CC BY
107Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского
Серия «Философия. Культурология. Политология. Социология». Том 24 (65). 2012. № 4. С. 57-63.
УДК: 130.2
ИСИХАЗМ И ИДЕАЛ АСКЕТИЗМА В ПОВСЕДНЕВНО-БЫТОВОЙ СФЕРЕ ВИЗАНТИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Селевко В.Б.
В статье рассмотрены принципы и формы организации повседневной жизни, отображенные в идеологии исихазма.
Ключевые слова: исихазм, Византия, смирение, покаяние, пост.
Стремление соединить сакральное и мирское, должное и реальное, где нравственные системы и религиозные ценности всюду (в политике, в экономике и повседневной жизни) воплотились бы, является актуальной современной проблемой. Это должно приблизить человека и к «божественной среде», и к социальному миру, и к соответствующей морально-психологической обстановке. В истории человечества неоднократно предпринималась попытки организовать идеальное общество, Византийская империя была одной из них. Византийское государство рассматривалось современниками как Новый Израиль, как единственная хранимая Богом империя с избранным народом. Идея избранничества воплощалась в представлении, что византийские порядки идеальны, и потому социальные бедствия объяснялись не пороками общественного строя, а злоупотреблениями отдельных носителей власти или людей. Особый исследовательский интерес представляют общественные процессы поздней Византии - периода экономического и политического краха и в то же время культурного взлета и широкого распространения исихазма как социокультурного явления и идейно-политического движения. Предметом нашего рассмотрения не является исихазм как мистическая практика умно-сердечной молитвы. Интерес представляет место и роль исихазма в социальной сфере Византии, в частности, факторы и идеи, которые обусловили своеобразие форм организации повседневной жизни поздней Византии, а также соответствие этих форм церковно-религиозному характеру византийской государственности.
Цель статьи - реконструировать представления об образцово-нормативном повседневном укладе жизни и быте человека в идеологии исихазма как культурного и общественно-политического движения Византии.
Под повседневным укладом жизни мы будем понимать формы индивидуальной и групповой жизни и деятельности людей, характеризующие особенности организации их свободного времени, устройства быта, общения, ценностных предпочтений.
Исихазм как культурное и общественно-политическое явление нашел свое отображение в работах, освещающих его историко-культурные, этические, иконографические, социально-политические, аскетические и мистические аспекты. Социально-политическая традиция исихазма была изучена в работах Г. Прохорова, согласно которым исихазм оказал определяющее влияние на политическую ситуацию Византии и Руси XIV века [1, с. 86-108.]. Влияние исихазма на социальные процессы отмечал также И. Медведев. Реализация политической программы исихастов связывается этим автором, прежде всего с деятельностью императора ромеев Иоанна VI Кантакузена [2, с. 66]. Кроме Г. Прохорова, значительный вклад в изучение влияния исихазма на общественную, политическую и культурную жизнь Восточной Европы XIV века внес И. Мейендорф. В его работах рассматриваются различные аспекты разработанного Григорием Паламой учения, анализируются исихастские споры, изучаются политические и культурные последствия победы исихастов на соборах византийской Церкви 1341, 1347 и 1351 годов [3, с. 291-305].
Одно из последних исследований исихазма как общественного движения было проведено В.Петруниным. Основной целью его работы стал философско-религиоведческий анализ феномена «политического исихазма» середины XIV -середины XV веков, а также его традиции в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» [4]. Более полное представление об организации повседневной культуры Византии в контексте идеологии исихазма репрезентирует общетеоретическое исследование этики данного религиозного течения С. Хоружим
[5]. Антропологические воззрения исихастов представлены в работе О. Климкова
[6].
Данные исследования византийского исихазма преимущественно раскрывают вопросы общественно-политического и этического характера. Влияние же исихазма на образ жизни и культуру повседневности, однако, не было предметом специального исследования (тем более в свете его политической доктрины и идеологии византийского мессианизма), что и определило предмет и цель данной статьи.
Последний этап истории Византии связан с «Палеологовским возрождением». В применении к Византии «возрождение» означает новый расцвет на базе традиционных направлений греческой православной культуры. Значительную часть интеллектуалов составляли представители высшего белого и в особенности черного духовенства, выступавшие как защитники чистоты православия. В середине XIV века они сплотились в широком движении исихастов. Общественно-политическая ситуация в Византии второй половины XIV века отличалась от предшествующих эпох тем, что церковь имела гораздо больший общественный вес (как во внутренней жизни страны, так и в ее международных отношениях), чем государство и двор [1, с. 86-108]. И если государство как социальный институт не способно регулировать отношения в новых условиях, то ему на смену приходят другие институты. Ими поздней Византии была не столько Церковь, сколько монастыри. Исихазм от начала XIV века к его второй половине проделывает путь от монастырского, «келейного» -к широкому общественному движению. С течением столетий, отмечает С. Хоружий, в стратегии исихастской жизни импульс «ухода» сменяется импульсом «возврата».
Множество свидетельств, относящихся к стадиям зрелого позднего исихазма, рисует вместо «бегства от людей» полярно противоположные установки. «Возврат» начинает постепенно осознаваться как реальное задание исихаста и как стратегия исихастской традиции в целом, как магистральная стратегия исихастской жизни [5]. Именно в стенах монастырей сформировался исихазм и с ним представления о новой форме византийской государственности и соответствующем укладе жизни поданных. Г. Прохоров констатирует, что «партия» исихастов во главе с богословом и мистиком Григорием Паламой быстро «политизировалась» и к середине XIV века захватила» в империи «идеологические высоты [1, с. 100]. Теоретически, это должно было способствовать распространению среди широких слоев населения принципов и воззрений исихастов во всех сферах общественной жизни.
Григорий Палама в своих проповедях и «гомилиях» (наставлениях) пытался не только раскрыть восточно-христианскую концепцию человека, которая рассматривала внутренний мир личности как микрокосм мировой истории, но и спроецировать на реальность соответствующий образ жизни. Григорий Палама наставляет людей презирать телесные потребности, посвящать своё время заботе о душе. На встречах с мирянами он критикует их поглощённость повседневными заботами и комментирует притчу о самаритянке, которая, услышав евангельские слова, сразу же презрела потребности телесные. «.. .Потому что тут же забыла и про водонос, и про дом, и, побежав в город и увлекши за собою самарян, опять с ними пришла к Христу» [7]. Ставя в пример поведение самаритянки византийцам, духовный наставник учил предпочитать материальным потребностям ту пользу, которая исходит от христианского учения. Необходимо презреть даже необходимые потребности, так как они подавляют и отводят от слушания того, что приносит пользу душе. Согласно Григорию Палама, забота о доме, детях и жене, покупка или продажа имущества, или использование своего имущества не имеют смысла, так как ожидается конец света: «кратка - жизнь, близка - смерть, тленен - сей мир, вечно существующий только иной мир. Для жизни в ином мире - незыблемо презирать здешнего мир, готовность для иного будущего века, жить по возможности не по укладу земной жизни, по образу жизни иного века, и «бежать, насколько есть силы, от вреда здешней жизни» [7].
В отношении богатства и накопительства Григорий Палама исходит из традиционного христианского понимания: «горе богатым, горе вам насыщении, горе, егда добре рекут вам человецы» (Лк.6:24-26) [7]. Основная идея состоит в том, что вещи теряют свой смысл вожделения, ибо из-за своей материальности они не могут перенестись в «лучший мир»; приобретение и владение вещами доставляют беспокойство владельцу, что озлобляет его и отвлекает от духовных мыслей. Григорий Палама скептически относится к наследству: по его мнению, оно не должно приносить удовольствия наследникам. Относясь негативно к богатству как проявлению алчности и стяжательства, Григорий Палама, тем не менее, поощряет разумное его использование. Из представлений и изречений Григория Паламы можно вывести следующие принципы организации повседневной жизни: отказ от хозяйственной активности; разрыв родственных уз, забота о родственниках не должна осуществляться в ущерб социальным интересам; ограничение потребления и накопительства материальных благ; свободное время (а оно высвобождается в
результате снижения социальной и бытовой активности) отводить молитвам и милосердию. При этом жизнь в целом понималась как поиск «спасения» [7].
По его мнению, добродетельный образ жизни должен соответствовать Четыредесятнице - посту, который сопровождается бдением и молитвами, в подвиге добродетелей. Для Григория Паламы Четыредесятница является образом жизни тех людей, которые хотят спастись в этом веке. В этом посте он усматривает не что иное, как покаяние и богоугодное прохождение жизни. Пост как временная духовно-нравственная практика должен стать повседневным жизненным опытом [7]. Он предполагает добровольное самоограничение в пище, во внешних впечатлениях и удовольствиях, борьбу со своими «телесными похотями», период особо напряжённой молитвы. С постом всегда связывалась раздача милостыни. В дни поста воздержание должно быть всесторонним: от житейских развлечений и увеселений, супружеских отношений, употребления спиртного, бурного проявления страстей и отрицательных эмоций. В течение постов и постных дней в церкви не совершается таинство венчания, а зачатие ребенка в это время считалось великим грехом.
Представления о повседневном укладе и быте целиком соотносятся с устоями исихастской этики, которая включает борьбу со страстями, покаяние и смирение, взятые именно в их нравственном содержании. Смирение и покаяние, сокрушение о грехах - стержневые нравственные установки исихазма, а равно и ключевые принципы новозаветной этики в целом, справедливо считает С. Хоружий. Сильнейший акцент на них и в аскезе, и во всем этосе православия связан с тем, что в этих установках этика соединяется с онтологией, с иконизацией пути человека к Богу. В покаянном исповедании своих грехов человек осуществляет раскрытие своей внутренней реальности навстречу слову и суду Божию. Смирение же -противоположность гордыни; и как гордость замыкает человека от Бога, так смирение, дающее человеку увидеть, что путь к Богу открывают ему вовсе не достоинства и заслуги, а лишь простая истовая молитва «мытаря», - делает человека разомкнутым, открытым для встречи с Богом, который «смиренным дает благодать» [5]. Глубоко проанализировав этический аспект религиозного течения, С. Хоружий делает обобщение этики исихазма: это - практическая этика и, по преимуществу, индивидуальная этика; это также этика строгого ухода, сугубого разрыва с миром; этика борьбы со страстями; этика покаяния и смирения [5].
Образ жизни человека и проблема его существования в учении исихазма вытекает также из антропологических воззрений учения. Христианская антропология включает в себя такую важную тему как «богоподобие». Для принятия обоживающей благодати Святого Духа человеку необходимо проявлять усилие, аскезу. В содержании аскетической практики исихазма О. Климков выделяет шесть элементов: очищение сердца как средоточия духовной религиозной жизни человека; «сочетание» ума и сердца как «сведение» ума в сердце; непрестанная молитва; внимание, «трезвение» и безмолвие; призыв Имени Божия как реально-мистической преображающей силы; явление подвижнику «нетварного Фаворского света» как высшая ступень Богопознания [6]. Аскетическое делание путем борьбы с помыслами при помощи непрестанной молитвы, заключающей в себе имя Божие, имеет своей предельной целью обожение человеческой личности.
Смиряясь, человек возносится на недосягаемую высоту, становится «богом по благодати», «причастником нетварного Фаворского света» [Там же].
Но как практически воплощались подобные принципы в условиях кризиса византийской государственности? Анализируя влияние исихазма на общественную, политическую и культурную жизнь Византии, следует заметить, что у нас пока нет достоверных фактов, которые свидетельствовали бы о принудительной организации повседневной жизни людей согласно воззрениям исихастов. Хотя, стоит подчеркнуть, ранее Константинопольский патриарх Афанасий I принимал активное участие в регламентации и контроле частной жизнью византийцев [8, с. 103 - 110]. Скорее всего, даже после победы исихазма его ригористические требования к повседневной жизни всё же носили рекомендательный характер. Подразумевалось, что широкие массы, проникнувшись идеей православного возрождения, возьмут в качестве образцов повседневных практик наставления монахов и общественных деятелей, разделявших воззрения исихастов. О косвенном влиянии аскетических воззрений исихазма на образ жизни византийского общества могут свидетельствовать наблюдения историков византийского быта. В частности, М. Поляковская отмечала, что быт византийцев в XIV—XV веков стал значительно беднее - как в деревне, так и в городе, как в семьях рядовых тружеников, так и сановников, и даже августейшей династии. «Померк внешний вид византийских городов, скуднее стали меблировка домов, одежда жителей, их питание, праздничные пиры и развлечения [9, с. 606]». Можно добавить, что внешние удобства и комфорт перестают быть значимыми по всей территории Византийского культурного круга, в том числе и в Северном Причерноморье. На первый взгляд, действительно наличествуют изменения в сторону аскетизации быта. Однако говорить о связи идеологии паламизма с наблюдаемыми изменениями в повседневной жизни византийцев пока преждевременно, это требует отдельного исследования. Возможно, главную роль здесь сыграли экономические причины. Одновременно с некоторой аскетизацией, в быту поздневизантийской эпохи заметно усиление иноземных, восточных и латинских (западноевропейских), влияний. Византийцы с охотой приобретали итальянские ткани, перенимали обычаи, развлечения и игры латинян. Впервые бритые лица стали встречаться у греков-мужчин. Ранее ромеи были законодателями мод — теперь они сами перенимали иноземную моду. По оценке М. Поляковской, тяжелая для Византии эпоха затянулась и начала деформировать психику и мораль общества. XIV—XV века были временем апогея религиозности византийцев, страстного поклонения Богу и готовности к мученичеству во славу его. Но эти же столетия были также периодом наиболее глубокого падения нравов [9, с. 562]. Исходя из того, что быт и нравы общества - наиболее точный показатель тенденций в судьбах его культуры, это свидетельствует об ограниченном влиянии исихазма на повседневный уклад византийцев и нарастающей культурной рецепции повседневной жизни. Одна часть общества усвоила принципы и воззрения прошлого, другая - принципы и воззрения других народов.
Вывод. Православное возрождение в Византии наблюдалось не только в областях богословия, архитектуры, иконописи, музыки, но и сопровождалось новыми для светского общества образцами частной и общественной жизни.
Внешние обстоятельства и внутренние затруднения Византии создали предпосылку распространения идеи аскетизма, которая из сугубо религиозного подвига становится политической доктриной и идеологией государства. Идеологическая и политическая сущность исихазма представляла собой путь спасения духа путём ухода в индивидуальное смирение, через которые достигалось единение с божеством. В социальной программе исихазма повседневная культура и образ жизни составляют ее неотъемлемую часть, особенностью которой является экстраполяция монашеского образа жизни на мирскую жизнь. Проповедуется отказ от мирских забот и стремлений. Такие принципы как смиренность, покаяние и воздержанность облекаются в форму повседневного уклада жизни как поста -формы религиозного аскетизма, которая из временной религиозной практики должна стать вневременной, ежедневной. Такое отречение от реального мира приближает к «спасению» и достижению «теозиса» (обожения) как конечного предназначения человеческой личности. Регламентация повседневно-бытовой сферы являлась одной из целей исихазма: и миряне могут спастись и достичь обожения, если они будут вести соответствующий образ жизни.
От образа жизни, от повседневных практик индивида зависела судьба империи. Пропаганда аскетизма в быту должна была решить проблему ограниченности ресурсов в условиях постоянных войн и междоусобиц. Повседневный образ жизни нужно было приспособить к реалиям военного времени. Одновременно, критика материальных потребностей указывала путь спасения не только богоизбранного государства, но и христианской души.
Список литературы
1. Прохоров Г.М. Исихазм и общественная мысль в Восточной Европе в XIV в. / Г.М. Прохоров // ТОДРЛ. Т. XXIII. - 1968. - С. 86-108.
2. Медведев И.П. Мистра. Очерки истории и культуры поздневизантийского города. / И.П. Медведев - Л. : Наука, 1973. - 163 с.
3. Мейендорф И.Ф. О византийском исихазме и его роли в культурном и историческом развитии Восточной Европы в XIV веке / И.Ф. Мейендорф // ТОДРЛ. - Т. XXIX. - 1974. - С.291-305.
4. Петрунин В.В. Политический исихазм и его традиции в социальной концепции Московского Патриархата / В. В. Петрунин. — СПб. : Алетейя, 2009. — 164с.
5. Хоружий С. С. Этические принципы исихазма и современные поиски неклассической этики [Электронный ресурс] / С.С. Хоружий. - Режим доступа: http://www.theolcom.ru/doc/life/life.nrav.12horuzhy.pdf;
6. Климков О. Опыт безмолвия. Человек в миросозерцании византийских исихастов [Электронный ресурс] / О. Климков. - Режим доступа : http://krotov.info/history/14/2/klimkov.html
7. Григорий Палама Омилия XIX. На Евангелие Христово о Самарянине и о том, что долженствует презирать земные блага жизни [Электронный ресурс] / Григорий Палама. -Режим доступа: http://redrussia.narod.rU/gphomilys/019.html#2
8. Барабанов Н.Д. Из истории византийской этики на рубеже XIII - XV вв. / Н.Д. Барабанов // Античная древность и средние века. - 1987. - Вып. 23. - С. 103-110.
9. Поляковская М.А. Быт и нравы поздневизантийского общества / М.А. Поляковская // Культура Византии: ХШ в. — первая половина ХV в. - М. : Наука, 1991. - С. 551-584.
Селевко В.Б. 1ахазм та вдеал аскетизму у повсякденно-побутовш сферi вiзантiйського суспiльства // Вчеш записки Таврiйського нацiонального унiверситету iM. В. I. Вернадського. Серiя: Фiлософiя. Культурологiя. Полгголопя. Соцiологiя. - 2012. - Т. 24 (65). - № 4. - С. 57-63. У статт розглянуто принципи та форми оргашзацп повсякденного життя, ввдображеш в идеологи исихазму.
Ключовi слова: юихазм, Вiзантiя, смиреншсть, покаяння, тст..
Selevko V.B. Hesychasm and an ideal of asceticism in daily-domestic sphere of Byzantine society //
Scientific Notes of Taurida National V.I. Vemadsky University. Series: Philosophy. Culturology. Political sciences. Sociology. - 2012. - Vol. 24 (65). - № 4. - P. 57-63.
This article contains principles and appropriate forms of organization of everyday life in the ideology of isihazma.
Keywords: hesychasm, Byzantium, humility, penance, fasting.
Статья поступила в редакцию 18.09.2012
