К вопросу о целесообразности криминализации деяния, предусмотренного статьей 205. 6 УК РФ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.3.7

Помнина Светлана Николаевна, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права, криминалистики и криминологии ФГБОУ

ВО «Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва», г. Саранск (merkulovasveta@yandex. ru)

Лаврушкина Алина Александровна, студентка 2 курса юридического факультета ФГБОУ ВО «Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва», г. Саранск

(lawr88al ina@yandex. ru )

К ВОПРОСУ О ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ КРИМИНАЛИЗАЦИИ ДЕЯНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО СТАТЬЕЙ 205.6 УК РФ

Аннотация. В статье проведен детальный анализ конститутивных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 205.6 УК РФ. Авторами рассматривается содержание указанной нормы с точки зрения ее структуры, практической реализации, с опорой на мнения ученых-юристов, изучавших данную проблему. Обстоятельное изучение уголовно-правовой новеллы позволило выявить основные недочеты, нашедшие отражение в ее содержании, а также предложены варианты их устранения с целью совершенствования практики ее дальнейшего применения.

Ключевые слова: безопасность, криминализация, недоносительство, несообщение, ответственность, преступление.

Pomnina Svetlana Nikolaevna, Ass. Professor, Chair of Criminal Law, Criminalistics and Criminology, National Research Mordovia State University, Ph.D. in Law, Ass. Professor, Saransk, the Russian Federation, Saransk.

Alina Alexandrovna Lavrushkhina, second-year student of the Faculty of Law Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «National Research Ogarev Mordovia State University», Saransk.

ON THE QUESTION OF THE ADVISABILITY OF CRIMINALIZATION OF THE ACT PROVIDED BY ARTICLE 205.6

OF THE CRIMINAL CODE

Abstract. The article gives a detailed analysis of the constitutive elements of crime under article 205.6 of the criminal code. The authors reviewed the content of this norm from the point of view of its structure, the practical implementation, with reliance on the opinions of legal scholars who have studied this problem. Detailed examination of the researched criminal law helped to identify the main weaknesses, as reflected in its content as well as suggested ways of correcting them to improve practices for its further use.

Keywords: security, criminalization, non-information, non-disclosure, liability, crime.

В связи с активно меняющей политической обстановкой, ростом террористической угрозы во всем мире, обеспечение безопасности отдельной личности и государства в целом выходит на первый план. Иными словами, для достижения задач, которые предусмотрены ст. 2 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), возникает необходимость в криминализации вновь возникающих ситуаций, посягающих на наиболее важные общественные отношения, и часто связанных с террористической деятельностью. В связи с этим уголовное законодательство претерпевает некоторые изменения в части выделения новых составов преступлений и ужесточения отдельных видов наказаний, так как того требует объективная реальность в стране и в мире.

Федеральным законом от 06.07.2016 г. № 375-Ф3 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» Глава 24 Уголовного кодекса РФ «Преступления против общественной безопасности» была дополнена статьей 205.6 «Несообщение о преступлении».

В связи с этим, у представителей старшего поколения, которое застало действие УК РСФСР 1960 г., безусловно, возникли ассоциации со ст. 19 «Недонесение», ст. 190 «Недонесение о преступлениях».

Следует заострить внимание на том обстоятельстве, что ни УК РСФСР, ни УК РФ не предусматривают недоносительство как форму соучастия в преступлении. Ошибочно можно отнести недоносительство к такой разновидности соучастия как пособничество, например, когда лицо заранее обещает скрыть преступника. В таком случае оно не будет сообщать в компетентные органы имеющиеся у него сведения, и должно будет нести ответственность по ст. 205.6 УК РФ, однако это не совсем так.

В науке уголовного права соучастие следует отграничивать от прикосновенности к преступлению, которая предполагает умышленную общественно опасную деятельность, возникающую в связи с преступным действием другого лица и препятствующую изобличению преступника. В отличие от соучастия прикосновенность не является содействием преступлению, совершаемому исполнителем, и, следовательно, не находится в причинной связи с ним. Формами прикосновенности выступают укрывательство, недоносительство, попустительство [4, С 125].

Вновь криминализированный состав преступления, предусмотренный ст. 205.6 УК РФ, относится непосредственно к недоносительству, то есть в данном случае возникает основание для привлечения виновного лица к уголовной ответственности. Анализ содержания статьи 190 УК РСФСР позволяет констатировать, что ранее действующее законодательство также содержало аналогичный запрет, предусматривая ответственность за бездействие, то есть несообщение (недонесение) в органы власти соответствующей информации о преступлениях, предусмотренных диспозицией ст. 190 УК РСФСР.

При квалификации преступлений о недоносительстве необходимо учитывать, что возложение ответственности за недонесение сведений, в которых лицо сомневалось или не было уверено, недопустимо, так как будет нарушен принцип вины. Уголовная ответственность будет иметь место только в

том случае, если лицо знало о достоверности имеющейся у него информации о соответствующих преступлениях, и не сообщило ее в компетентные органы.

В частности А. Г. Кибальник, полагает, что во избежание произвольной и необоснованной уголовной репрессии, пределы достоверности о готовящемся преступлении должны ограничиваться знанием лица о конкретных лицах, готовящих преступление, месте и времени совершения последнего [5, С. 425].

Вместе с тем, несмотря на определенную схожесть между преступлениями, предусмотренными ст. 190 УК РСФСР 1960 г. и ст. 205.6 УК РФ, все-таки существуют и некоторые их различия, детальный анализ которых позволяет определить целесообразность криминализации новой уголовно -правовой нормы в свете актуализации борьбы с преступлениями террористической направленности.

Говоря о принципиальных отличиях указанных норм, следует отметить, что по уголовному законодательству РСФСР ответственность наступала за факт недонесения о совершенных или готовящихся к совершению преступлениях [2], а согласно ст. 205.6 УК РФ основанием для квалификации деяния лица как уголовно наказуемого является несообщение о лице (лицах), которое по достоверно известным сведениям готовит, совершает или совершило хотя бы одно из преступлений, предусмотренных диспозицией настоящей статьи.

Как справедливо отмечает М. С. Кириенко: «Анализируя ст. 205.6 УК РФ, нельзя не заметить низкое качество законодательной техники, даже в части несоответствия наименования статьи ее содержанию, которое шире созданного запрета» [6, С. 39]. Действительно, наименование статьи как «Несообщение о преступлении» предполагает несообщение именно о преступлении, а не о лице (лицах), как предусмотрено в диспозиции статьи 205.6 УК РФ, которое его готовит, ибо в силу объективных обстоятельств само лицо может быть неизвестно.

Кроме того, несообщение о преступлении включает, в том числе, и несообщение о лице которое его готовит, так как субъект преступления, то есть лицо, которое должно совершить преступление, сам по себе является

обязательным элементом состава преступления. Следовательно, наименование статьи 205.6 УК РФ является более широким, чем содержание ее диспозиции, поскольку название статьи само по себе «поглощает» несообщение о лице, которое готовит, совершает или совершило хотя бы одно из преступлений, предусмотренных соответствующими статьями анализируемой диспозиции. Думается, законодатель, криминализируя новый состав преступления, предусмотренного ст. 205.6 УК РФ, подразумевал закрепление в качестве признака объективной стороны противоправного деяния именно «несообщение о готовящемся, совершаемом или совершившемся преступлении». Однако в тексте диспозиции мы видим обратное, что ответственность наступает за не сообщение о лице, которое готовит, совершает или совершило преступление.

Таким образом, содержание статьи 205.6 УК РФ либо свидетельствует о несовершенстве законодательной техники, либо о нежелании законодателя «реабилитировать» старый состав преступления, который был предусмотрен УК РСФСР 1960 г., так как это станет неким шагом в тоталитарное прошлое, наполненное репрессиями, произволом и бесконтрольностью со стороны правоохранительных органов.

Полагаем, что практика применения статьи 205.6 УК РФ будет не столь обширна как ожидается, поскольку достаточно сложно законным способом установить и доказать кто, действительно, знал о готовящемся преступлении. Логическое выстраивание доказательств вины лица, не сообщившего о преступлении, может привести в тупик за отсутствием соответствующей законодательной базы.

К числу недостатков нового криминализируемого состава преступления можно отнести и тот факт, что лица, имеющие информацию о готовящихся преступлениях, предусмотренных статьей 205.6 УК РФ, могут и не знать о конкретных личностях, которые их совершают. Однако несообщение о преступлении уже не образует состав статьи 205.6 УК РФ и, соответственно, не влечет за собой никакой ответственности, что является не совсем правильным и эффективным в борьбе с несообщением о возможных преступных деяниях.

В связи с этим, мнение М. С. Кириенко, который говорит о том, что «...учитывая характер несообщаемой информации, следует признать, что утаивается информация не о преступлении, а о конкретном лице, и, следовательно, связи недоносителя с иными общественными отношениями, на которые посягает лицо, информация о преступлении которого утаивается, не существует» [6, C. 43], представляется вполне верным.

Сама обязанность сообщать о совершении преступления, например, близкого знакомого, коллеги или дальнего родственника выглядит кощунственно со стороны норм морали. Далеко не каждый решится на то, чтобы «донести» правоохранительным органам соответствующую информацию о конкретном лице пусть даже оно и преступило или преступит закон. Порою, мы просто не верим в то, что знакомые нам люди способны совершить преступление, хотя и имеем соответствующие доказательства. Давно отмечено, что «само по себе соответствие сведений, которыми располагает субъект, фактам объективной действительности, но при отсутствии у него твердой уверенности в их истинности, исключает наличие умысла в его действиях, и, следовательно, не влечет уголовной ответственности» [3, C. 92].

Морально-нравственные опасения по этому поводу имеют и другой аспект. Как считает, А. Г. Кибальник, в некоторых случаях нововведенная норма может стать для некоторых инструментом сведения личных счетов, мести. Автор задается вопросом, а не станет ли ст. 205.6 УК РФ напоминанием сталинской эпохи с атмосферой ее подозрительности, тотальным стукачеством, политической мотивированностью уголовных репрессий? [5, C. 426] Данная позиция далеко не беспочвенна, так как всегда найдутся лица, которые смогут использовать содержание статьи в своих корыстных целях.

В свете обозначенной криминализации не совсем ясна позиция законодателя по предусмотренному в диспозиции ст. 205.6 УК РФ перечню статей, предусматривающих основание уголовной ответственности за несообщение о приготовлении к террористическому акту, содействию террористической деятельности, публичным призывам к осуществлению

террористической деятельности или публичным оправданиям терроризма, прохождению обучения в целях осуществления террористической деятельности, организации террористического сообщества и участия в нем, организации деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации, захвату заложника, организации незаконного вооруженного формирования и участия в нем, угону судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава, незаконному обращению с ядерными материалами или радиоактивными веществами, хищению либо вымогательству ядерных материалов или радиоактивных веществ, посягательству на жизнь государственного или общественного деятеля, насильственному захвату власти или насильственному удержанию власти, вооруженному мятежу, нападению на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, акту международного терроризма.

Преобладающие из них включены в раздел XIX УК РФ «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», но совершенно очевидно, что ст. ст.277-279, ст. ст.360-361 УК РФ не относятся к данному разделу. Логику законодателя понять непросто, ибо несообщение по степени важности соответствующих деяний он явно не предусматривал, поскольку тогда необходимо было бы включить достаточно много статей дополнительно из всей Особенной части УК РФ. Если предположить, что состав статьи 205.6 УК РФ так или иначе связан с террористическим актом и иными преступлениями террористической направленности, тогда возникает вопрос, на каком основании были включены ст.ст. 277-279 и ст. 360УК РФ?

На наш взгляд, было бы верным исключить ответственность за несообщение о преступлениях, предусмотренных соответствующими статьями, либо расширить в рамках криминализируемого деяния количество статей, предусматривающих преступления, за несообщение о приготовлении или совершении которых наступает уголовная ответственность. Так как статья 205.6 УК РФ включена в комплекс статей, связанных с террористической деятельностью, то законодатель, включая статьи 277-279 УК РФ и 360 УК РФ

в диспозицию данной нормы, приравнивает их по степени общественной опасности к преступлениям террористической направленности. Соответственно, логично было бы включить в диспозицию анализируемой уголовно-правовой нормы ст.ст. 276, 281, 357, 358 УК РФ, предусматривающие ответственность за особо тяжкие преступления, представляющие угрозу безопасности государства, и которые по степени общественной опасности не ниже, чем акт терроризма.

Следует подчеркнуть, что на сегодняшний день подобное положение дел выглядит не вполне системным и продуманным, особенно в свете того, что ответственность за преступление, предусмотренное ст. 205.6 УК РФ, наступает с 14 лет. Вряд ли лицо в таком возрасте может осознавать, что оно скрывает информацию о преступлении и владеет достоверными данными о лицах, которые готовят насильственный захват власти или террористический акт, а если и где-то об этом узнали, чаще всего из социальных сетей, то мало вероятно, что такие лица сообщат об этом в органы власти, ибо порою не знают что именно подразумевается под этими терминами в силу своего возраста.

Понятно, что граждане вовсе не должны знать, какие именно органы рассматривают соответствующие сообщения о преступлениях. В случае, если они обратились в другой государственный орган, который на это не уполномочен, например, прокуратура, то он должен передать соответствующую информацию в другой компетентный орган государственной власти, например, в Федеральную Службу Безопасности РФ или Следственный Комитет РФ, и при этом лица, сообщившие соответствующие сведения в другое ведомство не должны нести ответственность, ибо они сделали все, что от них зависит.

Говоря о некоторых элементах состава преступления, предусмотренного ст. 205.6 УК РФ, нельзя не отметить отдельные их особенности. Рассматривая объект преступления по ст. 205.6 УК РФ, можно констатировать тот факт, что это и общественная безопасность, и основы конституционного строя, и даже безопасность человечества, что не совсем логично, учитывая, что

анализируемая норма включена в главу 24 «Преступления против общественной безопасности».

Объективной стороной преступления, предусмотренного статьей 205.6 УК РФ, является совершения деяние в форме бездействия. В данном случае необходимо учитывать наличие возможности лица сообщить в компетентные органы о преступлении. Кроме того, оно реально должно понимать, что совершаются преступные деяния, о которых обязательно следует проинформировать соответствующие органы власти.

Сложность вызывает наличие самой возможности сообщить в правоохранительные органы соответствующую информацию, если лицо по состоянию здоровья или в виду отсутствия технических средств не мог передать необходимые данные о лицах готовящих преступления, которые предусмотрены статьей 205.6 УК РФ. Объективным и правильным в данном случае будет исключение ответственности лица. Могут возникнуть ситуации, которые не зависят от воли самого информатора, то есть это может быть обусловлено бездействием со стороны правоохранительных органов, техническими сбоями при отправке электронного письма и др., что не должно являться основаниям для привлечения лица к ответственности по статье 205.6 УК РФ.

Следовательно, необходимо предусмотреть в содержании статьи 205.6 УК РФ, что основание для привлечения к уголовной ответственности возникает в случае, если лицо предприняло все возможные и зависящие от него действия по сообщению информации о лицах, которые готовят преступления, предусмотренные вышеупомянутой статьей УК РФ.

Следует отметить, что несообщение в компетентные органы государственной власти о преступлениях, предусмотренных ст. 205.6 УК РФ, влечет уголовную ответственность, что, по сути, накладывает обязанность на граждан обратиться в органы государственной власти. Данное положение вторит ст. 33 Конституции Российской Федерации, которая закрепляет право граждан, но не обязанность обращаться в органы государственной власти.

Налицо противоречие между положениями Конституции РФ, где предусмотрено лишь право граждан обращаться в органы государственной власти, и статьей УК РФ, которая возлагает на них обязанность обратиться в компетентные органы, в противном случае они будут подвергнуты санкции ст. 205.6 УК РФ.

Для введения уголовной ответственности за несообщение о некоторых преступлениях необходимо закрепление обязанности физических лиц противодействовать терроризму путем сообщения информации, обозначенной в ст. 205.6 УК РФ и Федеральном законе от 06.03.2006 г. № 35-Ф3 «О противодействии терроризму» [1], чего, исходя из блока изменений, связанных с криминализацией несообщения о преступлении, принято не было. Без этого налицо необоснованность созданного уголовно-правового запрета.

Отсутствие необходимых изменений в другом законодательстве, далеко не последний недочет июльских реформ уголовного законодательства. Размышляя о характере передаваемой информации, предусмотренной диспозицией ст. 205.6 УК РФ неминуемо возникают вопросы относительно источников ее получения. Что именно подразумевалось под «достоверно известными сведениями»? Для некоторых граждан, подобными сведениями могут выступать и слухи от знакомых, и информация из различных Интернет источников, которые не имеют официального характера. Очевидно, что подобная информация не может достоверно соответствовать действительности. Но для предотвращения подобных казусов, необходимо разъяснение Пленума Верховного Суда РФ или конкретизация содержания самой статьи.

Заканчивая подробный анализ диспозиции ст. 205.6 УК РФ, нельзя обойти вниманием санкцию данной нормы. Прежде, чем рассмотреть санкцию ст. 205.6 УК РФ, отметим, что ст. 190 «Недонесение о преступлениях» УК РСФСР, предусматривала лишение свободы на срок до трех лет или исправительные работы на срок до двух лет. В общем и целом наказание за подобное преступление было бы достаточно оптимальным, при условии, что ответственность за него наступала с 16 лет.

Санкция ст. 205.6 УК РФ предполагает штраф в размере до ста тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо принудительные работы на срок до одного года, либо лишение свободы на тот же срок. Учитывая, что ответственности по этой статье подлежат лица, достигшие возраста 14 лет, то предположительно данное преступление создает реальную общественную опасность, так как по сравнению с ранее действующей нормой возрастной порог был снижен. Вместе с тем, содержание санкции ст. 205.6 УК РФ свидетельствует об обратном, поскольку квалифицируется такое деяние как преступление небольшой тяжести и за его совершение устанавливается вовсе незначительный штраф и небольшой срок лишение свободы.

Полагаем, что это не совсем оправдано, учитывая возрастной предел лиц, подлежащих ответственности по данной статье. Вернее было бы предусмотреть ответственность по ст. 205.6 УК РФ по общему правилу, то есть с 16 лет, и ужесточить санкцию, например, лишение свободы на срок до трех лет, либо штраф до 500 тыс. руб. или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо принудительные работы на срок до трех лет.

Размеры подобных санкций обусловлены тем, что криминализируя то или иное деяние, законодатель признает его общественную опасность, следовательно, для восстановления справедливости предотвращения совершения новых преступлений наказание должно реально создавать неблагоприятные последствия для осужденного, предупреждать совершения новых преступлений подобного характера. Наказание, предусмотренное ст. 205.6 является достаточно мягким, что вероятнее всего, не будет являться препятствием для совершения новых преступлений.

Учитывая внесенные изменения в УК РФ, очевидна активная политика государства по борьбе с терроризмом, но в современных условиях она должна носить последовательный и целенаправленный характер. В области уголовной политики необходима криминализация новых деяний, ужесточения отдельных видов наказания, но все эти действия должны быть продуманными и

обоснованными, а не носить стихийно-эмоциональный характер, обусловленный обстановкой в мире. Введение новых норм в Особенную часть УК РФ, в силу их репрессивности, не может нарушать принципы уголовного закона и должно соответствовать объективной реальности, а также возможности применения новых уголовно-правовых норм на практике.

Библиографический список

1. О противодействии терроризму: фед. закон 06.03.2006 г. № 35-ФЗ // Собрание законодательства РФ. - 2006. - № 11. - Ст. 1146.

2. Уголовный кодекс РСФСР // Ведомости ВС РСФСР. - 1960. - № 40. - Ст. 591.

3. Бушуев И. А. Ответственность за укрывательство преступлений и недоносительство / И. А. Бушуев. - М. : Союзлит, 1965. - 395 с.

4. Жалинский А. Э. Уголовное право России. Т. 1 / А. Э. Жалинский. - М. : Норма, 2012. - 639 с.

5. Кибальник А. Г. Криминализация несообщения о преступлении : вперед в прошлое? / А. Г. Кибальник // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы XIV Международной научно-практической конференции (26-27 января 2017 г.). - М.: Оригинал-макет, 2017. - 688 с.

6. Кириенко М. С. Несообщение о преступлении: старый состав в новых условиях / М. С. Кириенко // Адвокат. - 2016. - № 7. - 38-46.