CC BY
129
К ВОПРОСУ О ПРИМЕНИМОСТИ ПРИНЦИПА UTI POSSIDETIS JURIS В РАЗГРАНИЧЕНИИ КАСПИЙСКОГО МОРЯ МЕЖДУ ПРИБРЕЖНЫМИ ГОСУДАРСТВАМИ
Фуад ГУМБАТОВ
первый секретарь Посольства Азербайджана в Бельгии (Брюссель, Бельгия)
Введение
Определение юридического статуса Каспийского моря является одним из самых проблемных вопросов региона. Впервые статус Каспийского моря был зафиксирован в двух соглашениях, заключенных между Россией и Ираном в 1921 и 1940 годах. Но распад СССР и, как следствие этого, появление на каспийском побережье новых независимых государств (Азербайджан, Казахстан, Туркменистан) привели к изменению существующих юридических, а также политических позиций в
регионе. Это частично было отражено в документах ООН1. Установленный еще в советское время режим отныне не соответствовал интересам прибрежных государств, связанным, в частности, с эксплуатацией экономических ресурсов дна и примыкающих вод Каспия, что делало неизбежным его пересмотр.
1 См.: Tavernier P. Le statut juridique de la mer
Caspienne: mer ou lac ? La pratique des Etats vue a travers les documents publies par les Nations Unies, 1999 [http:// www.ridi.org/adi/199910a1.htm#n2#n2], 11 февраля 2007.
В настоящий момент среди стран региона существуют две радикально противоположные позиции.
Позиция Ирана и, в какой-то степени, России, основывается на том, что Каспийское море является озером, юридический статус которого определен договорами 1921 и 1940 годов и должен считаться действительным вплоть до заключения новых соглашений по этому вопросу (тезис кондоминиума). Новые же прибрежные страны (Азербайджан, Казахстан и, в меньшей степени, Туркменистан) ссылаются на юридические механизмы территориального унаследования государств на
основе так называемого принципа uti possidetis, ita possideatis (владей, чем ты владеешь), то есть принципа преемственности территорий, границ2. Он закрепляет право государства на территориальное унаследование после распада государства-предшественника, в частности колониальной империи.
В этой статье мы попытаемся предложить юридический анализ двух вышеупомянутых позиций, а также рассмотреть вопрос о применимости принципа uti possidetis juris в отношении прибрежных стран.
2 Ibid. § 14.
Юридический статус Каспийского моря: история и современность
Прежде всего целесообразно остановиться на некоторых базовых географических параметрах Каспийского моря. Оно расположено между 36°34' и 47°13' северной широты и 44°18' и 52°24' восточной долготы. Различают три его основных бассейна: первый — северный бассейн, глубина которого ниже 100 метров и который является частью Волжской равнины; средний бассейн — так называемая Малая прикавказская впадина, между 40° и 44° широты, где глубина варьируется от 500 до 800 метров; и, наконец, южный бассейн — впадина до 1 000 метров. Вследствие переменчивости береговой черты, которая колеблется в зависимости от изменения уровня моря, площадь поверхности моря варьируется от 380 000 и до 430 000 кв. км. Средняя ширина составляет 200 морских миль, за исключением северной зоны, превышающей 300 миль. Основными промыслами на море являются рыболовство и нефтегазодобыча. Каспийское море служит прямой коммуникационной сетью для некоторых окружающих его стран. Так, оно связано с Черным морем посредством Волго-Донского канала, а с Балтийским — через Волго-Балтийский канал3.
Большинство исследователей в сфере международного морского права считают, что в юридическом аспекте Каспий является озером, а не морем. Так, признанный французский специалист в данной области Жильбер Гидель пишет: «.. .для того чтобы статус данных водных пространств регулировался международным морским правом, нужно, чтобы эти водоемы свободно и естественно сообщались между собой на всем мировом пространстве. Таким образом, соленый водный бассейн, названный Каспийским морем, может быть объектом международных отношений, поскольку его берега поделены между несколькими политическими режимами: он не управляется автоматически законами международного морского права, поскольку не имеет сообщения с океанами...»4
3 Cm.: Allonsius D. Le regime juridique de la mer Caspienne. Problemes actuels de droit international public. Paris: L.G.D.J., 1997.
4 Gidel G. Le droit international public de la mer. Tome I. Chateauroux: Etablissements MellottHe, 1932. P. 40.
В то же время исторические и, в большей степени, океанографические аспекты, а также состав соленой воды, тип фауны и флоры «работают» на экспертов, утверждающих, что этот водоем является морем5. В любом случае, как это было отмечено Ж. Гиде-лем, «.если международное право применяется, то это может быть лишь следствием соглашения по умолчанию или формального соглашения между странами побережья, которые, в сущности, являются единственными обладателями права распоряжения этими во-дами»6.
Практика делимитаций в водоемах показывает, что до сих она осуществлялась или на базе теории общности интересов, требующей совместного участия в эксплуатации минеральных и рыбных ресурсов, или в соответствии с принципом справедливого раздела по их использованию. В последнем случае разграничение проводилось на основе так называемой равноудаленной серединной линии. При этом прибережные государства должны соблюдать меры предосторожности, чтобы не нанести вреда интересам друг друга. Кроме того, соглашение может включать пункты о разрешении свободного судоходства только для стран побережья, а также об организации международной кооперации в приграничных зонах.
До сих пор статус Каспийского моря остается неопределенным и непризнанным со стороны прибрежных государств, как и в целом международного сообщества7.
Период Российской империи
13 февраля 1729 года между Российской империей и Ираном был заключен Рештс-кий договор, затрагивающий вопросы их взаимоотношений на Каспии. Он регулировал вопрос раздела и уступки России некоторых территорий и закреплял за Каспийским морем, а также реками Аракс и Кура статус зон свободной торговли и судоходства.
Увеличение экономической и военной мощи Российской империи в XVIII веке нарушило равновесие между этими каспийскими державами. После девяти лет непрекращаю-щихся войн Россия добилась контроля над «Северной Персией». В соответствии с подписанными в 1813 и 1828 годах Гюлистанским и Туркманчайским договорами Россия оставила за собой эксклюзивное право на навигацию своих военных судов на Каспии. Турк-манчайский договор определил наземные границы между двумя странами, а также принадлежность некоторых спорных островов на Каспии. Он также закрепил за Россией и Ираном права на свободное передвижение российских и иранских торговых судов и подтвердил раннее закрепленное за Россией право на навигацию русских военных судов в бассейне Каспийского моря8.
Период независимости Азербайджана, 1918—1920 годы
Некоторые авторы, рассматривая исторический контекст данной проблемы, иногда пропускают период независимости Азербайджанской Демократической Республики
5 См.: Franckx E. Maritime Delimitation in the Caspian Sea: Legal Issues // China Oceans Law Review 2006, No. 1. P. 2.
6 Gidel G. Op. cit. P. 48.
7 См.: Meese R. La Mer Caspienne: Quelques problemes actuels // Note d’actualite, RGDIP 1999/2. P. 5 [http:// members.aol.com/Rmeese75/Caspiennefinal.htm], 11 февраля 2007.
8 См.: Franckx E., Razavi A. The Problem of Delimitation in the Caspian Sea. В кн.: Proceedings of the International Symposium on the Problems of Regional Seas. 12—14 May 2001. Istanbul-Turkey. P. 2.
(АДР) 1918—1920 годов. В 1920 году она была оккупирована Советской Россией, и с 1922 года — с образования СССР — начался второй колониальный период.
Отсюда можно заключить, что в период своего, хоть и кратковременного, существования в начале XX века АДР, согласно принципу uti possidetis juris, пользовалась правом на обладание морскими и наземными территориями, определенными раннее существующими границами между Российской империей и Ираном, как они были установлены решением комиссии по границам 1881 года (российско-иранская граница на Каспии связывала конечные точки наземных прилегающих к морю границ Российской империи (позже СССР) и Ирана, то есть города Астара с восточной и Г асанкули с западной стороны моря)9.
Напомним, что впервые этот принцип был использован во время деколонизации Центральной и Южной Америки. Так, государства, образовавшиеся здесь после деколонизации, приняли административные границы (т.е. границы вице-королевств, провинций), ранее существовавшие между испанскими колониями. Для Южной Америки это были границы, установленные в 1810 году, а для Центральной — границы от 1821 года10.
Принцип uti possidetis, впоследствии распространенный и на страны Африки, относился к наземным границам. Но его правовое поле включает в себя также острова, моря и, что наиболее интересно, внутренние водоемы, озера11. Так, к определению морских границ этот принцип впервые был использован в решении Гаагского суда по делу Гвинея против Гвинеи Бисау от 1985 года (делимитация на море Алькатраз), а также в судебном решении дела Сальвадор против Гондураса от 1992 года (делимитация в устье реки Госкоран)12.
Советский период
Согласно Московскому договору от 26 февраля 1921 года между Ираном и Советской Россией, последняя объявила конвенции и договоры, заключенные между царским режимом и Ираном, недействительными и не имеющими будущего. В то же время было принято решение о сохранении русско-персидских границ (как наземных, так и морских), которые были установлены решением комиссии 1881 года.
Именно во время рассмотрения Московского договора вопрос юридического статуса Каспийского моря впервые привлек серьезное внимание экспертов. Третья статья этого договора гласит: «В результате обсуждения на высшем уровне, та граница, которая была определена комиссией по границам 1881 года, принимается двумя сторонами, то есть Россией и Ираном, как морская граница между двумя государствами. Эта граница должна охраняться и быть неприкосновенной». Отметим, что речь в данном случае идет о той самой границе Астара — Гасанкули.
Договоры «О торговле, навигации и регулировании» и «О торговле и навигации», подписанные в 1940 году, также подтвердили принадлежность Каспийского моря СССР и Ирану.
С 1921 по 1991 год СССР и Иран рассматривали Каспий как озеро, юридический статус которого регулировался вышеупомянутыми соглашениями, а также внутренним
9 См.: Meese R. Op. cit.
10 См.: Salmon J. Droit des Gens. Tome II. Edition partiellement revue par E. David. Bruxelles: Presses Universi-taires de Belgique, 20eme edition, 2006—2007. P. 256.
11 См.: Nguyen Hong Thao et Preface de Laurent Luccini. Le Vietnam et ses differends maritimes dans la mer de Bien Dong (Mer de Chine Meridionale). Paris: Editions A. Pedone, 2004.
12 См.: Свод решений 1992 года Гаагского международного суда — C.I.J., Affaire El Salvador/Honduras, fond, 11 septembre 1992, Recueil 1992, p. 558, par. 333, p. 559, par. 385, p. 598, par. 400; R.G.D.I.P., 1985, § 40, p. 503, la sentence arbitrale du 14 fevrier 1985 dans l’affaire de la Delimitation de la frontiere maritime Guinee/ Guinee Bissau.
законодательством каждой из стран. Соответственно его ресурсы признавались эксклюзивной собственностью этих государств.
Распад СССР и образование новых государств
После распада СССР в 1991 году количество прикаспийских стран возросло с двух до пяти (Азербайджан, Казахстан, Иран, Россия, Туркменистан). Россия и Иран признали существование сообщества прибрежных государств как базу для настоящего и будущего правового регулирования Каспийского вопроса. В этот период они придерживались принципа кондоминиума, признавая легальность всех ранее заключенных между ними договоров до подписания новых.
Позиция России была ясно изложена в письме Постоянного представителя РФ в ООН, ныне министра иностранных дел РФ, Сергея Лаврова на имя Г енерального секретаря от 1994 года, опубликованном в качестве документа Организации Объединенных Наций: «Каспийское море, не имеющее естественного соединения с мировым океаном, является замкнутым водоемом. К нему не применимы нормы международного морского права, касающиеся, в частности, территориального моря, исключительной экономической зоны и континентального шельфа. Соответственно, нет оснований для односторонних претензий в отношении установления подобных пространств на Каспии, равно как и введения элементов их режимов...»13. Отметим, что в силу геополитических и экономических процессов в регионе эта позиция России радикально изменилась к концу 1990-х годов.
Азербайджан, Казахстан и Туркменистан в своих документах, распространенных в ООН14, отмечают, что русско-иранские соглашения на них не распространяются, но существует возможность принятия ограниченной интерпретации этих соглашений. Позиции этих стран базируются на праве государств на территориальную преемственность, основанную на принципе непрерывности территориального унаследования — uti possidetis. Последующий период характеризуется их интенсивными переговорами на двустороннем и многостороннем уровне, в ходе которых было подписано множество документов15, не приведших тем не менее к установлению сбалансированного юридического режима в Каспийском бассейне.
13 Письмо Постоянного представителя Российской Федерации при Организации Объединенных Наций от 5 октября 1994 года на имя Генерального секретаря. Под номером А/ 49 / 475 [http://daccessdds.un.org/ аос/и^ОСЮЕМ№4/386/79^Р/№438679.раГ?ОрепЕ1етеП:].
14 См.: Письмо Казахстана и Туркменистана, распространенное в ООН под номером А/52/93 от 17 марта 1997 года [http://daccessdds.un.org/doc/UNDOC/GEN/N97/072/44/PDF/N9707244.pdfЮpenE1ement]; далее, письмо Казахстана, распространенное под номером А/52/424 от 3 октября 1997 года [http://daccessdds.un.org/ doc/UNDOC/GEN/N97/262/63/PDF/N9726263.pdfЮpenE1ement] и т.д.
15 Соглашение между Азербайджанской Республикой и Российской Федерацией о разделе сопредельных участков дна Каспийского моря, 23 сентября 2002 года; Соглашение между Азербайджанской Республикой и Казахстанской Республикой о разделе дна Каспийского моря между Азербайджанской Республикой и Казахстанской Республикой, 29 ноября 2001 года и дополнительный Протокол к нему от 27 февраля 2003 года; Договор о разделе дна северной части Каспийского моря между Казахстанской Республикой и Российской Федерацией с целью осуществления суверенных прав по использованию морского дна от 6 июля 1998 года и дополнительный Протокол к нему от 13 мая 2002 года; Договор между Азербайджанской Республикой, Казахстанской Республикой и Российской Федерацией о точке пересечения разделительных линий сопредельных участков дна Каспийского моря, 14 мая 2003 года; Рамочная конвенция о защите морской окружающей среды Каспийского моря, 4 ноября 2003 года, Тегеран; Первая встреча прикаспийских государств по подготовке «Рамочной конвенции о защите морской среды Каспийского моря» и проекта «Протокола о защите Каспийского моря от загрязнения источниками, находящимися на суше, и в результате деятельности, проводимой на суше», 24—25 января 2005 года, Ашхабад.
Применимость принципа uti possidetis в отношении новых независимых прикаспийских государств
Итак, согласно указанному принципу: Utipossidetis, ita possideatis (владей, чем ты владеешь, т.е. преемственность, непрерывность права на территориальную собственность16), колониальные границы должны уважаться и быть сохранены и после обретения новыми государствами независимости. В классической трактовке он относится к разделу наземных границ. Далее область применения этого принципа была распространена также и на другие сферы, такие как островная и морская17. Но самое интересное то, что в последующем этот принцип был успешно применен также к внутренним водоемам, озерам, каковым является Каспий18.
Отметим что, в отличие от большей части классических ситуаций, появление новых государств после деколонизации носит скорее разрывной, нежели непрерывный характер в отношении обязательств, принятых страной-предшественницей. Другими словами, в данной ситуации доминирует скорее принцип разрыва, или так называемый принцип tabula rasa. Это означает, что страна-преемник не является продолжателем страны-предшественницы, поскольку юридически последняя также существует, таким образом страна-преемник начинает все «с чистого листа». Страна-преемник не несет никакой ответственности и за договоры, заключенные страной-предшественницей, за исключением тех, которые она принимает по договору19.
На сегодняшний день принцип uti possidetis juris имеет под собой твердую юридическую основу. Применимость этого принципа и колониального права определяется ситуацией, сложившейся на момент распада колониального государства. «Международное право — и, следовательно, принцип uti possidetis — применяется именно к новому государству с момента его образования как государство и не имеет обратного эффекта. Принцип uti possidetis замораживает территориальный статус, как останавливают часы, не давая хода времени»20. Иными словами, страны ставшие независимыми, устанавливают свои границы на основе существовавших на момент распада колониальной державы границ. Вместе с тем «принцип uti possidetis не является панацеей от всех бед, применяемой при всех обстоятельствах, сложившихся на приграничной линии»21. Он не исключает изменения границ там, где они были нечеткими или при согласии обеих сторон. Отметим, что применение uti possidetis должно соответствовать общему принципу, основанному на том, что юридическое событие должно быть рассмотрено через призму правового режима, действующего в тот момент, когда это событие свершилось22. Иными словами, uti possidetis должен интерпретироваться в рамках межвременного права (le droit intertemporel. — фр.), то есть следует придерживаться правильного толкования, например, административных колониальных актов.
Как отмечалось, в результате подписания Московского договора 1921 года между Ираном и РСФСР, пакет соглашений и конвенций, подписанных в период царской Рос-
16 См.: Nguyen Hong Thao et Preface de Laurent Luccini. Op. cit. P. 162.
17 См.: Свод решений 1992 года Гаагского международного суда — C.I.J., Affaire El Salvador/Honduras, fond, 11 septembre 1992, Recueil 1992, p. 558, par. 333, p. 559, par. 385, p. 598, par. 400.
18 См., например: Nguyen Hong Thao et Preface de Laurent Luccini. Op. cit.
19 См.: Salmon J. Op. cit. P. 347.
20 Свод решений Гаагского международного суда 1986 года — C.I.J., Affaire du differend frontalier Burkina Faso/Mali, fond, 22 decembre 1986, Recueil 1986, p. 568, par. 30.
21 Kohen M.G. L’uti possidetis revisite: l’arret du 11 septembre 1992 dans l’affaire El Salvador/Honduras, RGDIP, 1993. P. 942.
22 См.: International Law Reports, 1951. P. 161 et s. ICLQ, 1952. P. 247.
сии, был признан недействительным и не имеющим будущего. Тем не менее стороны все-таки пришли к взаимному согласию в вопросе сохранения границ (как наземных, так и морских), установленных в 1881 году. В Договоре о коммерции и навигации, заключенном между двумя странами 25 марта 1940 года в Тегеране, нет и намека на вопрос о границах. Этот документ предусматривал право на транзит для тех товаров, которые пересекали Иран или Россию и были предназначены третьим странам, а также права на навигацию как военных, так и коммерческих кораблей двух стран. Вдобавок эти страны условились запретить использование моря третьими государствами и их подданными. Следовательно, между СССР и Ираном морская граница всегда существовала. Вот эту-то границу, на базе секторальной делимитации, и унаследовали в 1991 году Азербайджан и Туркменистан.
Таким образом, мы приходим к выводу, что делимитация административных и территориальных границ, установленных на Каспии в 1970 году решением Министерства нефтяной промышленности СССР по принципу серединной линии, базирующемуся на методе равноудаленности и формирующему соответствующие секторы моря для прибрежных республик — Казахстана, Азербайджана, России и Туркменистана, — свидетельствует о правомерности применения принципа uti possidetis странами — преемниками СССР и даже Ираном, ввиду молчаливого согласия последнего. Напомним, что Иран никогда не возражал против принципа серединной линии, официально предложенного ему со стороны СССР в 1970 году.
Практика советско-иранских отношений на Каспии после раздела морских пластов его северного сектора по принципу серединной линии в 1970 году ясно показывает, что эти страны были довольны существующей ситуацией, обошлись без возражений и споров и весьма тесно сотрудничали вплоть до распада СССР.
Даже после деколонизации все страны-правопреемники приняли раннее существующие административные и территориальные границы, установленные по принципу серединной линии. Т акой вывод можно сделать на основе Совместного коммюнике от 27 февраля 1997 года, в котором Казахстан и Туркменистан объявили о том, что, в ожидании заключения соответствующей конвенции по вопросу статуса Каспийского моря, принимают административное и территориальное разделение границ по принципу серединной линии23. В этот же период Азербайджан предложил создать для каждого прибрежного государства эксклюзивные зоны на Каспии, а пространство вне этих зон считать общим.
6 июля 1998 года Российская Федерация и Казахстан, принимая во внимание то, что существующий юридический статус Каспия не удовлетворяет возникающим нуждам и не позволяет с точностью регламентировать отношения между прибрежными странами, подписали договор о разделении дна северного сектора моря с целью полной реализации своих прав по эксплуатации его минеральных ресурсов. Этот договор о разделе впервые признал требование одной из новообразовавшихся независимых стран на часть Каспийского моря, в связи с чем можно сделать вывод, что с этого момента тезис о равномерном распределении совокупности всех ресурсов Каспия (о котором говорилось в советско-иранских соглашениях) между прибрежными странами де-юре окончательно потерял смысл. Он четко разграничил вопросы раздела недр Каспия и его юридического статуса.
Согласно этому договору дно северной части Каспия и его недра распределятся между сторонами в соответствии с принципом серединной линии, которая с взаимного согласия всех сторон модифицирована на основе равноудаленности. Совместное использование поверхностных вод гарантирует свободу навигации, соблюдение норм рыболовства
23 См.: Письмо Казахстана и Туркменистана А/52/93 (от 17 марта 1997 г.), лист документов, распространенных в ООН.
и является гарантией защиты морской среды24. Документ уточняет некоторые технические параметры прохождения модифицированной серединной линии, например в зависимости от уровня воды в Каспии. Он предусматривает и те случаи, в которых модифицированная серединная линия пересекает потенциальные месторождения, а также сотрудничество в области развития экспортных нефтепроводов и использования речных путей. В его заключении отмечается, что вопросы, связанные со свободой навигации и перелетов, прокладкой и использованием кабелей и подводных трубопроводов, а также со всеми другими способами использования Каспийского моря будут отрегулированы двусторонними и многосторонними договорами между прибрежными странами на основе Конвенции о юридическом статусе Каспия, когда таковая будет принята.
Заключение
В настоящее время суверенные права стран побережья Каспийского моря остаются неопределенными, что не только является препятствием для начала эксплуатации природных ресурсов Каспия и последовательного экономического развития прибрежных стран, но также способно послужить причиной для возникновения острых региональных конфликтов.
Фактическая деятельность прикаспийских стран на протяжении почти 20 лет, а также тот факт, что тезис кондоминиума, на котором настаивает Иран, не является отныне обладающим наибольшими возможностями в областях, не регулируемых историческими соглашениями25, позволяет сделать вывод о правомерности применения принципа uti possidetis juris для секторного разделения моря.
24 См.: Documents d’actualite internationale n° 19. 1er octobre 1998. P. 746—747.
25 См.: Franckx E. Op. cit. P. 37.
