CC BY
15
УДК 81'36 : 811.352.3
ББК 81.602
К 18
Камбачоков А.М.
Доктор филологических наук, профессор кафедры кабардинского языка Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова, e-mail: [email protected]
Хашхожева З.Т.
Старший преподаватель кафедры кабардинского языка Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова, e-mail: [email protected]
К вопросу о семантико-грамматических особенностях деепричастия в кабардино-черкесском языке
(Рецензирована)
Аннотация:
Анализируются семантические и морфологические особенности деепричастия, отличающие его от других отглагольных образований в кабардино-черкесском языке. Рассматриваются типы синтаксических отношений и синтаксической связи, возникающие в словосочетаниях с деепричастием в роли как стержневого, так и зависимого компонентов. Цель заключается в исследовании некоторых аспектов грамматической природы деепричастия в кабардино-черкесском языке. Использованы описательный, сравнительный, структурно-семантический методы и метод контекстуального анализа. Выводы работы сводятся к тому, что деепричастие в кабардино-черкесском, в отличие от индоевропейских языков, обладает достаточно важными морфологическими категориями (лица, числа, времени, версии, потенциалиса, каузатива, совместности, транзитивности // интранзитивности), но в то же время ограниченность данных категорий не дает основания относить его к полноценным самостоятельным частям речи. Оно является только отглагольным образованием, обозначающим действие и выступающим как добавочное к основному действию, выраженному финитным глаголом.
Ключевые слова:
Отглагольные образования, деепричастие, способы синтаксической связи, типы синтаксических отношений, компоненты словосочетания, члены предложения.
Kambachokov А.М.
Doctor of Philology, Professor of Department of the Kabardian Language of the Kabardino-Balkarian State University named after Kh.M. Berbekov, e-mail: [email protected]
Khashkhozheva Z.T.
Senior Teacher of Department of the Kabardian Language of the Kabardino-Balkarian State University named after Kh.M. Berbekov, e-mail: [email protected]
The problems of semantic and grammatical peculiarities of participle in the Kabardino-Circassian language
Abstract:
The work highlights the semantic and morphological features of participle that distin-
guish it from other verbal formations in the Kabardino-Circassian language. It regards the types of syntactic relations and connections that occur in participial phrases both as central and dependent components. The aim of the paper is to study some aspects of participle grammatical nature in the Kabardino-Circassian language. During the study we used descriptive, comparative, structural semantic methods and a method of contextual analysis. The conclusions of the work come down to the fact that the participle in the Kabardian-Circassian language, unlike the Indo-European languages, has quite important morphological categories (person, number, tense, versions, potentialities, causative, compatibility, transitivity / intransitivity), but at the same time limitations of these categories do not give grounds for attributing it to fully independent parts of speech. It is only a verbal formation, denoting an action additional to the main action expressed by a finite verb.
Keywords:
Verbal formation, participle, ways of syntactic relations, types of syntactic relations, the components of a phrase, sentence members.
Особенности деепричастия как лексико-грамматического разряда слов заключаются в том, что оно вызывает много споров относительно выражаемого им значения и выполняемых функций. В адыговедении существует несколько точек зрения на природу деепричастия. Так, Т.М. Борукаев относил деепричастие к отглагольным наречиям: «Деепричастие (отглагольное наречие) - это особая форма для глаголов в роли обстоятельственного определяющего» [1]. Г.В. Ро-гава и З.И. Керашева придали деепричастию и причастию статус самостоятельных частей речи, основываясь на том, что их (причастие и деепричастие) нельзя отнести ни к глаголам (изменяются по падежам и числам), ни к именам существительным (изменяются по формам лица и времени) [2]. Мы же придерживаемся точки зрения, согласно которой деепричастие обладает достаточно важными морфологическими категориями, позволяющими считать его не просто одним из разрядов наречий, но в то же время ограниченность данных категорий не дает основания относить деепричастие к полноценным самостоятельным частям речи. В связи с этим мы склонны считать деепричастие, наряду с причастием и инфинитивом, только одной из разновидностей отглагольных образований, обозначающих при этом действие, выступающих как до-
бавочное к основному действию, выраженному финитным глаголом [3].
Вместе с тем следует отметить, что способы образования деепричастия, его морфологические и грамматические характеристики в языках различных типов не идентичны. Даже в таких близкородственных языках, как кабардино-черкесский и адыгейский, наблюдаются различия в способах образования деепричастий: наряду с общеадыгским суффиксом -у/уэ, с помощью которого образуется деепричастие, в адыгейском языке широко употребляется и суффикс -зэ с такой же словообразовательной функцией. Ср. об-щеадыг. к1уэ-уэ — адыг. к1уэ-зэ «идя». Н.Т. Гишев считает, что в адыгейском языке есть и третья форма деепричастия: «На наш взгляд, для образования адыгейского деепричастия при сочетании с действием прошедшего времени финитного глагола может быть использован и союзный суффикс -и(й). Например: къащт-и къэкууагъ «испугавшись закричал» [4]. При этом известный кавказовед М.А. Кумахов считает, что суффикс -у/уэ, с помощью которого образуется деепричастие в современных адыгских языках, восходит к аффиксу -эу, имевшему место в общедыгском языке на ранних этапах его развития [5].
Специфической особенностью деепричастия в кабардино-черкесском языке является то, что в отличие от аналогичных
отглагольных образований, например, индоевропейских языков, оно сохраняет глагольные формы лица, числа, времени, версии, потенциалиса, каузатива, совместности, транзитивности / интранзитивности.
Если рассматривать деепричастие с точки зрения его семантических и грамматических особенностей, то смысловые отношения, наблюдающиеся при сочетании этого глагольного образования и соотносящегося с ним компонента в составе словосочетания, простого или сложного предложения в современном кабардино-черкесском языке, несколько расходятся. Семантические отношения, устанавливаемые между деепричастием и другими компонентами в составе словосочетания, сводятся к субъектным, объектным, субьектно-объектным и обстоятельственным отношениям, которые зависят не только от морфологической природы, но и от лексического значения стержневого и зависимого компонентов.
Сохраняя основные признаки финитного глагола, деепричастие вступает с зависимым словом в объектные или субъектные отношения, выражающие общее грамматическое значение «действие и предмет» или «отношение между действием и объектом действия»: тхылъым еджэу «читая книгу», пэшыр зэлъы1уихыу «убирая комнату».
Субъектные отношения возникают между деепричастием и сочетающимся с ним субъектом действия или носителем состояния: щ1алэр еджэу «парень читая», сабийр джэгуу «ребенок играя».
Субьектно объектные отношения между деепричастием и иными компонентами словосочетания, как правило, устанавливаются в таких словосочетаниях, в которых стержневым компонентом выступает деепричастие, образованное от транзитивного глагола. В подобных синтаксических единицах переходное деепричастие вступает, с одной стороны, в субъектные отношения с производителем действия, с другой - с предметом, на кото-
рый направлено действие со стороны производителя: щ1алэр тхылъым еджэу «парень книгу читая», сабийр топым ирид-жэгуу «ребенок с мячом играя».
В словосочетаниях, в которых деепричастие соотносится с наречиями, именами в обстоятельственном падеже или другими деепричастиями, наблюдаются обстоятельственные отношения: псынщЪу псалъэу «быстро разговаривая», хуабжъу шхыдэу «сильно ругаясь», губгъуэм щылажьэу «в поле работая», пщыхьэщхьэк1э еджэурэ {тхылъым) «вечерами читая (книгу)», сымаджагъэк1э блигъэк1ыурэ «по болезни пропуская», щылъу еджэу «лежа читая».
В составе сочинительного типа словосочетания деепричастие функционирует как равноправный член в ряду однородных компонентов, выраженных различными частями речи. Так, деепричастие в подобных синтаксических конструкциях сочетается с наречием образа действия или другим деепричастием посредством соединительных союзов: мып1ащ1эу ик1и ину (йоджэ) - «не спеша и громко (читает); ик1и къеджэу ик1и итхыу - «и читая, и записывая»; противительных союзов: хуэму, ауэ псоми зэха-хыу (псалъэрт) - «тихо, но вовсеуслыша-нье (говорил)», разделительных союзов: зэ пасэу, зэ и зэманым куэдк1э ф1игъэк1ауэ къок1уэж — «то рано, то спустя много времени (возвращается)».
В языке имеют место различные синтаксические конструкции, в которых деепричастие сочетается с соотносительными словами посредством подчинительной синтаксической связи. Вместе с тем типы синтаксической связи деепричастия внутри словосочетания и в составе предложения несколько расходятся. Как известно, подчинительная связь на уровне словосочетания является однонаправленной, исходящей от категориальных свойств стержневого компонента. Синтаксические связи деепричастия в словосочетании предопределены его лексико-
грамматическим содержанием и являются присловными подчинительными связями. На уровне предложения деепричастие вступает в более сложные синтаксические отношения, при которых оно может выполнять функцию как главного, так и зависимого компонента.
В случаях же подчинительного сочетания деепричастие вступает в синтаксическую связь как зависимое или как стержневое слово. Деепричастие в роли главного компонента, выражая субъект действия, объект действия или действие и состояние, сочетается в основном с наречиями, существительными и местоимениями: хуэму псалъэу «тихо разговаривая», хъыджэбзыр лажьэу «девушка работая» сабийм дэджэгуу «играя с ребенком», дэ къытхуэзауэ «встретив нас».
Выступая в роли зависимого компонента, деепричастие вступает в синтаксическую связь с глаголом и другими отглагольными образованиями: шхыдэу-рэ къэк1уащ «ругаясь пришел», шхыдэу-рэ къэк1уар «ругаясь пришедший», шхы-дэурэ къэк1уэн «ругаясь прийти», шхыдэ-урэ къыщык1уам «когда ругаясь пришел».
В подчинительных типах словосочетания деепричастие может сочетаться с соотносительным компонентом посредством управления, согласования или примыкания.
В языкознании управлением принято называть подчинительную синтаксическую связь, при которой стержневой компонент словосочетания требует постановки зависимого слова в определенной грамматической форме. Изменение формы стержневого компонента при этом не влияет на форму зависимого, управляемого слова. Этот тип синтаксической связи в кабардино-черкесском языке наблюдается не только в субъектных и объектных, но и в обстоятельственных словосочетаниях с обстоятельствами, выраженными именами существительными, местоимениями или субстантивированными частями речи: а-бы сыщы1ащ - «был там»; мэзы-мк1э
иунэпйащ - «направился к лесу»; къалэ-м сыпсэлъащ - «позвонил в город». В подобных конструкциях глагол, будучи стержневым компонентом, управляет именами, занимающими синтаксическую позицию обстоятельства, диктуя последним форму эргативного (при выражении места действия) или послеложного (при обозначении направления действия) падежей. Способностью управлять зависимым компонентом помимо глагола обладают имена, наречия, послелоги и деепричастия [6].
В кабардино-черкесском языке именительным падежом управляют деепричастия, образованные от переходных глаголов (так называемые переходные деепричастия). Имя в форме именительного падежа, управляемое переходным деепричастием, обозначает объект действия или процессуальное состояние: ныбжьэгъ-ур къилъэгъуауэ «увидев друга», щхьэгъ-убжэр 1уихауэ «открыв окно». Аффиксом именительного падежа оформляется и субъект непереходного деепричастия: сабийр джэгуу «ребенок играя», щ1алэр тхауэ «парень написав».
Следует отметить, что деепричастное управление именительным падежом не свойственно русскому языку. В последнем кабардино-черкесскому глагольному управлению именительным падежом соответствует управление винительным падежом, что не характерно для современного кабардино-черкесского языка. Деепричастное управление именительным падежом является специфической особенностью языков эргативного строя, к которым относятся адыгские языки.
Эргативным падежом в предложении этих языков оформляется подлежащее при сказуемом, выраженном транзитивным глаголом, дополнение при сказуемом, выраженном транзитивным и ин-транзитивным глаголами. Таким образом, кабардино-черкесскому эргативному падежу функционально соответствуют именительный и творительный падежи в русском языке: анэм сабийр иупйыпщауэ «мать ре-
бенка отпустив», кьэрэндащым письмор иритхауэ «карандашом письмо написав».
Наряду с глаголами, в кабардино-черкесском языке эргативным падежом могут управлять и деепричастия, образованные как от транзитивных, так и интран-зитивных глаголов. Так, деепричастие, сочетаясь с субъектом действия, управляет последним, требуя от него оформления аффиксами эргативного падежа: анэм тэу-рыхьыр жиЬжурэ «мать сказку рассказывая», хьыджэбзым ирсьэцыр ижьу «девушка волосы расчесывая». В синтаксических конструкциях с переходным деепричастием, сочетающимся с косвенным объектом, последний употребляется в форме эргативного падежа: щ1алэм письмор хьыджэбзым хуитхауэ «парень девушке письмо написав». При многоличном непереходном деепричастии аффиксами эргативного падежа оформляется косвенный объект: анэр сабийхэм тэурыхъым къахуеджэурэ «мать детям сказку читая».
Имена существительные в форме эргативного падежа, сочетающиеся с деепричастием, могут выражать:
а) различные обстоятельственные значения: зы махуэм иухауэ «закончив за один день», къуажэм къэк1уауэ «приехав в село», спйолым трилъхъауэ «положив на стол», а пщыхьэщхьэм сылажьэу «(я) в тот вечер работая».
б) орудие действия: ручкэм письмор иритхауэ «ручкой письмо написав» и т.д.
В адыгских языках сложной и многообразной является деепричастное управление послеложным падежом. Это обусловлено тем, что в системе адыгского склонения послеложный падеж является одним из наиболее полифункциональных падежей.
Имя в послеложном падеже, управляемое деепричастием, выступает в роли косвенного дополнения и имеет значение орудия или средства, с помощью которого субъектом осуществляется действие, заключенное в предложении: джыдэмк1э къыгуиудурэ «топором отрубая»,
лэныстэк1э къыпиупщ1у «ножницами отрезая». Помимо этого, имя в данной синтаксической позиции может обозначать:
а) направление действия: унэмк1э игъэзауэ «в сторону дома направляясь», мэзымк1э плъэуэрэ «в сторону леса посматривая»;
а) время совершения действия: жэщк1э замыгъэпсэхуу «ночью не отдыхая», пщэдджыжы<1э къак1уэурэ «утром приходя»;
б) образ действия: джабэк1э щылъу «лежа на боку», щхьэк1э щыту «стоя на голове»;
в) причину: сымаджагъэк1э щымьйэурэ «по болезни отсутствуя», гуф1эгъуэк1э зэхыхьэу «по радостным (событиям) собираясь».
Деепричастие и инфинитив, относимые в русском языке к словесным формам, «лишенным флективной гибкости», в кабардино-черкесском связаны с соотносительными словами иными способами. Так, инфинитив и деепричастие, будучи отглагольными формами, обладают способностью спрягаться. Изменяясь по лицу субъекта и объекта, они координируются (согласуются) с этими же компонентами в лице, а заодно и в числе (личные показатели одновременно являются и выразителями категории числа). При этом переходные деепричастия согласуются с субъектом и объектом: сэ уэ сыбдэлажьэу «я с тобой работая», сэ абы сыкъилъагъуу «он меня видя». Одновалентные непереходные деепричастия согласуются с субъектом: сэ сыщысу «я сидя», ар лажъэу «он работая», а двухвалентные - с субъектом и объектом: сэ уэ сыбдэджэгуу «я с тобой играя».
Деепричастие кабардино-
черкесского языка, координируясь в лице и числе с субъектом или объектом, с одной стороны, занимает позицию зависимого компонента; с другой же стороны, управляя субъектом или объектом, становится главным, а субъект и объект при этом - зависимыми компонентами. Следовательно, в деепричастном словосочетании пе-
реплетаются два способа синтаксической связи: управление и согласование. При управлении главным словом является деепричастие, зависимым - субъект или объект, а при согласовании, напротив, главным становится объект или субъект, а зависимым - деепричастие.
Помимо этого, при сочетании со сказуемым деепричастие, будучи зависимым компонентом, примыкает к нему: Сэ с-ытхауэ- укъэсащ - «Ты прибыл, когда я закончил писать» (букв. 'Я закончив писать (ты) прибыл'). Деепричастие с-ытхауэ координируется с субъектом Сэ в первом лице, единственном числе. В то же время, сочетаясь со сказуемым укъэсащ «ты прибыл», оно не координируется с ним и не управляется последним. Образуя обстоятельственные синтаксические отношения в синтагме, эти компоненты связаны друг с другом только способом примыкания.
Таким образом, деепричастие в составе различных синтаксических конструкций в кабардино-черкесском языке может функционировать то как главный компонент, к которому примыкает зависимое слово, то как зависимый компонент, примыкающий к стержневому слову.
В связи с этим можно выделить следующие модели, в которых имеет место примыкание зависимых слов к деепричастию:
1. Наречие + деепричастие: жэщк1э лажьэурэ «ночью работая», дыгъуасэ къэк1уауэ «вчера придя», сымэджагьэк1э къэмык1уауэ «из-за болезни не приходя», ищхъэрэк1э к1уэуэ «вниз уходя», псынщЪу псалъэу «быстро разговаривая», асыхьэту къэсауэ «сразу придя».
2. Сравнительный оборот + деепричастие: сыхьэтым хуэдэ лажьэу «работая как часы», дыгъэ хуэдэ блэуэ «как солнце сияяя», сабийм хуэдэу гупсысэу «как ребенок размышляя», л1ыжь нэхъей псалъэу «как старик (мудрец) рассуждая», къу-эш хуэдэ дэЬпыкъуу «как брат помогая».
3. Зависимое деепричастие + главное деепричастие: и!эу къызимытауэ «хотя имея не давая», сыщыту сежъэу «стоя ожидая», дэхьэшхыурэ к1уэуэ «смеясь идя», псалъэурэ къыщ1ыхъауэ «разговаривая зайдя».
4. Устойчивые фразеологические конструкции + деепричастие: и псэр дзапэк1э и1ыгъыу щ1ыхьауэ «в состоянии тревоги, сильного беспокойства (букв, 'душу зубами удерживая') заходя», щхьэр течауэ псалъэу «откровенно говоря», к1эп1ейк1эу къримыдзэу к1уэжауэ «ни в грош не ставя уходя».
5. Инфинитив + деепричастие: еджэнк1э зэпеуэу «в учебе (букв, 'учиться') соревнуясь», псэлъэным иригъ-эшауэ «от разговоров (букв, 'говорить') уставши», лэжъэныр къыхихауэ «работу (букв, 'работать') выбрав».
Деепричастия в позиции не стержневого, а зависимого компонента функционируют в глагольных, атрибутивных, наречных словосочетаниях на правах примыкающего компонента. В глагольных словосочетаниях так называемое зависимое деепричастие примыкает к финитным и инфинитным формам глагола: псалъэурэ ишхащ «разговаривая съел», щылъу еджэн «лежа читать», еджэурэ ла-жьэр «учась работающий».
Примечания:
1. Борукаев Т.М. Грамматика кабардино-черкесского языка. Нальчик: Кабардино-Балкарский Облнациздат, 1932. 30 с.
2. Рогава Г.В., Керашева З.И. Грамматика адыгейского языка. Краснодар: Майкоп: Краснодарское кн. изд-во, 1966. 462 с.
3. Камбачоков A.M., Хашхожева З.Т., Бетуганова JI.3. Морфологические особенности и синтаксические функции причастия, деепричастия и инфинитива в кабардино-черкесском языке. Нальчик: Изд-во Кабардино-Балкарского гос. ун-та, 2016. С. 47.
4. Гишев Н.Т. О признаках адыгейского деепричастия // Отглагольные образования в иберийско-кавказских языках: материалы XII регион, науч. сессии по изучению системы и истории иберийско-кавказских языков. Черкесск; Карачаевск: Изд-во Карачаево-Черкесского науч.-исслед. ин-та истории, филологии и экономики, 1988. С. 40.
5. Кумахов М.А. Сравнительно-историческая грамматика адыгских (черкесских) языков. М.: Наука, 1989. С. 271.
6. Камбачоков A.M. Особенности реализации подчинительной синтаксической связи в простом предложении кабардино-черкесского языка. Нальчик: Изд-во Кабардино-Балкарского гос. ун-та, 2017. С. 22.
References:
1. Borukaev Т.М. Grammar of the Kabardino-Circassian language. - Nalchik: Kabardino-Balkarian Oblnatsizdat, 1932. - P. 30.
2. Rogava G.V., Kerasheva Z.I. Grammar of the Adyghe language. - Krasnodar: Maikop: Krasnodar Publishing house, 1966.
3. Kambachokov A.M., Khashkhozheva Z.T., Betuganova L.Z. Morphological features and syntactic functions of participle, adverbial participle and infinitive in the Kabardino-Circassian language. - Nalchik: Publishing house of Kabardino-Balkarian State University, 2016.-P. 47.
4. Gishev N.T. On features of Adyghe adverbial participle // Verbal formations in Iberian-Caucasian languages: materials of the XII regional scient. session on the study of the system and history of Iberian-Caucasian languages. - Cherkessk; Karachaevsk: Publishing house of Karachay-Cherkess research Institute of History, Philology and Economics, 1989. - P. 40.
5. Kumakhov M. A. Comparative and historical grammar of Adyghe (Circassian) languages. -M.: Nauka, 1989.-P. 271.
6. Kambachokov A.M. Features of realization of subordinating syntactic relation in the simple sentence of Kabardino-Circassian language. - Nalchik: Publishing house of Kabardino-Balkarian State University, 2017. - P. 22.
