CC BY
140
136
2013. Вып. 4
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
ЭКОНОМИКА И ПРАВО
УДК 340. 12 (063) В.Г. Красильников
К ВОПРОСУ О ПРОБЛЕМАХ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В СФЕРЕ БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ
Исследуются проблемы борьбы с коррупцией в современных условиях и рассматриваются предложения по реформированию законодательства в данной сфере.
Ключевые слова: коррупция, преступления коррупционной направленности, совокупность преступлений, субъект, общие нормы.
Изменение общественно-экономической формации любого государства уже на протяжении многих веков не меняет сущности понятия коррупционного правонарушения. С незапамятных времен чиновники всех рангов и лица, представляющие низшие сословия в государстве, имели представление о коррупционных правонарушениях, связанных с протекционизмом, мздоимством, казнокрадством и др. Коррупция (от лат. соггирйо - подкуп) - прямое использование должностным лицом прав, связанных с его должностью, в целях личного обогащения [1]. В Древнем Риме понятие коррупции трактовалось как подкуп судьи и применялось для выявления лиц, которые при исполнении своих служебных обязанностей преступали закон. Известный древнегреческий философ Платон (IV в. до н.э.) в своем трактате «Государство» указывает, что «корыстолюбие - это один из важнейших социальных пороков, который совершенно недопустим не только для правителей, но и для воинов» [2]. На Руси первые официальные упоминания о «посулах» как о незаконных вознаграждениях за осуществление официальных властных полномочий были обнаружены исследователями в Двинской уставной грамоте 1397-1398 гг. [3]. Борьба с коррупцией в России велась во все времена и даже революция 1917 г. не избавила молодое советское государство от старых проблем общества. Одним из первых законодательных актов СНК РСФСР был Декрет «О взяточничестве» от 8 мая 1918 года [4]. Как показала история, советская система тоже не смогла победить коррупцию за все время своего существования и даже усугубила положение. «Социально-правовая природа коррупции заключается в ее обусловленности исторически сложившейся системой общественных отношений, где право как система нормативной регуляции является опосредованной формой связи государства и общества, а его эффективность обусловлена степенью адекватности корреляции системы нормативно-правовой регуляции и общественных отношений», -утверждает С.Н. Шишкарев [5]. По мнению А.Л. Карабанова и С.К. Мелькина, «современная коррупция не является простым набором общественно опасных деяний, которые можно было бы квалифицировать по конкретным нормам Уголовного кодекса. Вне всяких сомнений, данный феномен следует рассматривать как криминологическое, правовое и социально-экономическое явление с многоструктурным и многоуровневым содержанием» [6]. Действительно, коррупционные преступления не только создают угрозу экономической безопасности, дестабилизируют систему государственного управления, но и дискредитируют органы государственной власти и местного самоуправления в глазах граждан. По замечанию А.Н. Дибирова и Л.М. Пронского, «...там, где начинаются свои интересы, там кончается политика и начинается коррупция» [7]. Даже после ратификации Россией в 2006 г. Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции (Нью-Йорк, 31 октября 2003 г.) и Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию (Страсбург, 27 января 1999 г.) проблема борьбы с коррупцией не стала менее актуальной.
Ярким свидетельством тому являются материалы о громких коррупционных скандалах, почти еженедельно публикуемых в средствах массой информации, когда решения, принимаемые должностными лицами, подчинены не экономическим интересам общества и государства, а преступным целям отдельных лиц. Определенный рост показателей по коррупционной преступности вряд ли следует рассматривать как повышение результативности борьбы с этим криминальным явлением, так как по выявленным фактам осуждается лишь 20-25 % коррупционеров, что свидетельствует о прочности коррупционных связей и корпоративной поддержке в среде чиновников. По опубликованным данным, наша страна занимает 147-е место из 180 в рейтинге самых коррупционных, а четверть населения вообще приветствует взяточничество.
Материалы правоохранительных органов, а также результаты проведенных аналитических исследований проблем борьбы с коррупцией показывают, что одной из них является несовершенство
ЭКОНОМИКА И ПРАВО
2013. Вып. 4
законодательства, изобилующего противоречиями, двусмысленностями, пробелами, что создает благоприятные условия для использования должностными лицами, принимающими решения, предоставленных им полномочий в личных или групповых интересах, вымогательства и шантажа граждан, создающих дополнительные условия для коррупции.
За последние 12 лет в России было принято свыше 40 нормативно-правовых актов, и ни один из них не давал четкого определения коррупционному правонарушению. С принятием Федерального закона «О противодействии коррупции» № 273-Ф3 появилась некоторая определенность с понятием ряда преступлений коррупционной направленности, но не более того. В целом закон носит скорее декларативный характер и имеет ссылки на прочие нормативно-правовые акты. Например, в ст. 8 ч. 1 данного закона указывается, что « порядок предоставления указанных сведений (о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера) устанавливается федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации» [8]. «Любое законодательство, а также подзаконные и корпоративные правовые акты тем легче и обойти, и нарушить, чем их больше и чем они запутанней» [9], - отмечает А.Н. Чашин.
Таким образом, в практической деятельности правоохранительных органов коррупционными считаются преступления, предусмотренные гл. 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях» и гл. 30 «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» УК РФ за исключением ряда статей из других глав, например, ст. 169 «Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности», ст. 300 «Незаконное освобождение от уголовной ответственности», ст. 262 «Нарушение режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов» и др.
Сравнив данные составы преступлений, можно отметить, что общественная опасность коррупционной деятельности заключается в посягательстве на политическую и экономическую безопасность, понимаемую в данном случае как состояние защищенности политической системы государства и национальной экономики от незаконных действий должностных лиц, преследующих, вопреки установленному порядку, принципам, интересам государственной службы, личные корыстные цели, а также использующих свой должностной статус вопреки интересам государства либо конкретного юридического лица. Вред, причиняемый интересам службы данным посягательством, состоит в конфликте служебных и личных имущественных интересов чиновника. С точки зрения уголовного права каждое преступление, выражается ли оно в действии или бездействии, всегда посягает на определенный объект. Объект преступления является одним из основных, базовых понятий в уголовном праве. Характер преступления, его общественная опасность определяются, прежде всего, объектом, на который оно посягает. По мнению законодателя, коррупционные преступления вошли в группу преступлений, посягающих на общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование государственной власти.
Объективная сторона анализируемых нами составов коррупционных преступлений заключается в выполнении определенных действий. Криминальный характер указанные действия приобретают только в связи с тем, что должностное лицо, злоупотребляя своими служебными полномочиями, совершает действия, направленные на нарушение интересов службы либо бездействует, тем самым намеренно, без веских на то оснований, уклоняется от исполнения своих непосредственных служебных обязанностей. Способ совершения преступления может выражаться в предоставлении налоговых льгот, льготного государственного кредита, в беспрепятственной выдаче лицензии, в аренде помещений или производственных площадей, приобретении имущества, сырья и т.п.
Субъективная сторона состава преступления характеризуется умышленной формой вины, прямым умыслом. Должностное лицо осознает характер своих общественно опасных действий, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления. Считается, что обязательным признаком субъективной стороны, как правило, выступает корыстный мотив. Преступления коррупционной направленности обладают таким квалифицирующим признаком, как специальный субъект - должностное лицо, злоупотребляющее своими служебными полномочиями для получения материальных благ.
Под должностным лицом, в соответствии с примечанием к ст. 285 УК РФ, понимается лицо, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющее функции представителя власти либо выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.
138
2013. Вып. 4
В.Г. Красильников
ЭКОНОМИКА И ПРАВО
Стоит заметить, что если законодатель, не предпринимает ни каких действий по решению уже давно назревших проблем, то за него это делают другие. Для координации своих действий по расследованию преступлений данной категории правоохранительные органы вынуждены были издавать свои ведомственные нормативно-правовые акты, такие как Перечень № 23 - «Преступления коррупционной направленности», утвержденный 30 апреля 2010 г. совместным указанием Генеральной прокуратуры РФ и МВД России № 187/86, приказ Следственного комитета при Прокуратуре РФ от 19 марта 2009 г. № 7 и др.
Не будем утверждать, что данная проблема остается без внимания ученых и практиков, которые пытаются найти свои варианты решения этой важной задачи. Так, А.Н. Чашин предлагает принять кодифицированный нормативно-правовой акт, посвященный вопросам борьбы с коррупцией в форме отдельного федерального закона. Можно предположить, что в официально принятом документе концептуально должны быть определены задачи, цели, принципы борьбы с коррупцией, включающие в себя, в том числе, и морально-этическую составляющую общественных отношений.
По мнению И.А. Цоколова, необходимо провести модернизацию УК РФ, которая заключалась бы в формировании в Особенной части УК РФ отдельной главы, посвященной коррупционным преступлениям, и внесении в Общую часть УК РФ специальной нормы в качестве ст. 14.1 «Понятие коррупционного преступления» [10]. Реализация данного предложения, возможно, помогла бы в будущем исключить путаницу с квалификацией и учетом преступлений коррупционной направленности.
Однако в контексте реформирования УК РФ хотелось бы обратить внимание еще на одну проблему, касающуюся специального субъекта преступления. Полемика о квалификации субъекта коррупционного преступления продолжается до сих пор, и пока нет однозначного ответа на данный вопрос, будущее таких уголовных дел остается весьма противоречивым.
Например, если должностное лицо сначала получило взятку (специальная норма ст. 290 УК РФ), а затем злоупотребило должностными полномочиями (общая норма ст.285 УК РФ), то квалификация содеянного будет производиться по правилам реальной совокупности преступлений (по ч. 1 ст. 290 УК РФ и ч. 1 ст. 285 УК РФ). Возможен и другой вариант, когда должностное лицо выполнило заранее оговоренные определенные действия и уже потом получило взятку либо совершило экономическое преступление с причинением имущественного ущерба.
В связи с этим А.С. Горелик усматривает сущность конкуренции уголовно-правовых норм в том, что содеянное подпадает под несколько норм, но применению подлежит только одна из них [11]. А.В. Галахова отмечает, что «если ответственность за нарушения должностных полномочий предусмотрена специальной уголовно-правовой нормой, содеянное подлежит квалификации по этой норме без совокупности по статьям, где описаны общие составы должностных злоупотреблений» [12].
В целях исключения ошибок при квалификации преступного деяния важно знать, что общие нормы не должны оказаться в противоречии со специальными, Для этого им надлежит содержать те признаки, которые полностью распространяются на все специальные нормы, не входя с ними в противоречие. Совокупность преступлений отсутствует при идеальной, но не реальной совокупности общей и специальной нормы, а ч. 3 ст. 17 УК РФ указывает, что если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме.
В связи с этим возникает потребность в оценке общих норм (норм-нонятий). В УК РФ они представлены в примечаниях, например ст.285 УК РФ. Их можно отнести к разновидности общих норм, так как они применяются без санкции и только для квалификации деяния. В таком случае законодателю следует обратиться к общим нормам для квалификации преступлений коррупционной направленности и внести изменения в УК РФ в виде примечаний.
Следовательно, в основе квалификации преступлений коррупционной направленности прежде всего должно рассматриваться лицо, наделенное определенными правами и которое, злоупотребляя своими служебными полномочиями, вопреки интересам службы, из корыстных побуждений совершает преступное деяние. Данное обстоятельство должно иметь значение и для ужесточения санкций при вынесении приговора по коррупционным преступлениям. Грамотность и точность квалификации при конкуренции уголовно-правовых норм позволит избежать юридических ошибок при применении норм уголовного права в практической деятельности органов предварительного расследования и суда.
ЭКОНОМИКА И ПРАВО
2013. Вып. 4
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Советский энциклопедический словарь. 4-е изд. / гл. ред. А.М. Прохоров. М.,1989.
2. Платон. Государство. Собр. соч.: в 4 т. М., 1994.
3. Российское законодательство Х-ХХ веков. М.,1985. Т. 3. С. 181.
4. Декрет СНК РСФСР от 8 мая 1918 г. «О взяточничестве» // СУ РСФСР. 1918.№ 35. Ст. 467.
5. Шишкарёв С.Н. Правовой порядок Российской Федерации в сфере противодействия коррупции. М., 2009. С. 4.
6. Карабанов А.Л., Мелькин С.К. Современные проблемы противодействия коррупции: уголовно-правовой и криминологический аспекты М., 2010. С. 24.
7. Дибиров А.Н., Пронский Л.М. О природе политической власти // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18: Социология и политология. 2002. № 2. С. 55.
8. ФЗ от 25.12.2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (принят ГД ФС РФ 19.12.2008 г.) // Рос. газ. 2008. 30 дек.
9. Чашин А.Н. Коррупция в России: стратегия, тактика и методы борьбы. М.: Дело и сервис, 2009. С. 85.
10. Цоколов И.А. Законодательные пробелы в уголовно-правовой квалификации коррупционных преступлений // Тр. АУ МВД России. №3(19). 2011. С. 18
11. Горелик А.С. Конкуренция уголовно-правовых норм. Красноярск, 1998. С. 14.
12. Галахова А.В. Должностные преступления. М.,1998. С. 5.
Поступила в редакцию 16.04.13
V.G. Krasil'mkov
To the question about the problems of the criminal legislation in the sphere of struggle against corruption
The article is devoted to problems of struggle against corruption in modern conditions. We consider proposals to reform the legislation in this sphere.
Keywords: corruption, crime corruption, the aggregate of crimes, subject of the crime, general standards.
Красильников Валерий Геннадьевич, кандидат юридических наук, доцент
Ижевский филиал Московского государственного университета путей сообщения 426049, Россия, г. Ижевск, ул. Гагарина, 33
Krasilnikov V.G.,
candidate of law, associate professor
Izhevsk Branch of the Moscow State University
of Railway Engineering
426049, Russia, Izhevsk, Gagarina st., 33
