CC BY
580
УДК 327.33
К ВОПРОСУ О ПРИРОДЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКОГО ЭТИКЕТА
© Черняк Л. Ю., 2013
Институт законодательства и правовой информации имени М. М. Сперанского, г. Иркутск
Статья посвящена анализу правовой природы дипломатического этикета. Автор рассматривает существующие подходы к пониманию дипломатического этикета, определяет их соответствие текущему уровню развития международного правового регулирования. Автор приходит к выводу о правовом значении дипломатического этикета и основаниях данного явления.
Ключевые слова: государство; право; обычай; дипломатический этикет; международные отношения.
Современные международные отношения имеют сложный по своему строению каркас нормативного регулирования. При этом зачастую такие отношения регулируются не нормами международных договоров, конвенций международных организаций, а в значительной степени менее формализованными, но порой даже более стабильными нормами международного обыкновения, дипломатического протокола, этикета и церемониала. Благодаря именно этим нормам, не имеющим, как правило, какой-либо обязательной юридической силы, однако добровольно исполняемым государствами, успешно осуществляются различные формы международного сотрудничества, возникает возможность создания и реализации норм международных договоров и конвенций. В связи с этим особое значение приобретает научное осмысление данных регуляторов международных отношений, в том числе и дипломатического этикета.
Одним из ключевых вопросов, связанных с организацией международного общения, является выработка общих подходов к поведению лиц, принимающих участие в международных отношениях (дипломатически встречах, раутах, переговорах). Особое значение приобретает понимание природы дипломатического этикета, его соотнесение с правовыми и иными социально-регулятивными нормами. Решение вопроса о природе дипломатического этикета позволяет решить задачи оптимизации нормативного регулирования международных отношений, возмож-
Мелочи не имеют решающего значения, мелочи решают все.
Х. Маккей
ности заимствования норм этикета в среду договорных или конвенционных норм.
Условно, в настоящее время, можно говорить о существовании в науке международного права пяти основных подходов к пониманию дипломатического этикета.
Представители первого подхода связывают дипломатический этикет с таким понятием, как международная вежливость.
В частности, данные понятия рассматриваются как тождественные в работах Ф. Ш. Лариной, которая полагает, что международная вежливость (этикет) — это «правила доброжелательности, корректности, сдержанности, внимания, взаимного уважения участников международного общения, что вежливость и этикет — это взаимосвязанные понятия, имеющие общую цель регулирования межгосударственных отношений» [1].
Сходной позиции придерживается
П. Ф. Лядов, полагающий, что международная вежливость — это «совокупность общепринятых в международном общении правил этикета, почтительного, уважительного отношения к государству и его официальным представителям» [2].
Л. Н. Анисимов полагает, что «примерами международной вежливости может служить большинство правил дипломатического этикета» [3].
На наш взгляд, данные понятия некорректно отождествлять, поскольку этикет как негласный стандарт общения, принятый людьми и являющийся определенным эталоном действий в реальных ситуациях, форми-
руется на морально-этических основаниях, а международная вежливость — на моральноэтических и политических основаниях.
При этом опять же следует отметить, что нормы международной вежливости в случае их укоренения и многократного использования в международной практике закладываются в основу дипломатического этикета. При этом они существенно изменяют природу своего действия.
В данном случае, говоря о соотношении дипломатического этикета и международной вежливости, можно констатировать факт подмены понятий, поскольку вежливость в рамках такого соотношения рассматривается скорее не в формально-юридическом, а в общесоциальном значении. При рассмотрении указанной проблемы с такой позиции, бесспорно, точное следование требованиям дипломатического этикета может привести к поддержанию вежливого и доверительного диалога между странами.
Между тем следует отметить, что применение дипломатического этикета не зависит от желания или нежелания государства упрочить добрососедские, дружественные отношения иными государствами, а скорее является элементарной необходимостью в силу привычности таких действий в международных отношениях. Нарушение правил дипломатического этикета может повлечь ответные действия не только со стороны государства, в отношении которого они не были реализованы, но и от третьих государств, отмечающих недипломатичный характер действий государства, нарушившего дипломатический этикет. В случае нарушения правил международной вежливости ответная реакция возможна лишь со стороны государства, в отношении которого не был реализован принцип дипломатической вежливости.
Какие-либо действия либо даже комментарии со стороны третьих государств могут трактоваться как вмешательство, противоречащее принципам международного права.
Кроме того, следует отметить, что некоторые аспекты международной вежливости не имеют к дипломатическому этикету никакого отношения (в силу ограниченности сферы действия последнего). Так, добровольное признание государством легальности нормативных правовых и правоприменительных актов зарубежных государств (рассматривающееся как международная вежливость) не имеет каких-либо сходных
аналогов в дипломатическом этикете. Таким образом, стремление к реализации правил международной вежливости является, скорее, одной из целей дипломатического этикета, но не его родовым явлением.
Представители второго подхода рассматривают дипломатический этикет как разновидность международного обыкновения.
Так, например, Д. Г. Самхарадзе [4] и Е. В. Ермакова [5] относят дипломатический этикет (наряду с дипломатическим протоколом и правилами международной вежливости) к международным обыкновениям.
Данное утверждение представляется не совсем корректным, поскольку международное обыкновение (usage), как «не обладающая юридической силой международная норма, складывающаяся непосредственно в отношениях государств в результате подтверждения практикой» [6], связано с вошедшим в привычку постоянным единообразным повторением в течение длительного времени какого-либо фактического отношения.
Основанием его использования является: во-первых, изначальная рациональность данного варианта поведения; во-вторых, его многократное повторение.
Авторитет обыкновения, как и обычая, в конечном счете, опирается на формулу: так поступали все и всегда, поэтому non rece-dendum a communi odservanti1. Соответственно, у субъектов международного права побудительными мотивами применять международное обыкновение служит привычка, т. е. длительность и единообразие применения того или иного стереотипизированного правила поведения.
Учитывая тот факт, что использование дипломатического этикета в международном общении стало традиционным, можно согласиться с тем, что правила дипломатического этикета имеют определенное сходство с международными обыкновениями по форме их закрепления и выражения.
Более того, как результат возведения определенного правила поведения в привычку, дипломатический этикет может быть отнесен к разновидности международного обыкновения. Как международная норма, не имеющая юридической силы (хотя, как правило, и приводящая в случае ее нарушения к неблагоприятным международно-правовым последствиям) и основанная на сложившейся привычке международного общения, дипломатический этикет соотносится с существующими в международно-правовой
науке представлениями о международном обыкновении.
Вместе с тем дипломатический этикет существенно отличается от иных форм международных обыкновений тем, что имеет существенно меньшую степень формализации, связанную с закреплением в каких-либо устойчивых формах, и больший морально-этический аспект. То есть этикет и обыкновение имеют разную природу.
Дипломатический этикет, как негласный стандарт общения, принятый людьми и являющийся определенным эталоном действий в реальных ситуациях, формируется на морально-этических основаниях, а международное обыкновение — на привычности поведения. Таким образом, с точки зрения содержания дипломатический этикет, скорее, морально-этическое, чем обычное правило поведения.
Представители третьего подхода рассматривают дипломатический этикет как составную часть дипломатического протокола.
Так, П. Ф. Лядов полагает, что дипломатический этикет является «одной из органических составных частей дипломатического протокола». Предполагается, что «если дипломатический протокол является “выражением хороших манер в отношениях между государствами”, то дипломатический этикет — это проявление хороших манер в отношениях между должностными лицами, политическими и общественными деятелями, представляющими свое государство» [7].
Подобной позиции придерживается и Ф. Ш. Ларина, которая полагает, что нормы протокола — это официальный уровень, а этикет — это культура, воспитанность (неписаные правила) [8]. Вместе с тем она отмечает, что «грань между правовыми нормами дипломатического протокола и правилами этикета достаточно условна, подвижна... Например, вместе взятые, они и представляют собой основу, на которой строятся все дипломатические привилегии и иммунитеты» [9].
Как отмечает А. Ф. Линецкий, понятия «этикет» и «протокол» во многом сходны и взаимосвязаны. При этом «правила этикета в основе своей являются международными, поскольку большая их часть соблюдаются во всех странах мира. Одновременно этикет каждой страны наследует обычаи и условности от древней старины до наших дней и имеет довольно существенные особенности,
что обусловлено историческими, национальными, религиозными и другими традициями. В отличие от этикета нормы протокола практически одинаковы во всех странах мира, т. е. являются международными. Основа и сущность протокола — это выражение глубокого уважения по отношению к высокому гостю, стране и народу, которые он представляет. Хотя, естественно, и в протоколе каждой страны имеются свои нюансы, знание которых способствует осуществлению международных и внешнеэкономических контактов» [10].
«Намеренное нарушение этикета, — как указывают Дж. Вуд и Ж. Серре, — всегда расценивается как рассчитанная демонстрация недоверия к дипломату и неизбежно отразится на отношениях между двумя соответствующими правительствами. Любое нарушение этих правил создаст трудности для стороны, допустившей нарушение, так как она должна будет принести извинения и найти способ исправить ошибку. При этом немногие способны ответить так, как ответил граф Виктор Бонифас де Кастеллан хозяйке, которая принесла ему извинения за то, что не смогла предоставить ему места в соответствии с его положением: “Мадам, мое место всегда лучшее”» [11].
Понимание дипломатического этикета как элемента дипломатического протокола, на наш взгляд, безосновательно. Во-первых, скорее дипломатический протокол, как сублимированная системная совокупность правил международной вежливости, находит свои начала в дипломатическом этикете, обставляя их конкретными формализованными действиями, правилами и ритуалами (по крайней мере, об этом свидетельствует история возникновения дипломатического протокола из придворного этикета). Во-вторых, нормы дипломатического этикета выходят за рамки протокола и реализуются, в том числе, и вне протокольных мероприятий.
Представители четвертого подхода отождествляют этикет с ритуалом. Так, Т. В. Цивьян указывает, что под этикетом «понимаются такие правила ритуали-зованного поведения человека в обществе, которые отражают существенные для данного общества социальные и биологические критерии и при этом требуют применения специальных приемов (так как в широком смысле любое поведение цивилизованного человека можно счесть этикетным)» [12].
Такой подход, на наш взгляд, вряд ли можно признать справедливым, поскольку этикет и ритуал имеют существенные различия. Соотнесение этикета с ритуалом весьма сложно. Ритуал является скорее формой реализации отдельных норм этикета (приветствие, встреча посла и т. д.), однако, как и дипломатический протокол, не реализует в себе весь объем норм этикета.
Кроме того, норма этикета может быть связана и с бездействием (умение слушать говорящего, внимательность), в то время как ритуал предполагает обязательную активную деятельность субъектов, причем имеющую детально нормированный порядок и предопределенную протяженность во времени. В таком случае отождествление дипломатического этикета и ритуала является некорректным.
Представители пятого подхода отождествляют этикет с моралью. В таком случае этикетная норма представляется как элементарная (простая) моральная норма или как одна из подсистем морали.
Как представляется, данная позиция также не совсем корректна. Несмотря на то, что нормы дипломатического этикета, как правило, не нарушают норм морали, от дипломатического этикета не ожидают безусловного совпадения с действующими моральными нормами. Как справедливо отмечает Л. С. Лихачева, «эмпирический опыт показывает, что можно соблюдать все правила этикета и все же оставаться человеком аморальным» [13].
Более того, в значительной мере нейтральность по отношению к морали является необходимой в процессе реализации норм дипломатического этикета. Так, например, общение и уважительное обхождение с послом иностранного государства, которое находится в состоянии войны с принимающим государством, с точки зрения норм морали не является до конца оправданным, в то же время нормы дипломатического этикета требуют обращения к нему с равной уважительностью и почтением, как и к послам других, дружественных государств. То есть цель применения дипломатического этикета заключается прежде всего в признании самостоятельной ценности дипломата и государства, которое его направило в страну пребывания.
Важно отметить, что в науке отмечают и другие различия между указанными понятиями. Так, Л. С. Лихачева предлагает
выделять пять основных отличий между моралью и этикетом.
Во-первых, «этикет не есть система только моральных норм», в силу того, что может нести в себе различное ценностное содержание (эстетическое, моральное и др.). Исторически мы можем проследить, как в различные эпохи на первый план выходили те или иные ценностные смыслы этикета. Так, в Античности этикет представал как форма целесообразной, разумной деятельности («калокагатия»). В Средние века — скорее, как традиционные, религиозно одобряемые формы поведения; в период позднего Средневековья на первый план выходит эстетическая составляющая этикета. Не случайно поэтому и сегодня довольно часто этикет называют «эстетикой поведения». В Новое время этикетные требования несли в себе, в большей степени, заряд прагматической морали. Этикет же Новейшего времени характеризуется технологичностью, функциональностью, где в зависимости от конкретной ситуации на первый план выдвигается та или иная сторона этикета (прагматизм, эстетизм, гуманизм, традиционность и т. п.» [14].
Соответственно, этикет — это, главным образом, не элемент системы моральных правил, «формализованная норма, эталон группового и межличностного общения и поведения» [15], а некая форма, которая каждый раз наполняется различным ценностным (моральным, эстетическим, идеологическим и т. д.) содержанием [16].
Это дает основание рассматривать этикет как относительно самостоятельную форму ценностного сознания [17], опирающегося на привычный опыт поведения.
Во-вторых, правила этикета не всегда связаны с моральными нормами современного общества. В этикете существует целая группа норм, которые не имеют моральных смыслов сегодняшнего дня, а выполняются только потому, что «так всегда было принято» или «это всегда считалось неприличным» и т. п. Иначе говоря, нормы этикета могут выходить за рамки собственно моральной системы и опираться на традиции, обычаи, религиозные нормы и т. д. [18]. С точки зрения моральных норм и ценностей не все нормы дипломатического этикета являются объяснимыми, поскольку истоки этих правил лежат вне морали и имеют иную ценностную природу (мифологическую, прагматическую и др.).
В-третьих, «этикет может отрываться от морали и в случае крайней своей ритуали-зации, когда более важной становится сама форма, манера поведения, а не его моральные смыслы» [19]. Это свойственно, например, сословно-феодальному этикету с «разработанной титулатурой и жесткой регламентацией поведения» или строгому, детализированному дипломатическому этикету [20].
В-четвертых, «этикет предполагает возможность заниматься исполнением этикетных норм и предписаний профессионально. В этикете существуют свои профессиональные авторитеты — церемониймейстеры, протокольные службы и т. п.» [21]. Моральная же деятельность не требует профессионального осуществления, она реализуется каждым субъектом самостоятельно, вне зависимости от роли и звания иных лиц. Таким образом, степень внешнего выражения норм этикета существенно выше, чем у аналогичных норм морали, зачастую остающихся только в сознании конкретного индивидуума.
В-пятых, это «различие в санкциях» [22]. Нарушение норм морали — это потеря нарушителем своего реноме в социуме, т. е. оценке подвергается право принадлежности к обществу. Нарушение же норм дипломатического этикета санкционируется политической и дипломатической реакцией других государств. При этом, однако (в отличие от норм дипломатического протокола), нарушение правил дипломатического этикета рассматривается как персонифицированное действие официального лица, но не как позиция государства в отношении дипломатов других государств. Там, где в соответствии с нормами дипломатического протокола (в случае его нарушения) следовало официальное извинение от имени государства в условиях действия норм дипломатического этикета, достаточно личного извинения дипломата, не затрагивающего вопросы чести представляемого им государства.
Таким образом, можно согласиться с Л. С. Лихачевой, утверждающей, что «этикет связан с моралью и в то же время выходит за ее границы», соприкасаясь с другими формами регулирования поведения человека. «Этикет и мораль имеют много общих характеристик и функций: являются механизмами социальной регуляции, направленными на стабилизацию связей и
отношений в обществе; выступают способами сохранения и передачи социально-культурного опыта, традиций народа от поколения к поколению; выполняют воспитательную и ценностно-ориентационную функции и т. д. При этом они обладают и собственной спецификой, самостоятельным назначением, не позволяющим их отождествлять или полностью подчинять этикет морали» [23].
Сказанное выше дает нам основание утверждать, что однозначно ни с одним из предложенных подходов к пониманию дипломатического этикета согласиться нельзя. И одной из причин этого является уникальная природа дипломатического этикета.
Этикет (в том числе дипломатический) в своем составе имеет два элемента: морально этический и эстетический [24]. При этом, как указывает Р. И. Мамина, «нравственные ценности составляют сущность этикета, они предопределяют этикетную норму, которая выступает эстетической выразительницей этого содержания, задавая параметры этикетного поведения» [25].
Следует отметить, что эстетическая функция этикета «носит декоративный характер, формирует правила должного, “красивого поведения”» и проявляется во всех сферах деятельности дипломата (начиная с одежды и заканчивая правилами ведения разговора). Можно согласиться с мнением тех авторов, которые утверждают, что «форма в этикете воплощает нравственное содержание и приобретает эстетическую ценность только как результат соответствия этому содержанию. Соответствие формы и содержания в этикетной регуляции проявляется в коммуникативной функции, через которую реализуется ценностное содержание идеальной нормы, зафиксированной в этикете посредством разных форм этикетной коммуникации» [26].
Исходя из такого понимания природы дипломатического этикета, можно согласиться с мнением, что «в целом структуру этикетной регуляции можно выразить как сочетание нравственных ценностей (морали); этикетных норм; этикетной оценки поведения определенных лиц; специального субъекта этикетного поведения и этикетной оценки» [27]. Следует отметить, что особенностью реализации этикета вообще и дипломатического этикета в частности является то, что он может реализовываться исключительно в рамках коммуникативного взаимодействия. «Этикетная ситуация всегда ком-
муникативна. Этикет — это диалог, даже в том случае, если участники этого диалога разделены между собой пространством или пространством и временем. Поэтому существуют разные формы этикетной коммуникации (в том числе в рамках дипломатического этикета): эпистолярный или письменный этикет; речевой этикет; поведенческий этикет. В условиях этикетной коммуникации определяются не только первые роли (в зависимости от пола, возраста, социального положения), но и степень дистанции ближе — дальше (от степени знакомства). Специфика общения и конкретная ситуация (дипломатический прием, деловые переговоры, домашнее застолье и т. д.) определяют выбор этикетного поведения. В то же время каждая форма этикетной коммуникации имеет не только общие, но и специфические правила, применимые в зависимости от конкретной ее формы: письменного, речевого или поведенческого этикета» [28].
Соответствие поведения субъекта дипломатического общения этикетным нормам, как правило, оценивается другими участниками дипломатической практики. Мерой их реагирования при этом, как правило, является официальное заявление о неподобающем поведении того или иного представителя дипломатического корпуса. Наибольшей же мерой ответственности можно считать высылку дипломата из страны пребывания и объявление его персоной нон грата.
Важнейшим свойством дипломатического этикета является то, что он, обладая морально-этическим содержанием, выражен в форме обыкновения. Нельзя объяснить только и исключительно моральноэтическим аспектом особенности поведения отдельных дипломатов, нормы поведения которых зачастую кажутся архаичными и лишенными оснований. При этом данная архаика во многом является следствием исторических основания возникновения таких правил поведения и была вполне оправдана в дипломатической практике прошлого.
Анализируя историческую ретроспективу возникновения дипломатического этикета, можно констатировать факт, что данный этикет основывается на нормах придворного этикета, так как именно при королевских дворах происходили приемы иностранных посольств. То есть, по сути, дипломатический этикет является регулятором, основанным на опривычивании правил поведения,
содержавшихся изначально в иной сфере социальной жизнедеятельности.
Так, в раннем Средневековье на церемониал международного общения в Европе решающее влияние оказывали торжественные и пышные ритуалы Византийской империи, имевшие своей целью убеждать в могуществе своей страны, демонстрировать ее богатства, силу и превосходство. Позднее, когда вопросы первенства стали играть при дворе важнейшую роль, возникла необходимость четко определить место каждого дипломата и соответственно его страны в общем церемониале.
Дипломат, представляя не столько себя, сколько свою страну, должен был наиболее строго соблюдать правила придворного этикета. Постепенно во избежание конфликтов, которые могли вспыхнуть из-за действительных или мнимых оскорблений, формы официальных контактов между представителями различных государств становятся все более и более регламентированными и остаются таковыми и в наше время.
Такая параллель между дипломатическим и придворным этикетом весьма показательна с точки зрения понимания генезиса норм современного дипломатического этикета. Она делает понятным существование в настоящее время отдельных правил этикета, которые вряд ли можно считать полностью оправданными с рациональной точки зрения. Например, правило устраивать дипломатические приемы между 16.00 и 18.00 часами2 объяснялось особенностью распорядка дня монархов Европы, однако практически в неизменном виде было воспринято дипломатическими этикетными и протокольными нормами.
Важно также отметить, что дипломатический этикет в отличие от иных форм этикета, распространенных в современном обществе, имеет и отдельные (локализованные) формальные аспекты.
Так, «статья 14 Венской конвенции 1961 г. “О дипломатических отношениях” предусматривает, что порядок старшинства, соблюдаемый при приеме глав дипломатических представительств, должен быть одинаковым в отношении глав дипломатических представителей независимо от их класса. Более того, статья 14, подчеркивая, что иначе как в отношении старшинства и этикета не должно проводиться никакого различия между главами представительств вследствие их принадлежности к тому или
иному классу, подтверждает традиционное значение единства дипломатического корпуса» [29]. В таком случае нормы дипломатического этикета, традиционно не выраженные в какой-либо документарной форме, приобретают нормативное значение. По сути, в данном случае можно говорить о том, что дипломатический этикет может быть специально санкционирован в международном договоре или конвенции международной правительственной организации. В таком случае этикетная норма приобретает особую защищенность со стороны субъектов международных отношений (государств, международных организаций), хотя, по большому счету, и не нуждается в этом. Установление таких санкций служит целью реализации не самих этикетных норм, а норм конвенционных, связанных с этикетными.
Введение механизма ответственности кого-либо за нарушение норм дипломатического этикета также не является необходимым. Наиболее значимые правила поведения, связанные с организацией взаимодействия дипломатического корпуса (и основанные, в том числе, на дипломатическом этикете), уже давно (с начала XIX в.) стали частью дипломатического протокола, имеющего свои особенности и апробированную практикой отлаженную систему санкций.
Формальное закрепление чуждо этикетной норме, поскольку противоречит его природе формирования морально-этической модели поведения, служащей для поддержания международной вежливости и проявляющейся в реальности в качестве повторения некоторых действий (или бездействий) вошедших в привычку благодаря длительному периоду их использования. Имеющийся моральный аспект и указанная цель дипломатического этикета исключают необходимость формальной санкции, поскольку нарушитель норм дипломатического этикета существенно сократит возможности собственной деятельности в рамках дипломатического корпуса, а основанные на взаимной вежливости и уважении государств доверительные отношения между странами могут быть подвергнуты серьезной угрозе, что не соответствует целям и устремлениям дипломата. Соответственно, дипломат, нарушая правила дипломатического этикета, наказывает сам себя, существенно снижая эффективность собственной профессиональной деятельности.
Таким образом, анализируя приведенные подходы к пониманию рассматриваемого явления, мы должны отметить, что, исходя из структурно-содержательной характеристики понятия «дипломатический этикет» можно предположить, что по своей форме выражения и закрепления он является особой разновидностью международного обыкновения. По своей содержательной составляющей он наиболее близок к моральноэтическим нормам, поскольку этикет, по сути, является внешним проявлением того, что мы относим к хорошим манерам. Он основан на правилах морали и этики, взаимной учтивости.
Следовательно, под дипломатическим этикетом следует понимать совокупность правил поведения субъектов международного дипломатического общения, не имеющих юридической силы и безусловно обязательного характера, которые основываются на традиционных, опривыченных формах международного общения и морально-этических императивах, в целях реализации принципа международной вежливости и представленные в форме действия или бездействия официальных лиц государства. То есть дипломатический этикет — это международное квазиобыкновение, основанное на морально-этических нормах с целью создания и поддержания взаимно вежливых, уважительных отношений в международной сфере.
Такое понимание показывает промежуточный привычно-моральный характер дипломатического этикета, который является важным элементом содержательного наполнения таких явлений, как дипломатический протокол и церемониал, и оказывает существенное влияние на развитие договорных и конвенционных норм. ^
1. Ларина Ф. Ш. Дипломатический протокол в праве внешних сношений : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2008. С. 12.
2. Лядов П. Ф. Дипломатический протокол и протокольная служба / / Право и управление. XXI век. 2012. № 2 (23). С. 126.
3. Анисимов Л. Н. Природа норм международного права // Ленингр. юрид. журн. 2010. № 3 (21). С. 34.
4. См. подробнее: Самхарадзе Д. Г. Обычай как источник международного права // Право и политика. 2005. № 4. С. 101-111.
5. Ермакова Е. В. Правовой обычай как форма закрепления правовых норм в международном праве // Вектор науки ТГУ. Сер. Юрид. науки. 2012. № 3 (10). С. 20.
6. Лукашук И. И. Международное право. Общая часть : учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М. : Волтерс Клувер, 2005. С. 195.
7. Лядов П. Ф. Международное сотрудничество и дипломатический протокол (электронный ресурс) // Финансы. Право. Менеджмент [Электронный ресурс]. URL: http://www. flm.su/_elements/maga-zine/view_full.php?id=8 &popup=no).
8. Ларина Ф. Ш. Указ. соч. С. 11.
9. Там же. С. 7.
10. Линецкий А. Ф. Роль международного этикета и протокола в развитии внешнеэкономических контактов // Изв. Урал. гос. ун-та. 2009. № 1/2 (64). С. 80.
11. Вуд Д., Серре Ж. Дипломатический церемониал и протокол: принципы, процедура и практика. М. : Прогресс, 1976. С. 43.
12. Цивьян Т. В. К некоторым вопросам построения языка этикета // Труды по знаковым системам. Тарту, 1965. Т. 2. С. 144.
13. Лихачева Л. С. Этикет как культурная универсалия // Фундаментальные проблемы культурологии : сб. ст. по материалам конгресса / отв. ред. Д. Л. Спивак. М., 2009. Т. 6: Культурное наследие: От прошлого к будущему. 2009. С. 148.
14. Там же. С. 148.
15. Мамина Р. И. Деловой этикет: сущность, структура, функции (философско-культурологический анализ) : автореф. дис. ... д-ра филос. наук. СПб., 2005. С. 14.
16. Лихачева Л. С. Указ. соч. С. 149.
17. Мамина Р. И. Указ. соч. С. 14.
18. Лихачева Л. С. Указ. соч. С. 149.
19. Там же. С. 149.
20. Байбурин А. К. Об этнографическом изучении этикета // Этикет у народов Передней Азии. М., 1988. С. 23.
21. Лихачева Л. С. Указ. соч. С. 149.
22. Там же. С. 149.
23. Там же. С. 149-150.
24. Ханников А. В. Деловой этикет и ведение переговоров. Правила хорошего тона с комментариями психолога. М. : Эксмо, 2005. С. 8.
25. Мамина Р. И. Указ. соч. С. 9.
26. Там же. С. 16.
27. Там же. С. 14.
28. Там же. С. 16.
29. Вуд Дж., Серре Ж. Указ. соч. С. 55.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Не следует отступать от того, что всеми соблюдается (пер. с с лат.).
2 Это время как раз совпадало с перерывом между завтраком и обедом.
The Nature of Diplomatic Etiquette © Chernyak L., 2013
The article analyzes the legal nature of diplomatic etiquette. The author examines the existing approaches to the understanding of diplomatic etiquette, determine their compliance with the current level of development of the international legal regulation. The author comes to the conclusion that right importance of diplomatic etiquette and the reasons for this phenomenon.
Key words: state; law; custom; diplomatic etiquette; international relations.
