CC BY
6
на избирательном участке) с использованием сети Интернет или других каналов связи (телефонная линия, мобильная телефонная связь) [1].
В соответствии с Федеральным законом от 10 января 2003 года «О Государственной автоматизированной системе Российской Федерации «Выборы», для автоматизации избирательного процесса применяется Государственной автоматизированной системе «Выборы». В мировой практике Государственной автоматизированной системе «Выборы» стала уникальным примером масштабной автоматизированной информационной системы, реализованной в таком виде и в таких масштабах, и применяется для автоматизации информационных процессов подготовки и проведения выборов и референдумов, обеспечения деятельности избирательных комиссий и комиссий референдума.
Взвешивая все плюсы и минусы Интернет - голосования, можно с уверенностью говорить о необходимости внедрения данного способа волеизъявления граждан в нашей стране, что неизбежно повлечет повышение интереса избирателей к институту выборов и, как следствие, повысит процент проголосовавших. Использование научно-технического прогресса, в том числе Интернет - технологий, является залогом развития государства в целом и его отдельных демократических институтов в частности. [2]
Можно сделать вывод, что электронное голосование является прогрессивной формой, которую, с учетом развития средств коммуникаций и мобильности населения следует использовать. Одной из возможных форм внедрения в настоящее время является Интернет-голосование. Тем не менее, следует учитывать высокие риски, сопровождающие внедрение Интернет -голосования.
Использованные источники:
1.Борисов И.Б. Развитие электронного голосования // Журнал о выборах. 2011. №3.
2.Сербин М.В. Перспективы развития электронного голосования- М.В. Сербин // Исторические, философские, политические и юридические науки. Вопросы теории и практики. 2011. №4.
Петрунин В.В., к.ф.н.
доцент
кафедра религиоведения и теологии Орловский государственный университет
Россия, г. Орёл К ВОПРОСУ О СОЦИАЛЬНОМ ЗНАЧЕНИИ ПОЗДНЕВИЗАНТИЙСКОГО ИСИХАЗМА
В статье рассматривается социальное значение исихазма в поздневизантийском обществе. Показывается актуальность исследования в современном религиоведении не только антропологических аспектов
мистицизма, но и его влияния на социально-политические процессы в обществе и государстве
Ключевые слова: исихазм, мистический опыт, социальная этика
Одной из особенностей отечественного религиоведения является его исследовательская направленность на изучение социальных аспектов проявления религиозности. В советской период большое внимание уделялось рассмотрению вопроса об общественной роли религии. Подчеркивалось, что «социальную роль религии можно определить как совокупность функций, выполняемых данной религией в конкретных исторических условиях» [2, с. 60].
В современной науке о религии данная проблематика продолжает сохранять свою актуальность. Особенную актуальность изучению социальной роли религии придает постсекулярная концепция, которая становится все более популярной в социально-политических исследованиях, как на Западе, так и в России. Австралийский социолог Брайан Тернер указывает на то, что «большинство нынешних социологов и политологов пришли к выводу, что в дискуссиях о публичной сфере религию следует принимать всерьез ... произошли различные трансформации социальной и политической жизни, которые поставили религию как институт в центр современного общества» [7, с. 30].
Для отечественного религиоведения особым предметом изучения продолжает оставаться социальная роль православного христианства в истории России. Данная ситуация заставляет обращаться не только к изучению Русской православной церкви, но и к истории вселенского православия. Особенно важен в этом смысле поздневизантийский период, когда православное христианство, более того, его мистическая составляющая - исихазм, приобрела огромное влияние на социально-политическую и культурную жизнь Византийской империи.
Это обстоятельство, актуализирует методологические проблемы, с которыми сталкивается религиоведение при изучении религиозного опыта. Исихазм, являясь мистическим ядром православия, дает уникальный материал для исследования не только антропологических моментов мистического опыта, но и влияния мистики на социальный и политический контекст.
Поздневизантийский период, характеризуемый исихастским возрождением, отмечен не только актуализацией мистической практики в византийской церкви, но и выходом мистики в мир, когда подвижники тех лет, «спасавшиеся от мира», получали согласно их житиям, мистические повеления учить людей тому, чего они достигли сами, и поворачивали обратно к миру с целью его «спасти» [6, с. 10].
Одним из первых, кто придал исихазму широкую социальную направленность был Григорий Палама, призвавший к исихастской практике не только монахов, но и всех православных христиан. В словах Григория
Паламы, архиепископа Фессалоникийского, обращенных к своей пастве, содержится одна важная мысль, сделавшая исихазм социальным явлением -стяжание благодати объявляется доступным не только аскетам и отшельникам, но и живущим в миру [См.: 1, с. 94].
Широкую социальную направленность исихастской проповеди поддерживают ближайшие ученики и последователи Григория Паламы. Константинопольский патриарх Филофей Коккин призывает к проповедованию возможности богообщения для всех [См.: 6, с. 23].
Богослов-мирянин Николай Кавасила писал о том, что «жизнь во Христе зарождается в здешней жизни, и начало приемлет здесь, а совершается в будущей жизни, когда мы достигнем оного дня». Более того, стяжанию благодати не мешают мирские дела: «и искусствами можно пользоваться без вреда, и к занятию какому-либо нет никакого препятствия, и полководец может начальствовать войсками, и земледелец возделывать землю, и правитель управлять делами» [4, с. 10, 87].
Широкая социальная направленность исихастской проповеди привела к определяющей роли православного христианства в жизни поздневизантийского общества. Пользуясь классификацией функций религии, предложенной И.Н. Яблоковым [5, с. 82-84], мы можем отметить, что в данный период православие выполняло целый ряд социальных функций.
Прежде всего, стоит отметить мировоззренческую функцию, которая обеспечила сохранность культурной идентичности византийцев в их противостоянии как с латинским Западом, так и с мусульманским Востоком. Коммуникативная функция проявилась в духовном сплочении византийцев перед угрозой унии с Ватиканом, а позднее стала основой взаимодействия православных христиан в условиях мусульманского завоевания. Регулятивная и интегрирующая функции проявились в конкретном поведении византийцев, которые ориентировались при решении важных социально-политических вопросов на мнение Церкви, а не государства, заключившему целый ряд уний с Ватиканом (Лионская уния 1274 г., Флорентийская уния 1439 г., возобновление Флорентийской унии в 1452 г.). Культуротранслирующая функция способствовала появлению такого феномена как Исихастское Возрождение, что свидетельствовало не только об определяющем влиянии исихастских идей на культурное развитие поздней Византии, но и на то, что «Исихастское Возрождение продвигалось к созданию модели христианской культуры» [8, с. 188]. Легитимирующе-разлегитимирующая функция наглядное проявление обрела в неподчинении Церкви и православного населения государству в вопросе унии с Римом. Большинство византийцев предпочли «повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5, 29).
Результатом исихастского влияния на социально-политические процессы в поздневизантийском обществе стала определяющая роль Церкви как социального института.
Кроме того, исихастское видение человека, нацеленное на его индивидуальное обожение, в конечном итоге, стало основой для формирования православной социальной этики. Огромную роль в этом сыграл Николай Кавасила, который дал новый импульс широкой социальной направленности проповеди исихазма.
Современный православный богослов, рассматривая социальные аспекты богословия Николая Кавасилы, отмечает, что «духовная жизнь не избегает мира, а преображает его. Это не перемена места, а изменение образа бытия», которое, в конечном итоге «воцерковляет мир» [3, с. 192-193].
Таким образом, мы видим, что мистика православного христианства в поздней Византии не ограничивалась антропологическими аспектами личного спасения, а стала преобразующей социальной силой. Данное обстоятельство делает целесообразным в современном религиоведении дальнейшее исследование и анализ механизмов, вызывающих тесную связь между конкретным мистическим опытом и историческим социальным контекстом. Кроме того, пример воздействия исихазма на социально-политическую жизнь поздней Византии показывает особую актуальность для современного религиоведения темы влияния религии на социально-политические процессы современности.
Использованные источники:
1. Григорий Палама, святит. Беседы (омилии) в 3 частях. Ч. 2. - М.: Паломник, 1993.
2. История и теория атеизма / Редкол.: М.П. Новиков (отв. ред.) и др. - М.: Мысль, 1987.
3. Неллас П. Обожение: Основы и перспективы православной антропологии. - М.: Никея, 2011.
4. Николай Кавасила. Семь слов о жизни во Христе // Николай Кавасила. Христос. Церковь. Богородица. - М.: Издательство храма святой мученицы Татианы, 2002. - С. 10-122.
5. Основы религиоведения: Учебник / Под ред. И.Н. Яблокова. - М.: Высшая школа, 1998.
6. Прохоров Г.М. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Повесть о Митяе. - СПб.: Алетейя, 2000.
7. Тернер Б. Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. - № 2. - 2012. - С.21-51.
8. Хоружий С.С. Владимир Соловьев и мистико-аскетическая традиция Православия // Хоружий С.С. О старом и новом. - СПб.: Алетейя, 2000. - С. 182-206.
