CC BY
28
УДК [7:069] (470.44-25)(09):352
К ВОПРОСУ О РОЛИ ГОРОДСКИХ ВЛАСТЕЙ В СОЗДАНИИ САРАТОВСКОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО МУЗЕЯ ИМЕНИ
А.Н. РАДИЩЕВА
М.В. Зайцев
СГУ им. Н.Г. Чернышевского кафедра истории России и археологии e-mail:zaytsev-mv@mail.ru
Роль Саратовской городской думы в создании художественного музея им. А.Н. Радищева неоднозначно оценивалась исследователями. В статье подробно анализируются этапы и нюансы обсуждения думой музейного вопроса. Выясняются причины затягивания подготовки его открытия, а также отношение гласных городской думы к этому начинанию.
Ключевые слова: история России, история Саратова, Саратовская городская дума, Саратовский художественный музей им. А.Н. Радищева, А.П. Боголюбов.
ABOUT ROLE OF CITY AUTHORITIES IN THE CREATION OF THE RADISHCHEV ART MUSEUM
M.V. Zaytsev
(Saratov, Russia)
e-mail: zaytsev-mv@mail.ru
The role of the Saratov City Duma in the creation of Radishchev Art Museum was ambiguously evaluated by researchers. The article analyzes in detail the stages and nuances of the discussion by Duma of the museum problem. The reasons for delaying the preparation of its opening, as well as the attitude of the city council members to this institution, is finding out.
Keywords: history of Russia, history of Saratov, Saratov City Duma, Radishchev Art Museum, A.P. Bogolyubov.
Обстоятельства создания в Саратове Радищевского музея, существующего с 1885 г., неоднократно излагались в работах, посвященных истории этого выдающегося собрания художественных ценностей. Вместе с тем авторы подобных сочинений по-разному оценивали роль Саратовской городской думы в данном событии.
Первым предысторию музея описал В. Шомпулев, поместивший свою заметку в местном справочном издании «Адрес-кален-
дарь Саратовской губернии на 1888 г.»1. Он сообщал, что инициатива открытия исходила от известного живописца и собирателя предметов искусства А.П. Боголюбова, который стремился увековечить таким путем имя своего деда - А.Н. Радищева. В декабре 1877 г. Боголюбов попросил К.П. Победоносцева способствовать реализации данной идеи и тот довел ее до Саратовской городской думы через делегацию гласных, посетивших его в Петербурге, а параллельно и через губернатора М.Н. Галкина-Враского. Художник предложил городским властям устроить в Саратове помещение для музея, обещая, со своей стороны, пожертвовать коллекцию предметов искусства, а также завещать городу крупную сумму денег для устройства рисовального училища. На заседании 11 января 1878 г. городская дума выразила готовность содействовать осуществлению предложенного замысла и приняла решение построить на средства города каменное здание для размещения обоих учреждений. «В этом же собрании, - пишет В. Шомпулев, - г[осподин] Боголюбов был избран почетным гражданином города Саратова»2.
Однако далее дело оставалось без движения до апреля 1880 г., когда губернатор (на тот момент уже бывший) Галкин-Враский письмом на имя городского головы А.И. Недошивина подтвердил решение дарителя пожертвовать свою коллекцию и другие ценности на общую сумму около 100 тыс. руб. Снова начались переговоры, в результате которых составление проекта музейного здания было поручено, по желанию Боголюбова, архитектору И.В. Штрому. Составленный проект предполагал размещение в здании помимо музея еще и биржи, а также магазинов, доходы от которых могли быть направлены на нужды храма искусства. Место для постройки отводилось на Соборной площади, у городского бульвара «Липки». Впоследствии дума нашла неудобным совместить в одном здании музей с биржей и магазинами, поэтому вместо них решила выделить дополнительные помещения только рисовальному училищу и городской публичной библиотеке. Место, первоначально отведенное под строительство, тоже было признано не подходящим, поэтому на заседаниях 30 мая и 21 июня 1880 г. гласные постановили заменить его участком на Теат-
1 Шомпулев В. Радищевский музей // Адрес-календарь Саратовской губернии на 1888 год. Саратов, 1888. Приложения. С. 38-49.
2 Там же. С. 40.
ральной (Хлебной) площади. Тем временем проект Штрома прошел утверждение Техническо-строительного комитета МВД и поступил в городскую думу в сентябре 1881 года.
После этого, утверждает В. Шомпулев, «город, отнесшийся вначале так горячо к мысли основать в Саратове музей, успел уже охладеть к ней и дело об открытии музея снова замолкло»3. Боголюбов, не получая от городского самоуправления никаких известий о ходе своего дела, обратился к губернатору (с 1881 г. этот пост занимал А.А. Зубов) с просьбой содействовать ускорению процесса. В своем письме начальнику губернии от 2 января 1882 г. художник и меценат жаловался на холодное отношение городских властей к его идее: «Вот уже прошло полгода, - писал он, -как не слышу ничего о своем деле, для которого отдал все, что может отдать человек, стремящийся только осуществить идею пользы народному образованию при помощи искусства! Такая холодность к делу самих саратовцев меня очень огорчает, а потому я решился обратиться к Вам, Ваше Превосходительство, и просить Вашего просвещенного содействия к моему делу, поистине благому»4.
После этого обращения вопрос о постройке музейного здания принял совсем другой оборот. Благодаря вмешательству А. А. Зубова уже 10 марта 1882 г. дума постановила обязательно приступить к постройке летом текущего года. «Город наш, - писал губернатор 8 февраля 1882 г. в ответ на письмо Боголюбова, -находится в руках купцов, а саратовское купечество, как крылов-ский петух, предпочитает ячменное зерно жемчужному: «оно не столь хоть видно да сытно». Чтоб побудить думу на расход для изящных искусств, надо много усилий!»5.
Наконец, проект здания со всеми изменениями и дополнениями был полностью окончен и 24 апреля 1882 г. утвержден императором Александром III. Исполнение проекта по смете, составленной городским архитектором А.М. Салько в сумме 101.000 руб., 15 октября 1882 г. Дума возложила на исполнительную комиссию, в состав которой вошли гласные А.В. Песков, А.Н. Епифанов, С.Д. Чирихин, И.Д. Шиловцев и И.Т. Нерода. Руководство строительством в техническом отношении взял на себя
3 Шомпулев В. Указ соч. С. 41.
4 Цит. по: Шомпулев В. Указ соч. С. 41-42.
5 Цит. по: Шомпулев В. Указ соч. С. 42.
107
И.В. Штром, а ближайшее наблюдение за исполнением работ поручено А.М. Салько. Строительство началось 1 мая 1883 года6.
Таким образом, публикация В. Шомпулева демонстрирует в общих чертах перипетии подготовки открытия Радищевского музея. При том, что автор допустил некоторые неточности в изложении фактов (о чем речь пойдет ниже) основанная канва событий передана верно. Относительно роли Саратовской городской Думы необходимо обратить внимание на два аспекта. Во-первых, В. Шомпулев указывает на прохладное отношение городского самоуправления к самой идее создания музея, а также к строительству здания за счет муниципалитета. При этом он опирается на процитированный выше отрывок из письма губернатора Зубова, в котором тот сравнил саратовское купечество, составлявшее тогда большинство гласных думы, с петухом из басни И.А. Крылова. Полностью ее текст выглядит так:
Навозну кучу разрывая, Петух нашел Жемчужное Зерно И говорит: «Куда оно?
Какая вещь пустая!
Не глупо ль, что его высоко так ценят?
А я бы, право, был гораздо боле рад Зерну ячменному: оно не столь хоть видно,
Да сытно».
Невежи судят точно так: В чем толку не поймут, то все у них пустяк.
Мораль басни и ее связь с ситуацией вокруг создания музея вполне очевидны. Правда, не совсем ясно откуда губернатор составил именно такое представление о мотивах «отцов города» -из личного общения с ними или чисто умозрительно. Интересно, что в работе В. Шомпулева не сообщается о фактах активного сопротивления членов городского самоуправления проекту музея, если не считать затягивание обсуждения вопроса в думе сознательным саботажем.
Второй любопытный момент состоит в том, что в обсуждении городской Думой музейного дела порой наступали длительные перерывы, которые выглядели для некоторых современников
6 Шомпулев В. Указ соч. С. 42-43.
следствием как раз прохладного отношения членов муниципалитета к данной проблеме. Никаких других объяснений этим перерывам автор публикации не дает.
Еще один текст о предыстории и первых годах существования музея опубликовал к его пятилетию первый хранитель этого учреждения А.Л. Кущ в журнале «Исторический вестник»7. С точки зрения изучаемой темы его статья гораздо лаконичнее работы В. Шомпулева, поэтому она воспроизводит, в основном, те же ключевые этапы прохождения через городскую думу музейного вопроса с декабря 1877 года. Правда А.Л. Кущ уточняет, что присвоение Думой Боголюбову звания почетного гражданина Саратова произошло 21 июня 1880 г., а не в январе 1878 г., как полагал предыдущий автор. О причинах проволочек в подготовке муниципалитетом открытия музея ничего не говорится, также не сообщается о противодействии кого бы то ни было из числа гласных самой идее такого учреждения.
В работах советского периода тональность изложения рассматриваемого вопроса резко изменилась. Так, Н.А. Бондарь и И.Н. Стешин - авторы книги «Саратов», вышедшей в серии «Архитектура городов СССР» в 1951 г. - при описании этого сюжета утверждают: «Более 30 лет потребовалось Боголюбову, чтобы при поддержке таких замечательных людей прошлого века, как И.Е. Репин, И.Н. Крамской, В.В. Стасов и др., пробить стену тупости, упрямства и невежества, поставленную царскими чиновниками и «отцами города» на пути его добрых стремлений. Девятнадцать гласных городской Думы подали городскому голове заявление, в котором писали, что загромождение площади лишними постройками создает опасность гостиному двору в пожарном отношении и грозит убытком торговцам. В одном из своих писем к Крамскому А.П. Боголюбов писал по этому поводу, что «вице-губернатор и 50 каких-то ярыг находили, что музей будет мешать городу в гигиеническом отношении». Одно препятствие сменялось другим и на преодоление каждого из них Боголюбову приходилось тратить много сил, терять месяцы и годы. «Дайте мне только крышу и стены, и я употреблю все силы для совмещения в этих стенах всевозможных редкостей науки и искусства», - писал
7 Кущ А. Л. Радищевский музей в Саратове // Исторический вестник. 1890. № 1. С. 175-185.
он в своем письме от 20 июня 1882 года на имя городского головы Недошивина»8.
Вышедшая годом позднее научно-популярная работа Б. Ильина оценивает роль городского самоуправления в не менее мрачных тонах: «Саратовская городская Дума отказалась помочь Боголюбову деньгами, и он взял все расходы на себя. 8 лет шли споры о месте, где строить музей. Гласные думы требовали, чтобы здание было построено не в центре города, как хотел Боголюбов, а где-нибудь подальше от центра. Кроме того, они настаивали, чтобы в нижнем этаже музея находились магазины и биржевое ведомство»9. Книга не содержит никаких ссылок на источники информации, поэтому трудно комментировать данные утверждения. По меньшей мере, ошибочным является тезис о принятии всех расходов основателем музея на себя лично, поскольку здание строилось на средства городского бюджета, о чем совершенно определенно писали еще Шомпулев и Кущ.
Подобные представления, заложенные в эпоху сталинизма, очевидно преобладали в краеведческой литературе до конца советского строя. Книга «Страницы летописи Саратова», опубликованная в 1987 г., отличается от предыдущих более высоким научным уровнем, но при рассмотрении данного сюжета ее авторы опирались не на источники, а на работы 1950-х годов. По поводу инициативы Боголюбова сообщается: «Но не так-то было просто преодолеть сопротивление реакционных чиновников. Правители города вовсе не желали, чтобы всплыло имя опального Радищева. Восемь лет пришлось хлопотать А.П. Боголюбову об открытии музея, несмотря на то, чтоего поддерживали В.В. Стасов, И.Е. Репин, И.Н. Крамской и другие замечательные деятели культуры. В своем письме от 20 июня 1882 года к городскому голове Недошивину А.П. Боголюбов писал: «Дайте мне только крышу и стены, и я употреблю все силы для совмещения в этих стенах всевозможных редкостей науки и искусства». Беспримерная борьба закончилась победой внука А.Н. Радищева»10.
В этом отрывке авторы ссылаются только на работу Б. Ильина, хотя совершенно очевидно, что они опирались также
8 Бондарь Н. А., Стешин И. Н. Саратов. М., 1951. С. 52-54.
9 Ильин Б. Саратов. Исторический очерк. Саратов, 1952. С. 70.
10 Казаков Б. И., Казакова Л. Н., Любомирова Л. Н. Страницы летописи Саратова. Саратов, 1987. С. 99.
на сочинение Н.А. Бондаря и И.Н. Стешина и именно из последнего заимствовали цитату из письма. Кроме того, гласные Думы, названные почему-то чиновниками (sic!), обвиняются в нежелании увековечить имя «опального Радищева», хотя наследник престола великий князь Александр Александрович (с 1881 г. - император Александр III) и его наставник К.П. Победоносцев с самого начала знали об этом желании Боголюбова и ничего против него не имели. Трудно представить, что городское самоуправление Саратова было более консервативно настроено, чем эти лица...
Наиболее адекватно основные действия городского самоуправления по созданию музея изложены в издании, составленном сотрудниками этого учреждения к его 125-летиюп. Но в нем акцент сделан на фактической стороне, отношение же членов муниципалитета к идее Боголюбова и причины проволочек в ее реализации не рассматриваются.
Таким образом, вопрос о роли Саратовской городской думы в открытии Радищевского музея требует более внимательного изучения. Необходимо выяснить действительно ли гласные в большинстве своем не понимали высокого значения идеи художественного музея и смотрели на него как на «пустую вещь», словно петух из басни. Также стоит попытаться установить истинные причины проволочек, затянувших решение этого вопроса на пять с половиной лет, прошедших между обращением дарителя в декабре 1877 г. и началом работ по строительству здания 1 мая 1883 г. Для решения этих задач следует обратиться напрямую к источникам, в первую очередь - к протоколам заседаний самой Думы.
Получив в конце 1877 г. щедрое предложение, Дума рассмотрела его 11 января 1878 г. и постановила: «приняв сделанное по этому предмету предложение г[осподина] Боголюбова, благодарить его за пожертвование, которое он предполагает сделать городу после своей смерти при чем изъявить согласие на устройство средствами города нового каменного здания для помещения музея и школы рисования при нем (выделено мной - М. З.). А чтобы здание это вполне соответствовало предположенной цели в отношении его размеров и удобства расположения разных отделов музея, то городская дума выразила желание получить необ-
11 Саратовский Радищевский музей. Факты. События. Люди. 1885-2010. Саратов, 2010. С. 14, 22-26.
ходимые по этому предмету указания от самого А.П. Боголюбова. О таковом постановлении, чрез г[осподина] городского голову, сообщить г[осподину] начальнику губернии, прося его превосходительство уведомить тайного советника Победоносцева, что городская Дума благодарит его за принятое в настоящем деле участие, о чем, независимо от сего, уведомить г[осподина] Победоносцева телеграммой и просить снестись с г[осподином] Боголюбовым, проживающим в Париже, о сообщении городу необходимых сведений относительно постройки здания для музея, дабы Дума, смотря по размерам здания, могла приблизительно определить стоимость его и озаботиться своевременно о приготовлении потребной на постройку суммы»12. Через два дня муниципалитет отправил Победоносцеву телеграмму: «Городская Дума с благодарностью принимает предложение Алексея Петровича Боголюбова с обязательством выстроить на счет города помещение для музея имени Радищева»13.
Как видим, уже в самом начале городское самоуправление выказало полную готовность способствовать осуществлению идеи Боголюбова и взять на себя расходы по строительству музейного здания. Необходимо подчеркнуть, что никаких прений вокруг этого постановления не было, никто из гласных не подверг сомнению весь проект или его детали и решение принималось единогласно. Также никаких препятствий не встретило присвоение создаваемому учреждению имени А.Н. Радищева.
Однако в следующий раз музейный вопрос обсуждался на заседании Думы только через два с половиной года - 30 мая 1880 года. В самих протоколах причины такой задержки дела никак не объясняются. Однако можно попытаться выявить субъективные и объективные обстоятельства, которые привели к такому результату.
Прежде всего, городские власти Саратова, да и сам Боголюбов, избрали ущербную форму коммуникации, предполагавшую не непосредственное общение, а контакты через третьих лиц. К.П. Победоносцев и М.Н. Галкин-Враский являлись, безусловно, выдающимися деятелями эпохи, но для них открытие Радищев-
12 Протоколы Саратовской городской думы (далее - ПСГД) за 1878 г. Саратов, 1879. С. 2-3.
13 Цит. по: Огарева Н.В. Летопись жизни и деятельности художника А.П. Боголюбова. Саратов, 1988. С. 89.
ского музея, конечно, не было делом первостепенной важности. Уже это создавало неблагоприятную ситуацию для обмена информацией между заинтересованными сторонами, особенно учитывая, что Боголюбов проживал, преимущественно, за границей, а в Россию приезжал спорадически. Кроме того, весной 1879 г. Галкин-Враский был переведен с поста саратовского губернатора на должность начальника Главного тюремного управления и покинул Саратов.
На судьбе вопроса негативно могли отразиться и особенности профессиональных качеств первых лиц городского самоуправления. Городским головой в это время являлся А.И. Недошивин, который, по отзыву осведомленного современника, зачастую уклонялся от выполнения своих служебных обязанностей14. При нем в городскую управу входили такие люди как М.В. Фомин и В.И. Богомолов, оба впоследствии уличенные в серьезных злоупотреблениях по службе, из-за чего первый скрылся за границей, а второй попал под суд. Конечно, основным распорядительным органом, принимавшим все ключевые решения, являлась городская Дума, но отрицательные деловые качества людей, занимавших исполнительные должности, вполне могли повлиять на то, что музейный вопрос надолго лег под сукно.
Существовали и объективные обстоятельства, которые в эти годы уводили внимание городского самоуправления в другие стороны. С апреля 1877 по февраль 1878 г. Россия вела войну с Турцией, в связи с чем муниципалитету пришлось нести серьезные дополнительные расходы на военные нужды (прежде всего на размещение раненых и пленных). А зимой 1878-1879 гг. из Астраханской губернии к Саратову приближалась эпидемия чумы, поэтому городским властям пришлось бросить все силы и имеющиеся ресурсы на предотвращение этого бедствия. Нагрузка на муниципальный бюджет резко выросла: сумма всех расходов увеличилась с 636 тыс. в 1877 г.до 886 тыс. руб. в 1878 г.15 В данных условиях вряд ли имело смысл форсирование музейного дела, сулившего новые и весьма крупные расходы.
14 Славин И. Я. Минувшее - пережитое. Воспоминания. Саратов, 2013. С.122-123.
15 Государственный архив Саратовской области (далее - ГАСО). Ф. 1. Оп. 1. Д. 2816. Л. 16 а-16 г., 82 об-85.
Совокупностью этих причин, вероятно, и объясняется временное прекращение контактов думы с Боголюбовым, тем более что постановление от 11 января 1878 г. предусматривало получение от него дополнительных сведений относительно размеров здания. Городское самоуправление обратилось с соответствующим запросом через доверенных лиц художника - Галкина-Враского и Победоносцева, но, то ли они не передали его, то ли даритель не дал на него ответ, вопрос на два с лишним года просто повис в воздухе. А сам муниципалитет не проявлял активности в данном деле, очевидно, по причинам, изложенным выше. Так или иначе, возвращаясь к проблеме уже в 1880 г. городские власти отмечали, что с первого постановления Думы прошло более двух лет, «дальнейших письменных сношений по этому делу не было и о результатах первого сношения городское управление не имело до последнего времени никаких сведений»16.
Боголюбов, все это время ожидавший от Саратовской городской Думы активных действий по организации музея и не получавший от нее вестей, даже начал размышлять о передаче своей коллекции Пензе вместо Саратова. О подобных настроениях известно из его собственных воспоминаний, которые составлялись им с декабря 1881 г. до момента кончины в ноябре 1896 г. В конце концов, он не выдержал и поставил Думе ультиматум: либо начнется практическая работа по созданию музея, либо он передаст свою коллекцию другому городу. «Ультиматум возымел действие,
- зафиксировал он позднее в мемуарах, - и после жарких споров и жгучих речей за и против господа-думцы решили принять предложение в принципе с тем, чтобы прислать депутацию в Москву для осмотра моих сокровищ и что стоят ли они их затрат. Приехали в дом мой в Москве по Казанской улице господа Недошивин
- городской голова и Епифанов17, люди просвещенные, осмотрели галерею картин, редкости, серебро старое и прочее. И так как это было весьма элегантно установлено, то и выразили мне, что дар мой стоит всякого усердия с их стороны и что они сделают свой честный рапорт»18.
16 ПСГД за 1880 год. [Саратов, 1880]. С. 405.
17 А.Н. Епифанов являлся одним из наиболее влиятельных гласных думы. В 1879 г. он работал членом городской управы, а с 1891 г. сменил Недо-шивина на посту городского головы.
18 Боголюбов А. П. Записки моряка-художника. Саратов, 1996. С. 159.
114
Любопытно, что составить текст ультиматума он попросил в марте 1880 г. своего близкого знакомого И.С. Тургенева. Боголюбов привел в своих воспоминаниях и отзыв великого русского писателя о сложившейся ситуации: «Я говорил вам, что ваши саратовцы заставили меня вспомнить басню Крылова «Петух и жемчужное зерно». Ведь город ваш - город зерновых тузов, а потому нельзя было, чтоб они отступились от своих интересов и не стали сейчас на высоте решения предложенной вами задачи. А все-таки, как хотите, Саратов всегда был городом передовым, а потому передового человека он должен возвеличить в лице вашего деда Радищева, который всегда будет для них и России первым поборником освобождения крестьян»19. Весьма интересное совпадение: Тургеневу поведение саратовских «отцов города» напомнило ту же крыловскую басню, что и губернатору Зубову. Явное указание на то, что произведения И.А. Крылова уже в это время представляли собой архетипы общественного сознания.
В протоколах заседаний городской Думы, возвращение к обсуждению музейного вопроса выглядит несколько иначе. Ультиматум, написанный Тургеневым, в них никак не упоминается20, а говорится лишь о письме бывшего губернатора Галкина-Враского, полученном 28 мая 1880 г., через которого даритель сообщал, что в интересах города он допускает размещение в одном здании с музеем зала для биржи и магазинов. Разумеется, сам Боголюбов не мог быть автором такой идеи, данная инициатива исходила от муниципалитета, а конкретно - от городского головы Недошивина. Дело в том, что как раз в это время в Саратове начинала свою работу биржа, которая тоже обратилась в Думу с просьбой выделить ей помещение. На заседании 30 мая 1880 г. Недошивин объяснил гласным, что «мысль о постройке общего здания для музея и биржи возникла лишь из того обстоятельства, что место для музея предполагалось отвести на Театральной
19 Боголюбов А. П. Записки моряка-художника. С. 161.
20 По сведениям Н.В. Огаревой ультиматум был послан на имя губернатора (см.: Огарева Н.В. Указ. соч. С. 97). Возможно, начальник губернии не стал официально передавать этот текст в думу, а просто ознакомил с его содержанием первых лиц городского самоуправления. Стоит предположить, что городской голова Недошивин предпочел не оглашать ультиматум на заседании, чтобы не вызвать у гласных ответную резкую реакцию, хотя сделал из него правильные выводы.
площади; в этой же местности, по ходатайству Биржевого комитета, предполагается устройство и здания для биржи»21. Городской голова заблаговременно уведомил Боголюбова о таком варианте и тот, мечтая ускорить процесс создания своего детища, согласился.
Однако попытка объединить музей в одном здании с коммерческими организациями оказалась контрпродуктивной, поскольку обеспечение биржи помещением на городские средства на какое-то время увело обсуждение в эту сторону. Только в начале заседания гласный Г.Н. Юренев высказался о музее, подчеркнув безусловную необходимость осуществления этого проекта, несмотря на финансовые затруднения муниципалитета. «В настоящее время, - говорил он, - городу делается предложение, которое во всех отношениях для него полезно и устройство здесь художественного музея с рисовальной школою составит одну из самых значительных и важных достопримечательностей города Саратова. Городское управление не может оставаться равнодушным к скорейшему закреплению за городом делаемого ему г[осподином] Боголюбовым своего пожертвования; в особенности после того, как уже состоялось постановление городской думы о принятии в принципе предложения г[осподина] Боголюбова»22.
Эту мысль никто не оспаривал, но прения очень быстро ушли в плоскость обсуждения вопроса о том, должен ли город строить помещение для биржи за свой счет. Если в случае с музеем необходимость принять на себя такой расход казалась очевидной, то выделять деньги организации с коммерческой направленностью деятельности большинство членов муниципалитета не считали возможным. В конечном итоге именно эта точка зрения одержала верх, и Дума отвела только землю под строительство биржи, отказавшись финансировать саму стройку. При этом вопрос о музее «ушел в тень» и к нему вернулись на следующем заседании, состоявшемся через три недели.
21 июня 1880 г. гласные, все-таки видимо сконфуженные собственной инертностью, первым делом единогласно постановили еще раз подтвердить готовность Думы принять щедрый дар Боголюбова, а в знак благодарности присвоить дарителю звание почетного гражданина Саратова. Прения вызвал лишь вопрос о том, где именно нужно поместить музейное здание. Управа предлага-
21 ПСГД за 1880 г. С. 388.
22 ПСГД за 1880 г. С. 390-391.
ла три варианта: участок на Театральной площади по линии Никольской ул., часть территории городского бульвара «Липки», напротив ул. Дмитриевская23, и место на углу Дмитриевской и Никольской ул., принадлежавшее Александровскому ремесленному училищу. Некоторые из гласных считали возможным возвести здание позади Александровского училища на Константи-новской ул. Необходимо подчеркнуть, что все эти варианты располагались на пространстве двух - трех городских кварталов, в самом центре города, рядом с важнейшими социально-топографическими объектами Саратова и внутри престижных жилых районов.
В итоге большинство (22 гласных из 29, присутствовавших на заседании) признало основным вариантом участок на Театральной площади как наиболее удобный и соответствующий характеру и целям будущего художественного музея. Интересно, что гласные отвергли идею размещения в здании музея еще и магазинов, посчитав это опасным в пожарном отношении и «по несоответствию совместного существования таких образовательных учреждений, как художественный музей и школа рисования, и с другой стороны заведений промышленных и торговых». Постановление Думы поручало городской управе передать через Гал-кина-Враского архитектору И.В. Штрому, избранному лично Боголюбовым, для составления проекта план участка на Театральной площади, а также план участка на углу Дмитриевской и Никольской ул., на случай «если бы, почему либо, местность эта была признана составителем плана более удобной для возведения здания художественного музея». От варианта с отведением части бульвара «Липки» решили отказаться (этот вопрос был специально пробаллотирован) и сведений о нем Штрому не посылать. Кроме того, Дума просила архитектора спроектировать здание таким образом, чтобы в нем разместились не только музей и рисовальная школа, но и городская публичная библиотека24.
Боголюбов, получив извещение о таком постановлении Думы, ответил на него письмом со своими частными уточнениями деталей будущего здания. Среди прочего им высказывалось желание, «чтобы городское управление с своей стороны включило в усло-
23 К концу XIX в. за этой улицей закрепилось другое название - Большая Кострижная.
24 ПСГД за 1880 г. С. 412-413.
вие плана музея - чистые торговые помещения, дабы доходами с оных музей, школа и здание могли ремонтироваться и даже, буде возможно, приносить доход». Таким образом, даритель по собственной инициативе возвращал в проект размещение магазинов, от которого городские власти уже вроде бы отказались. Сложно объяснить причины, по которым Боголюбов настаивал на таком пункте. Возможно, за этим стояло его стремление дать своему детищу прочную материальную базу на годы вперед, чтобы музей и рисовальное училище были обеспечены всем необходимым и после его смерти. Ознакомившись 22 августа 1880 г. с содержанием письма, Дума приняла «соломоново решение» принять его к сведению и оставить обсуждение этого вопроса до получения проекта постройки25.
Казалось бы, дело сдвинулось с мертвой точки, но в следующий раз городское самоуправление вернулось к обсуждению «радищевского вопроса» только 3 марта 1882 года. Новая пауза почти в полтора года опять заставляет искать причины такого промедления. Объективные условия развития Саратова в 18801881 гг., мягко говоря, не способствовали осуществлению строительства музейного здания, поскольку этот период ознаменовался новым ухудшением состояния городских финансов. Для Саратовской губернии 1879 и 1880 годы выдались неурожайными, а поскольку муниципальный бюджет в рассматриваемую эпоху очень сильно зависел от состояния аграрной сферы, это немедленно привело к негативным последствиям. Городские доходы год от года заметно сокращались: 1879 г. - 614 тыс., 1880 г. - 596 тыс., 1881 г. - 551 тыс. руб.26 Голодающее и нуждающееся сельское население стало скапливаться в губернском центре, в связи с чем властям пришлось срочно осуществлять благотворительные меры: создавать дешевые столовые, а также организовывать продажу хлеба по сниженным ценам и бесплатную раздачу дров. Несмотря на развернутую муниципалитетом помощь, социальная напряженность оставалась весьма высокой. Во время празднования юбилея царствования Александра II, 19 февраля 1880 г., в зале Коммерческого собрания, среди городских низов распространил-
25 ПСГД за 1880 г. С. 528-529.
26 См.: ГАСО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 346. Л. 59-86; Денежный отчет Саратовской городской управы за 1880 год. Саратов, 1882; Денежный отчет Саратовской городской управы за 1881 год. Саратов, 1883.
118
ся слух, что царь прислал для помощи голодающим 25 тыс. руб., а «господа и купцы проедают эти деньги в клубе, ничего не уделив бедным». Толпа разнесла несколько лавок на Верхнем база-ре,уличные беспорядки пришлось ликвидировать мерами полиции, квартира городского головы несколько дней охранялась ротой солдат27. В подобной обстановке городским властям было крайне тяжело вообще разрабатывать проекты на такие «непроизводительные» цели, как строительство здания под музей, стоимостью около 100 тыс. руб. Только весной 1881 г. негативные последствия неурожая пошли на спад.
Еще одну серьезную проблему представляла принятая на себя городским самоуправлением еще в конце 1860-х гг. гарантия доходности Тамбово-Саратовской железной дороги. Выплата, составлявшая 75 тыс. руб. ежегодно, по некоторым причинам муниципалитетом не производилась, долг рос как снежный ком, поэтому в начале 1880-х гг. правительство стало оказывать давление на Саратовскую городскую Думу, требуя его погасить. Не исключалась возможность принудительного взыскания этих средств, что означало бы фактическое банкротство муниципалитета. Так что гарантия «тяжелым камнем висела над нашим городским управлением <...>, угрожая каждую минуту своим падением нарушить муниципальные сметные предположения и свести на «нет» всякие начинания и мероприятия города»28. В эти годы Дума пыталась найти выход из ситуации, причем зачастую в обсуждении железнодорожной гарантии упоминался и Радищевский музей, поскольку средства на обе надобности можно было взять из одних и тех же статей городского бюджета. Только к 1884 г. вопрос с гарантией разрешился в благоприятном для Думы ключе.
Подобные объективные трудности до поры не позволяли городским властям активно взяться за реализацию музейного проекта. Кроме того, летом 1880 г. муниципалитет совершил новую тактическую ошибку, не остановившись на одном конкретном месте размещения здания, а отправив Боголюбову и Штрому сведения для проектирования здания сразу на двух возможных участках. Это породило ситуацию неопределенности, из-за которой, как будет видно далее, дело еще больше запуталось и затянулось. Отвод места под строительство требовал согласования с прави-
27 ГАСО. Ф. 1283. Оп. 1. Д. 19. Л. 2 об-3.
28 Славин И. Я. Указ. соч. С. 140.
тельственными инстанциями, что само по себе процесс заведомо длительный, учитывая неизбежные бюрократические проволочки. Муниципалитет занимался этой работой, исходя из размещения здания на Театральной площади. Разрешение на изменение высочайше конфирмованного плана Саратова было получено в сентябре 1881 года. Параллельно архитектор Штром разрабатывал свой проект и уже в августе 1881 г. отправил его на рассмотрение и утверждение в Техническо-строительный комитет МВД, не согласовав предварительно с думой. После утверждения комитетом проект оказался в муниципалитете.
Остается неясным, по какой причине обсуждение музейного вопроса не возобновилось сразу после этого, то есть осенью 1881 года. Боголюбов, несколько месяцев ожидавший от Думы следующего шага, видимо потерял терпение и начал вновь по разным каналам подталкивать городское самоуправление Саратова к активизации действий. 14 января 1882 г. он послал из Парижа письма губернатору А.А. Зубову, городскому голове Недо-шивину и даже саратовскому губернскому предводителю дворянства П.А. Кривскому, в которых подчеркивал, что целью создания музея является не его личное возвеличивание, а дело народного образования и увековечение памяти его великого деда - уроженца Саратовской губернии29.
Настойчивость Боголюбова заставила думу вернуться к обсуждению музейного вопроса весной 1882 г., когда на заседании 3 марта выяснилось, что составленный Штромом и согласованный в МВД проект предусматривает строительство здания не на Театральной площади, и даже не на альтернативном участке на углу Дмитриевской и Никольской ул., а на территории бульвара «Липки»... Пока не удалось выяснить как такое могло случиться, если Дума совершенно определенно решила не указывать архитектору на возможность подобного варианта. Очевидно, что по каким-то каналам Штром все же получил эти сведения и почему-то счел территорию бульвара наиболее пригодной для размещения музея. Кроме того, им были спроектированы, по желанию Боголюбова, боковые пристройки к зданию под размещение торговых помещений.
Управа, представляя доклад по этому поводу, выступила за исключение из проекта помещений для лавок «в виду несомнен-
29 Огарева Н.В. Указ. соч. С. 104.
ной бездоходности этих помещений, так как избранная для музея местность совершенно неудобна для торговли», с чем большинство членов думы и согласилось. По поводу избранного места никаких возражений высказано не было, а на указание некоторых гласных о необходимости в таком случае нового официального изменения плана города, большинство сочло, что утверждение проекта Штрома коронной властью само собой подразумевает разрешение на соответствующее отведение указанного в нем участка. Согласно постановлению думы городской голова должен был попросить архитектора исключить из проекта торговые помещения, после чего строительство здания началось бы уже в текущем году30.
Необходимо отметить, что на заседании 3 марта 1882 г. присутствовало лишь 26 из 72 гласных городской думы. И, хотя это число являлось достаточным для принятия решений (по закону кворум составлял 1/3 состава), данное постановление было утверждено абсолютным меньшинством городского самоуправления, в связи с чем впоследствии оказалось довольно много недовольных им. В управу стали поступать заявления, как от некоторых гласных, так и от не входивших в Думу саратовских граждан, о неудобстве размещения музея на бульваре, так как это уничтожило бы значительную часть единственного места в городе, где жители могли отдохнуть летом от духоты и пыли, а также разрушало гармонию планировки Соборной площади, на которой размещены «Липки», и наносило ущерб виду на соборный храм, находящийся в ее центре.
Для окончательного выбора места строительства городские власти вызвали в Саратов архитектора Штрома. Осмотрев, в начале апреля, вместе с представителями муниципалитета все возможные варианты размещения музея (включая имеющиеся дома, которые город мог бы приобрести или арендовать для этой цели), автор проекта признал оптимальным строительство здания на Театральной площади. Он также гарантировал, что изменение городского плана и согласование всех нюансов в Технико-строительном комитете МВД пройдет максимально быстро. Возвращение к варианту с Театральной площадью возродило намерение создать лавки, только теперь они должны были не примы-
30 ПСГД за 1882 г. [Саратов, 1882]. С. 122-130.
121
кать к основному зданию, а размещаться в специальных строениях на некотором отдалении от него.
Во время обсуждения этих изменений Думой 9 апреля 1882 г. гласные М.Е. Шерстобитов, И.Н. Уфинцев и П.И. Шмидт высказались против размещения музея на Театральной площади, поскольку это, как они считали «стеснит торговлю и местных торговцев и лишит их возможности спастись в случае пожаров». Особенно резко они возражали против постройки лавок при музее. В качестве альтернативы указанные лица предлагали отвести другое место под строительство (на бульваре, на Митрофаньевской и Горянской площадях) или приобрести готовое здание. Большинство не согласилось с их доводами и оставило в силе ранее утвержденный вариант31.
Однако меньшинство не собиралось сдаваться. Через несколько дней городскому голове поступило заявление от 19-ти гласных, которые настаивали на пересмотре Думой решения о строительстве здания на Театральной площади. Их мотивация вращалась вокруг тезиса, что эта стройка обезобразит одну из красивейших центральных площадей Саратова. В качестве более подходящего варианта для размещения музея заявление упоминало Соборную площадь (то есть участок в «Липках»). Кроме М.Е. Шерстобитова, И.Н. Уфинцева и П.И. Шмидта документ подписали В.Я. Агафонов, Х.Ф. и В.Ф. Никитины, С.Е. Жегин, Е.Я. Горин, И.И. Шумилин и др. Характерно, что все 19 гласных являлись купцами, причем, весьма богатыми. Некоторые из них обладали миллионными состояниями, в связи с чем Боголюбов напрасно назвал их в своем письме Крамскому «ярыгами»32.
При обсуждении данного заявления 22 апреля выяснилось, что среди его авторов нет единого мнения по вопросу о наилучшей альтернативе размещения музея. Ими предлагались различные варианты, озвученные еще на предыдущем заседании Думы, следовательно, главной их целью являлось предотвращение строительства именно на избранном и утвержденном ранее месте. В дебатах они приоткрыли истинную причину своего сопротивления. Протокол Думы фиксирует: «Гласные И.Н. Уфинцев,
31 ПСГД за 1882 г. С. 168-174.
32 В XIX в. слово «ярыга» или «ярыжка» чаще всего использовалось в значении «пьяница», «беспутный человек». Подобного рода контингент обычно в большом количестве собирался на торговых площадях и ярмарках.
122
И.И. Шумилин и другие говорили, что лавки ни в каком случае не следует строить на Театральной площади». Очевидно, появление новых торговых помещений, которые могли составить конкуренцию уже существующим, затрагивало личные коммерческие интересы этой группы «отцов города». Но большинство Думы, состоявшее, в том числе, и из купцов, преодолело их сопротивление, и место на Театральной было окончательно утверждено33.
Май и июнь месяцы 1882 г. заняло уточнение и согласование деталей проекта здания всеми причастными сторонами, прежде всего - городской управой и архитектором Штромом. На 24 июля были назначены торги по сдаче подряда на строительство, но по коллективной просьбе потенциальных подрядчиков они несколько раз переносились и состоялись только 16 сентября. Подряд получил М.Н. Репин, взявший на себя обязательство выстроить здание для музея за 95,6 тыс. руб. Однако уже через несколько недель предприниматель отказался от своего намерения (причины такого решения в источниках не зафиксированы), что опять вернуло музейный вопрос в состояние неопределенности. Обсудив ситуацию, Дума признала бесполезным устраивать новые торги на сдачу подряда и постановила осуществить стройку хозяйственным способом, т. е. непосредственно самим муниципалитетом. Для этого 12 ноября избрана исполнительная комиссия в составе: А.В. Песков, А.Н. Епифанов, С.Д. Чирихин, И.Д. Ши-ловцев и И.Т. Нерода34.
На этом организационная часть подготовки к созданию музея должна была закончиться, но противники его размещения на Театральной площади предприняли еще одну попытку добиться своего. Они снова внесли в Думу заявление за подписью 19 гласных. Это число совпадает с количеством подписавших аналогичное заявление в апреле, и, хотя несколько фамилий, стоящих под текстом отличались, очевидно, что костяк данной группы оставался прежним - М.Е. Шерстобитов, И.Н. Уфинцев, П.И. Шмидт, В.Я. Агафонов, С.Е. Жегин, Е.Я. Горин, И.И. Шумилин и др. Видные представители купечества просили, чтобы избранная 12 ноября комиссия «прежде чем приступить к постройке или подготовительным для нее работам, предварительно собрала сведения
33 ПСГД за 1882 г. С. 192-195.
34 Там же. С. 349-353, 391-396, 403-404.
123
о том, не возможно ли временно поместить музей в наемном здании или приобрести для него собственное здание»35.
Для аргументации своего предложения заявители указывали, во-первых, на недостаток наличных средств города. Они напоминали о железнодорожной гарантии, все еще висевшей над городским самоуправлением «дамокловым мечом». Кроме того, утверждали, что муниципалитету «предстоит безотлагательное удовлетворение самой насущной для него потребности регулирования течения Волги, приносящей городу громадный убыток». Имелась в виду проблема обмеления речного русла в прибрежной зоне около Саратова, из-за которого затруднялась погрузка и выгрузка товаров, перевозившихся судами. «Вот куда, прежде всего, должны, по мнению гласных, стремиться городские наличные средства - к разрешению жизненного вопроса в отношении будущего благосостояния Саратова, тогда как музей составляет только украшение, известную роскошь эстетического образования, возможную только после удовлетворения насущных потребностей»36.
Другой аргумент, приведенный в заявлении, заключался в утверждении, что назначение музея - приносить пользу не только городу, но и окрестному населению, поэтому в его создании должны участвовать губернское и уездное земства. Это опять-таки увязывалось со стесненными средствами городского бюджета, поскольку содержание музея и рисовального училища потребует «громадных затрат». Также высказывалось сомнение в наличии юридических гарантий передачи Боголюбовым своей коллекции городу. Исходя из всех высказанных мотивов, заявители считали покупку готового здания для музея наименьшим риском для муниципальных финансов.
Демарш гласных, подписавших данное заявление, изначально был обречен на провал, прежде всего потому, что конкретная работа по строительству здания уже началась. Комиссия, избранная 12 ноября, не стала откладывать дело в долгий ящик и в ближайшие дни организовала торги по сдаче подряда на земляные работы, привязанные, естественно, к определенному участку на Театральной площади. Кроме того, высказанные протестующими соображения, уже неоднократно обсуждались Думой ранее, по-
35 ПСГД за 1882 г. С. 445.
36 Там же.
этому не стоило больших усилий раскритиковать их во всех подробностях. На заседании 25 ноября, где обсуждалось заявление, его авторам первыми возражали члены комиссии по постройке здания музея - И.Т. Нерода, С.Д. Чирихин и А.Н. Епифанов. Выступление последнего оказалось наиболее ярким и проливающим свет на истинные мотивы лиц, подписавших эту бумагу. Епифанов сам являлся купцом и прекрасно знал изнутри торгово-промышленный мир Саратова37. «Вопрос о постройке Радищевского музея, - говорил он, - тянется пятый год и дело об этом 9 раз докладывалось городской Думе, которая приняв [по]жертвование всех благодарила, а г[осподина] Боголюбова избрала почетным гражданином г. Саратова, а также избрание получило Высочайшее утверждение Государя Императора. Для составления плана и избрания местности вызывался в Саратов профессор архитектуры г[осподин] Штром и план музея по желанию Думы вторично изменен с Высочайшего утверждения и одобрения. Два раза составлялось постановление о том, чтобы здание музея поставить на Театральной площади и каждое из этих постановлений вызывало со стороны гостинодворцев протесты, счетом до пяти и даже подачу одного протеста в неподлежащее место. Во всех этих протестах выставлялось на вид желание охранить интересы города; но когда в начале было предположение построить здание музея на бульваре, протестов не было, стало быть интересы города страдают только при возведении здания на Театральной площади, но почему же это так и нельзя ли видеть в этом случае не интересы города, а личные интересы протестующих, с которыми думе приходится бороться в этом деле, также и в деле о городских землях, занятых пристройками гостиного двора»38.
Епифанов в своем выступлении прямо указал на фактор, объединявший группу гласных в их стремлении предотвратить появление музея на Театральной площади, а именно - принадлежность к новому Гостиному двору, располагавшемуся как раз рядом с участком, выделенным под строительство. Они видимо опасались, что проектируемое здание само по себе стеснит торговлю
37 В этой связи стоит упомянуть, что он входил в правление Саратовского общества взаимного кредита.
38 ПСГД за 1882 г. С. 447-448. Стилистика и пунктуация оригинала сохранены.
здесь, уменьшив полезное пространство. Еще больше им не нравилась перспектива появления связанных с музеем новых торговых помещений, способных составить конкуренцию существующим. Возможно также, что М.Е. Шерстобитов, причастный к созданию нового Гостиного двора39, сам рассчитывал организовать со временем на этом участке дополнительные лавки.
Любопытно также упоминание «дела о городских землях, занятых пристройками гостиного двора», под которым подразумевался спор между муниципалитетом и владельцами незаконно возведенных строений рядом с новым Гостиным двором. Городские власти требовали от гостинодворцев финансовой компенсации за самовольный захват территории, угрожая сносом «самостроя». Так что выступления против размещения музея на Театральной площади вполне могли быть попыткой своего рода ответной претензии, связанной с этим делом.
Епифанова поддержали и другие гласные, не желавшие нового затягивания музейного вопроса, которое могло обернуться потерей боголюбовского дара. После горячих прений Дума отклонила просьбу 19-ти гласных о приостановке работ по постройке здания Радищевского музея, как и их предложение обратиться за финансовой помощью в этом деле к губернскому и уездному земствам. В протоколе не зафиксирован результат голосования по этим вопросам, но исходя из того, что на заседании присутствовало всего 34 человека, решение было принято с небольшим перевесом. Таким образом, вопрос о создании художественного музея имени А.Н. Радищева был решен окончательно, хотя, как выразился гласный А.О. Немировский, «учреждение это народилось в Саратове не без болезни»40.
Закладка здания состоялась 1 мая 1883 г., а торжественное открытие музея - 29 июня 1885 года. По моим подсчетам всего на строительство и отделку здания Радищевского музея городское самоуправление затратило в 1882-1887 гг. 106.082 руб.41
Итак, предметное изучение роли городского самоуправления в создании Радищевского музея приводит к нескольким важным выводам. Сама идея принятия дара А.П. Боголюбова и организа-
39 Максимов Е.К., Сафронов Ю.А. Старый Саратов на фотографиях и открытках. Саратов, 2004. С. 201.
40 ПСГД за 1882 г. С. 453.
41 Подсчитано по: Отчеты Саратовской городской управы за 18821887 гг. Саратов, 1883-1888.
ции муниципалитетом на собственные средства хранилища для его коллекции никогда не была предметом дискуссий на заседаниях думы. По крайней мере, в протоколах заседаний не отложились мнения гласных, отрицающие необходимость такого учреждения. Единственное заявление, которое указывало на то, что музей есть роскошь, а не предмет первой необходимости, поступило в думу только тогда, когда вопрос уже был фактически решен, и отказаться от планов по созданию музея было невозможно. Подобные настроения действительно существовали среди некоторых членов городского самоуправления, что подтверждается одним из источников личного происхождения. Бывший гласный городской Думы И.Я. Славин в своих мемуарах, созданных в 1920-е гг., утверждает: «Как это ни странно, но вопрос о музее встречал энергичную оппозицию среди некоторых интеллигентных гласных и почтенных общественных деятелей, оставивших свои имена на страницах истории нашего города. Их аргументация сводилась приблизительно к следующему. У нас нет ни порядочных мостовых, ни школ, которые вполне удовлетворяли бы запросы населения, ни надлежаще и правильно организованной врачебной помощи, мы задыхаемся в пыли, не имеем освещения и т. д., а вы хотите затратить более 100 т[ысяч] рубл[ей] на постройку здания для каких-то картинок»42.
Такие мысли действительно высказывались иногда, однако, только в контексте осуществления строительства здания за счет средств муниципального бюджета. Люди, выступавшие в подобном ключе, никогда не предлагали отказаться от дара Боголюбова, а лишь выступали за реализацию идеи с наименьшими финансовыми издержками. Славин не прав и в том, что «большинство гласных тогда едва ли сознавало ясно значение и пользу такого учреждения, как художественный музей»43. Протоколы Думы ясно свидетельствуют, что большинство ее членов как раз последовательно высказывалось за воплощение в жизнь данного начинания, не взирая на серьезные денежные потери, которые предстояло понести городскому бюджету.
К причинам затягивания обсуждения музейного вопроса на пять с половиной лет стоит отнести как объективные финансово-экономические трудности, переживаемые Саратовом в конце
42 Славин И.Я. Указ. соч. С. 124.
43 Там же. С. 121.
1870-х - начале 1880-х гг., так и субъективнее обстоятельства. Из последних важнейшими оказались неудачные попытки совместить музей сначала с биржей, а затем - с торговыми помещениями. Вариант, предусматривавший строительство здания музея и лавок при нем на Театральной площади, вызвал ожесточенное сопротивление группы гласных, чьи коммерческие интересы оказывались задеты. Кроме того, длительные проволочки в подготовке организации музея могли быть вызваны невысокими деловыми качествами лиц, занимавших тогда исполнительные должности в городском самоуправлении, прежде всего - городского головы Недошивина.
