CC BY
3
К вопросу о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих организацию-должника
Гриб Владимир Григорьевич,
доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, профессор, Университет «Синергия» E-mail: vg-profesor@yandex.ru
Кузнецов Сергей Александрович,
аспирант, кафедры государственно-правовых дисциплин и цифрового права, НОЧУ ВО «Московский финансово-промышленный университет «Синергия» E-mail: antikvarii@yandex.ru
В настоящей статье рассмотрено появление словосочетания «объективное банкротство» в нормативно-правовых Актах Российской Федерации, рассматриваются проблемные вопросы, которые касаются привлечения контролирующих лиц организации (бенефициаров) к субсидиарной ответственности. Уделено значительное внимание природе этого явления и действующим нормативным актам, которые регулируют данную процедуру. Проведено сопоставление законодательства Российской Федерации и стран Европейского Союза (представлены реальные действующие правовые акты стран Европейского Союза), приведен реальный работающий механизм стран запада. Приведенное сравнение в значительной мере указывает на отличия двух подходов к вопросу определения бенефициара. Авторы статьи надеются, что данная статья может послужить толчком к совершенствованию действующего законодательства России.
Ключевые слова: бенефициар, кредитор, банкротство. Верховный Суд, Европейский Союз.
В научной литературе современной России, наибольшие трудности при реализации механизма субсидиарной ответственности в так называемом «объективное банкротство,» вызывает момент наступления признака истинной неплатёжеспособности, и кто же на самом деле является контролирующим лицом должника. [1]
Словосочетание «объективное банкротство» впервые, появилось в определении Верховного Суда РФ № 347-ЭС28-1673 от 20.07.2017. В материалах дела за № А49-6737/2015 в разделе об оплате обязательных платежей отмечено, что «в связи с понижающейся стоимостью чистых активов, должник не может полностью удовлетворить требования кредиторов».[2] В своем решении по данному делу Верховный Суд вынес постановление № 45, в котором говориться, что объективная несостоятельность - это момент времени, когда должник стал неспособен оплатить финансовые требования кредиторов, также должник не может оплатить обязательные платежи, так как у него совокупная стоимость активов меньше размеров долга. Последнее время юридическая практика Судов при рассмотрении подобных дел, ссылается на определение вышеупомянутого постановления Верховного Суда РФ.
Но и здесь наблюдаются трудности, заключающиеся в том, что невозможно точно определить момент времени, в который необходимо оценить реальную стоимость активов должника. Проходит довольно большое время между двумя событиями: когда должник объективно стал банкротом и выяснение реальной стоимости активов должника. Промежуток времени, в условиях современной действительности, может быть более трех лет.
На сегодняшний день законодатель в своих руководящих документах применительно к термину «объективное банкротство»:
- не дал определение словосочетания;
- не определил его признаки.
Исходя из вышеизложенного вышеприведенная проблема встала остро.[3]
Отслеживая практику судов, можно сделать вывод о том, что установление момента, когда должник объективно стал банкротом и выяснение реальной стоимости активов должника. понимается по-разному. И это верно, так как в этом вопросе имеют значение такие аспекты как: недостаток активов; недостаток имущества; неплатежеспособность; размер просрочки по платежам кредиторам; величина чистых активов должника; причина падения цены активов должника по бухгалтерскому балансу. Необходимо отметить, что бухгалтерский
баланс лишь отмечает общие сведения о пассивах и об активах за определенный месяц или год, а меньшая величина активов по сравнению с обязательствами еще не говорит о том, что должник не может платить своим кредиторам. В тоже время Верховный суд РФ указывал, что отдельное дело строго индивидуально, и необходимо в каждом случае рассматривать свои обстоятельства. И просто невозможно каждое дело вписать в определенные рамки, которые будут прописаны в законодательстве.
И именно такой подход обеспечит четкое обозначение критериев проблемы и, как следствие, повысит защиту кредитора перед должником.[4]
Соединенные Штаты Америки с данной проблемой уже столкнулись и решили ее успешно. Именно их суды ввели термин «checklists^-тестов. По этим тестам определяется момент наступления признаков истиной неплатежеспособности. Причем в каждом определенном штате этот тест разный. В этой практике прослеживается необходимость принятия одного обобщающего «check-lists^-теста. По нашему мнению этот опыт судопроизводства мог бы взять на вооружение Верховный Суд РФ и определить свой «checklists^-тест, в котором можно было бы дать объяснение основных критериев, применительно к вопросу определения наступления признаков неплатежеспособности.
В Российском законодательстве (Закон о банкротстве) существует норма, которая позволяет уменьшить субсидиарную ответственность формального руководителя, если этот руководитель раскроет физическое или иное юридическое лицо, которое получает деньги или другие блага от благотворителя. Именно данная норма Закона позволяет правоохранительным органам облегчить следствию действия в интересах кредиторов в целях привлечения бенефициара к субсидиарной ответственности.
Данная норма в Законе существует, но по словам ВрИО руководителя Федеральной налоговой службы Российской Федерации, в качестве досудебной сделки с государством она пока не заработала. В своем высказывании данное должностное лицо выразило надежду, что возможно, она заработает в Уголовном праве Российской Федерации.
Интересен опыт стран западной Европы (стран членов Европейского Союза). в этих странах ведется реестр бенефициаров. Первый такой список появился в Англии 25.06.2014 (был принят законопроект, согласно которому был создан единый реестр бенефициаров - PSC Register).[5]
Основная идея введения данного реестра -установление вертикали управления определенными компаниями для установления реального бенефициара. В Европейском Союзе принят законопроект, который призван бороться с незаконным обналичиванием финансов и отмыванием денег. Данный закон в западных странах известен под названием Fourth EU Anti-Money Laundering Directive (20.05.2015 г). Согласно данного Закона бенефициарным собственником компании или организа-
ции является физическое лицо, если он косвенно или прямо контролирует деятельность компании или имеет долю участия больше 25 процентов.[6]
В Европейском Союзе существует практика, когда каждое государство данного Союза может понизить порог владения долями компании. Но если у физического лица нет доли акций в компании, то бенефициаром признается сотрудник компании, занимающий высшую руководящую должность. Для частных фондов, трастов и так далее бенефициаром признается протектор, генеральный директор, учредитель, доверенный собственник и подобное им управляющее лицо. Причем данный реестр в странах Европейского Союза един, и каждая из стран-участниц должна его хранить в официально утвержденном журнале Европейского Союза. В журнале Европейского Союза (19.06.2018 года был зарегистрирован пятый закон, призванный бороться с незаконным обналичиванием и отмыванием денежных средств. Он зарегистрирован под названием Anti-Money Laundering Directive (5AMLD). Но необходимо отметить, что этот закон не внес абсолютно никаких колебаний ни в одну из сторон в штрафных санкциях, которые применяются за выявленные нарушения. Зато расширил круг лиц, ответственных за вышеуказанные нарушения. Обеспечивает высокую прозрачность сектора финансов в управлении организациями и делает упор именно на бенефициарное управление трастовыми фондами.
Содержащиеся в вышеуказанном реестре данные, доступны компетентным органам, таким как Управление по финансовому надзору (FCA), и любым органам, которые изъявят законный интерес к информации. На ряду с компетентных органов, к данной информации могут обратиться представители свободной прессы и общественные деятели, причем не нужно ссылаться на Закон.
Причем если заинтересованному лицу не предоставили запрашиваемую информацию по бенефициару, то не предоставившее должностное лицо понесет уголовную ответственность согласно Законов страны, произошедшего инцидента.[7]
К сожалению, на данный момент аналогичная база бенефициаров (контролирующих лиц предприятия-банкрота) в Российской Федерации не введется. У нас существует закон № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (от 07.08.2001 года). Именно в этот Федеральный Закон 21 декабря 2016 года Правительство Российской Федерации внесло изменения, согласно которым юридическое лицо обязано предоставить информацию о своих бенефициарах. Эти изменения внесены в пункт 6.1 выше указанного Федерального Закона. причем согласно этому пункту бенефициарный владелец компании - это физическое. лицо, которое прямо или через подставных лиц владеет более чем 25 процентами акций компании, либо контролирует напрямую или косвенно деятельностью компании. Информация о бенефициаре раскрывается в пояс-
5 -о
сз ж
■с
нениях к годовому бухгалтерскому отчету и к отчету о финансовых результатах за текущий период. В случае если по запросу Росфинмониторинга (уполномоченного органа, определенного законодательством Российской Федерации) юридическое лицо не предоставляет информацию, либо предоставляет ее не в полном объеме, либо искажает реальных бенефициаров, то правоохранительными органами налагается административный штраф. (См. Кодексе об административных правонарушениях РФ в подпункте 1, пункта 25, статье 14).[8]
Анализируя все вышеизложенное бенефициаров в РФ найти, сложно, но все инструменты для этого действия все указаны в Законах (бухгалтерская отчетность).
Все эти инструменты даны кредитору для ситуации, в которой если управляющий уклоняется от уплаты - сам кредитор смог бы напрямую истребовать долг с бенефициара.
Литература
1. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // Консультант плюс: справочно-правовая система.
2. Анютина Е.Н. Правомочия лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, на обжалование судебных актов в деле о банкротстве должника // Арбитражные споры. 2020. № 4 // Консультант плюс: справочно-правовая система.
3. Арзамасцев И.В. О некоторых материально-правовых аспектах привлечения к субсидиарной ответственности в разъяснениях ВС РФ // Вестник гражданского права. 2019. № 2.
4. Гражданский кодекс Российской Федерации. 30.11. 1994 года № 51- ФЗ (ред. от 28.06.2021) // Консультант плюс: справочно-правовая система.
5. Тяпин Д.В. Проблемы судебной практики привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц в процедуре банкротства // Инфотропик Медиа. 2019.
6. Климов С.А. Признаки объективного банкротства, используемые при определении оснований привлечения к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица // Хозяйство и право. 2018. № 3.
7. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссий-
ского голосования 01.07.2020) // Консультант плюс: справочно-правовая система.
8. Горбатов А. Субсидиарная ответственность руководителей при несостоятельности (банкротстве) возглавляемых ими кредитных организаций // Хозяйство и право. 2017. № 3. 67
9. Шац Р.К. Субсидиарная и иная ответственность контролирующих должника лиц при банкротстве / // Учебное пособие. 2019.
ON THE ISSUE OF BRINGING TO SUBSIDIARY LIABILITY PERSONS CONTROLLING THE DEBTOR ORGANIZATION
Grib V.G., Kuznetsov S.A.
Moscow Financial and Industrial University "Synergy"
This article examines the appearance of the phrase «objective bankruptcy» in the regulatory legal acts of the Russian Federation, discusses problematic issues related to the involvement of controlling persons of the organization (beneficiaries) to subsidiary liability. Considerable attention is paid to the nature of this phenomenon and the current regulations that regulate this procedure. A comparison of the legislation of the Russian Federation and the countries of the European Union is carried out (real existing legal acts of the countries of the European Union are presented), a real working mechanism of Western countries is given. The above comparison largely indicates the differences between the two approaches to the issue of determining the beneficiary. The authors of the article hope that this article can serve as an impetus to improve the current legislation of Russia.
Keywords: beneficiary, creditor, bankruptcy. Supreme Court, European Union.
References
1. Arbitration Procedural Code of the Russian Federation No. 95-FZ dated 07/24/2002 (as amended on 07/01/2021) // Consultant Plus: legal reference system.
2. Anyutina E.N. The powers of a person brought to subsidiary liability to appeal judicial acts in the debtor's bankruptcy case // Arbitration disputes. 2020. No. 4 // Consultant plus: legal reference system.
3. Arzamassev I.V. On some material and legal aspects of bringing to subsidiary responsibility in the explanations of the Armed Forces of the Russian Federation // Bulletin of Civil Law. 2019. № 2.
4. The Civil Code of the Russian Federation. 30.11. 1994 No. 51-FZ (ed. from 06/28/2021) // Consultant plus: legal reference system.
5. Tyapin D.V. Problems of judicial practice of bringing persons controlling the debtor to subsidiary liability in bankruptcy proceedings // Infotropik Media. 2019.
6. Klimov S.A. Signs of objective bankruptcy used in determining the grounds for bringing to subsidiary liability for non.
7. The Constitution of the Russian Federation (adopted by popular vote on 12.12.1993 with amendments approved during the all-Russian vote on 01.07.2020) // Consultant plus: legal reference system.
8. Gorbatov A. Subsidiary responsibility of managers in case of insolvency (bankruptcy) of credit organizations headed by them // Economy and law. 2017. No. 3. 67
9. Shats R.K. Subsidiary and other liability of persons controlling the debtor in bankruptcy / // Textbook. 2019.
