CC BY
55Богомазова А.А., Володихин Д.М.
К ВОПРОСУ О РОЛИ СОЛОВКОВ КАК ВОЕННОГО ФОРПОСТА РОССИИ В XVI ВЕКЕ.
ПЕРВЫЕ СОЛОВЕЦКИЕ ВОЕНАЧАЛЬНИКИ — ОЦЕНКА ИХ СТАТУСА В ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
По обычаям вооруженных сил России XVI века статусу крепости (региона) соответствовал статус военачальников, назначавшихся туда для командования местным гарнизоном, полевым соединением или же строительства укрепленного пункта. В этом смысле социальный уровень военачальников, которых Москва отправляла на Соловки, дает возможность понять, сколь высоко оценивало центральное командование стратегическую значимость самих Соловков как русского форпоста на Беломорье.
А общественное положение этих военачальников можно оценивать только в совокупности с положением всего их рода — его должностных достижений и успехов на московской службе.
Малые отряды стрельцов Соловецкий монастырь уже на исходе Ливонской войны, в конце 1570-х — начале 1580-х гг., нанимал самостоятельно. По известиям позднего «Летописца Соловецкого», еще во второй половине 1570-х гг., на излете Ливонской войны, обитель содержала около 100 стрельцов во главе с Михаилом Озеровым, а потом, после гибели Озерова, с Андреем Загряжским и Киприаном Аничковым (Летописец, 2010: 39, 40). В.А. Буров, основываясь на данных монастырских грамот и приходно-расходных книг, аргументированно относит появление первого стрелецкого отряда на Соловках самое позднее к весне 1578 г., а создание деревянного «города» -- к 1579 г. (Буров, 2014: 80-86) По данным приходо-расходной книги казначея Соловецкого монастыря старца Созонта в 7087 (1579 г., записи в приходо-расходной книге начинаются с января 1579 г.) Соловецкий монастырь нанял 24 стрельца, на следующий год, с Покрова 1579 г. до Покрова 1580 г., было нанято 11 стрельцов. В мае 1581 г. монастырь нанял 50 стрельцов от Петрова заговенья (то есть заговенья на Петров пост) 1581 г. до Петрова заговенья 1582 г. (Приходно-расходные книги, 2013: 186, 188, 221). В приходно-расходной книге указано, что стрельцы были наняты по памяти за приписью Киприана Аничкова, которому было послано сто рублей «на полгоду на те стрелцы», и далее: «а стрелцом имена писаны в памяти, и та память в казне». В хозяйственном архиве Соловецкого монастыря обнаружить эти памяти не удалось. Свидетельства приходно-расходных книг, очевидно, неполны: с летописными и исходящими из отдельных грамот они не сходятся совершенно. Летописные известия и грамоты сообщают о более значительных контингентах стрельцов (около сотни единовременно). И лишь единичная запись о том, что за 7087 год (1578/1579) было нанято целых 150 стрельцов и казаков,
т.е. гораздо более значительный контингент (притом надо учитывать, что словом «казак» на Соловках могли именовать и просто наемного работника, не обязательно это военный служилец «по прибору») (Там же: 186), позволяет проложить мостик между сведениями приходно-расходных книг и летописными1.
Но, так или иначе, военные, в т.ч. стрелецкие отряды, связанные службой с владениями Соловецкого монастыря, все равно, пока еще очень незначительны.
Тем не менее, в том же позднем Летописце военачальников Озерова, Загряжского и Аничкова почтительно именуют «воеводами», очевидно, просто пытаясь подобрать литературный синоним к слову «военачальник» или же совершая ошибку по незнанию военной терминологии XVI столетия Впервые слово «воевода» появляется в издании Летописца, осуществленном в 1833 году, хотя в предыдущих (1790, 1815 и 1821 года), ничего подобного нет. Эта неточность позднее перекочевывает в труды по истории Соловецкой обители и военной истории Севера России, начиная с XIX в. (Досифей, 1836: 76-78; История, 2004: 55-56; Савич, 1927: 55-56; Фру-менков, 1975: 19; Гостев, Давыдов, 2014: 12, Гостев, 2016: 11-12). В.А. Буров — автор подробного биографического очерка о К.В. Аничкове — также называет Киприана Владимировича воеводой (Буров, 2013: 244). Этот момент нуждается в терминологическом прояснении.
Каков служебный статус этих трех командиров и их родов?
Озеровы не выделяются из громадной массы провинциальных детей боярских: в начале 1590-х они служили городовыми и дворовыми детьми боярскими по Верее, один из них, Неустрой Озеров, вообще попал в службу ко владыке Вологодскому; другой, Григорий, числится среди убитых
1 Г.Г. Фруменков и И.М. Гостев ссылались на позднее дело из фонда Соловецкого монастыря от 1742 года (РГАДА. Ф. 1201. Оп. 2. № 1707), в котором находится «Реестр копиям з грамот о строении в Соловецком монастыре острога и каменного города и ке-лей и на берегу Сумского и Кемского городков и о присылке в монастырь ружья и зелья и о бытии при монастыре и острогах стрельцам», а также «Известие подлинное, почему содержатца при Соловецком монастыре салдаты». В «Известии» приводятся данные о том, что в грамоте Ивана Грозного «...к игумену Варлааму з братиею писано о присылке на Соловки для осадного времяни на место убиенного Михаила Озерова Андрея Загряжского и велено набрать стрелцов пятдесят человек и учить стрелять дабы стрелять были горазды, а устраивати тех стрелцов хлебом и всякою нужею из монастырской казны. Да ему же Загряскому велено с Кеми, с Шуи, с Керети, с Ковды, с Кандалакши, Порьегубы, с Колы и з других волостей, которые волости пришли к Соловецкому монастырю пятдесят же человек стрелцов, и всего учинити в Соловецком монастыре сто человек стрелцов и стреляти их потому же поучити, а в затинщики велено ему Загряскому выбрать ис тех же монастырских стрелцов лутчих и быть ему летом в Соловецком монастыре, а к зиме выезжати на берег, взяв монастырских слуг и стрелцов лутчих, сколко мочно для обереговли монастырских волостей» -- РГАДА. Ф. 1201. Оп. 2. № 1707. Л. 305—305 об. Однако сама эта грамота не известна. Ее нет даже в «Реестре копиям з грамот», находящемся в этом же деле.
при Вендене детей боярских (видимо, в 1578-м) в государственной поминальной записи (Тысячная книга, 1950: 225, 245; Памятники, 2011: 207); ни сколько-нибудь значительными родословьями, ни разрядными записями они не улавливаются — очевидно, по причине худородства и крайне низкого местнического статуса. Соловецкого военачальника Михаила Владимировича Озерова1 убили в 1578/1579 году, в Соловецком монастыре по нему служили сорокоуст (Корецкий, 1981: 239; Приходно-расходные книги, 2013: 150, 180; Буров, 2013: 243-244; Буров, 2001: 132-134).
Загряжские стоят чуть повыше. Служили дворовыми детьми боярскими по Боровску и по Вязьме (позднее бывали в выборных), есть в роду два «тысячника» среди детей боярских III статьи; в 1560-х-1570-х гг. бывали в поддатнях и рындах, изредка в головах и наместниках при воеводах в малых городках; некий Игнатий Тимофеевич Загряжский однажды попал воеводой в маленький Курмыш, но чаще бывал в головах при полковых воеводах в действующей полевой армии; некий Томила или Истома Загряжский в конце 1570-х сидел 4-м воеводой «на вылазку» в крохотном Куконосе; положения выше прочих Загряжских добился Афанасий Федорович — в середине 1580-х он сначала сидел вторым воеводой, а потом ведал «городовым делом» на Великих Луках, затем оказался в начале 1590-х вторым воеводой в тихом Чернигове (Тысячная книга, 1950: 74, 173, 188, 190; Разрядная книга, 1966: 174, 180, 184; Разрядная книга, 1974: 56, 126, 130; Разрядная книга, 1981: 274, 317; Разрядная книга, 1982: 429, 456-457, 542; Разрядная книга, 1984а: 76, 142, 160, 220; Разрядная книга, 1984б: 61; Разрядная книга, 1989: 44-45; Павлов, 1992: 148). Один из них, Михаил, попал в синодик опальных Ивана Грозного (Памятники, 2011: 222). В целом и Загряжские — люди хоть и «доброго» дворянского рода, но все же «неродословные»; к тому же, если говорить конкретно об Андрее Васильевиче Загряжском, то он совершенно незаметен ни в каких крупных службах до начала XVII столетия: служил в чине выборного сына боярского, а позднее — в чине жильца по Боровску (как и целый «куст» иных Загряжских, «привязанных» к Боровску) с окладом в 400-500 четвертей, на службах по боярским спискам прослеживается с 1588/1589 по 1604 год; в 1601/1602 дослужился до воеводского поста в Стародубе; вот и всё, что о нем известно (Станиславский, 2004: 242, 285, 350, 369; Разрядная книга, 1974: 340).
А.В. Загряжский привез в 1578/79 г. в Соловецкую обитель «государева жалованья» 3 пищали затинных и пуд с четвертью «зелья» (СПбИИ РАН. Коллекция 2. № 125. Л. 15—15 об.; Музей «Московский Кремль»,
1 Отчество Михаила Озерова отмечено в монастырских приходно-расходной книге и вкладных книгах: Музей "Московский Кремль", инв. № Рук-1403. Книга вкладная от великих государей, патриархов и архиереев, бояр, купцов и прочих людей. Л. 9; СПбИИ РАН. Коллекция 2 (Актовые книги). № 125. Книга вкладная Соловецкого монастыря. Черновая. 1536-1600 гг. Л. 15; Приходно-расходные книги, 2013: 180.
инв. № Рук-1403. Л. 9 об.). Вероятно, в конце навигации 1579 г. («на зиму») А.В. Загряжский и К.В. Аничков поехали «на зиму» в Вирму (Приходно-расходные книги, 2013: 186) (соловецкие стрельцы только летом стояли на острове, а на зиму отправлялись на материк для охраны от нападения шведов). Загряжский, как сообщается в позднем «Летописце Соловецком», учил набранных им стрельцов «исправной стрельбе» (Летописец, 2010: 39). Однако пробыл на Соловках он, очевидно, недолго, и его служба на Беломорье отражена в местных документах скудно; последние месяцы его пребывания в регионе относятся, судя по записи об отъезде в Вирму «на зиму», к периоду от конца лета 1579-го до начала 1580 г.
Аничковы (Оничковы) — новгородское «неродословное» семейство, для Москвы малозаметное в XVI веке (гораздо «богаче» службами Аничковы станут в следующем столетии). Алексей Дмитриевич Аничков убит под Серпейском и попал в синодик новгородского Софийского собора (Памятники, 2011: 211). Родня его, некие Богдан и Семен Видякины дети Аничковы в середине XVI века служили городовыми детьми боярскими по Демонскому погосту Деревской пятины Новгорода, были в «тысячниках» — оба как новогородские дети боярские II статьи (Тысячная книга, 1950: 90). Иван Григорьевич Аничков сидел осадным головой (не воеводой!) в маленькой ливонской «Солочи» или «Салаче» на исходе 1570-х, а в начале 1580-х перешел, не меняя должности, в Холм (Разрядная книга, 1984а: 42, 68; Разрядная книга, 1984б: 12, 31). Некий Аничков Злоба Истомин служил по Деревской пятине Новгорода как выборный сын боярский и ходил в поход на ливонских немцев в 1577 году, где командовал отрядом в 50 бойцов в чине воинского головы в рейде изо Пскова до начала боевых действий главных сил; его сын «Злобин... Аничков» назначался приставом у шведских послов в январе-феврале 1601 года (Станиславский, 2004: 202; Разрядная книга, 1982: 479; Разрядная книга, 1974: 331). Согласно родословной росписи Аничковых, найденной и скопированной Н.В. Мятлевым, христианское имя Злобы Истомина сына Аничкова — Мефодий Лаврентьевич. В росписи ошибочно указано, что Злоба Истомин был воеводой в Соколе во время Ливонской войны: «.Злоба был при Государе Царе и Великом князе Иване Васильевиче воеводою в Соколе в товарищах с Богданом Юрьевичем Сабуровым1», а после взятия Полоцка был «в большом полку боярина и воеводы князь Ивана Дмитриевича Бельскова, он же Злоба был у сотни головою, а в сотни у него были дворяне трех городов» (РГАДА. Ф. 1271. Оп. 1. Ед. хр. 550. Л. 37 об.).
Н.В. Мятлев собрал богатый материал по родословию Аничковых, однако Киприан Аничков, который, по известию летописи, вступил в бой «с немецкими людьми» в 7088 (1579/1580) году (Корецкий, 1981: 240), в его материалах не упомянут. Не назвал Киприана и В.И. Чернопятов, со-
1 Товарищ воеводы это воинский голова.
ставлявший родословную Аничковых (ОР РГБ. Ф. 329. Разд. II. Картон 1. Ед. 20; ОР РГБ. Ф. 329. Разд. III. Картон 1. Ед. 17). Имя Киприан для служилой среды редкое, оно более характерно для духовенства, поэтому больше знать его могли по прозвищу или по иному имени, более удобному для коммуницирования внутри военно-служилого класса. В приходно-расходных книгах Соловецкого монастыря упоминается также и отчество К. Аничкова — Владимирович (Приходно-расходные книги, 2013: 194). В генеалогической справочнике В.В. Руммеля и В.В. Голубцова упомянут ряд Аничковых, притом один из них с соответствующим отчеством — Владимир Владимирович (Руммель, Голубцов, 1886: 54) (он был крупным военным деятелем Смутного времени, и это не тот Киприан Владимирович: тот К.В. Аничков ушел из жизни еще в 1581 году). Ничего странного нет в том, что К.В. Аничкова не «уловили» родословные росписи — этот источник далеко не всегда дает всю полноту информации о том или ином роде.
Очевидно, летописец упоминает победу над «немецкими свийскими людьми с Каянского», одержанную в декабре 1579 года в волости Ругозе-ро, где для обороны против них К. Аничков соорудил острог и три дня успешно отбивал штурмы неприятеля (отряд в 3000 бойцов) «со стрельцы и с пушкари и с охочими казаки» (стрельцов имел около 100 человек, набранных в августе 1580 года, то ли, может быть, имеются в виду 100 стрельцов, набранных еще Загряжским в 1579 году, 4 пушкарей); он убил «немецких дву воеводок» (младших командиров) и взял в плен несколько простых бойцов, завладел богатыми трофеями, хотя и был дважды ранен; за боевые заслуги К. Аничков был жалован от Ивана IV. Летом 1581 года он же получил от Ивана IV указную грамоту с инструкциями как оборонять Соловецкий монастырь с волостью от шведов, но, видимо скончался в том же году, 5 августа, и похоронен в Соловецком монастыре (Акты, 1990: 140, 166 (№ 722, 775); История, 2004: 55; Буров, 2013: 244, 327-328). Учитывая наличие, помимо стрельцов, также пушкарей и казаков, отряд К. Аничкова мог насчитывать в остроге на Ругозере 200, в крайнем случае, 300 человек. В разное время до и после декабрьского сражения из монастырской казны ему выдавались деньги на жалование стрельцам, но там речь шла уже о десятках бойцов, а не о сотне (Приходно-расходные книги, 2013: 194, 195, 221, 226, 233). Это должностной уровень воинского головы, но никак не воеводы. Собственно, как и у других Аничковых должность воинского головы — предел карьерного возвышения, служебный «потолок».
Очевидно, Загряжский был старшим по отношению к Аничкову, хотя последний сделал гораздо больше по обороне Русского севера от шведских набегов и пробыл на соловецкой службе дольше. Этот вывод можно сделать хотя бы в силу того, что Загряжский на тот момент служил в чине сына боярского «по выбору» (т.е. выборного), коего Аничков не достиг.
Ни Озерова, ни Загряжского с Аничковым в соловецком летописании и документах Соловецкого монастыря воеводами не называют. Их служебный статус (даже у А.В. Загряжского) да и численность военных контин-гентов, находившихся у них под командой, не соответствует воеводскому званию. Очевидно, они считались на службе воинскими головами или же стрелецкими головами.
Стоит заметить: поход князей Волконских зимы 1591/1592 г. — первый (!) случай упоминания Соловков в разрядных книгах. И именно Волконских впервые называют «воеводами» — до них военачальники, служившие на Соловках, подобным образом не именовались. До того Соловки для составителей разрядов — точка нулевой значимости. Даже высадка столь значительного отряда, каким располагали Яхонтов и Юренев в 1590 г., там не отражена (Володихин, 2017: 193-208). Не говоря уже о действиях маленьких стрелецких отрядов на исходе Ливонской войны. Думается, никаких «воевод» на Соловках до князей Волконских не было.
АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ Музей «Московский Кремль», инв. № Рук-1403. Книга вкладная от великих государей, патриархов и архиереев, бояр, купцов и прочих людей. Аничковы // ОР РГБ. Ф. 329 (Чернопятовы). Разд. II. Картон 1. Ед. 20. Аничковы // ОР РГБ. Ф. 329. Разд. III. Картон 1. Ед. 17. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 2. Ед. хр. 1707. Документы, касающиеся второй ревизии с приложением справок о боевом снаряжении монастыря. 1742 г. Материалы по генеалогии Аничковых // РГАДА. Ф. 1271 (Мятлевы). Оп. 1. Ед. хр. 550.
СПбИИ РАН. Коллекция 2 (Актовые книги). № 125. Книга вкладная Соловецкого монастыря. Черновая. 1536-1600 гг.
БИБЛИОГРАФИЯ
Акты социально-экономической истории севера России конца XV—XVI в.: Акты Соловецкого монастыря 1572—1584 гг. М., 1990. Буров В.А. Надгробная плита 1575 г. Михаила Озерова из Соловецкого монастыря // Российская археология. 2001. № 2.
Буров В.А. Государево богомолье — Соловецкий монастырь. М. — Архангельск, 2013.
Буров В.А. Новые исторические данные о крепости Соловецкого монастыря XVI в. // Соловецкий сборник. Вып. 10. Архангельск, 2014. Володихин Д.М. Московские военачальники, стоявшие на страже Русского Поморья в русско-шведскую войну 1589—1595 гг. // Российская Арктика: Проблемы и перспективы развития. М., 2017.
Гостев И.М. Первые беды и первые победы (XVI—XVII вв.) // Защитники отечества. Вып. 14. Материалы научных конференций: XXIII и XXIV об-
щественно-научных чтений по военно-исторической тематике. Архангельск, 2016.
Гостев И.М., Давыдов Р.А. Русский Север в войнах XVI — XIX вв. Архангельск, 2014.
Досифей (Немчинов), архим. Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря. Ч. 1- 2. М., 1836.
История первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря. Со-ловки—М., 2004.
Корецкий В.И. Соловецкий летописец конца XVI в. // Летописи и хроники. 1980 г. М., 1981.
Летописец Соловецкий на четыре столетия, от основания Соловецкого монастыря до настоящего времени, то есть с 1429 по 1847 год. Спасо-Преображенский Соловецкий ставропигиальный мужской монастырь. 2010.
Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове. СПб., 1992.
Памятники истории русского служилого сословия. М., 2011.
Приходно-расходные книги Соловецкого монастыря. 1571—1600 гг. /
Сост. Е.Б. Французова. М. — СПб., 2013.
Разрядная книга 1475—1598 гг. М., 1966.
Разрядная книга 1559—1605 гг. М., 1974.
Разрядная книга 1475—1605 гг. Т. II. Ч. 2. М., 1981.
Разрядная книга 1475—1605 гг. Т. II. Ч. 3. М., 1982.
Разрядная книга 1475—1605 гг. Т. III. Ч. 1. М., 1984.
Разрядная книга 1475—1605 гг. Т. III. Ч. 2. М., 1984.
Разрядная книга 1475—1605 гг. Т. III. Ч. 3. М., 1989.
Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. СПб., 1886. Т. I.
Савич А.А. Соловецкая вотчина XV-XVII вв. (Опыт изучения хозяйства и социальных отношений на крайнем русском севере в древней Руси). Пермь, 1927.
Станиславский А.Л. Труды по истории Государева двора в России XVI-XVII веков. М., 2004.
Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. М. — Л., 1950.
Фруменков Г.Г. Соловецкий монастырь и оборона Поморья в XVI-XIX веках. [Архангельск], 1975. Изд. 2-е, перераб. и доп.
