CC BY
52
возки. В новой редакции, кроме адаптации к современным условиям, были предприняты попытки сделать правила более удобными в применении.
Следует отметить, что новые термины Инко-термс 2010 нельзя считать новыми торговыми обычаями. Международная торговая палата идет по пути унификации торговых обычаев, правил и про-
цедур, которые создадут единообразное понимание и регламентацию прав и обязанностей сторон договора купли-продажи товара.
Примечания
1. Вестник Высшего Арбитражного Суда. 1998. № 4.
M.A. Пшеничнов
Пшеничнов Михаил Александрович — доктор юридических наук, доцент, начальник кафедры конституционного и международного права, Нижегородская академия МВД России (603144, г. Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, д. 3)
E-mail: [email protected]
К вопросу о роли Конституции России в механизме гармонизации российского и международного права
Статья посвящена рассмотрению функциональной значимости Конституции России для процессов согласования российского и международного права. Автором проанализированы и проиллюстрированы ограничительная, обеспечительная, ориентирующая и регулятивная функции Основного закона в данной сфере. Предложены решения отдельных доктринальных и практических проблем гармонизации российского и международного права.
The article is devoted to the functional significance of the Constitution of Russia for the approval processes of the Russian and international law. The author analyzed and illustrated restrictive, interim, guidelines and regulatory functions of the Basic Law in this area. Proposed some solutions doctrinal and practical problems of harmonization of Russian and international law.
Ведущую роль в процессах гармонизации российского и международного права играет Конституция России. Своими положениями она призвана способствовать закреплению сложившихся общественных отношений, их дальнейшему совершенствованию. По существу это два неразрывных конституционных свойства. С одной стороны, Конституция предстает своего рода итогом, вершиной в развитии законодательных работ в стране, воплощает достижения правовой теории и практики предшествующего времени. С другой стороны, Конституция составляет основу для совершенствования права в будущем. В юридической литературе справедливо подчеркивается, что «конституционность как слагаемое конституционализма — это обеспечение в обществе с помощью правовых средств начал гармонии и справедливости»1.
Конституция России как часть российского права, реализуя собственно регулятивные функции, вместе с тем, осуществляет гармонизирующую функцию, в том числе и в международно-правовом плане. Будучи основным организующим ядром правовой системы, Конституция обеспечивает сбалансированность, согласованность всех ее элементов.
Провозглашая Российскую Федерацию в качестве правового, демократического, социального государства, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, Конституция России закрепила системосозидающую цель, которая лежит в основе деятельности всех государственных органов, всего формируемого в ходе проводимых преобразований социального механизма. Она обязывает государство проводить свою политику таким образом, чтобы в ней на передний план выходили конкретные социальные задачи и приоритеты, обусловливающие действенные механизмы жизнеобеспечения индивидуума, направленные на создание условий для поддержки и защиты членов сообщества и в результате образующие гармоничную, сплоченную, целостную социальную систему2.
В Докладе о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации О.О. Миронова в 2002 году3 подчеркнуто: «Конституция Российской Федерации возлагает на государство обязанность создавать условия, обеспечивающие достойную жизнь и гармоничное развитие личности».
Пшеничнов М.А. К вопросу о роли Конституции России в механизме гармонизации российского и международного права
Пшеничнов М.А. К вопросу о роли Конституции России в механизме гармонизации российского и международного права
По мнению А.Н. Кокотова и Л.В. Сониной, «конституционность как слагаемое конституционализма — это обеспечение в обществе с помощью правовых средств начал гармонии и справедливости»4.
Конституция России служит не только первоисточником каждой отрасли права5, но и одновременно правовым критерием всех норм, создаваемых и применяемых в государстве. По справедливому замечанию Р.З. Лившица, «идея права, подлинно правовые критерии в каждой стране таковы, какими они закреплены в Конституции. С этой точки зрения можно полагать, что право каждой страны таково, какова Конституция этой страны»6.
Роль высшего правового акта страны определяется тем, что законы и иные правовые акты, в том числе и международные договоры РФ, не должны противоречить Конституции РФ, а должностные лица обязаны соблюдать ее (ст. 15 Конституции РФ). Поэтому обоснованно считать применение не соответствующих Конституции России правил международных договоров как конституционное нарушение. Подобные нарушения Конституции — явные либо скрытые — в дальнейшем порождают юридические коллизии, которые ведут к обострению противоречий в государственной сфере, в экономике, в социальных отношениях. Как справедливо отмечается в литературе, «отступления от Конституции, ее игнорирование, произвольные толкования усугубляют конституционные противоречия»7.
Задача обеспечения непротиворечивости российского и международного права (а это одна из главных предпосылок для их согласования) реализуется путем конституционного технико-юридического инструментария отрицательной гармонизации международных договоров РФ и российского законодательства, совокупно позволяющего устранять противоречия содержания и (или) порядка заключения международного договора с установленными Конституцией России запретами (ограничениями).
Конституция России закрепляет несколько областей, в которых заключение международного договора способно дестабилизировать национальную правовую систему.
Во-первых, недопустимо заключение международных договоров, которые предусматривают внесение изменений в Конституцию России. Порядок внесения изменений жестко регламентирован в главе 9 Конституции. Это нашло отражение и в Федеральном законе «О международных договорах РФ» от 15 июля 1995 года № 101-ФЗ, где статья 22 установила: «если международный договор содержит правила, требующие изменения отдельных положений Конституции Российской Федерации, решение о согласии на его обязательность для Российской Федерации возможно в форме федерального закона только после внесения соответствующих поправок в Конституцию Российской Федерации или пересмотра ее положений в установленном порядке»8.
Во-вторых, запрещается заключение международных договоров, имеющих целью изменение
основ конституционного строя России. Статья 16 Конституции устанавливает, что положения главы 1 «Основы конституционного строя» не могут быть изменены иначе как в порядке, установленном настоящей Конституцией. Аналогичное требование закреплено в статье 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ» от 21 июля 1994 года № 1-ФКЗ, согласно которой процедура конституционного контроля осуществляется в «целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации на всей территории Российской Федерации»9.
В-третьих, не допустимо заключение международных договоров, направленных на отмену либо умаление прав и свобод человека и гражданина. В части 2 статьи 55 Конституции РФ закреплено: «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина». Аналогичные указания содержатся и в международных актах. В частности, статья 7 Конвенции об охране интересов производителей фонограмм от 29 октября 1971 года определила, что «настоящая Конвенция ни в коем случае не может быть истолкована как ограничивающая или наносящая ущерб охране интересов авторов, артистов-исполнителей, производителей фонограмм или органов радиовещания, которые предоставляются национальным законодательством или международными конвенциями»10.
Явно неконституционными должны признаваться акты, создающие неравенство правового положения личности, ее правовой защищенности в зависимости от пола, религии, расовой принадлежности и тому подобного. Поэтому нормативные акты, регламентирующие права граждан в этих сферах, должны стать предметом наиболее пристального внимания со стороны Конституционного Суда. При всех обстоятельствах не допускается ограничение прав и свобод, предусмотренных Конституцией.
Нередко возможны такие обстоятельства, при которых возможности защиты прав личности в результате юридических или фактических ограничений дееспособности обязаны получить дополнительные гарантии. Это относится в первую очередь к отбывающим уголовное наказание в виде лишения свободы, арестованным и задержанным, проходящим обследование и лечение в психиатрических учреждениях, иных лечебных учреждениях специального типа, а также к военнослужащим срочной службы и военнообязанным при проведении сборов.
Ориентиром при заключении международных договоров в данных областях могут служить, например Минимальные стандартные правила обращения с заключенными от 30 августа 1955 года, принятые на первом Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. На это обращено внимание в резолюции № 2858 от
20 декабря 1971 года Генеральной Ассамблеи ООН. Государствам рекомендовано строго соблюдать указанные правила при управлении пенитенциарными и исправительными учреждениями, а также благожелательно рассмотреть вопрос об их включении в национальное законодательство11.
Особо обратим внимание, что международное право не препятствует внутригосударственным мерам, направленным на улучшение статуса человека и гражданина. Например, статья 41 Конвенции о правах ребенка от 20 ноября 1989 года закрепляет: «Ничто в настоящей Конвенции не затрагивает любых положений, которые в большей степени способствуют осуществлению прав ребенка и могут содержаться: а) в законе государства-участника; или Ь) в нормах международного права, действующих в отношении данного государства»12.
Поэтому Конституция РФ допускает превышение установленного объема прав и свобод. Как установлено в части 1 статьи 55, перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина. Однако подчеркнем, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ).
Так, например, допустимы отдельные изменения прав и обязанностей гражданина России. В части 2 статьи 62 предусмотрено: наличие у гражданина Российской Федерации гражданства иностранного государства не умаляет его прав и свобод и не освобождает от обязанностей, вытекающих из российского гражданства, если иное не предусмотрено федеральным законом или международным договором Российской Федерации, то есть гражданин России в соответствии с международным договором может быть освобожден от некоторых обязанностей, например несения военной службы.
Согласно статье 5 Соглашения между Российской Федерацией и Туркменистаном об урегулировании двойного гражданства «лица, состоящие в гражданстве обеих Сторон, проходят обязательную военную службу в той Стороне, на территории которой они постоянно проживают на момент призыва. Лица, состоящие в гражданстве обеих Сторон и прошедшие обязательную военную службу в одной из них, освобождаются от призыва на военную службу в другой Стороне»13.
Каждое государство заключает международные договоры в лице своих высших органов власти. В этом направлении роль Конституции России определяется установлением порядка государственного публичного представительства при заключении договоров, определением соответствующих органов и их компетенции. Это позволяет предупредить как неопределенность представительства, так и обеспечить исполнение международного обязательства.
В статье 46 Венской Конвенции о праве международных договоров 1969 года определено: «Госу-
дарство не вправе ссылаться на то обстоятельство, что его согласие на обязательность для него договора было выражено в нарушение того или иного положения внутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры, как на основание недействительности его согласия, если только данное нарушение не было явным и не касалось нормы его внутреннего права особо важного значения»14. В этой связи некоторые российские ученые полагают, что в Конституции РФ следовало употребить более конкретную формулировку — «ратифицированные международные договоры», которая указывает на взаимодействие и согласованность действий в процессе заключения договора как исполнительной, так и законодательной ветвей власти15.
Действительно, в свете части 4 статьи 15 Конституции РФ целесообразно рассматривать только межгосударственные договоры. Такой договор отвечает определенным стандартам, установленным для подготовки и принятия федерального законодательства, а отсюда следует, что он по юридической силе равен уровню федерального закона. Очевидно, что международные договоры ведомственного характера не обладают таковым качеством, ибо при заключении данной категории договоров не участвует парламент.
На наш взгляд, никакой терминологической неопределенности нет. Конституция России — системно организованный правовой акт, положения которого необходимо толковать во взаимосвязи с другими положениями. Подтверждение указанному обнаруживается в статье 1 Конституции России, где определяется, что: Российская Федерация — Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Следовательно, международный договор Российской Федерации есть договор государства.
Статья 3 Конституции РФ закрепляет, что носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Здесь же указывается, что народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Таким образом, власть государственная неделима. Поэтому договоры в Конституции называются международными как договоры российского многонационального народа с другим народом (или народами).
Указанное понимание конкретизировано в Федеральном законе «О международных договорах Российской Федерации», где в пункте «а» статьи 2 указано: международный договор Российской Федерации означает международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством (или государствами) либо с международной организацией в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования. Здесь же в части 2 статьи 3 уста-
Пшеничнов М.А. К вопросу о роли Конституции России в механизме гармонизации российского и международного права
Пшеничнов М.А. К вопросу о роли Конституции России в механизме гармонизации российского и международного права
новлено: «международные договоры Российской Федерации заключаются с иностранными государствами, а также с международными организациями от имени Российской Федерации (межгосударственные договоры), от имени Правительства Российской Федерации (межправительственные договоры), от имени федеральных органов исполнительной власти (договоры межведомственного характера)»16.
Обеспечительная роль Конституции России для гармонизации российского и международного права проявляется и в том, что Основным законом страны закреплен порядок возведения международного договора по своей юридической силе на уровень внутригосударственного закона. Конституция России в пункте «г» статьи 106 определяет, что в перечень принимаемых Государственной Думой федеральных законов, которые подлежат обязательному рассмотрению Советом Федерации, входят федеральные законы о ратификации и денонсации международных договоров.
Однако ограничительной или обеспечительной ролью не исчерпывается значимость Конституции России для процессов гармонизации российского и международного права. Конституция России служит основным ориентиром развития национального права на пути воплощения и реализации общегуманитарных стандартов.
Вопросы защиты прав человека давно вышли за пределы государственных границ, стали ориентиром гуманистической эволюции мирового сообщества. Поэтому обоснованно вести речь о более глубоком проникновении международного права во внутригосударственные процессы, его приближении к конечному субъекту любого социального действия — человеку17.
Современная Конституция России вводит в национальную правовую систему не только комплекс закрепленных международным правом основных прав и свобод человека18, но и предусматривает возможность использования международноправового механизма их защиты. В статье 46 (ч. 3) закреплено, что каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.
Заслуживает одобрения положение части 1 статьи 55: перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина.
Конституцией восприняты не только международные гуманитарные стандарты, но даже порядок расположения норм, их очередность следования друг за другом по тексту. Так, при сравнении обнаруживается, что нормы части 3 статьи 19, статьи 21, части 1 статьи 21, части 1 статьи 22, статей 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33 Конституции РФ расположены в той же последовательности, что и нормы статей 6,
7, части 1 статьи 9, статей 12, 18, 19, 20, 21, 22, 25 Международного пакта о гражданских и политических правах.
Большинство международно-правовых актов в области прав человека содержат положение, предписывающее государствам-участникам привести свои национальные законодательные системы в соответствие с международными документами.
Вместе с тем, существующая во многих странах практика реализации указанных соглашений заключается либо в попытках доказать полное соответствие внутреннего права международному и, значит, отсутствие необходимости совершенствования норм внутреннего права. Либо заключается в учете отдельных положений международных пактов и конвенций при создании новых национальных законодательных актов. Оба подхода не могут в полной мере обеспечить строгого соответствия национального законодательства международным соглашениям, особенно в условиях постоянного обновления и углубления ранее принятых актов и конвенций19.
Российская Конституция не только ориентирует отечественного законодателя, но и обязывает его обеспечивать соответствие принимаемых актов международным гуманитарным стандартам. Гарантией тому служит включение в новую Конституцию отдельной главы, посвященной правам и свободам человека и гражданина. Здесь зафиксированы фактически все общепризнанные стандарты в области прав человека. Совокупно Конституция России включает более 60 прямо либо косвенно затрагивающих и регулирующих сферу прав и свобод человека и гражданина.
Примечания
1. См.: Кокотов А.Н., Сонина Л.В. Конституционализм как политико-правовой режим // Российский юридический журнал. 2001. № 1. С. 128.
2. См.: Доклад Председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации С.М. Миронова «О состоянии законодательства в Российской Федерации». 11Р1_: http://www.council.gov.ru/inf_ps/chronicle/ 2005/02Дет2864.Мт1.
3. Российская газета. 2003. 15—18, 23—25, 30 июля, 5, 7 августа.
4. См.: Кокотов А.Н., Сонина Л.В. Конституционализм как политико-правовой режим // Российский юридический журнал. 2001. № 1. С. 128.
5. См.: ВоеводинЛ.Д. Конституция России и правовые отрасли: проблемы соотношения // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. 1994. № 5. С. 31.
6. Лившиц Р.З. Современная теория права. М., 1992. С. 47.
7. Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. М., 1994. С. 42.
8. СЗ РФ. 1995. № 29, ст. 2757.
9. СЗ РФ. 1994. № 13, ст. 1447.
10. Бюллетень по авторскому праву. 1995. Т. 28. № 1; 1996. Т. 29. № 1.
11. См.: Международные нормы о правах человека и применение их судами Российской Федерации. М., 1996. С. 388—412.
12. Действующее международное право. М., 1996. Т. 2. С. 63.
13. Дипломатический вестник. 1994. № 1 —2. С. 27—29.
14. Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. № 39, ст. 772.
15. См., например: Международные нормы о правах человека и применение их судами Российской Федерации. М., 1996. С. 9—10; Поленина С.В. Теоретические и практические вопросы реализации в национальном законодательстве положений статьи 15 Конституции РФ // Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия / под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород. 1996. С. 21; ТалалаевА.Н. Соотноше-
ние международного и внутригосударственного права и Конституция Российской Федерации // Московский журнал международного права. 1994. № 4.—С. 12; Усенко Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и российская Конституция // Московский журнал международного права. 1995. № 2. С. 20.
16. СЗ РФ. 1995. № 29, ст. 2757.
17. Об этом см.: Верещетин В.С., Мюллерсон Р.А. Новое мышление и международное право // Советское государство и право. 1988. № 3. С. 9.
18. См.: Международные нормы о правах человека и применение их судами Российской Федерации (практическое пособие). М., 1996. С. 30.
19. См.: Розенбаум Ю.А. Кодекс прав человека // Права человека в истории человечества и в современном мире. М., 1989. С. 51.
B.H. Сизова
Сизова Виктория Николаевна — кандидат юридических наук, преподаватель кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права, Нижегородская академия МВД России (603144, г. Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, д. 3)
E-mail: [email protected]
Инструментализм в определении эффективности российского уголовного законодательства
В статье исследуются проблемы инструментального подхода к исследованию эффективности уголовного законодательства, формулируется понятие «инструментальный анализ эффективности уголовного законодательства»; определяются критерии эффективности и раскрываются их сущностные характеристики.
The article analyses the problems of instrumental approad to the stady efficiency a criminal legislation; the formulated concept «instrumental analysis efficiency of criminal legislation»; determined criteria efficiency and it disclosed their essential characteristics.
Процесс совершенствования уголовного законодательства в современных условиях затрудняется наметившимся теоретико-методологическим кризисом в правоведении, преодоление которого должно быть связано с использованием инструментальных подходов. Инструментальный подход к уголовному правотворчеству и правоприменению имеет своей целью повышение их эффективности1. Инструментализм, проявляющийся в увеличении результативности, эффективности уголовного законодательства, следует рассматривать как использование рациональных методологий и методик, позволяющих производить системноструктурное упорядочение всего массива уголовно-правовых норм2.
Определим, что в содержательном значении включает в себя понятие «инструментальный анализ эффективности уголовного законодательства».
В различных словарных источниках под инструментом (лат. 'тэ^итеп^т — орудие) понимается: предмет, устройство, механизм или машина, используемые для воздействия на объект: его изменения, изучения или измерения в целях достижения полезного эффекта. В основе конструкции и правил использования инструмента лежит знание законов материального мира. Сложный инструмент заключает в себе идею нескольких элементарных. В широком смысле — средство воздействия на объект (или для создания объекта (-ов)). Различают инструменты: ручной, станочный и механизириро-ванный (ручные машины). Инструментами называют также приборы, устройства, приспособления, применяемые для измерений и других операций, в медицине и ветеринарии — для хирургических операций; орудие человеческого труда или исполнительный механизм машины, который захватывает предмет труда и целесообразно изменяет его3.
Сизова В.Н. Инструментализм в определении эффективности российского уголовного законодательства
