CC BY
12
УДК 81=35
Камбачоков Адам Муштагидович
доктор филологических наук, профессор кафедры кабардинского языка Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова [email protected] Adam M. Kambachokov Doctor of Philological Sciences, Professor at the Department of the Kabardian language of the Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov [email protected]
К ВОПРОСУ О СИНТАКСИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЯХ
С ПРЕПОЗИТИВНЫМ КАЧЕСТВЕННЫМ ОПРЕДЕЛЕНИЕМ В КАБАРДИНО-ЧЕРКЕССКОМ ЯЗЫКЕ
ON THE SYNTACTIC CONSTRUCTIONS WITH PREPOSITIVE QUALITATIVE ATTRIBUTES IN THE KABARDINO-CHERKESSIAN
LANGUAGE
Аннотация. В статье рассматриваются особенности функционирования в кабардино-черкесском языке атрибутивных синтагм с уже нехарактерной для адыгских языков препозицией качественного определения. Наряду с такими синтаксическими конструкциями, пережиточно сохранившимися в адыгской топонимике, антропонимике и диалектах, выделяются инверсивные варианты традиционных определительных словосочетаний, которые находят довольно частое применение в поэтических произведениях современных кабардинских авторов.
Ключевые слова: определительные словосочетания, сложные слова, препозитивный строй, постпозитивный строй, инверсивный порядок слов, исторические этапы развития языка, топонимика, антропонимика.
Annotation. The paper deals with peculiarities offunctioning of attributive syntagmas in the Kabardino-Cherkessian language with a preposition of qualitative attribute non typical for the Adyghe languages. Together with such syntactic constructions survived as holdovers in the Adyghe toponymy, there singled out inver-sive variants of traditional attributive word-combinations which find a frequent use in the poetic works of modern Kabardian authors.
Key words: attributive word-combinations, compound words, prepositive structure, postpositive structure, inversive word order, historical stages of language development, toponymy, anthroponymy.
Традиционным местом качественного определения в атрибутивном словосочетании адыгских языков является постпозиция. Вместе с тем, в кабардино-черкесском и адыгейском языках нередко встречаются синтаксические конструкции с уже не характерной для этих языков препозицией качественного определения. Относительно данного вопроса в адыговедческой лингвистической литературе существуют два противоположных мнения. Кавказоведы Г.В. Рогава [1], М.А. Кумахов [2], Дж.Н. Коков [3] и А.Н. Абрегов [4], опираясь на ономастический и терминологический материалы, настаивают на наличии в адыгских языках словосочетаний и сложных слов с препозицией основы качественного прилагательного.
А.К. Шагиров, основываясь на синтаксических наблюдениях над адыгскими атрибутивными комплексами, отрицает возможность появления и существования в кабардино-черкесском и адыгейском языках словосочетаний и сложных слов подобных конструкций: «Материал адыгского словообразования не подтверждает мнения о возможности препозитивной постановки качественных определений в адыгских языках,- пишет он. - Это и понятно: для адыгских языков постпозиция этих определений является исходной» [5, с. 56].
По мнению же М.А. Кумахова, положение о наличии группы сложных слов с препозицией основы качественного прилагательного, разделяемое и другими исследователями, "не нуждается в специальных пояснениях и уточнениях" [2, с. 155].
В этом отношении нам ближе точка зрения сторонников существования в адыгских языках конструкций с основой качественного определения в препозиции. При этом «нетрадиционная» последовательность строевых компонентов наблюдается не только в определительных словосочетаниях с качественным определением, но и в ряде композитов: как известно, "генетическим источником сложных слов (композитов) часто оказываются атрибутивные словосочетания с качественным определением" [5, с. 53-54]. Примерами сложных слов подобной конструкции могут выступать антропонимы Дахэлинэ - "Красивая Лина", Уардэщауэ - "Родовитый парень (жених)" и т.п. В приведенных примерах уже со значением не сложных слов, а определительных комплексов качественное определение может занять постпозицию: щауэ уардэ - "парень родовитый (солидный)"; Линэ дахэ - "Лина красивая".
Исследуя подобные образования в адыгской топонимии, Дж.Н. Коков пришел к выводу, что "соотношение компонентов в адыгских сложениях Дыджыпс - "горькая вода" и Псынэ дыдж - "родник горький" можно сопоставить с парой скифск. Дон-опр - "река глубокая" и осет. Орф-дон - "глубокая река", которые, по мнению В.И. Абаева, иллюстрируют разницу "между двумя историческими этапами развития одного языка, отраженную в способах образования сложных слов" [6, с. 58-59].
По свидетельству адыговеда Т.Х. Куашевой, конструкции с препозитивным качественным определением имеют место в моздокском диалекте современного кабардино-черкесского языка: памц1э къамэр - "острый кинжал", хужь бонцейр - "белое платье", жыжьэ щ1ып1э - "далекое место" и др. При этом исследователь считает, что подобные явления "следует рассмат-
ривать как результат влияния грамматического строя русского языка на моздокский говор" [7, с. 159-160]. С данным мнением ученого можно было бы согласиться (имея в виду и то обстоятельство, что русскоязычное население, находившееся в укрепрайоне Моздок, и проживавшие рядом кабардинцы имели довольно тесные связи еще с 1761 года, и за это время диалект мог попасть под влияние русского языка), если бы наличие подобных конструкций с препозитивным качественным определением исчерпывалось одним только моздокским диалектом кабардино-черкесского языка. Но они наблюдаются и в ряде других диалектов кабардино-черкесского и адыгейского языков, что довольно убедительно иллюстрируется примерами, приводимыми в работах Г.В. Рогава, М.А. Кумахова, Дж.Н. Кокова, А.Н. Абрегова и нашей: Дэгумэз «Дагомыс» (топоним) - «глухой лес», Гъуэпсы «Гопсы» (гидроним) - «желтая вода», Дахэпсынэ (гидроним) - «красивый родник», Гъуэныбэ «Гонибов» (антропоним) - «желтое брюхо», Уардэщауэ «Ордашаов» (антропоним) - «родовитый парень», шутшъы - «тесть», ш1уыгуашъэ - «теща», дэхэуыжъы - «ласка», и др.
Более того, правомерность существования хотя бы в архаичных пластах лексики адыгских языков конструкций с препозитивным качественным определением подтверждается материалами не только собственно адыгских, но и родственных языков. В этом отношении показательно, что известный кавказовед Г.В. Рогава, исследуя особенности строения атрибутивной синтагмы в ибе-рийско-кавказских языках, пришел к выводу о том, что в атрибутивных конструкциях картвельских и абхазо-адыгских языков первичным является препозиционный строй, пережиточно сохранившийся в некоторых окаменелых выражениях и, особенно, в топонимике; вторичным - постпозиционный. При этом в картвельских языках, по мнению исследователя, после замещения препозиционного строя постпозиционным параллельно сохранился и первичный препозиционный строй, о чем свидетельствуют данные древнегрузинского языка и картвельские топонимы. В абхазо-адыгских же языках переход препозиционного строя в постпозиционный осуществился полностью. Этим языкам ныне чужд препозиционный строй: определение в атрибутивной синтагме всегда следует за определяемым именем" [1, с. 14].
Другой разновидностью атрибутивной синтагмы с уже нехарактерным препозитивным качественным определением в кабардино-черкесском языке является инверсивный вариант традиционного определительного словосочетания. Элементы инверсивного порядка слов в кабардино-черкесском, особенно в его поэтической речи, существуют довольно продолжительное время. Об этом свидетельствуют материалы адыгского нартского эпоса: Нартхэм я хэкум зэгу-эрым биижь бзаджэ-у чынтыдзэр къизэрыгуат. - "Однажды войска злых вра-гов-чинтов вторглись на родину нартов"; Апхуэдэу бий гуащ/э чынтыдзэм езауэу нартыжъхэр жэщибл-махуиблк1э пэщ1этащ. - "Так нарты воевали со злыми врагами-чинтами семь дней и семь ночей"; Уий, ик/ып/э Таманыр къызэпэзущыхъурэ Арыкъыщхъэк1э сыкъихъэщ; къуэ ебланэм сыдэжауэ зы ф1ыц1агъи къэслъагъущ. - "Рыская у перехода через Тамань, в верховьях Арыка я очутился; выскочив из седьмой балки, черное пятно я увидел".
Инверсия - прежде всего прием поэтический, и находит примене-
ние не только в устном народном творчестве, но и в произведениях художественной литературы. В кабардинской поэзии довольно удачно ее впервые использовал в своем творчестве А.А. Шогенцуков. Позже эта традиция имела успешное продолжение в поэтических произведениях Б.И. Куашева и А.М. Му-кожева.
В современном кабардино-черкесском языке можно выделить две разновидности инверсивных атрибутивных словосочетаний: 1. Синтаксические конструкции, в которых препозитивное определение маркировано формантами обстоятельственного падежа, а определяемое - формами любого иного падежа: Къэрабэ плъыфэ-у щхьэцышхуэ-р мазэу и напэм и жъауэщ. - "Каштановые длинные косы оттеняют луноподобное лицо". Ауэ дахэ-у унэ1уты-р гуащэ пагэм и жыхапхъэщ. - "Но красивая рабыня гордой княгини метла (есть)". 2. Инверсивные атрибутивные словосочетания, в которых формантами числа и падежа наделено только определяемое существительное. При этом морфологические формы, принимаемые определяемым компонентом, являются общими как для препозитивного определения, так и для самого определяемого: Щысщ зеиншэ Джон. - "Сидит Джон-сирота (букв.: сирота Джон)"; Мамыр 1уэхур быдэ бэны-м далъхъэжащ. - "Дело мира положили в крепкий гроб".
Таким образом, наряду с традиционными определительными словосочетаниями с постпозитивным качественным определением в современном кабардино-черкесском языке, главным образом в его топонимике и антропонимике, имеют место синтаксические конструкции с нехарактерной уже препозицией качественного определения, которые представляют собой остаточные явления некогда функционировавшей в адыгских и родственных им кавказских языках исходной конструкции атрибутивной синтагмы препозитивного строя.
Помимо этого, в современном кабардино-черкесском языке имеют место атрибутивные словосочетания с препозитивным качественным определением с выделительным форматом -у//-уэ или без него (т.е. инверсивные варианты традиционных определительных словосочетаний), которые находят довольно частое применение в поэтических произведениях современных кабардинских авторов.
Литература:
1. Рогава Г.В. К истории атрибутивной синтагмы в иберийско-кавказских языках // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Тбилиси: Мецниереба, 1987. Т.14. С.9-15.
2. Кумахов М.А. Очерки общего и кавказского языкознания. Нальчик: Эльбрус, 1984. 326 с.
3. Коков Дж.Н. Об одном историческом срезе в адыгской топонимике // Историческая ономастика. М.: Наука, 1977. С.283-291.
4. Абрегов А.Н. Определительные именные композиты в адыгейском языке // Ученые записки Адыгейского научно-исследовательского института. Майкоп, 1971. Т.12. С.310-330.
5. Шагиров А.К. Синтаксические наблюдения над адыгскими атрибутивными комплексами с качественным определением // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков. Нальчик: КБИИФЭ, 1977. С. 49-57.
6. Коков Дж.Н. Адыгская (черкесская) топонимия. Нальчик: Эльбрус, 1974. 314 с.
7. Куашева Т.Х. Терские говоры // Очерки кабардино-черкесской диалектологии. Нальчик: Эльбрус, 1969 С. 119-189.
Literature:
1. Rogava G.V. Toward the history of the attributive syntagma in the Ibero-Caucasian languages // The annual of the Ibero-Caucasian linguistics. Tbilisi: Metsniereba, 1987. V. 14. P. 9-15.
2. Kumakhov M.A. Studies on the general and Caucasian linguistics. Nalchik: Elbrus, 1984. 326p.
3. Kokov Dj.N. On one historical period in the Adyghe toponymy // Historical onomastics. M.: Science, 1977. P. 283-291.
4. Abregov A.N. Attributive nominal composites in the Adyghe language // Scientific Notes of the Adyghe Research Institute. Maykop, 1971. V.12. P.310-330.
5. Shagirov A.K. Syntactic observations of the Adyghe attributive complexes with qualitative attributes // Problems of the syntactic structure of the Ibero-Caucasian languages. Nalchik: KBIIFE, 1977. P. 49-57.
6. Kokov Dj.N. The Adyghe (Circassian) toponymy. Nalchik: Elbrus, 1974. -
314 p.
7. Kuasheva T.Kh. Terek dialects // Studies on the Kabardino-Cherkessian dialectology. Nalchik: Elbrus, 1977. P. 119-189.
