CC BY
94
ний теории права современного российского государства, статистических данных, предшествующих правовых актов, изучение правоприменительной практики позволяет констатировать, что коррупционная преступность подрывает как авторитет власти в целом, так и ее отдельных представителей в глазах населения. Восстановить легитимность власти может только сама власть путем последовательных и решительных мер по борьбе с коррупцией. Победа над этой болезнью российского общества позволит нашему государству решить множество других соци-ально-правовых проблем и вернуть статус демократического, поистине правового государства в глазах граждан и международного сообщества.
1. Тихомиров Ю.А., Трикоз E.H. Право против коррупции // Журнал российского права. 2007. №5.
2. Озерова М. Как разлагалась власть // Московский комсомолец. 2006. 16 нояб.
3. Миронов С. Взятка как измена Родине // Аргументы и факты. 2007. № 16 (1381). С. 5.
4. Официальный сайт Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации. URL: http://www.sledcomproc.ru/corraption/activity/ Загл. с экрана.
5. Володина Л.М. Обеспечение конституционных прав в уголовном процессе // Конституция России 10 лет: материалы Всерос. науч.-практ. конф. Тюмень, 2003. С. 256.
6. Зубаков В.Ю. Уголовно-правовые иммунитеты как элемент проявления неравенства перед законом в системе уголовной ответственности // Российский Следователь. 2006. № 10. С. 20.
7. Послание Президента Российской Федерации Федеральному собранию Российской Федерации от 5 ноября 2008 г. // Российская газета. 2008. № 230. 6 нояб.
8. Астанин В.В. Научно-практический комментарий к Федеральному закону от 25.12.2008 г. № 273-Ф3 «О противодействии коррупции». 2009. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
9. Согрин В.В. Три ключевые проблемы в исследовании истории Нового курса Ф.Д. Рузвельта // Новая и новейшая история. 2007. № 5. С. 6.
Поступила в редакцию 14.09.2009 г.
Poluektov A.I. Corruption: to the problem statement. In the article corruption problem as a socially dangerous phenomenon of modern Russia is investigated. The author analyzes reasons, conditions of bribetaking and investigates actual measures of struggle against corruption displays.
Key words: corruption; bribetaking; struggle against corruption; criminal liability.
УДК 343.2/.7
%
НАПРАВЛЕНИЯ ОПТИМИЗАЦИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ РЕСТУПЛЕНИЯ КОРРУПЦИОННОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ ЕННОМ ЭТАПЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПРЕСТУПНОСТИ
М.Ю. Дворецкий
нализируются на^аямш оптимизации уголовной ответственности за преступления тленности наст>в»масвм этапе противодействия преступности.
эвная ответстВбнщсть; даломые наказания; преступления коррупционной направленности; прот1Ш^®стдакцреступности;УК>рФ.
коррупцио Ключев
В современном мире не найдЯЛуивод-ной политической системы, которой oll ни j пришлось столкнуться с проблемой коррупции. Не является исключением в этом и российское государство. С распадом СССР и устранением идеологической «зашоренно-сти» общественного сознания коррупция перестала рассматриваться в качестве свойства
лишь^йурзШ'азя&^емократического строя, показывающеоЛто несостоятельность, и во .олпоте предв^Я5!| 1^^5еадьность новой социальна «праж^м^жизни, социок}^туиЕшю>цбу-Й нигилизст;«^9тжрв1н-о фьгтия явМшсь
имею
словленност] ность права от с" негативными услобйяМЛ"ф,ля
новения
и развития коррупционных отношений, препятствующих реализации принципов правового государства. Однако коррупция образует не только правовую проблему, но и проблему нравственную, в равной мере затрагивающую как государственную власть, так и отдельно каждого члена общества.
Для государственной власти, как и в целом для правовой системы, рассматриваемая проблема приобретает особое значение, поскольку одним из главных негативных последствий ее нерешенности является потеря правом своего исходного социального предназначения. В этой ситуации право не выполняет функций по обеспечению прав и законных интересов человека, а используется в качестве инструмента для удовлетворения потребностей отдельных лиц, что, естественно, приводит к его нравственному обесцениванию и восприятию обществом в качестве пустой формальности.
Так, по вопросу, заданному аналитиками фонда «Общественное мнение»: «Каково фактическое назначение Конституции РФ, действительно ли она выступает в качестве «основного закона страны» или является чисто формальным документом, несущим, главным образом, ритуально-символический смысл?», - мнения опрошенных разделились следующим образом: 42 % респондентов придерживаются первой из названных точек зрения; 38 % - второй; 20 % не имеют определенного мнения на этот счет [1].
Приведенные данные опроса свидетельствуют о негативном восприятии действующего Основного закона, фундирующего всю государственно-правовую архитектуру Российской Федерации. Это не может не вызывать беспокойства, поскольку отчуждение права ведет к обесцениванию и, как следствие, неустойчивости общественных отношений, создаваемых на его основе и являющихся объектами охранительных отраслей права, особое место среди которых занимает право уголовное. Следствием этого становится рост преступности, который за последние 5 лет, например, в отношении такого «типичного» коррупционного преступления, как взяточничество (ст. 290 УК РФ, ст. 291 УК РФ), имеет твердую положительную динамику. В 2003 г. число зарегистрированных преступлений по факту взяточничества составило 7346, в 2004 г. - 6687, в 2005 г. - 9821,
в 2006 г. - 11063, в 2007 г. - 11616, в 2008 г. -12512, в первом полугодии 2009 г. - 31650 (!). К уголовной ответственности в 2003 г. было привлечено 2913 человек, в 2004 г. - 3796, в 2005 г. - 4034, в 2006 г. - 5194, в 2007 г. -5666, в 2008 г. - 6004 [2].
Представленная картина свидетельствует о том, что эффективность уголовно-правового воздействия на коррупцию неуклонно снижается, в связи с чем, как совершенно справедливо было отмечено в п. 37 Указа Президента РФ «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», преступные посягательства, «связанные с коррупцией», являются одними из основных источников угроз национальной безопасности России в сфере государственной и общественной безопасности [3].
Риск несения уголовной ответственности не вызывает у субъекта должного стимула к законопослушному поведению, в связи с чем возникает необходимость пересмотра норма-тивистского взгляда на природу уголовно-правового воздействия. Реализация задач уголовного права не может происходить вне позитивно-правового контекста. Лишь в едином правовом механизме, гармонично сочетающем в себе сдержки и противовесы, может зародиться социальная справедливость, реализация которой в правовой жизни общества наполняет ее нравственным содержанием, а значит - противостоит коррупционной среде, включающей в себя как коррупционную преступность, так и легитимирующее ее общественное сознание.
Однако для юриспруденции вопрос о противодействии коррупции находится несколько в иной плоскости, нежели для обыденного сознания. Если в последнем случае понятие коррупции воспринимается интуитивно, как некий злой акт, совершаемый представителем власти в личных целях, а мерилом зла здесь может выступать только сам субъект, демаркирующий для себя сферу злого и доброго, то для права, основной характеристикой которого выступает всеобщность и обязательность исполнения закона, субъективное восприятие не годится, и вопрос о понятии коррупции возникает уже в формально-догматической плоскости. К сожалению, остается нерешенной проблема интерпретации и операционализации (связи теории и опыта) коррупции, а потому в со-
временной уголовно-правовой науке она до сих пор является актуальной, даже с принятием нового федерального антикоррупционного законодательства. Воздействие только тогда может быть наполнено смыслом, когда имеется строго сформулированный объект его приложения.
Таким образом, понятие коррупции, выступающее знаковой интерпретируемой единицей, наполняется смыслом только в рамках определенно заданного контекста его осмысления. Понятие смысла и интерпретации принципиально соотносимы и взаимодополняемы. В них выражается основное содержание сложной и комплексной проблемы понимания (осмысления) человеком действительности. Проблема понимания коррупции в современной уголовно-правовой науке представляет собой проблему всего комплекса правового воздействия на данное явление. В связи с этим вполне закономерно в первом пункте Национального плана противодействия коррупции законодатель указал на необходимость юридического оформления ее понятия [4].
Анализ позиций авторов относительно операционализации понятия коррупции в уголовном праве позволяет констатировать далеко не однозначный научный подход к ее производству. Одни авторы отождествляют коррупцию со всеми управленческими преступлениями. Другие избирают путь уголовно-правовой операционализации на основании структурных элементов и связей, составляющих содержание коррупции. Например, за критерий принимается объективная сторона - подкуп или субъективный признак, которым выступают «корыстный мотив или иная личная заинтересованность», при этом субъект - только должностное лицо или любое лицо, наделенное служебными функциями, а также сочетание названных элементов.
Проблема понимания коррупции требует нового методологического подхода, способного рассматривать право именно как социальное явление, т. е. с точки зрения того, что свойственно всем социальным феноменам. Другими словами, при операционализации коррупции нельзя ограничиваться формально-догматическим методом. Необходимо осуществить рефлексию уголовно-правовых норм, выраженных в той или иной форме, произвести анализ действия права - его вос-
приятия в правосознании и реализации в правопорядке. Иначе говоря, необходимо включить субъекта в рассмотрение уголовно-правовых институтов. Эта методология должна помочь конституировать понятие коррупции в уголовно-правовом контексте, произвести его отличие от иных его интерпретационных форм. С этой целью автор привлекает историческое и философское знание, способствующее осмыслению современного понятия коррупции. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений от коррупционных посягательств была и остается объектом исследования таких отечественных и зарубежных правоведов, как В.В. Астанин, Г.И. Богуш, Г.Н. Борзенков, Б.В. Волженкин, Ю.В. Голик, А.И. Долгова, Н.А. Егорова, П. А. Кабанов, А. И. Кирпичников, О.В. Колобов, Н.Ф. Кузнецова, Н.А. Ло-пашенко, В.В. Лунеев, С.В. Максимов,
A.И. Мизерий, Г.К. Мишин, А.В. Наумов, П.В. Никонов, Г.А. Сатаров, А.В. Малько, М.Н. Марченко, Н. Неновски, Л.И. Петра-жицкий, А.В. Поляков, О.И. Цибулевская, И.Л. Честнов), а также криминалистов (А.В. Грошева, В.К. Дуюнова, В.М. Когана, Н.М. Кропачева, В.Н. Кудрявцева, Н.А. Ло-пашенко, Б.Т. Разгильдиева, В.Д. Филимонова, А.И. Чучаева, О.Ф. Шишова), философов (Н.Н. Алексеева, Д. Гильдебранда, А.И. Ильина, Л. Фуллера, Г. Харта, И.Д. Невважая, И.М. Сичинава, Б.С. Утевский, А.Н. Чашин,
B.Е. Эминов, А.Я. Эстрин) и др.
На наш взгляд, в контексте данной публикации прежде всего необходимо определение природы коррупции как социального феномена, его операционализация на основании механизма коррупционного посягательства в уголовно-правовом контексте, а также методологическая разработка комплексного механизма правового воздействия, включающего юридический и нравственный аспекты реализации принципов правового государства. Способствовать достижению названной цели может следующее:
1) выявление природы коррупции как правового и социокультурного феномена;
2) определение природы коррупционного преступления;
3) методологическая разработка понятия «уголовно-правовое воздействие» и определение условий уголовно-правового воздействия на коррупцию;
4) рассмотрение механизма коррупционного преступления как общего критерия операционализации коррупции в уголовно-правовой материи через изучение его отдельных элементов (субъекта преступления, объекта, «подкупа», субъективной стороны: «корысти и иной личной заинтересованности») и формирование окончательной его структуры на основе теоретических знаний о природе коррупции и категориального формально-догматического аппарата уголовно-правовой науки;
5) операционализация коррупционных преступлений в уголовном праве России;
6) разработка механизма правового противодействия коррупционной преступности как условия уголовно-правового воздействия на субъекта коррупционного преступления;
7) внесение предложений по совершенствованию действующего законодательства в области противодействия коррупционной преступности.
Нами исследуется коррупция как правовой и социокультурный феномен жизни современного общества, а также уголовное право (и право вообще) как средство противодействия коррупции. Для этого необходимо проанализировать исторический нормативный материал в области противодействия отдельным проявлениям коррупции; уголовно-правовые нормы современного отечественного и зарубежного законодательства в области охраны общественных отношений от коррупционных посягательств; правовые нормы федерального антикоррупционного законодательства; научную литературу; материалы судебной практики; официальные статистические данные. Основной методологической базой изучения коррупции выступает диалектика антиномии «право - неправо», выработанная Г. Гегелем, в режиме которой исследуется развитие представления о коррупции и определяется ее неправовая природа.
Нормативную базу исследования коррупции составляют Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, Национальный план противодействия коррупции, регулятивное (позитивно-правовое) законодательство РФ (в т. ч. в области противодействия коррупции), законопроекты РФ, постановления Правительства РФ, Указы Президента РФ, постановле-
ния Пленума Верховного суда РФ. В данный перечень входит также зарубежное уголовное законодательство, международные нормативно-правовые акты (Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции, Конвенция об уголовно-правовой ответственности за коррупцию).
По нашему мнению, коррупция является понятием, имеющим социокультурную обусловленность, и для познания его природы в большей мере необходимо изучение контекста, нежели формальной стороны самого понятия («означающего»). В связи с этим необходимо исследовать этапы развития правосознания, обусловленного культурными и идеологическими стереотипами мышления. Таким образом, мы должны констатировать наличие следующих фактических обстоятельств, отражающих данное социальное явление:
Во-первых, коррупция - это социокультурно обусловленное явление. Ее возникновение в качестве системного уголовно-правового феномена относится к Новому времени (XVI - начало XIX в.), что стало следствием зарождения идеи прав и свобод человека как высшей ценности, а также следствием развившейся в указанный период криминальной статистики («статистики нравственности»), основателем которой в XVIII в. был А.Ж. Кетле. Последнее обстоятельство явилось условием для фиксирования коррупции на «эмпирических рельсах» на основании статистических данных о выявленных фактах подкупа.
Во-вторых, содержательно коррупцию следует рассматривать в двух аспектах: 1) догматическом; 2) этическом. В догматическом смысле понятие коррупции рассматривается сквозь призму категориальной сетки, разработанной той или иной научной дисциплиной в соответствии с ее предметом изучения, целями, методами и задачами. Одной из таких дисциплин, в частности, выступает уголовное право, в котором понятие коррупции воспринимается в догматическом ракурсе, с учетом законодательных понятий, судебного, доктринального толкования, уголовно-правовых норм. В этическом аспекте коррупция представляет собой ситуацию, при которой должностное лицо, государственный или муниципальный служащий при осуществлении своих полномочий отдает
предпочтение личным интересам в ущерб интересам общественным. Причем отступление от общественного долга происходит уже на уровне возникновения мотива, а не совершения преступления, при разрешении дихотомии (конкуренции мотивов) «личная заинтересованность - общественный долг» в пользу личной заинтересованности.
В-третьих, государственная власть, являясь объектом коррупционного посягательства, терпит вред в результате подрыва своей легитимности, под которой понимается признание со стороны общества ее (государственной власти) как соответствующей правовым принципам.
В-четвертых, неэффективность противодействия коррупции обусловлена тем, что данное явление легитимировано российской правовой культурой, с чем связан теневой характер коррупционных отношений. В этом случае право предстает лишь видимостью исполнения принципов права, формальностью или, выражаясь языком Гегеля, обманом. На этом фоне происходит рост коррупционной преступности, который выступает коррелятом правовому нигилизму, обусловленному данным обманом, когда сущее не соответствует должному.
В-пятых, уголовно-правовое воздействие на коррупцию следует понимать в двух аспектах: регулятивном и ценностно-правовом. Регулятивное уголовно-правовое воздействие представляет собой адекватное субъективное отражение информации, содержащейся в нормах уголовного права, выраженное в соблюдении уголовно-правового статуса и реализации задач уголовного права. Уголовно-правовое воздействие в ценностно-правовом смысле представляет собой объективную реализацию субъектом своего уголовно-правового статуса, обусловленную стремлением реализовать в рамках правовой свободы свои законные интересы.
В-шестых, механизм коррупционного преступления как критерий операционализа-ции коррупции включает в себя следующие элементы: 1) субъект коррупционного преступления; 2) объект; 3) способ совершения -подкуп; 4) мотив совершения коррупционного преступления.
Конкретизация данного определения позволяет выделить следующие признаки коррупционного преступления:
1) сделка, участниками которой выступают, с одной стороны, должностное лицо, государственный или муниципальный служащий, не являющийся должностным лицом, с другой - любой другой субъект, заинтересованный в осуществлении действий (бездействия) первого, определяемых условиями данной сделки;
2) сделка носит возмездный характер, при котором обязательству должностного лица совершить (не совершить) какое-либо действие соответствует обязательство заинтересованного лица предоставить в добровольном порядке какое-либо материальное благо или оказать услуги имущественного характера;
3) данная сделка для обеих сторон носит заведомо незаконный характер.
В-седьмых, в формализованном виде понятие коррупции охватывает ст. 290 и 291 УК РФ. С учетом этого предлагаем изложить названные статьи в следующем наиболее оптимальном их виде:
«Статья 290. Пассивная коррупция
1. Получение должностным лицом, государственным или муниципальным служащим, не являющимся должностным лицом, лично или через посредника незаконной выгоды в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера за действия (бездействие) в пользу предоставившего такие выгоды лица или представляемых им лиц, если такие действия (бездействие) входят в служебные полномочия должностного лица, государственного или муниципального служащего, не являющегося должностным лицом, либо оно в силу должностного или служебного положения может способствовать таким действиям (бездействию), а равно за общее покровительство или попустительство по службе -
наказывается штрафом в размере от ста тысяч до шестисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до четырех лет либо лишением свободы на срок до шести лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.
2. Получение должностным лицом, государственным или муниципальным служащим, не являющимся должностным лицом,
выгоды за незаконные действия (бездействие) -
наказывается лишением свободы на срок от четырех до восьми лет с лишением права занимать определенные должности и заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.
3. Деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, совершенные лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой местного самоуправления, -
наказываются лишением свободы на срок от шести до десяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.
4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, если они совершены:
а) группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;
б) в крупном размере, -
наказываются лишением свободы на
срок от восьми до двенадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
Примечание. Крупным размером незаконной выгоды признаются сумма денег, стоимость ценных бумаг, иного имущества или выгоды имущественного характера, превышающие сто пятьдесят тысяч рублей».
«Статья 291. Активная коррупция
1. Добровольное предоставление незаконной выгоды должностному лицу, государственному или муниципальному служащему, не являющемуся должностным лицом, лично или через посредника -
наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо арестом на срок от одного до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до трех лет.
2. Предоставление незаконной выгоды должностному лицу государственному или муниципальному служащему, не являюще-
муся должностным лицом, за совершение им заведомо незаконных действий -
наказывается штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет либо лишением свободы на срок до восьми лет.
Примечание. Лицо, предоставившее незаконную выгоду, освобождается от уголовной ответственности, если добровольно сообщило органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о факте такого предоставления».
В-восьмых, в соответствии с механизмом коррупционного преступления, одним из основных его признаков является взаимное добровольное участие как минимум двух сторон в сделке-подкупе. Данному критерию не отвечает п. «в» ч. 4 ст. 290 УК РФ (получение взятки, сопряженное с вымогательством), в связи с чем данный вид деяния, как не соответствующий смыслу ст. 290 УК РФ, требует выделения в качестве самостоятельного состава преступления.
«Статья 291.1. Вымогательство выгоды должностным лицом
1. Вымогательство, то есть требование должностного лица предоставить ему выгоду в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгоду имущественного характера под угрозой совершения действий, которые могут причинить ущерб законным интересам гражданина либо поставить последнего в такие условия, при которых он вынужден предоставить выгоду с целью предотвращения вредных последствий для его правоохраняе-мых интересов -
наказывается лишением свободы на срок от семи до двенадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
2. Вымогательство выгоды должностным лицом за незаконные действия (бездействие) -
наказывается лишением свободы на срок от десяти до четырнадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
3. Деяние, предусмотренное частями первой или второй настоящей статьи, если оно совершено лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой местного самоуправления, -
наказываются лишением свободы на срок от двенадцати до семнадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, если они совершены:
а) группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;
б) в крупном размере, -
наказываются лишением свободы на
срок от четырнадцати до девятнадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового».
В-девятых, в Федеральном законе «О противодействии коррупции» необходимо скорректировать определение понятия коррупции, приведя его в соответствие с механизмом коррупционного посягательства:
«Коррупция - это принятие должностным лицом, государственным или муниципальным служащим, не являющимся должностным лицом, вопреки законным интересам общества и государства выгод в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера для себя или для третьих лиц либо добровольное незаконное предоставление таких выгод указанным лицам другими физическими лицами».
В-десятых, в Федеральном законе «О противодействии коррупции» помимо понятия «коррупция» необходимо внести новое понятие - «иные злоупотребления служебным положением». Данная потребность обусловлена, во-первых, тем, что коррупция, являясь, собственно, разновидностью злоупотребления, создает мотив для последующих злоупотреблений, которые в науке названы как преступления, «связанные с коррупцией» или «косвенные, нетипичные коррупционные преступления», отличающиеся
от коррупции по механизму их совершения; во-вторых, современное определение коррупции, содержащееся в ФЗ «О противодействии коррупции», если рассматривать его сквозь призму сделки между участниками коррупционного отношения, фактически сводится к взяточничеству. Однако противодействие должностным злоупотреблениям также необходимо в комплексе с противодействием коррупции. Введение понятия «иные злоупотребления служебным положением» способно значительно расширить сферу законодательного противодействия данного рода преступности и создать в этих целях единый механизм. Итак, под иными злоупотреблениями служебным положением следует понимать использование лицом своего должностного или служебного правового статуса вопреки законным интересам общества и государства, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности.
В-одиннадцатых, предложенное нами определение коррупции является выражением ее догматического смысла. Однако на уровне антикоррупционного закона коррупция представлена не только в догматическом, но и в этическом смысле, который следует из понятия конфликт интересов (ст. 10 ФЗ «О противодействии коррупции»). Опасность разрешения данного конфликта в сторону личной заинтересованности в ущерб интересам общественным указывает на вероятность возникновения мотива последующих злоупотреблений по службе, что и является коррупцией в этическом понимании. Поскольку личная заинтересованность может возникнуть не только по поводу материальных выгод (как это представлено в ч. 2 ст. 10 ФЗ «О противодействии коррупции»), но также и по иным основаниям (семейственность, кумовство и т. д.), то современную редакцию определения личной заинтересованности следует скорректировать следующим образом:
«Под личной заинтересованностью государственного или муниципального служащего, которая влияет или может повлиять на надлежащее исполнение им должностных (служебных) обязанностей, понимается любая незаконная выгода, которая может быть получена государственным или муниципальным служащим при исполнении должностных (служебных) обязанностей как для себя, так и для третьих лиц».
В-двенадцатых, объективный механизм противодействия коррупционной преступности основан на реализации принципов правового государства. Механизм является единым целым, органически объединяющим собой весь правоотраслевой ресурс, включая уголовное право. Механизм противодействия коррупции на современном этапе развития общества должен быть построен на реализации концепции минимального государства, включающей в себя минимизацию запретительных функций государственной власти и максимизацию обеспечения и защиты прав человека. Данная концепция основана на сбалансированном распределении «кар и наград», т. е. на экономике, расчете человеческого поведения, что обусловлено десакрали-зацией права и развитием рациональной моральной ориентации человека.
В-тринадцатых, организацию мер по противодействию коррупции необходимо выстраивать на рациональной стратегии применения концепции риска, выраженной в осознании субъектом негативных перспектив преступного поведения и позитивных результатов соблюдения уголовно-правового статуса. В основе данной стратегии могут лежать следующие направления:
1) организация мер, повышающих риск совершения коррупционных деяний (повышение эффективности работы правоохранительных органов по своевременному выявлению и пресечению коррупционных посягательств и привлечению виновных к уголовной ответственности);
2) развитие институтов общественного и парламентского контроля за соблюдением законодательства РФ о противодействии коррупции;
3) обязательное декларирование имуще -ства должностного лица и его близких родственников; абсолютный запрет на получение подарков;
4) поощрение государственных и муниципальных служащих, способствовавших разоблачению коррупционных правонарушений и злоупотреблений;
5) организация мер, снижающих выгоду от совершения коррупционных деяний (введение справедливой оплаты труда для государственных и муниципальных служащих и повышение их социальной защищенности; ограничение должностного иммунитета; обяза-
тельное увольнение с должности за нарушение антикоррупционного законодательства).
В-четырнадцатых, необходимо принять ФЗ «О нормативных правовых актах в Российской Федерации», который станет концептуальной основой разработки, принятия и действия нормативно-правовых актов. В частности, в данном законе необходимо оговорить требования, предъявляемые к конструированию положений норм права, указать на недопустимость проникновения в них коррупционных факторов. Принятие ФЗ «О нормативных правовых актах в Российской Федерации» послужит тому, что обнаруженные в ходе экспертизы коррупциогенные нормы будут признаваться не соответствующими закону. Именно это позволит придать заключению антикоррупционной экспертизы императивный характер в части указания на обязанность должностных лиц или госорганов, принявших нормативный правовой акт, содержащий корупциогенные нормы, привести их (нормы) в соответствие с законом. Названный Федеральный закон также мог бы послужить законодательной основой для принесения прокурорского протеста на незаконный (коррупциогенный) нормативно-правовой акт.
На наш взгляд, сформулированные нами предложения могут быть использованы при совершенствовании действующего уголовного и антикоррупционного законодательства, направленного на противодействие коррупции и злоупотреблениям должностных лиц, государственных или муниципальных служащих. Они также могут иметь практическую значимость при реализации конкретных антикоррупционных мер правоохранительными и судебными органами Российской Федерации.
1. База данных Фонда «Общественное мнение»: «Отношение к Конституции РФ». URL: http:// bd.fom.ru/report/cat/power/powcon/d074926. Загл. с экрана.
2. Общие сведения о состоянии преступности. Официальный сайт Министерства Внутренних дел Российской Федерации. URL: http:// www.mvd.ru/stats/?page=2. Загл. с экрана.
3. Указ Президента РФ от 12.05.2009 г. № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // СЗ РФ. 2009. № 20. Ст. 2444.
4. Национальный план противодействия коррупции: утв. Президентом РФ от 31.07.2008 г. № Пр-1568 // Рос. газ. 2008. № 164. 5 авг.
Поступила в редакцию 6.09.2009 г.
Dvoretsky M.Yu. Directions on optimization of the criminal liability for crimes with corruptional orientation at
the present stage of criminality counteraction. In the article directions of optimization of the criminal liability for crimes of with corruptional orientation at the present stage of criminality counteraction are analyzed.
Key words: criminal liability; criminal punishments; crimes with corruptional orientation; criminality counteractions; criminal code of Russian Federation.
УДК 343.2/.7
ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО ПРАВИЛЬНОЙ КВАЛИФИКАЦИИ ФОРМ ХИЩЕНИЙ КАК НАПРАВЛЕНИЕ ОПТИМИЗАЦИИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ
© А.А. Нескородов
В статье анализируются наиболее актуальные проблемы правильной квалификации форм хищений как направление оптимизации противодействия экономической преступности. Автор исследует содержание Уголовного кодекса относительно рассматриваемых понятий и делает выводы об их оптимизации, внося конкретные предложения законодателю и правоприменителям.
Ключевые слова: квалификация форм хищений; направления оптимизации противодействия экономической преступности; мошенничество; лжепредпринимательство.
Как показывает судебно-следственная практика, часто возникает проблема отграничения обмана при мошенничестве и лжепредпринимательстве, впервые сформулированная в УК РФ 1996 г. и нормативно определенная законодателем как создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющее целью получение кредитов, освобождение от налогов, извлечение иной имущественной выгоды или прикрытие запрещенной деятельности (ст. 173 УК) [1, 2]. Одна из возможных мошеннических схем, совершаемых с использованием лжепредпринимательской структуры, заключается в следующих действиях. Во-первых, регистрируется организация, руководители которой фактически не собираются заниматься соответствующей предпринимательской деятельностью. Во-вторых, помещается объявление в средствах массовой информации о возможности продажи ею тех или иных товаров с приемлемыми сроками поставки, по более низким ценам и на других заманчивых условиях. В-третьих, заключается договор купли-продажи с предоплатой или авансом с откликнувшимися на объявление фирмами. В-четвертых, поступившие денежные средства
снимаются и обращаются в свою пользу, после чего преступники скрываются [3]. В контексте этого примечательно уголовное дело, расследование которого было завершено в 1995 г. правоохранительными органами в отношении организованной преступной группы из числа руководителей московского «Т.-банка», в т. ч. и председателя его правления, осуществлявших с ноября 1993 г. хищение денежных средств путем заключения фиктивных кредитных договоров с различными отделениями Сбербанка и другими коммерческими кредитными организациями. Механизм преступной операции состоял в организации банка с двойной структурой: официальной, легально зарегистрированной в Центральном Банке России и имеющей правление со всеми необходимыми службами, но являющейся лишь прикрытием для теневой, реальной структуры банка, фактически распоряжающейся денежными средствами. Поэтому корреспондентский счет в ЦБР у официальной структуры банка фактически находился без движения. В то время как в рамках теневой структуры, имевшей собрание пайщиков и собственного председателя правления, было организовано постоянное движение денежных средств по откры-
