CC BY
72
порядках существует право контроля общего собрания акционеров над решениями директора компании по размещению ценных бумаг (Великобритания), в США, хотя нет законодательного требования об утверждении решения, но это требование о необходимости предварительного (до выпуска ценных бумаг) одобрения общим собранием акционеров решения совета директоров о выпуске новых акций предусмотрено в Правилах Нью-Йоркской фондовой биржи (NYSE).
В заключение полагаем необходимым еще раз подчеркнуть, два этапа эмиссии, объединенных фактически одной целью -формирование воли субъекта гражданского права - юридического лица (посредством принятия органами юридического лица решения об эмиссии ценных бумаг), являются избыточными и с точки зрения экономических издержек не оправданными. В этой связи более логичным и экономически более целесообразным было бы изменить порядок этапов в принятии эмитентом решения о проведении эмиссии, объединив их соответственно в один этап эмиссии.
А.В. Пашков*
К ВОПРОСУ О СОДЕРЖАНИИ КАТЕГОРИИ «ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРАВА»**
Исследователь, впервые сталкивающийся с категорией «экономическое право», в силу ее, казалось бы, очевидного этимологического происхождения может связать ее содержание с отношениями в сфере экономической (предпринимательской) деятельности. Например, в определении К.А. Хомченко на это
* Кандидат юридических наук, стажер-докторант Института государства и права РАН.
** Статья рекомендована к печати доктором юридических наук, профессором Ю.Л. Шульженко. 138
Труды Института государства и права Российской академии наук № 2/2013
обращено внимание; экономические права рассматриваются как правовые основания, определяющие свободу меры возможного поведения индивидов в сфере экономической деятельности1. Однако в литературе гораздо чаще можно встретить рассмотрение данной категории в числе объектов исследования не предпринимательского или гражданского права, а конституционного, международного публичного права и смежных с ними отраслей. Основанием такого подхода, несомненно, служат положения Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., Конституции РФ 1993 г. Указанные акты связывают ее применение исключительно с механизмом неотъемлемых прав человека. Как видим, и в определении К.А. Хомченко эта связь также отражена.
Тем не менее «вывод» указанной категории за рамки «конституционного» анализа является правомерным и естественным с научной точки зрения. И предпосылки такого рода «вывода» заложены в самой конструкции неотъемлемых прав человека.
Для определения того, что является «экономическим правом», следует, с нашей точки зрения, уяснить, в какой момент эта разновидность прав может считаться выделившейся из всей совокупности прав. Иными словами, в какой период времени в сфере научного знания появляется эта категория и какие задачи были решены введением ее в оборот.
Е.А. Лукашева относит экономические (социально-экономические) права ко второму поколению прав человека, возникших «в процессе борьбы народов за улучшение своего экономического уровня, повышение культурного статуса». В свою очередь, продуктом первого поколения прав человека становятся «традиционные либеральные ценности», сформулированные в процессе осуществления буржуазных революций в виде личных (гражданских) и политических прав - право на свободу мысли, совести и религии, право каждого гражданина на ведение государственных дел, право на равенство перед зако-
1 См.: Хомченко К.А. Проблема классификации экономических прав человека // Труды Института государства и права РАН. 2009. № 5. С. 16.
ном, право на жизнь, свободу и безопасность личности, право на свободу от произвольного ареста, задержания или изгнания, право на гласное и с соблюдением всех требований справедливости рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом и ряд других2.
Однако как бы жестко конституционная доктрина ни связывала эту категорию исключительно с правами человека, а правовая наука ни рассматривала экономические права как «второе поколение» прав человека, никто не может отрицать фундаментальную связь этой категории с понятием «экономика», т.е. с экономическими процессами производства, распределения, обмена и распределения. Но на первый взгляд такое содержание категории «экономическое право» должно быть связано исключительно с отношениями частноправового характера (материальными, имущественными) и соответствовать содержанию частного (личного, гражданского) права предпринимателя, индивида. В таком случае никакого смысла в подмене терминов нет.
Однако в рассматриваемой ситуации немаловажно, что ни одна экономическая система не существовала без вмешательства государства в экономические отношения, результатом которого становилась трансформация в той или иной степени этого частного (личного, гражданского) права в нечто иное. Например, даже Кодекс Наполеона 1804 г., который должен был вобрать в себя все основополагающие принципы, на которых была осуществлена Великая Французская революция 1789 г., провозгласил свободу и неприкосновенность частной собственности, свободу договора, но оказался более чем консервативен в вопросах регулирования деятельности юридических лиц, сохранив разрешительную систему регистрации. По всей видимости, это было обусловлено отрицательным отношением вообще ко всем юридическим лицам ввиду отрицательного отношения к единственной корпорации - католической церкви.
2 См.: Права человека: Учебник для вузов / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М., 2001. С. 137.
С учетом того, что отношения в экономике основываются как на принципах равенства, так и на принципах власти и подчинения, рассмотрение содержания категории «экономическое право», как связанной исключительно с экономическими процессами «частного» характера, становится не столь однозначным. Необходимо отметить следующее.
Во-первых, экономические процессы применительно к рассматриваемой ситуации - это процессы, связанные с производством как способом воздействия человека на его внутреннее состояние и на состояние его окружения, взаимодействующее с ним. Производственный процесс является основой появления нового явления, новой вещи, нового продукта в результате преображения мира человека. И в этом смысле производственно -экономические процессы возникают практически с того момента, когда биологический вид - homo sapiens - становится видом, взаимодействующим не только на биологическом уровне. Такое коллективное взаимодействие - совместное производство - приобретает социально-ценностные характеристики. Утилитарной и практической целью этого взаимодействия первично может быть только потребление как способ, обеспечивающий реализацию главной потребности человека - непосредственного выживания. Хозяйственная технология потребления и обеспечивающего его производства (собирательство, охота, земледелие, скотоводство и т.д.) - первичный уровень обеспечения существования человека в окружающей природе. Их развитие имманентно процессу развития самого человека, но уже как социального существа.
Во-вторых, появление в дальнейшем технологий обмена и распределения - экономических процессов второго уровня -свидетельствовало о постепенном развитии первичных хозяйственных технологий, что позволяет говорить о зарождении собственно экономических отношений. Эти технологии обеспечивали решение иной задачи - возобновление ресурсов для будущего производства и в конечном счете также потребления. Появление экономических технологий второго уровня потребовало усложнения социальных взаимосвязей между отдельными индивидами и коллективами за счет закрепления моделей поведения и обеспечения их реализации в будущем через систему внешних
норм. Экономические технологии второго уровня уже не были непосредственно связаны с обеспечением выживания человека. В этом смысле они становились исключительно социальным явлением.
В-третьих, наличие внешних норм, регулирующих вышеупомянутые экономические отношения, не создавали еще разновидности «экономических прав». Право еще являлось единым организмом, где даже традиционные в будущем «правоотрасле-вые» антиподы - гражданские и уголовные правовые нормы -даже не наметили своих отличий. Но и в дальнейшем деление права на отрасли, закрепив специализацию норм права и, в частности, сосредоточив нормы, моделирующие экономическую деятельность, в отраслях гражданского, торгового и т.п. права, также не создало категории «экономических прав». Подобно ситуации с дуалистическим рассмотрением права как права частного или публичного, даже наличие соответствующей терминологии не определяло наличие сущностной специфики - известная формула Ульпиана (Б. 1.1.1.2.) об изучении ^Шёп) права как частного и публичного не создавало в действительности такого деления до момента появления норм, в дальнейшем классифицируемых как нормы публичных отраслей права. Критерием классификации стало закрепление этими нормами особых механизмов взаимодействия человека и государства. В связи с этим можно было бы согласиться с Е.А Лукашевой в том, что появление прав первого поколения как традиционных либеральных ценностей не предполагало «превращение» частных (гражданских) прав в экономической сфере в экономические права. Однако, с нашей точки зрения, имеет место несколько иная ситуация.
Еще на самых ранних этапах изучения и анализа экономических отношений было отмечено существование в этих отношениях не только собственно экономики (производства, обмена и т.д.), но и нечто иного, что выводило эти отношения за пределы исключительно экономических технологий. За рамками непосредственного технологического взаимодействия хозяйствующего субъекта и его контрагента оставались отношения, связанные с положением этих участников в иных ипостасях, в
первую очередь с правовым положением субъекта, приобретающего в этих отношениях одновременно со статусом экономического субъекта статус гражданина, подданного, сюзерена, вассала, раба, крепостного, управителя, монарха и т.д. Эти элементы оказывали влияние на экономические отношения как непосредственно, так и косвенно и фактически составляли другую (внетехнологическую) сторону тех же экономических отношений.
Можно предположить, что момент возникновения категории «экономические права» должен быть связан с возникновением условий и причин, обусловливающих необходимость использования ранее существовавших правовых моделей в ином качестве. То есть это должен быть момент, когда традиционные нормы, моделирующие в рассматриваемой ситуации привычные механизмы экономической деятельности, начинают «обслуживать» нетрадиционные интересы. Исходя из предположения, что экономические права - это в первую очередь материальные права, новые качества они могут приобрести в связи с использованием этих правовых моделей, к примеру, в обеспечении того, что можно обозначить как идеальные, или духовные, права.
И.А. Покровский указывает: «...Надо... различать две совершенно несродные части спорной территории: с одной стороны, внутреннюю, духовную жизнь человека, имеющую своим кульминационным пунктом его религиозное исповедание, а с другой стороны - отношения внешнего, главным образом экономического порядка»3. Это именно та область, которая является центром бытия человеческой личности. Вполне естественно, что этот вопрос был непосредственно связан с «неотъемлемыми правами личности».
По мнению П. Розанваллона, первоначально рыночное общество предшествует рыночной экономике и одерживает верх как философия и как социология, т.е. через экономическую идеологию4. Именно в этом процессе поиска экономической
3 Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 84.
4 См.: Розанваллон П. Утопический капитализм. История идеи рынка / Пер. с фр., науч. ред. В. Каплуна. М., 2007. С. 85.
идеологии рынка родилось современное понимание правовой категории «экономические права».
Для периода, в отношении которого можно предположить, что это был период возникновения «экономических прав», вопрос о неотъемлемых правах личности в первую очередь был связан с правом на религиозную свободу, постепенно трансформировавшийся в вопрос о свободах политических как таковых.
Так, продолжая решать классическую проблему «наилучшего политического устройства», европейская естественно-правовая философия сформировала конструкцию первоначального общественного договора. В контексте исследуемого нами вопроса следует обратить внимание на то, что идея общественного договора представляла собой способ аргументации, в связи с чем она была использована и для того, чтобы защищать абсолютную власть монархов (Т. Гоббс, С. Пуфендорф), и для того, чтобы утверждать идею народного суверенитета (Ж.Ж. Руссо)5, не решающих вопрос об ограничениях власти. Коренное отличие в этом смысле Дж. Локка - изначальное провозглашение естественных ограничений власти, имеющих в первую очередь экономическую природу. Однако указанные положения сами по себе не связываются с особенностями каких-либо экономических отношений. Для Дж. Локка выделение, в частности, экономического права собственности - не самоцель. Это, с одной стороны, причина, побуждающая человека искать способы обеспечения своих интересов, а с другой стороны - механизм, который создает условия для обеспечения этих интересов в будущем. Главное для Дж. Локка - найти то, что создаст для человека возможности реализации его свобод. Поэтому изначально «гражданское общество» - это политическое сообщество объединившихся индивидов для взаимного сохранения, безопасности и защиты собственности. Собственность (право частное) Дж. Локк понимал как собирательное понятие «жизней, свобод и владе-
5 См.: Аннерс Э. История европейского права / Пер. со швед. М., 1996.
С. 219-221.
144
ний»6. Свободы для него - это в первую очередь свобода совести, религиозная свобода7.
Таким образом, ничем не примечательное (в публичном смысле) до этого момента частное (гражданское, личное) право собственности неожиданно приобретает публичную функцию, выходит за рамки предыдущего употребления и становится гарантией реализации неотъемлемых прав и свобод человека. В этом смысле такое право перестало быть исключительно узкоотраслевым гражданским правом, приобрело, пользуясь современной терминологией, предпринимательский смысл.
На ранних этапах рыночной экономики ее идеологами была сконструирована модель, в соответствии с которой экономические права должны были защитить права политические, среди которых право на религиозную свободу являлось наиболее значимым. Таким образом, экономическая мощь США строилась теми, кто, спасая свои души в религиозном противостоянии в Европе, иммигрировал в Америку, где смог реализовать выше-обозначенный принцип8 - сделать экономический интерес Дж. Локка политической гарантией религиозных (политических) прав. Естественно, что и теория прав человека, и теория государственного невмешательства в экономику (теория laissez-faire), тесно переплетаясь, уходят своими корнями именно в локковский вариант трактовки роли общественного договора в институировании социального.
Именно в этом смысле «экономические права» воспринимались как элемент неотъемлемых прав человека естественно-
6 См.: Локк Дж. Два трактата о правлении / Пер. с англ.; ред. и сост. А.Л. Субботин. М., 2009. С. 301.
7 См.: Локк Дж. Послание о веротерпимости // Два трактата о правлении. М., 2009. С. 15-66.
8 См.: Британов М.В. Нормативные источники американского конституционализма // иКЬ: http://www.yurclub.ru/docs/pravo/1103/15.html (дата обращения: 16.02.2012); Слезкин Л.Ю. Соглашение на «Мэйфлау-эре». Из предыстории Соединенных Штатов Америки // Новая и новейшая история. 1974. № 5.
правового происхождения, обеспечивающих и гарантирующих в своей совокупности свободное развитие человека. Однако правового закрепления категории «экономическое право» не произошло. Подтверждением сказанному являются положения ст. 2 Декларации прав человека и гражданина 1789 г., которая выделяет категорию естественных и неотъемлемых прав человека, относя к таковым свободу, собственность, безопасность и сопротивление угнетению; первых 10 поправок (Билль о правах 1791 г.) к Конституции США, поставивших на первое место религиозную свободу и право народа на ношение и хранение оружия; частично Билль о правах 1689 г. Сравнивая эти положения, например, с Кодексом Наполеона 1804 г., мы увидим, что право собственности в соответствии со ст. 544 Кодекса, несмотря на свой универсальный, абсолютный и абстрактный характер, остается частным, гражданским правом, в то время как право собственности, о котором говорится в Декларации, является политическим принципом формирования и суверинизации власти.
В настоящее время рассмотренный механизм достаточно серьезно трансформировался.
С экономической точки зрения рыночные отношения, за исключением технологических аспектов, не претерпели серьезных изменений и продолжают оставаться таковыми при наличии: свободного доступа на рынок и свободного выхода из него; мобильности трудовых, материальных, финансовых и прочих ресурсов; полной информированности каждого участника конкуренции о предложении и спросе, ценах; исключения возможностей по одностороннему воздействию участников свободной конкуренции на принятие решений другими участниками; свободы использования собственных возможностей и имущества и др.
В то же время с конца XIX в. вопрос о возможности ограничения прав человека, в том числе и в экономической сфере, продолжает оставаться предметом дискуссий. Острота современного периода обсуждения этого вопроса усиливается в контексте приобретения государствами так называемого социального характера. В настоящее время данная проблема, как правило, рассматривается как проблема соотношения прав индивида и публичных интересов. Наличие последних определено в российском гражданском законо-
дательстве формулой, в соответствии с которой ограничения гражданских прав могут вводиться только «на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Этот принцип регулирования экономических отношений, закрепленный в ст. 1 ГК РФ, является формальной основой позиционирования современного государства в экономике, позволяющий ему вводить конкретные ограничения при общем разрешении и, одновременно, аргументом, который позволяет перейти от «проблемы самостоятельности предпринимательского права» к вопросу о выделении норм предпринимательского права.
Итак, современная доктрина предполагает рассмотрение прав человека как всей совокупности его прав, в том числе и экономических. Неотъемлемые права человека - это совокупность прав, обеспечивающих внутреннее, духовное развитие, а также статус человека как самостоятельного субъекта публичного права, в том числе его право на свободу слова, на религиозную свободу, на свободу митингов, шествий и демонстраций, на свободу объединений, на свободу передвижений и места жительства, на участие в демократических процессах выборов, на восстание против тиранической власти и т.д. Неотъемлемые права человека, обеспечивающие его внутреннее, духовное развитие, не могут быть ограничены и являются гарантией реализации всех других прав.
В условиях, когда экономическое развитие отдельно взятого сообщества базируется на множестве непредсказуемых факторов, но при этом сохраняется функция государства по обеспечению публичных интересов, в том числе и социального характера, уровень вмешательства государства в экономику не может быть определен заранее или раз и навсегда в неизменном виде. Как подтвердили события мирового кризиса 2008 и 2009 гг., усиление вмешательства государства в экономику потребовалось даже таким «рыночным» странам, как США, Германия и т.д.
Государственное вмешательство в экономическую сферу определяется качественными изменениями современной рыноч-
ной экономики, которая формируется в условиях неизбежной социализации экономики и, одновременно, ее глобализации. Следовательно, причинами вмешательства государства в экономику является все более возрастающий объем знаний в экономической сфере. Элемент координации, предлагаемый государством, становится абсолютно востребованным экономическим фактором. Непосредственным экономическим интересом участия государства становится, если так можно выразиться, инстинкт самосохранения, который подсказывает, что выживание государства возможно только на основе нормально функционирующей модели экономического роста, которая, с одной стороны, является следствием непредумышленных и непроизвольных действий предпринимателей, с другой стороны - объективно востребованных, но умышленных действий государства. Таким образом, участие государства в экономике не связано с ее несовершенством и является результатом непредумышленных действий всех участников экономических отношений.
Показательна в этом смысле критика сторонниками циви-листического направления предложений о включении в предмет правового регулирования предпринимательского права отношений по управлению (регулированию) экономикой (хозяйственному руководству). В частности, авторы учебника «Коммерческое право» пишут: «Управленческая. деятельность не является экономической, не «погружается» в экономический базис, не представляет собой необходимого элемента собственного производства. Она является функцией политической власти в экономической сфере общества и относится к сфере надстройки»9. Однако несмотря на столь категоричное утверждение они указывают: «Разумеется, нельзя отрицать, что управление присуще и собственно производству (предпринимательской деятельности), но здесь оно проявляет себя как самоуправление (саморегулирование) предпринимателя. Управленческая деятельность, осуществляемая органами управления коммерческой организации, образует необходимый элемент самого производства, так
9 Коммерческое право: Учебник / Под ред. В.Ф. Попандопуло, В.Ф. Яковлевой. СПб., 1998. С. 10.
как проявляет себя в рамках коммерческой организации, непосредственно в процессе осуществления производственной дея-тельности»10. Такой подход, по их мнению, основывается на утверждении К. Маркса о том, что управление производством есть функция самого процесса производства, а труд по управлению относится к производительному труду11.
Если же обратиться к труду К. Маркса «Капитал» (т. 1, гл. 11 «Кооперация»), то скорее необходимо обратить внимание на те тенденции, которые фиксировал К. Маркс в связи с описанием процессов первоначального накопления капитала: «.. .Первоначально командование капитала над трудом являлось лишь формальным следствием того, что рабочий трудится не для себя, а для капиталиста и, следовательно, под властью капиталиста. С развитием кооперации многих наемных рабочих командование капитала становится необходимым для выполнения самого процесса труда, становится действительным условием производства. Всякий непосредственно общественный или совместный труд, осуществляемый в сравнительно крупном масштабе, нуждается в большей или меньшей степени в управлении, которое устанавливает согласованность между индивидуальными работами и выполняет общие функции, возникающие из движения всего производственного организма в отличие от движения его самостоятельных органов». Говорил ли К. Маркс в данном отрывке о функциях государственного управления? Конечно, нет, в силу того, что данная часть работы была посвящена выявлению первоначальных условий формирования капиталистического (экономического) способа производства. К. Марксом отмечены тенденции включения управления как функции согласования общественных экономических процессов, первоначально на уровне отдельно взятого капиталистического предприятия. Вопрос непосредственного влияния государства на экономику К. Марксом уже не ставился в силу того, что его, в отличие от тех, кто эту проблему пытается решить, не интересовало сохранение экономической системы с влиянием или без влияния госу-
10 Коммерческое право: Учебник / Под ред. В.Ф. Попандопуло, В.Ф. Яковлевой. СПб., 1998. С. 10.
11 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 342.
дарства. Государство интересовало К. Маркса в экономическом смысле как надстроечное явление, гарант сохранения и консервации капиталистического способа производства (как инструмент классового подавления). Но функция координации даже в приведенном примере становится фактором производства, т.е. интересом экономическим.
Вместе с тем, рассматривая управление как способ реализации накопленного в обществе знания, нельзя не заметить, что в данном случае применение этого знания основывается на вовлечении в его реализацию большинства всех заинтересованных лиц. Это явление, будучи основано на рассеянности знания среди всех членов общества, фактически свидетельствует, что управление, в том числе и в экономике, невозможно без участия всех членов общества, всех участников экономических отношений. Таким образом, подобно «разделению труда» «каждый из членов общества может обладать лишь малой долей общего знания, в силу чего каждый пребывает в неведении относительно большинства фактов, на которых покоится функционирование общества»12.
Именно в этом смысле у государства появляются, в первую очередь в сфере экономики, конкретные субъективные права и обязанности публичного характера. Они не трансформируются в нечто абстрактное абстрактного же «государственного аппарата», а представляют собой обязанности конкретных должностных лиц, наделенных публичной властью, за неисполнение которых они должны нести юридическую ответственность. В противном случае сомнения относительно возможности соотношения субъективных публичных прав гражданина и субъективных публичных обязанностей государства приобретают платонический дух - фундаментальные права действуют императивно и от действий отдельных индивидов эти права не зависят ни по фор-
12 Хайек Ф. Право, законодательство, свобода: Современное понимание либеральных принципов справедливости и политики / Пер. с англ.; под ред. А. Куряева. М., 2006. С. 33. 150
ме, ни по содержанию, являясь формой достижения очередного общего блага13.
Таким образом, экономические права индивида, предпринимателя в настоящее время являются потенциально ограничиваемыми со стороны государства, реализующего публичную функцию посредством реализации принадлежащих этому государству экономических прав. Но этот традиционный тезис порождает и стандартный вопрос: каковы пределы такого ограничения? Какой алгоритм определения избыточности или недостаточности экономического права вмешательства государства в экономические права индивида, предпринимателя?
В связи с тем, что невозможно раз и навсегда определить границы вмешательства государства в экономику, т.е. мы не можем выявить абсолютно точный экономический закон, описывающий такую зависимость, невозможно создать и соответствующий точный правовой закон. Можно говорить только о механизме выявления таких границ применительно к конкретной экономической ситуации. Частью такого механизма не может не быть реализация комплекса неотъемлемых прав человека и гражданина. Только правовые возможности, традиционно относимые к числу политических прав, способны обеспечить возможность индивиду, предпринимателю исправить ситуацию, в которой государство недолжным образом реализует возложенные на него обязанности и имеющиеся у него права. Спектр таких возможностей определяется правом на жизнь (ст. 20 Конституции РФ) и личную свободу (ст. 22), правом на свободу мысли и слова (ст. 29), на свободу митингов, шествий и демонстраций (ст. 31), на религиозную свободу (ст. 28) и светским характером государства(ст. 14).
Можно ли перечисленные права и свободы отнести к числу экономических?
С одной стороны, ответ может быть положительным в силу того, что гарантии прав являются частью правового режима эко-
13 См.: Королев С. Конфликтология универсальных прав // URL: http://www.bibliofond.ru/view.aspx?id=99608 (дата обращения: 16.02.2012).
номического права. Если строго придерживаться либертариан-
14
ской позиции , то следует констатировать, что практически любая правовая возможность человека имеет в своем основании экономический характер. К примеру, М. Ротбард не разделяет права человека и право собственности. Он, называя последнее «единственным подлинным правом человека», демонстрирует первооснову даже таких свобод, как свобода слова и свобода собраний, именно в праве собственности15. С другой стороны, с точки зрения узкоотраслевых канонов рассмотрения права собственности найдется множество формально-юридических оснований высказать сомнение в обоснованности такого рода позиции.
Однако, сказав о реализации комплекса неотъемлемых прав человека и гражданина, как части механизма определения границ вмешательства государства в экономику, следует указать и другую его составляющую. С нашей точки зрения, правовые возможности, традиционно относимые к числу политических прав человека, формируют правового субъекта, обеспечивающего реализацию этих возможностей. Таким субъектом становится гражданское общество, которое в настоящее время единственно способно фактически уравнять гражданина и предпринимателя в их взаимоотношениях с государством. Иными словами, право гражданского общества определять уровень экономических возможностей, в конечном итоге применимый к конкретному участнику экономических отношений, формируется на основе совокупности прав, позволяющих рассматривать само гражданское общество как субъект права. В этом смысле мы обоснованно можем говорить об экономических правах индивида, предпринимателя, гражданского общества и государства.
Таким образом, если мы признаем, что современное моделирование отношений экономического характера с участием предпринимателей (и индивидов в конечном итоге) не носит строго частного характера, что изменение характера регулиро-
14 См.: ФридманМ. Капитализм и свобода / Пер. с англ. М., 2006.
15 См.: Ротбард М. Власть и рынок: государство и экономика / Пер. с англ.; под ред. Гр. Сапова. Челябинск, 2010. С. 355-358.
152
вания связано с вмешательством государства в экономику и что вмешательство является способом выполнения публичных функций государства, то мы должны также признать, что способами надлежащего обеспечения этого вмешательства и формирования модели «экономических прав» являются права, которые традиционно называются политическими. Это правовая конструкция, где имеет место функционально ограниченная, непосредственно контролируемая гражданским обществом и предполагающая возможность привлечения к ответственности система принятия управленческих решений, институционально представленная аппаратом правительств различного уровня. Из этого следует, что субъектом экономического моделирования должно являться не только государство, но и в первую очередь гражданское общество в целом.
Именно в этой системе взаимоотношений формируется механизм определения границ вмешательства государства в любые права иных субъектов, в том числе в права экономические. Такой механизм в нужный момент должен обеспечить возможности напомнить государству о наличии пределов его вмешательства. Нарушение им этих пределов будет означать качественное изменение рыночных экономических отношений и превращение их в нерыночные, что неизбежно влечет отказ и от других элементов либеральной рыночной концепции16.
Таким образом, система, в которой экономические права индивида и предпринимателя должны были защищать его политические права во взаимоотношениях с государством, трансформировалась в механизм, при котором уже политические права индивида и предпринимателя призваны обеспечить надлежащий уровень экономических прав индивида, предпринимателя путем формирования экономических прав гражданского общества и ограничения тем самым экономических прав государства. В этом смысле индивид, предприниматель, гражданское общество и государство являются субъектами предпринимательского права.
16 См.: Мизес Л. фон. Либерализм / Пер. с англ. Челябинск, 2007; Хайек Ф. Дорога к рабству / Пер. с англ. М., 2005.
Экономические права субъектов предпринимательского права предполагают объединение:
1) рыночных экономических прав, возникающих в процессе экономического воспроизводства - производства, обмена, распределения и потребления;
2) рыночных экономических прав, возникающих в процессе координации экономического воспроизводства;
3) рыночных экономических прав неэкономического характера, обеспечивающих сохранение рыночной экономической системы в целом, соблюдение интересов всех участников рыночной экономической системы, устранение противоречий между рыночной и социальной составляющей рыночного социума.
