доказывания и доказательств в уголовном судопроизводстве. Некоторые ученые высказывают весьма смелые предложения - практически полностью изменить всю уголовно-процессуальную форму технологиями больших данных, снять различие между следственными действиями и оперативно-розыскными мероприятиями, под термином следователь понимать тех, кто раскрывает преступления посредством информационных технологий, самих следователей заменить специалистами по информационной безопасности [5, с. 9] или ботами [4, с. 138].

«Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но дело их не пропало», - писал В.И. Ленин.

Вместе с тем, как справедливо указывает Л.В. Воскобитова, произвольная и безграничная цифровизация уголовно-процессуальной деятельности без учета ее природы и отличительных черт, является недопустимой [6, с. 94].

Если исходить из экстраординарного предложения, указанных выше, авторов о десубъективизации и снижении установленных законом квалификационных требований к образованию, то есть чтобы преступление раскрывал сотрудник, имеющий образование по специальности, информационная безопасность, считаем уместным проиллюстрировать яркий пример из личного опыта того, к каким последствиям это может привести практику.

Итак, в свое время автору настоящего исследования довелось принять участие в качестве представителя общественности при производстве оперативно-розыскного мероприятия обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств.

Проводившие его оперативные сотрудники не имели классического юридического образования. Но они обладали высшим образованием по иным специальностям, а также дополнительным образованием в области информационной безопасности. Которое они получили в соответствующих ведомственных вузах.

Ввиду недостатка необходимых профессиональных знаний, оперуполномоченными был допущен ряд оперативно-розыскных и уголовно-процессуальных нарушений закона.

При производстве вышеуказанного оперативно-розыскного мероприятия, лицу, в отношении которого оно проводилось, не было разъяснено право на защиту (ст.ст. 16 и 89 УПК РФ). Специалист фактически не участвовал (ст. 6 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (Далее ФЗ об ОРД) и ст. 89 УПК РФ). В составленном протоколе не было отражено - полное разъяснение прав и обязанностей представителям общественности (п. 1 ч. ст. 15 ФЗ об ОРД и п. 10 ч. 3 ст. 166 УПК РФ), а также

время окончания оперативно-розыскного мероприятия (п. 1 ч. ст. 15 ФЗ об ОРД и п. 1 ч. 3 ст. 166 УПК РФ); в неправильном порядке изложена последовательность произведённых действий (п. 1 ч. ст. 15 ФЗ об ОРД и п. 4 ч. 3 ст. 166 УПК РФ); не указан порядок использования примененных технических средств (п. 1 ч. ст. 15 ФЗ об ОРД и п. 5 ч. 3 ст. 166 УПК РФ); не указан адрес проживания лица, в отношении которого оно производилось, и представителей общественности (п. 1 ч. ст. 15 ФЗ об ОРД и п. 3 ч. 3 ст. 166 УПК РФ); не отражено изъятие зарядного устройства (п. 1 ч. ст. 15 ФЗ об ОРД и п. 4 ч. 3 ст. 166 УПК РФ).

Последствиями, ввиду допущенных нарушений закона, по результатам проверки сообщения о преступлении, в порядке предусмотренным ч. 1 ст. 148 УПК РФ могут стать, например, вынесение следователем постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Или же, в рамках прокурорского надзора, согласно ч. 3 ст. 88 УПК РФ, надзирающий прокурор вправе признать недопустимыми доказательства, полученные в ходе проведения данного оперативно-розыскного мероприятия, в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 75 и ст. 89 УПК РФ. Также, в процессе проведения судом предварительного слушания, в порядке ч. 5 ст. 234 УПК РФ и ч. 1 ст. 235 УПК РФ, возможно исключение судом доказательств ввиду их недопустимости. Итогом чего вероятно станет вынесение судом оправдательного приговора (ч. 8 ст. 302 УПК РФ).

Таким образом можно сделать вывод о том, во-первых, практика невозможна без теории и получение дополнительного образования является обязательным условием при допуске должностных лик к исполнению своих обязанностей. Во-вторых, даже при получении дополнительного образования, специалист по информационной безопасности не всегда может эффективно бороться с преступностью.

Полагаем, что объективнее, в контексте данной дискуссии, акцентировать внимание на сроке и качестве обучения данных сотрудников в ведомственных

вузах. Для того, чтобы граждане, не имеющие базового юридического образования, эффективно боролись с преступностью необходимо увеличивать срок их обучения (с 6 месяцев до 30 месяцев) и модернизировать методику преподавания в ведомственных вузах.

Исходя из чего исследованное предложение в частности, как и иные вышеизложенные предложения, в целом, не представляются объективными. Постольку поскольку их реализация может привести к росту социально-опасных явлений в российском обществе.

Также обращаем внимание на то обстоятельство, что внедрение и применение цифровых технологий в уголовном судопроизводстве важно сочетать с гарантиями, которые исключают риски, неотъемлемо с ними связанные. Каким, например, является риск утечки данных.

Так, в январе 2023 г. в отношении оперативного дежурного ДЧ ЛОП на ж/д ст. Валуйки (Белгородская область) было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления предусмотренного ст.ст. 272 (неправомерный доступ к компьютерной информации) и 285 (злоупотребление должностными полномочиями) УК РФ, по факту передачи сведений Главному разведывательному управлению Украины. По версии следствия подозреваемый находясь на рабочем месте, используя предоставленные ему в служебных целях доступ к банкам данных МВД России о гражданах, в информационно-поисковой системе «Следопыт-М», незаконно получил сведения о К.Д.А., К.Г.Н., С.О.Г. которые передал неустановленному лицу, действующему в интересах разведывательной службы иностранного государства - Главного управления разведки Министерства обороны Украины [7].

Анализируя пример следует, что применение информационных (цифровых) технологий сотрудниками правоохранительных органов должно не только совершенствоваться в части обеспечения требований по защите информации (например, допуск через обоснованный запрос, защищённый канал передачи данных и разграничение доступа - разный объем информации для

разных пользователей), но и сопрягаться с усилением контроля за средствами защиты. Которые, в свою очередь, минимизируют риски по утечке данных. В связи чем, прагматичным представляется усиление контроля за удовлетворением таких запросов, систематическое и регулярное проведение смены парольно-кодовой информации, а также установление видеокамер наблюдения на местах и их мониторинг. Поэтому, высказывая доводы о том, каким образом возможно проведение цифровизации в уголовном судопроизводстве, крайне важно учитывать практический аспект и сопутствующие риски.

Подводя итог можно констатировать, что исследованные выводы авторов по предложениям проведения полномасштабной цифровизации уголовного судопроизводства, в контексте ее эффективности, не разумны. Ввиду рассмотрения преимущественно с теоретической точки зрения. Полагать что проведение цифровизации в масштабных объемах устранит существующие проблемы - иллюзия обмана.

В продолжение дискуссии, П.П. Ищенко развивает аргументацию в пользу того, что в современном российском уголовном судопроизводстве нет потребности кардинальной смены инструментов процессуального познания, поскольку большинство проблем связано не с ними, а с устаревшими технологиями процессуальной фиксации доказательств [8, с. 40].

С одной стороны, мнение автора представляется уместным. Применение различных поисковых систем и программно-аппаратных комплексов ускоряет процесс расследования и существенно экономит процессуальные сроки.

Использование отечественной поисковой программы «СЕУС» позволяет, например, в течение 30 минут выявлять лиц, осуществляющих финансирование террористической деятельности. Выполнение поискового запроса, методом полнотекстового поиска, в социальных сетях «ВКонтакте» и «Одноклассники» предоставляет возможность ознакомления со следующими данными - текст материалов, ссылки на автора, дату и время публикации контента в социальной сети, а также номер QIWI кошелька, на который производится сбор средств. Что

в дальнейшем позволяет ознакомиться с установочными данными пользователя (ФИО, пол, дата рождения, место нахождения, телефон и т.п.). Результатом чего может являться установление достаточных данных, указывающих на признаки преступления, предусмотренного ст. 205.1 УК РФ.

Применение аппаратно-программного комплекса «Мобильный криминалист Эксперт Плюс» делает возможным проведение комплексной цифровой экспертизы, при которой извлекаются данные из мобильных устройств, персональных компьютеров и облачных сервисов [9]. А в случае совершения преступления с использованием средств анонимизации, позволяет даже удаленно извлекать необходимые данные.

Но, с другой стороны, на практике существует острая проблема их повсеместного внедрения. Так, 23 марта 2023 года в г. Иркутск состоялся семинар «Цифровая криминалистика 2023», на котором презентовались вышеуказанные технологии. Участники (действующие сотрудники территориальных правоохранительных органов) отметили, что проблема закупки данных программ заключается в том, что, к примеру, обновления «Мобильный криминалист Эксперт» выпускаются слишком часто (примерно каждые полгода). Помимо этого, программы имеют высокую стоимость, которая варьируется в пределах от 2,8 до 3 млн руб. (Поисковая система «СЕУС»), а финансирование ограничено, поскольку выделяется по остаточному принципу. Что создает препятствие для их повсеместного внедрения.

Таким образом, относительно данной точки зрения, можно сделать вывод о том, что использование новых видов средств фиксации действительно оптимизирует и повышает эффективность уголовно-процессуальной деятельности, но зависит от уровня финансового обеспечения соответствующих правоохранительных органов. Поэтому определяя подход, по которому должна проходить цифровизация, необходимо также учитывать ряд проблем, с которыми сталкиваются правоприменители. В связи с чем, верным представляется рассмотрение вопроса о цифровизации в совокупности с иными

проблемами, возникающими в практической деятельности, а также перспективой развития технологий внутри ведомств.

«Цифровизация должна проводится одновременно с назревшими структурными новациями уголовного судопроизводства, такими как ... и возвращение органам прокуратуры реальных надзорных полномочий» -утверждает Ю.М. Новолодский [10].

Представляется, что такой комплексный подход совершенствованию уголовно-процессуального законодательства, в цифровом аспекте, наряду с реструктуризацией его иных актуальных проблем представляется наиболее рациональным предложением по данной дискуссии.

Например, возвращение прокурором уголовного дела следователю для пересоставления обвинительного заключения в порядке п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК РФ. В науке неоднократно предлагалось ввести электронное уголовное дело.

Гришин Д.А. утверждает, что цифровизация позволит повысить оперативность уголовно-процессуальной деятельности, в целом, и прокурорского надзора, в частности. А в качестве преимуществ введения электронного уголовного дела выделяет возможность осуществления удаленного взаимодействия между следственными подразделениями и органами прокуратуры [11, с. 209].

В целом, тезис заслуживает внимания, но необходимо учитывать практические особенности. В случаях, например, когда обвинительное заключение может пересоставляться неоднократно. Тогда о какой экономии времени может идти речь? Необходимо бороться с корнем проблемы. Считаем, что эффективнее будет вместе с введением электронного уголовного также вернуть прокурору полномочия по пересоставлению обвинительного заключения. Полагаем, что тогда цель экономии времени в рамках повышения эффективности будет достигнута.

Цифровизация уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации невозможна без устранения бюрократических оков, парализующих

уголовно-процессуальную деятельность, а введение информационных (цифровых) технологий должно быть обусловлено обеспечением фактических нужд участников уголовного-судопроизводства.

В связи с чем, представляется верным введение цифровых технологий в уголовно-процессуальную деятельность по принципу разумной достаточности, который в свою очередь, ограничивается ее пределами.

Н.В. Спесивов и А.А. Титов, утверждают, что переход к цифровизация судопроизводства должен служить полному обеспечению доступности правосудия для граждан в пределах, установленных законом и международными стандартами. В связи с этим первостепенная задача всей системы судопроизводства, это подстройка под изменяющиеся реалии, разработка нормативных и правоприменительных механизмов перехода в электронную среду [12, с. 199].

Безусловно, цифровизация уголовно-процессуальной деятельности без соответствующей правовой регламентации невозможна. Однако, при правотворчестве большое значение имеет следование существующей концепции уголовно-процессуального права. Не стоит забывать, что уголовно-процессуальный закон, как регулятор общественных отношений, необходим не только борьбы с преступностью, но и для защиты от незаконного обвинения. Таким образом, в первую очередь, задача цифровизации заключается в повышении эффективности правоприменителей на пути к достижению данной цели.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федер. закон от 18 декабря 2001 № 174-ФЗ (ред. от 28 апреля 2023) // СПС «КонсультантПлюс».

2. Об оперативно-розыскной деятельности: Федер. закон РФ от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ: (ред. от 29 декабря 2022) // СПС «КонсультантПлюс».

3. Головко Л.В. Цифровизация в уголовном процессе: локальная оптимизация или глобальная революция? // Вестник экономической безопасности. 2019. С. 15-25.

4. Александров А.С. Проблемы теории уголовно-процессуального доказывания, которые надо решать в связи с переходом в эпоху цифровых технологий // Судебная власть и уголовный процесс. 2018. № 2. С. 130 - 140.

5. Власова С. В. К вопросу о приспосабливании уголовно-процессуального механизма к цифровой реальности // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2018. № 1. С. 9.

6. Воскобитова Л.А. Уголовное судопроизводство и цифровые технологии: проблемы совместимости // Lex russica (Русский закон). 2019. № 5 (150). С. 91104.

7. ВЧК-ОГПУ [Электронный ресурс]. URL: https://t.me/vchkogpu/36439 (дата обращения 09.02.2023).

8. П.П. Ищенко Следственные действия в условиях цифровизации уголовного судопроизводства // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. - 2022 - №1. - С. 30-42.

9. Мобильный криминалист Эксперт: [Электронный ресурс]. URL: https://mko-systems.ru/mobile-kriminalist (дата обращения 02.06.2023).

10. Федеральная палата адвокатов Российской Федерации: [Электронный ресурс]. URL: https://fparf.ru/polemic/opmions/tsifrovizatsiya-ugolovnogo-sudoproizvodstva/ (дата обращения 29.05.2023).

11. Гришин Д.А. Цифровизация досудебного уголовного судопроизводства // Вестник Томского государственного университета. 2020. № 455. С. 208-2015.

12. Спесивов Н.В., Титов А.А. Пандемия COVID-19 как фактор «вынужденной цифровизации» российского уголовного судопроизводства // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2020. №3. С. 193-199.

Voitovich H.I.

Baikal State University (Irkutsk, Russia)

ON THE ISSUE OF DIGITALIZATION OF RUSSIAN CRIMINAL PROCEEDINGS

Abstract: this article examines the existing approaches to the digitalization of Russian criminal proceedings. The problems and associated risks of using various information (digital) technologies in criminal procedural activities are analyzed. Operational-investigative and investigative practices are analyzed, as well as proposals for digitalization of prosecutorial and supervisory activities. The author's proposals for improving the relevant legal mechanisms are presented. The task of digitalization of Russian criminal proceedings will be determined.

Keywords: jurisprudence, criminal procedure, digitalization of judicial proceedings, electronic criminal case, prosecutor's supervision.