CC BY
31
УДК 81-112:801.82=161.1 ББК 81.2-3
Социально-педагогический институт федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Мичуринский государственный аграрный университет» канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка и методики его преподавания Фомина Т.В.
Россия, Тамбовская обл., г. Мичуринск, тел. +7(905)124-80-11
ТВ.
Social-pedagogical Institute of the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Michurinsk State Agrarian University»
The Department of Russian language and its
teaching methods
PhD, associate professor
Fomina T. V.
Russia, Tambov region, Michurinsk, + 7(905)124-80-11
Фомина
К ВОПРОСУ О ПРОСТОРЕЧНОЙ ЛЕКСИКЕ И ЕЕ ОТРАЖЕНИИ В ЯЗЫКЕ РУССКИХ МЕМУАРОВ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII - НАЧАЛА XIX ВЕКОВ
В статье рассматриваются состав и функции просторечной лексики в языке русской мемуарной литературы второй половины XVIII - начала XIX веков, дается трактовка понятий «просторечие», «простонародный» применительно к языку исследуемой эпохи, подчеркивается роль просторечных слов в выражении русского менталитета авторов мемуаров.
Ключевые слова: язык русских мемуаров второй половины XVIII - начала XIX веков, просторечие, простонародный, лексема, лексико-тематическая группа, функции просторечных слов в мемуарах, контекстуальная сема, русский менталитет.
T.V. Fomina
THE VERNACULAR LANGUAGE AND ITS REFLECTION IN THE LANGUAGE OF RUSSIAN MEMOIRS OF THE SECOND HALF OF XVIII - EARLY XIX CENTURIES
The article deals with the composition and functions of vernacular language in the language of Russian memoirs of the second half of XVIII - early XIX centuries, the interpretation of the terms «vernacular», «folk» in relation to the language studied era, the role vernacular words in the expression of Russian mentality of the authors of the memoirs.
Key words: Russian language memoirs of the second half of XVIII - early XIX centuries, vernacular, vulgar, lexeme, lexical-thematic group, the functions of vernacular words in memoirs, contextual sema, Russian mentality.
Русские мемуары XVIII - начала XIX веков, являясь в большинстве своем памятниками «домашней» литературы, дают достаточно достоверный материал для изучения разговорной и просторечной лексики своего времени, поскольку их авторы в изложе-
© Фомина Т.В., 2015
нии, как правило, руководствовались практикой вседневного общения.
Представленный в данной статье языковой материал извлекался методом сплошной выборки из автобиографических записок представителей различных слоев общества: поэтов и писателей - Г.Р. Державина [5], И.М. Долгорукова [7], С.Н. Глинки [3]; государственных чиновников - ЯП. Шаховского [12]; военных - М.В. Данилова [4], В.А. Нащокина [11]; духовенства - Г.И. Добрынина [7].
Следует отметить, что применительно к обозначенной эпохе понятие «просторечие» не является достаточно определенным. Так, ряд слов, вошедших в Словарь Академии Российской (далее - САР) [9], имеет при себе помету «просторечное» или «простонародное». Сами эти категории трактуются следующим образом: просторечие -«употребление слов простым народом» [9, V; с. 639-640]; простонародный - «принадлежащий, свойственный или приличный черни, низкому, простому народу» [9, V; с. 639].
На наш взгляд, четких границ названных понятий из этих определений не вытекает. К тому же родственные лексемы, в частности каверзы и каверзить, оказываются зачисленными в разные категории: каверзы - «В простореч. Ябеды, сплетни, крючки» [9, III; с. 8]; каверзить - «Простонар. Делать каверзы» [9, III; с. 8].
Словарь церковнославянского и русского языка 1847 года констатирует: просторечие - «простой, обыкновенный разговор» [11; с. 556]; простонародный - «принадлежащий или свойственный простому народу» [11; с. 556].
В данных определениях содержится попытка некоторой дифференциации понятий: просторечие может употребляться в «обыкновенных» разговорах представителей разных сословий, простонародные лексемы - только в речи «простого народа». Однако языковая практика писателей, в частности, авторов мемуарной литературы, опровергает это положение. Слова, маркированные в САР пометой «простонар.», находят отражение у разных мемуаристов, отнюдь не принадлежащих к сословию «простого народа», в основном эти люди - выходцы из дворянских семей, тем не менее в их произведениях имеют место простонародные лексемы, например: прибаутка, куликать, наклепать - у Г.Р. Державина; вертопрах, намутки, брюхатая, жеманиться - у И.М. Долгорукова; горемыка, блазень - у С.Н. Глинки и т.д.
Таким образом, еще раз подтверждается мысль исследователей истории русского литературного языка о размытости границ просторечия в исследуемую эпоху.
В.В. Виноградов, рассуждая о составе просторечия в языке этого времени, отмечал, что в разряд просторечных слов включались «и общеразговорные слова, обороты и формы, лишенные книжного колорита, и те элементы бытовой речи, которые носили экспрессивный оттенок демократической непринужденности, фамильярности, а иногда и грубости, даже вульгаризма... К "просторечию" подходила отчасти с ним сливаясь, стихия "простонародной речи"» [1; с. 168].
Из этого определения просторечия мы исходим, учитывая, что лексика «простого народа» представлена в мемуарах шире, чем только лексемы, квалифицированные словарями как просторечные или же простонародные.
При описании пласта лексики, относимой к просторечию, прежде всего принимается во внимание семантика и специфика словообразовательной модели лексемы с учетом фонетического облика, грамматической формы и контекстуального окружения.
В семантическом отношении просторечная лексика, выявленная в языке мемуаров второй половины XVIII - начала XIX веков, весьма разнообразна. Объемный пласт ее составляют слова, служащие для обозначения человека, его состояний, поступков, действий, что позволяет выделить наиболее продуктивные лексико-тематические группы (ЛТГ) просторечных лексем.
Рассмотрим некоторые из них.
ЛТГ - лексемы, называющие людей по морально-нравственным и интеллектуальным качествам, маркированные, как правило, отрицательной оценочностью: болтун, буян, болван, вертопрах, волокита, горлан, дурак, крикун, мот, нахал, повеса, подлец, подлипало, потаскушка, прихлебатель, пролаза, проныра, скаред, хвастун, шельма, ябедник.
Например:
По дипломатической части возвышен был в графское достоинство Марков, один из прилежнейших подлипал [7; с. 341]. Лексема подлипало в САР имеет помету «про-стореч.» и означает «льстец, лукавец, кто льстивыми поступками старается склонить другого в свою пользу» [9, IV; с. 1288];
(Князь) приехал и сел в кресло, окруженный его семейством и многими его прихлебателями [5; с. 339]. Лексема прихлебатель снабжена в САР пометой «простореч.»: «льстец, кто делает низкости пред кем для своей корысти» [9, V; с. 463].
ЛТГ - лексемы, определяющие характер, образ жизни человека: бродяга, горемыка, разгильдяй, торгаш, хват, щеголь.
Например:
Алексей Михайлович Пушкин по беглости и гибкости ума своего, говоря тогдашней речью, был первый хват в Москве [3; с. 151]. В САР указывается: хват - «В простореч. означает человека предприимчивого, смелого и проворного» [9, VI; с. 1134].
ЛТГ - лексемы-названия людей по социальному положению: бедняк, богач, блазень, сволочь. Необходимо отметить, что лексема сволочь применительно к исследуемой эпохе означала «собрание, скопище, сходбище разных людей низкого сословия» и в САР имела помету «простореч.» [9, VI; с. 74]. Примеры из мемуаров:
Исправник пензенский усильным образом просился меня выпроводить до другой округи... может и для лучшего прикрытия вооруженной сволочи [7; с. 286];
(О Пугачеве) ...остановясь где-либо в отдаленных местах, набирал или накоплял новые толпы бессмысленной сволочи [5; с. 79].
Словарь современного русского литературного языка это значение лексемы дает как устаревшее, отмечая, что в современном русском языке у лексемы грубо-просторечная окраска, бранная [10; а 445-446].
Особую ЛТГ образуют лексемы, оценочная семантика которых содержится не в понятийном ядре, а в контекстуальных семах. В мемуарах реализуются единицы разговорной речи, образуемые метафоризацией номинативных значений нейтральных лексических единиц. Часто в этой функции используются слова, в своем основном значении номинирующие животных и их действия, а в просторечных значениях охватывающие поле человека.
Интересные примеры такого использования лексем отмечены в мемуарах бывшего служителя церкви Г.И. Добрынина, и вкладывает он их в уста священнослужителей
32
и чиновников, способствуя созданию иронического звучания контекстов, запечатлевших характерную для всех времен самобытность русской души:
А архиерей под это продолжал проповедническим громким голосом (Петру Фли-оринскому): «...и ты скотина, и тот асеол, кто тебя учил. Поди, корова, ешь сено, видно, ты не за свое принялся дело» [6; с. 68];
(Каминский - Добрынину): «А того мопсу-секретаря Теплынина, который имел глупую дерзость вычистить ваше имя в списке, а себя вписать на ваше место, поместим к вам же в правление на канцелярское место» [6; с. 182].
В мемуарной литературе широко представлен слой просторечной глагольной лексики, в составе которой доминируют следующие ЛТГ:
ЛТГ - лексемы, насыщенные негативной оценкой действий, поступков лица-персоны: ветреничать, врютить, гвоздить, жеманиться, каверзить, коверкать, ку-ликать, пхнуть, подстрекать, подъяривать, скопытить, сноравливать, стращать, треснуть.
В словарях XVIII-XIX веков часть этих лексем маркирована пометами «просто-нар.», например: врютить, жеманиться, куликать.
Врютить - «Простонар. Впихивать, вталкивать, вваливать во что или куда» [9, I; с. 731] - Узнав, что Лукиан кое-как налетом нахватался несколько французских слов, он (господский шут Афанасьев) берется выручить его из беды и врютить в беду приказчика [3; с. 95].
Жеманиться - «Простонар. Хвастаться, чваниться своим пригожеством или убором, делая разные телодвижения» [9, II; с. 418] - Живучи тут, она не могла жеманиться, как прочие [7; с. 69].
Куликать - «Простонар. Пить, пьянствовать» [9, III; с. 478] - Он (Захарьин) несколько недель с приятелями своими не сходил с кабака, ибо также любил куликать [5; с. 271].
ЛТГ - лексемы, характеризующие состояние чувств человека: обомлеть, одуреть, остолбенеть, оторопеть.
Например:
Остолбенеть - «Простореч. Значит лишиться чувств, прийти в какое беспамятство» [9, IV; с. 438] - Брудастый, увидя кота, висящего на веревке, от досады и жалости остолбенел [4; с. 41].
В группе глагольной лексики встречаются лексемы, приобретающие просторечную окраску вследствие авторской метафоризации. В своем основном значении они не обладают ярко выраженной стилистической природой. Например:
Закурить (задобрить): (Державин) будучи остр и красноречив, написал Оду к Фелице, закурил Екатерину [7; с. 261].
В состав просторечия, нашедшего отражение в мемуарах, входит абстрактная лексика, в кругу которой можно выделить следующие лексико-тематические группы:
ЛТГ - лексемы, служащие для обозначения речемыслительных процессов: болтовня, вранье, каверзы, поклеп, сплетни, намутки. Эти лексемы являются семантическими синонимами. Они зарегистрированы в основном в мемуарах Г.Р. Державина и И.М. Долгорукова.
Примеры:
Каверзы - «В простореч. Ябеды, сплетни» [9, III; с. 8]. Сплетни - «Смутки, клевета» [9, VI; с. 430] - Но оставим описывать в подробности сплетни и каверзы, против Державина употребленные [5; с. 492].
Намутки - «Простонар. Клевета, наговоры, ябеды» [9, III; с. 1130] - По каким-то сплетням и намуткам бабьим, ибо Павел всему верил, оговорен ему был содержатель АкадемииЛекен [7; с. 738].
Можно предположить, что авторы, хорошо знакомые с литературной деятельностью, и в языке своих записок стремились использовать синонимическое богатство русской лексики, подчеркивая неисчерпаемые ресурсы русского языка.
ЛТГ - лексемы, обозначающие определенные действия с семантикой «предосудительные поведенческие мотивы»: козни, подыски, происки, перекоры, свары, извороты, попойка, сдирство, сшибки, шпынство, шиканство.
Лексемы данной группы характерны для языка разных мемуаристов. Они фигурируют обычно при описании служебных дел или бытового общения, способствуя меткой характеристике человеческих взаимоотношений.
Примеры:
Шпынство - «Колкая, обидная шутка, насмешничество» [9, V; с. 1376] - Они, не стерпя моего над ними шпынства, вступили о том в разговоры, моему согласные [12; с. 160].
Сшибки - «Ссора, распря» [9, VI; с. 626] - Были сшибки, схватки, но не надолго [3; с. 77].
В автобиографических записках востребована лексика, связанная с народным бытом. Это слова-названия построек, домашней утвари, бытовых реалий, продуктов питания и напитков: кружало, мазанка, горница, подклет, мурья, сени, полати, овин, поветь, плетень, арясина, ушат, варенуха, сивуха, сженка.
Кружало - «В простореч. Кабак или питейный дом» [9, III; с. 436] - Они так напились, что легли близ кружало в растяжку [5; с. 271].
Мурья - «Простонар. Темный и тесный угол, лачуга» [9, II; с. 632] - Накануне означенного для свадьбы дня, переехал я из своей полковой мурьи в обширный нанятый дом [7; с. 113].
Подклет - «В простореч. Брачное ложе новобрачных, новосочетавшихся» [9, IV; с. 1277] - А подклет молодых был в перемиде, сделанной на площади [8; с. 9].
Варенуха - «Простонар. Вареный напиток из соку ягодного с пряными кореньями или перцем, а иногда и с прибавлением хлебного вина» [9, I; с. 387] - А вместо пунша ароматного подносили варенуху [3; с. 3].
Основная функция слов этой группы - запечатлеть колорит эпохи, быт в его многообразном проявлении.
Мемуарная литература зафиксировала лексемы с экспрессивными суффиксами со значением уменьшительности (землица, записочка, братец, рубашечка, покромочка, крестик, домик, столбик), ласкательности (матушка, батюшка, дядюшка), уничижительности (кибитченка, каретишка, лошаденка, клячонка, старичонка, душенка). А.Х. Востоков указывал: «Представления увеличительное, смягчительное, ласкательное и уничижительное принадлежат просторечию» [2; с. 18]. Стилистическая функция этих
34
форм заключается в придании повествованию непринужденного, разговорного характера.
Итак, наблюдения показывают, что в русских мемуарах второй половины XVIII -начала XIX веков находит отражение общая тенденция развития языка - широким потоком вливаются в язык записок просторечные слова и формы. Вероятно, именно эти слова, окруженные русским менталитетом, позволяли авторам мемуаров наиболее полно выразить национальный характер, чему в немалой степени способствовал бесцензурный стиль мемуаров, отсутствие необходимости сдержанной словесной коммуникации.
Исследуемые тексты в плане изучения просторечия интересны уже тем, что воспроизводят на своих страницах целый пласт лексем, бывших у русского народа в активном употреблении два столетия назад, но малоизвестных в исходном значении носителям языка, живущим в XXI веке, например: варенуха, кружало, мурья, подклет, врютить, куликать и др.
Библиографический список
1. Виноградов В.В. Из наблюдений над языком и стилем И.И. Дмитриева // Материалы и исследования по истории русского литературного языка. М.; Л.: Изд-во и 2-я тип. Изд-ва Акад. наук СССР, 1949. Т. 1. 280 с.
2. Востоков А.Х. Русская грамматика Александра Востокова, по начертанию его же Сокращенной грамматики, полнее изложенная. СПб.: тип. Имп. Рос. акад., 1839. 419 с.
3. Глинка С.Н. Записки Сергея Николаевича Глинки. СПб.: Изд. журн. «Рус. Старина», 1895. 380 с.
4. Данилов М.В. Записки артиллерии майора Михаила Васильевича Данилова, написанные им в 1771 году. М.: изд. П. Строев, 1842. 131 с.
5. Державин Г.Р. Записки Г.Р. Державина. 1743-1812 / С литературными и историческими примечаниями П.И. Бартенева. М.: Рус. беседа, 1860. 502 с.
6. Добрынин Г.И. Истинное повествование, или Жизнь Гавриила Добрынина, (пожившего 72 г. 2 м. 20 дней), им самим писанная в Могилеве и в Витебске. 17521823: В 3 ч. СПб.: печатня В.И. Головина, 1872. 380 с.
7. Долгоруков И.М. Записки князя И.М. Долгорукова. Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни, писанная мной самим и начатая в Москве 1788 года в августе месяце на 25 году от рождения моего: 1764-1800. П.: тип. Сириус, 1916. 454 с.
8. Нащокин В.А. Записки Василия Александровича Нащокина. СПб.: тип. Имп. Акад. наук, 1842. 385 с.
9. Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный. Ч. 1^1 СПб.: тип. Имп. Рос. акад., 1806-1822. СПб., 1806 - 1822. Ч. 1: А-Д. 1806. 1310 стб.; Ч. 2: Д-К. 1809. 1178 стб.; Ч. 3: К-Н. 1814. 1414 стб.; Ч. 4: О-П. 1822, 1536 стб.; Ч. 5: от П до С. 1822. 1142 стб.; Ч. 6: от С до конца. 1822. 1478 стб.
10. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М.; Л.: Изд. и 1-я тип. Изд-ва Акад. наук СССР в Л., 1962. Т. 13: С-Сняться. 1516 стб.
11. Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым Отде-
лением Императорской академии наук: В 4 т. СПб., 1847. Т. III. 595 с.
12. Шаховской ЯП. Записки князя Якова Петровича Шаховского, полицмейстера при Бироне, обер-прокурора Св. Синода, генерал-прокурора и конференц-министра при Елисавете, сенатора при Екатерине II. 1705-1777. СПб.: Изд. журн. «Рус. старина», 1872. 325 с.
References
1. Vinogradov V.V. From observations on the language and style of Ivan Dmitriev // Materials and research on the history of the Russian literary language. Moscow; Leningrad: Publishing house and the 2nd type. Ed-VA Acad. of Sciences of the USSR, 1949. Vol. 1. 280 p.
2. Vostokov A.H. Russian grammar of Alexander Vostokov, looking at the shape of his Abridged grammar, more fully set forth. SPb.: type. Imp. ROS. Acad., 1839. 419 p.
3. Glinka S.N. Notes by Sergey Nikolaevich Glinka. SPb.: Ed. Phys. «Rus. Starina», 1895. 380 p.
4. Danilov M.V. Notes by artillery major General Mikhail Danilov, written in 1771. M.: Izd. P. Stroev, 1842. 131 p.
5. Derzhavin G.R. Notes by G. R. Derzhavin. 1743-1812 / With the literary and historical notes by P. I. Bartenev. M: Russian conversation, 1860. 502 p.
6. Dobrynin G.I. True story, or The Life of Gabriel Dobrynin, (lived 72 G. 2 m. 20 days), they themselves written in Mogilev and Vitebsk. 1752-1823: In 3 parts. SPb.: press V. I. Golovin, 1872. 380 p.
7. Dolgorukov I. M. Notes by I. M. Prince Dolgorukov. The story of my birth, the origin of all life, written myself and started in Moscow 1788 in the month of August the 25th year of my birth: 1764-1800. P.: typography Sirius, 1916. 454 p.
8. Nashekin V.A. Notes by Vasily Alexandrovich Nashchokin. SPb.: typography Imp. Acad. Sciences, 1842. 385 p.
9. Dictionary of the Russian Academy, in alphabetical order located. Part I-VI. SPb.: typography Imp. ROS. Acad., 1806-1822. SPb., 1806-1822. Part 1: A-D. 1806. 1310 STB.; Part 2: Dr. K. 1809. 1178 STB.; Part 3: K-N. 1814. 1414 STB.; Part 4: O-P. 1822, 1536 STB.; Part 5: from N to S. 1822. 1142 STB.; Part 6: from S to the end. 1822. 1478 STB.
10. Dictionary of the modern Russian literary language: 17 T. M.-L.: Ed. and the 1st typography Ed-VA Acad. of Sciences of the USSR in Leningrad, 1962. Vol. 13: S-To Withdraw. 1516 STB.
11. Dictionary of Church Slavonic and Russian language, compiled the Second Branch of the Imperial Academy of Sciences: In 4 vol., 1847. T. III. 595 p.
12. Shakhovskoi J.P. Notes by Prince Yakov Petrovich Shakhovskoi, police chief when Biron, chief Procurator of St. Synod, the Procurator-General and the conference Minister in Elizabeth, Senator during the reign of Catherine II. 1705-1777. SPb.: Ed. Phys. «Rus. Starina», 1872. 325 p.
