CC BY
30
О.В. Мельникова • К вопросу о сущности государственно-правового принуждения
DOI 10.24412/2227-7315-2022-5-75-81 УДК 340
О.В. Мельникова
К ВОПРОСУ О СУЩНОСТИ
ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОГО ПРИНУЖДЕНИЯ
Введение: вопрос государственного принуждения на протяжении долгих столетий считается одним из самых дискуссионных среди ученых в области философии и теории права, так как на практике реализация средств принуждения сталкивается с общепризнанными нормами морали к критериями допустимости. Таким образом, в развитии данного института необходим учет правовой стороны, и факт полноценного урегулирования данного вопроса. Цель: проведение анализа имеющихся определений отечественных и зарубежных философов и теоретиков права с целью разграничения государственного принуждения от государственно-правового принуждения. Методологическая основа: диалектический метод, метод анализа и синтеза, сравнительно-правовой, формально-логический и формально-юридический методы, и др. Результаты: формирование нового понятийного аппарата. Выводы: для достижения поставленной цели необходимо осуществлять полноценный системный анализ имеющихся точек зрения ученых-теоретиков с целью создания нового подхода к заявленной проблематике.
Ключевые слова: теория права, власть, государственная власть, государственное принуждение, государственно-правовое принуждение.
O.V. Melnikova
ON THE ISSUE OF THE ESSENCE OF STATE-LEGAL COERCION
Background: the question of state coercion for many centuries is one of the most debatable among scientists in the field of philosophy and theory of law, as in practice the implementation of means of coercion collides with generally recognized norms of morality to the criteria of admissibility. Thus, in the development of this institute it is necessary to take into account the legal side and the fact of full-fledged settlement of this issue. Objective: to analyze available definitions of domestic and foreign philosophers and legal theorists in order to distinguish state coercion from state-legal coercion. Methodology: dialectical method, method of analysis and synthesis, comparative legal, formal logical and formal legal methods, etc. Results: formation of a new conceptual apparatus. Conclusions: to achieve the goal, it is necessary to carry out a full systematic analysis of the existing points of view of scientists-theorists in order to identify a new approach to the stated problem.
Key-words: theory of law, power, state power, state coercion, state-legal coercion.
Одной из важнейших форм реализации государственной власти, но в то же время одной из самых противоречивых, является государственное принуждение.
© Мельникова Ольга Вячеславовна, 2022
Соискатель кафедры теории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: olga_melnikova2021@mail.ru
© Melnikova Olga Vyacheslavovna, 2022
Candidate of the Department of Theory of State and Law (Saratov State Law Academy)
75
Вестник Саратовской государственной юридической академии • № 5 (148) • 2022
Вестник Саратовской государственной юридической академии • № 5 (148) • 2022
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
Несмотря на то, что данный метод обеспечения государственной власти широко используется не только в странах с тоталитарной или деспотичной формой правления, в государствах с процветающими демократическими принципами также данная мера является одной из ключевых при обеспечении законности и правопорядка.
Вопрос природы государственного принуждения не является дискуссионным, так как основная проблема заключается именно в признании обществом необходимости принуждения и нормативного закрепления дозировки указанного института. В данном случае необходимо указать, что суть правового государства и заключается в объеме и интенсивности влияния государства на общественные отношения. Представленная парадигма также относится и к государственному принуждению.
Государственное принуждение исследовалось, в первую очередь, со стороны философии права, как метанауки для всех иных отраслей права. Это связано с тем, что через философию права формируется определенный тип правопонимания юриста-исследователя и, в последствии, формирования творческого подхода, который может перерасти в нормотворческий склад определения таких сложных теоретических явлений как государственно-правовое принуждение.
В философии категория «принуждение» никогда не занимала центральное место при размышлениях и исследованиях, она рассматривалась как форма насилия. По мнению греческих учителей мудрости — софистов «...для определения правомерности принуждения необходимо, четко определить критерий справедливости...» [1].
Интересна точка зрения И. Канта, который в рамках объяснения принуждения ставил так называемый нравственный закон, закон должного: «.Императив — это правило, представление о котором делает субъективно случайный поступок необходимым; стало быть, он представляет субъект как такой, который должен быть принужден к согласию с этим правилом.» [2]. Однако отдельно стоит указать, что в своих трудах И. Кант настаивал на отдельном рассмотрении принуждения, которое свойственно морали и праву.
Так, ученый рассматривал принуждение как внутреннее (моральное), так и внешнее (правовое). Под моральным принуждением И. Кант понимал самостоятельное принуждение человека, которое формировалось на основе противоречия его убеждений, принципов, морально-этического долга и определенных сформированных склонностей. Правовое принуждение, либо внешнее ставит человека в иную ситуацию, путем воздействия на него извне. Мотивом данного вида принуждения могут служить: угроза наказания, страх перед наступлением одного из видов правовой ответственности [2].
По мнению Ф.В.И. Шеллинга стоит определять категорию принуждения следующим образом «.кого-нибудь принуждать означает в самом общем смысле обуславливать форму его воли материей. Это объяснение охватывает как физическое принуждение в более узком смысле (внешнее), так и психологическое (внутреннее) принуждение.» [3]. По мнению ученого категорию принуждения «.необходимо определять через снятие самостоятельности воли.» [3]. Таким образом, у каждого человека есть так называемая самостоятельность воли — «мое субъективное право». При противостоянии «моего субъективного права» чужой воле появляется право принуждения. Также интересна точка зрения 76 ученого, «что разумное существо не может быть принуждено, но оно может само
О.В. Мельникова • К вопросу о сущности государственно-правового принуждения
принудить себя, поэтому любое принуждение переступает через нормы морали и становиться психическим...» [4].
Отличной от представленных точек зрения необходимо выделить позицию Г.В.Ф. Гегеля, согласно которой принуждение есть противоправный, стесняющий свободу другого человека поступок [5]. В свою очередь, принуждение по мнению философа — это волевой акт, подчинится которому лицо или нет, зависит только от него [6]. Фундаментальный вклад в формирование концепции принуждения Г.В.Ф. Гегеля отражается в его определении границ принуждения, а именно недопущения злоупотребления этим правом.
В трудах ученых-философов, представленных выше неоднократно фигурирует дефиниция справедливости, как «краеугольного камня» общего подхода к вопросу принуждения.
Представленные выше философские размышления на предмет сущности государственного принуждения в настоящий период развития государственности дополняются иными теоретическими и нормативными точками зрения, но в первую очередь необходимо определиться с его этимологическим характером.
В Большом толковом социологическом словаре «принуждение» напрямую связано с насилием, которое осуществляется в отношении воли индивида или социальной группы путем применения санкций1. Причем социологическая наука разделяет принуждение на активное и ситуационное. Под первым понимается непосредственное применение или угроза применения физической силы [8]. Ситуационное принуждение означает, что люди сами вынуждают себя вести следующим образом, то есть подчинить свою волю, для достижения той или иной цели, например, «.продавать свой труд для получения финансовых ресурсов.» [9].
В рамках экономической теории «принуждение» рассматривается как «.один из методов управления, основанный на порицании и применении мер наказания за нарушение установленных норм.»2.
Интересная точка зрения по поводу «принуждения» представлена в науке конфликтологии. Принуждение — это применение силы или угроза применения силы с целью склонить оппонента к определенному характеру поведения, которое не совпадает с его желанием. Принуждения является одной из форм подавления конфликта3. Стоит отметить, что конфликтологи в большинстве своем сходятся во мнении, что использование принуждения не является единственным решением проблем, вызвавших конфликт.
В кратком словаре терминов и разъяснений по правоведению под государственным принуждением понимается осуществляемое специальными государственными органами, на основе предписаний права, сопряженное с правоограничениями, физическое или психическое воздействие в отношении лиц, организаций, совершивших правонарушение, либо в целях обеспечения общественной безопасности (карантин, выселение из домов, грозящих разрушением и др.)4.
1 См.: Официальный сайт «Словари онлайн» // «Большой толковый социологический словарь». URL: М1р8://472.81оуагопНпе.сот/583-принуждение (дата обращения: 31.12.2021).
2 Официальный сайт «Словари онлайн» // «Экономический словарь». URL: https://rus-big-economic-dict.slovaronline.com/11544-ПРИНУЖДЕНИЕ (дата обращения: 31.12.2021).
3 См.: Официальный сайт «Словари онлайн» // «Словарь конфликтологии». URL: https://953. slovaronline.com/13-принуждение (дата обращения: 31.12.2021).
4 См.: Официальный сайт «Словари онлайн» // «Словарь терминов и разъяснений по правоведению». URL: https://gosudarstvo-i-pravo.s1ovaron1ine.com/152-государственное_принуждение (дата обращения: 31.12.2021).
77
Вестник Саратовской государственной юридической академии • № 5 (148) • 2022
Вестник Саратовской государственной юридической академии • № 5 (148) • 2022
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
В качестве признаков государственного принуждения стоит выделять:
воздействие;
специальный субъект государственного принуждения;
цель — регулирование поведения людей с учетом установленных норм и правил поведения;
ограничение прав лица в области его самоопределения;
принуждение осуществляется в строгой законодательной материальной и процессуальной форме.
Безусловно, определение государственного принуждения тесным образом связано с правом. Справедлив вывод о том, что на протяжении всего периода развития государственности ученые в области философии права стремились к созданию правового государства, в котором право будет стоять во главе угла и принцип разделения властей будет реализован с учетом четко выстроенной и функционирующей системы сдержек и противовесов. На основании ст. 1 Конституции Российской Федерации «...Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления.»1.
Таким образом, необходимо сделать вывод, что принуждение не стоит трактовать только лишь как государственное принуждение, так как механизмы принуждения регламентируются нормами материального и процессуального права, ограничиваются теми пределами, которые устанавливает право. С другой стороны, утверждать то, что указанное явление необходимо трактовать только как нормативное принуждение также не верно, так как принуждение осуществляется, в первую очередь, со стороны специального субъекта, а именно — государства. Думается, что данное правовое явление необходимо формулировать именно как государственно-правовое принуждение, это будет отражать многогранный подход к указанной дефиниции.
В свою очередь, правовое отражение понятие «государственное принуждение» находит лишь в нескольких нормативно-правовых актах, таких как Уголовный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О полиции».
Так, например, в ч. 2, ст. 43 Уголовного кодекса Российской Федерации указано, что наказание, как один из видов мер государственного принуждения применяется в целях восстановления социальной справедливости2. Причем определения «государственное принуждение» не дается.
Необходимо обратить внимание на то, что законодатель в ч. 1 ст. 43 Уголовного кодекса Российской Федерации определяет наказание как одну из ключевых мер государственного принуждения, что, в свою очередь, наталкивает на вывод о заведомо карательном характере принуждения в Российской Федерации. Представленный законодательный уклон необходимо расценивать как предпосылку к размыванию границ между понятиями «государственно-правовое принуждение» и «государственное насилие». Но необходимо отметить, что это нетождественные понятия.
В ч. 3, ст. 15 Постановления Правительства Российской Федерации от 24 мая 2017 г. № 617 «О представлении Президенту Российской Федерации предложения
1 Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с изм. и доп. от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ) // Российская газета. 1993. 25 дек.; Собр. законодательства Рос. Федерации. 2020. № 11, ст. 1416.
2 См.: Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собр. зако-
78 нодательства Рос. Федерации. 1996. № 25, ст. 2954; 2021. № 27, ч. I, ст. 5121.
О.В. Мельникова • К вопросу о сущности государственно-правового принуждения
о подписании Договора между Российской Федерацией и Республикой Филиппины о взаимной правовой помощи по уголовным делам» указано, что «... вызываемое лицо не должно подвергаться в запрашивающем Договаривающемся Государстве мерам принуждения или наказанию со стороны запрашивающего Договаривающегося Государства в случае отказа от явки или невозможности явки данного лица в это Договаривающееся Государство.»1. В данном случае законодатель указывает на необходимость отдельного рассмотрения понятий «наказание» и «принуждение».
Очевидно, что для формирования позиции (в части создания понятийного аппарата) необходимо четко разграничивать представленные определения, в противном случае, это может привести к негативным последствиям.
В исследовании «Российское общество и государство в условиях пандемии. Социально-политическое положение и демографическое развитие Российской Федерации в 2020 году» была представлена точка зрения о том, что принуждение — это одна из форм воздействия [10]. Причем возможность воздействия созидательного/ разрушительного на социальную реальность страны, управление ею через общественное сознание и как следствие, содействие сохранению национальной безопасности страны.
В рамках исследования было выявлено то, что к основным методам воздействия, традиционно сложившимся в социально-научных исследованиях, относят следующие: принуждение, внушение (суггестия), убеждение, пропаганда, агитация, стеоретипизация (программирование) и проблематизация.
Представленные методы воздействия направлены на побуждение объекта воздействия к поведению, желательному (выгодному) для субъекта воздействия.
В данном случае модель применима к государственно-правовому принуждению, в том числе, в части обеспечения национальной безопасности страны, через поддержание суверенитета государства.
Необходимо отметить, что ключевой обязанностью государства является не карательная функция, в случае противоправных деяний, а охранительная. В основе указанного вывода лежит принцип, отраженный в ст. 2 Конституции Российской Федерации, где указано, что признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — это главная обязанность государства.
Меры государственно-правового принуждения, в зависимости от социальной конъюнктуры, могут изменяться с учетом общественного запроса. В данном случае общественный запрос, который в настоящий период развития Российской Федерации можно отнести к правовым принципам, является одной из важнейших основ функционирования современного правового государства.
Например, ужесточение наказания в отношении лиц, совершивших сексуальные действия и (или) иные насильственные действия в отношении несовершеннолетних лиц2.
Также в качестве примера стоит привести снятие с рассмотрения Проекта Федерального закона № 17357-8 «О внесении изменений в Федеральный закон “О сани-
1 Постановление Правительства РФ от 24 мая 2017 г. № 617 «О представлении Президенту Российской Федерации предложения о подписании Договора между Российской Федерацией и Республикой Филиппины о взаимной правовой помощи по уголовным делам» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2017. № 22, ст. 3175.
2 См.: Официальный сайт Российской газеты // «Володин: Для педофилов готовим новые отягчающие обстоятельства». URL: https://rg.ru/2022/01/18/volodin-dlia-pedofilov-gotovim-novye-otiagchaiushchie-obstoiatelstva.html (дата обращения: 19.01.2022).
79
Вестник Саратовской государственной юридической академии • № 5 (148) • 2022
Вестник Саратовской государственной юридической академии • № 5 (148) • 2022
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
тарно-эпидемиологическом благополучии населения”». В рамках принципа учета общественного мнения были произведены корректировки в области использования системы двухмерного штрихового кода (QR-код), так как население в социальных сетях официальных представителей органов государственной власти отреагировало крайне негативно на данную инициативу1.
Дополнительно стоит отметить, что органам государственной власти необходимо придерживаться баланса в части применения мер государственно-правового принуждения в противном случае это может спровоцировать кризис легитимности государственной власти, причем кризис будет обусловлен уровнем легальности.
Так, в рамках проведенного в 2020 г. исследования Министерством науки и высшего образования Российской Федерации, Федеральным научно-исследовательским социологическим центром Российской Академии наук, Институтом социально-политических исследований и Институтом демографических исследований было выявлено, что в настоящее время произошла полная трансформация ядра ценностных ориентаций и норм поведения глобального гражданского социума, в том числе и отношения к государственной власти и ее легальности. По данным исследования только 53% опрошенных считают, что федеральные органы государственной власти приняли все необходимые меры по борьбе с коронавирусной инфекцией. Недостаточным комплекс мер считают 17% опрошенных, 22% ожидали больших усилий, а 8% вообще считают такое количество мер избыточными [10]. Необходимо на постоянной основе производить мониторинг общественного мнения для последующего смягчения, либо отягчения мер принуждения, во избежание негативной реакции со стороны населения страны.
С учетом представленных ранее научно-практических и нормативно-доктринальных позиций предлагается следующее определение государственно-правового принуждения. Под государственно-правовым принуждением стоит понимать вид воздействия, закрепленный в действующем законодательстве и основанный на принципах справедливости, оказываемый специально уполномоченными субъектами в установленном процессуально-правовом порядке, на волю и поведение лица в области соблюдения им действующих нормативно-правовых актов, с целью обеспечения защиты прав и свобод человека и гражданина, и защиты интересов государства и общества.
Библиографический список
1. Добрынина В.И. Античная философия: космоцентризм. Введение в философию: учебное пособие для вузов. М.: Республика, 2004. С. 36.
2. Кант И. Метафизика нравов // Критика практического разума. СПб.: Наука, 1995. С. 277.
3. Мамут Л.С. Политические и правовые учения в Германии в конце XVIII - начала XIX в. // История политических и правовых учений / под ред. В.С. Нерсеянца. М.: Норма, 1995. С. 400.
4. Алексеев Н.Н. Основы философии права. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского юридического ин-та, 1998. С. 24.
5. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет: в 2 т. М.: Мысль, 1971. Т. 2. С. 37.
6. Пучнин А.С. Принуждение и право: дис. ... канд. юрид. наук. Тамбов, 1999. С. 54.
7. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Минск: Попурри, 1999. С. 582.
1 См.: Официальный сайт РБК // «Совет Думы снял с рассмотрения законопроект о QR-кодах». URL: https://www.rbc.ru/politics/r7/01/2022/61e5718b9a79472f1219233c (дата обраще-80 ния: 19.01.2022).
О.В. Мельникова • К вопросу о сущности государственно-правового принуждения
8. Нохрин Д.Г. Государственное принуждение в гражданском судопроизводстве. М.: Волитерс Клувер. 2009. 256 с.
9. Шевелева С.В. Правовое принуждение социального принуждения // Социальное и пенсионное право. 2013. № 1. С. 2-5.
10. Российское общество и государство в условиях пандемии: социально-политическое положение и демографическое развитие Российской Федерации в 2020 году / Осипов Г.В. и др.; под ред. Г.В. Осипова, С.В. Рязанцева, В.К. Левашова, Т.К. Ростовской; отв. ред. В.К. Левашов. М.: ИТД «ПЕРСПЕКТИВА», 2020. 532 с.
References
1. Dobrynina V.I. Ancient philosophy: cosmocentrism. Introduction to Philosophy: studies. handbook for universities. M.: Republic, 2004. Р. 36.
2. Kant I. Metaphysics of morals // Critique of practical reason. St. Petersburg: Nauka, 1995. Р. 277.
3. Mamut L.S. Political and legal doctrines in Germany at the end of the XVIII - beginning of the XIX century. // History of political and legal doctrines / edited by V.S. Nersey-ants. M.: Norm, 1995. Р. 400.
4. Alekseev NN. Fundamentals of the philosophy of law. St. Petersburg: Publishing house of St. Petersburg. yurid. in-ta, 1998. Р. 24.
5. Hegel G.V.F. Works of different years: in 2 volumes. M.: Thought, 1971. Vol. 2. Р. 37.
6. Puchnin A.S. Coercion and law: dis. ...cand. jurid. sciences’. Tambov, 1999. p. 54.
7. Schopenhauer A. The world as will and representation. Mn.: Potpourri, 1999. Р. 582.
8. Nokhrin D.G. State coercion in civil proceedings: monogr. M.: Voliters Kluver. 2009. 256 p
9. Sheveleva S.V. Legal coercion of social coercion // Social and pension law. 2013. No. 1. Р. 2-5.
10. Russian society and the state in a pandemic: socio-political situation and demographic development of the Russian Federation in 2020 / Osipov G.V. et al.; edited by G.V. Osipov, S.V. Ryazantsev, V.K. Levashova, T.K. Rostovskaya; ed. by V.K. Levashov. Moscow: ITD “PERSPEKTIVA”, 2020. 532 p.
81
Вестник Саратовской государственной юридической академии • № 5 (148) • 2022
