CC BY
332
К ВОПРОСУ О ПРИЧИНАХ ПЕРВОЙ УСОБИЦЫ РУССКИХ КНЯЗЕЙ
А. С. Королев
Аннотация. Статья посвящена выяснению причин первой междукняжеской усобицы, вспыхнувшей на Руси в 70-е гг. X в. В тексте приводится подробная историография проблемы. Автор приходит к выводу, что причину столкновения сыновей князя Святослава Игоревича следует искать в обстоятельствах, при которых произошла гибель их отца. Убийство князя печенегами стало возможным вследствие того, что русской армии, возвращавшейся из Болгарии, не была оказана помощь из Киева. Выясняется роль, которую сыграли в тех событиях князь Ярополк Святославич и воевода Свенельд.
Ключевые слова: Русь, Святослав Игоревич, Свенельд, усобица, Лют, древляне, печенеги, днепровские пороги, Ярополк Святославич, единовластие.
Summary. The article is devoted to the findings of the reasons of the first internecine war which flashed in Russia in the 970-s. In the text the detailed historiography of a problem is given. The author comes to the conclusion that it is necessary to search for the reason of the confrontation of the sons of prince Svjatoslav Igorevich in the circumstances at which the death of their father took place. Pechenegs were able to kill the prince because the Russian army, who were coming back from Bulgaria, didn't get the help from Kiev. The role that prince Jaropolk Svjatoslavich and Sveneld played in those events is found out.
Keywords: Russia, Svjatoslav Igorevich, Sveneld, internecine war, Ljut, Drevlyane, Pechenegs, Dniepr thresholds, Jaropolk Svjatoslavich, autocracy.
247
Усобица Святославичей, вспыхнувшая в 70-е гг. X в. - первая усобица в роду Рюриковичей - издавна привлекала внимание исследователей. Напомню, согласно «Повести временных лет» (далее - ПВЛ), весной 972 г., возвращаясь в Киев из Болгарии после поражения в войне с византийцами, на днепровских порогах попал в печенежскую засаду и погиб князь Святослав Игоревич. Остатки его измученной армии привел на Русь воевода Свенельд. В Киеве в это время правил сын Святослава Яро-
полк, посаженный здесь отцом летом 969 г., перед уходом князя на Балканы. Двоих младших сыновей - Олега и Владимира - Святослав отправил княжить в Древлянскую и Новгородскую землю соответственно. Под 975 (6483) г. ПВЛ сообщает, что сын Све-нельда по имени Лют, отправившись из Киева на охоту, погнал зверя по лесу и заехал во владения князя Олега Святославича. Святославич, увидев Люта, спросил: «Кто се есть?». Узнав, что перед ним Свенельдич, князь напал на сына воеводы и убил,
поскольку тот заехал в его охотничьи угодья. И оттого, по мнению летописи, началась ненависть между Яро-полком и Олегом, поскольку Све-нельд, приближенный киевского князя, желая отомстить за сына, подговаривал Ярополка: «Поиди на брать свой и прими волость его». Усилия Свенельда увенчались успехом -в 977 (6485) г. Ярополк напал на Древлянскую землю, и в ходе произошедшего между братьями столкновения Олег погиб. Узнав об этом, третий Святославич - Владимир, дотоле вроде бы не участвовавший в усобице, испугался и бежал «за море», оставив, таким образом, Новгород Ярополку, который теперь «единъ» владел Русью. Правда, спустя несколько лет, Владимир возвратился и в возобновившейся борьбе осилил Ярополка, занял Киев, приказал убить старшего брата, после чего начал княжить «в Киеве единъ» (980) (6488) г. [1, с. 35-37].
В. Н. Татищев, внеся в первую редакцию своего труда летописный рассказ без изменений, дополнил вторую редакцию «Истории Российской» со-248 общениями, что «в лесе» между Олегом и Лютом предварительно «учинилась» «распря», и Ярополк, несмотря на подговоры Свенельда, все же «на-долге не принимал сего злаго совета, храня любовь братскую». И лишь потом, «чрез многое время», киевский князь все-таки «по некоей причине возбужден был Свеналдом и пошел на брата своего в Деревскую землю» [2, с. 53]. Придумывать для конфликта дополнительную причину В. Н. Татищева, как видно, заставил разрыв в два года между убийством Люта и нападением Ярополка на Древлянскую землю - разрыв, искусственно созданный летописцами в ходе позднейшей
расстановки дат. Кроме В. Н. Татищева никому из писавших по русской истории в XVIII в. не понадобилось искать дополнительные причины столкновения Святославичей - настолько прозрачным представлялся летописный текст. И Н. М. Карамзин, подчеркнув, что раздел владений между сыновьями, учиненный Святославом, имел «пагубные следствия», был склонен считать «виновником» вражды «славного Воеводу Свенельда» [3, с. 140]. То, что Свенельд «управлял мнениями князя», принял Н. А. Полевой [4, с. 149]. М. П. Погодин возлагал ответственность за конфликт на самих князей: у них «страсти кипели в груди у всех одинаково, руки порывались на битву, все хотели повелевать, и никто не думал повиноваться» [5, с. 55]. Но вот Н. И. Костомаров не исключал, что «во вражде» Ярополка и Олега Святославичей могло проявиться «восстание побежденных» (древлян), «и что побежденные настроили Олега убить Свенельдова сына» [6, с. 74]. С. М. Соловьев, конечно, признавал, что многое древнерусскими князьями совершалось под влиянием «страсти» [7, с. 161]. Соглашался он и с тем, что огромную роль в конфликте князей сыграл Свенельд, который при Ярополке был «в большой силе». Влияние воеводы исследователь даже как бы увеличивал, подчеркнув, что в момент смерти отца «Ярополку было не более 11 лет», князь «был малолетен, следовательно, действовал под чужим влиянием» [7, с. 161]. Столь же несамостоятельным виделся ему и Олег Святославич - убившему Люта «древлянскому князю было не более 13 лет»; «воля его была подчинена влиянию других, влиянию какого-нибудь сильного боярина вроде Свенельда» [там
же, с. 162]. И все же, в отличие от предшественников, внимание С. М. Соловьева привлекла «одна частность»: «Олег убил Люта, именно узнавши, что он сын Свенельда» [там же]. Выходит, дело было не только в страстной натуре правителя древлян. И. Д. Беляев, заметив, что все сыновья Святослава в своих владениях были «решительно одноправны», посчитал причиной столкновения братьев нежелание Яро-полка, «как сильнейшего из братьев», «владеть только одной частью отцовского наследства». Старшему Святославичу хотелось отнять «у неподчиненных братьев их владения» [8, с. 106]. Д. И. Иловайскому усобица 970-х гг. виделась борьбой «единодержавия с удельным порядком» и «в то же время» - борьбой «севера с югом, Новгорода с Киевом» [9, с. 60]. Ну, а М. Д. За-тыркевичу те события показались столкновением варягов и славянского населения: родившиеся от матерей, «принадлежавших к различным народностям, сыновья Святослава разделились на две части»: Ярополк стал на сторону варягов, Олег и Владимир -на сторону славян [10, с. 162]. В. О. Ключевскому, как обычно, в усобице Святославичей привиделся торговый интерес [11, с. 156]. А. А. Шахматов вообще усомнился в достоверности сообщения ПВЛ. Весь рассказ о столкновении Люта и Олега Святославича исследователь определил как позднюю вставку в текст предшествующего ПВЛ Начального свода - в более раннем, гипотетическом Древнейшем Киевском своде этого текста не было [12, с. 353-357]. Зато интерес у исследователя вызвало сообщение Яна Длу-гоша, возможно, попавшее в труд польского хрониста середины XV в. из неких не дошедших до нас русских
летописей. Длугош ничего не сообщает о Свенельде и Люте, а причину столкновения Святославичей видит в том, что «после Святослава» молодым князьям «стали тесны обширнейшие русские провинции и земли, оставленные отцом, между ними возникает соперничество о большей власти и превосходстве» [13, с. 229]. Для А. Е. Преснякова из двух мотивов, побудивших, согласно ПВЛ, Ярополка к нападению на Олега (месть за Свенельдича и желание киевского князя прибрать к рукам Древлянскую землю), только «второй пункт» «имеет значение» [14, с. 30].
Советские историки унаследовали от своих «буржуазных» предшественников вышеописанное разнообразие мнений. Начинавший изыскания еще в дореволюционное время В. А. Пархоменко поддерживал представление об усобице Святославичей как о межплеменном конфликте - полян и древлян. По его мнению, «размещенные у разных племенных групп князья киевско-полянской династии силою вещей вовлечены были в местные племенные интересы и... волей-неволей втянулись в старую племенную борь- 249 бу» [15, с. 94]. Б. Д. Греков, отметив, что в событиях, произошедших после гибели Святослава, «была своя логика, скрытая от нас в слишком лаконической передаче летописца», оказался более конкретен в предположениях: «Можно думать, что Олег неохотно подчинялся Ярополку и, может быть, предполагал от него отложиться. Древляне вообще не прочь были поднять оружие против Киева, чтобы освободиться от его власти. Возможно, что и князь Олег вместе с представителями древлянского общества решил отделиться от Киева». «Причастным» к «замыслам Олега» исследова-
тель считал и Владимира [16, с. 462]. А вот по мнению В. В. Мавродина, столкновение Олега Святославича и Люта Свенельдича произошло на «почве» частной собственности, которая в тот момент как раз «росла и укреплялась» [17, с. 315]. Если во времена князя Игоря «двум правителям с одной и той же территории можно было собирать дань и ходить в полюдье», то при его внуке, древлянском князе Олеге, «когда не военная добыча и контрибуция, дань с чужих земель, а дань со своих подданных и организация полу-промыслово-полуземледель че ско го хозяйства в своей земле должны были обогащать княжескую скотницу, это стало уже невозможным» [там же, с. 314]. Олег Святославич, как представлялось В. В. Мавродину, «развернул свое промысловое хозяйство, «ло-вища» и «перевесища», однако на Древлянскую землю «претендовал и Лют Свенельдич», как на «лен», «который получил от Игоря еще его отец» [там же]. Впрочем, ссылаясь на Длуго-ша, исследователь все-таки признавал причиной конфликта между Святосла-250 вичами то, что братья Олег и Владимир стояли на пути Ярополка к единовластию. Получалось, что убийство Люта как бы и не имело отношения к конфликту князей [там же, с. 315]. А. Н. Насонов также видел в столкновении Святославичей «борьбу за политическое единство «Русской земли» и за подчинение ей восточнославянских «волостей», которая «проходит через всю историю Киевщины второй половины X и первой половины XI в.». В роли своеобразных государственников, по мнению ученого, выступала «известная социальная среда» - «местная дружинно-родовая, преимущественно киевская знать» [18, с. 31].
Взгляд В. В. Мавродина и А. Н. Насонова на события 970-х гг. со временем стал популярным, хотя в 1950-60-х гг. далеко не все исследователи были склонны его принять. Тут достаточно указать такие авторитетные фигуры как М. Н. Тихомиров, Б. А. Рыбаков и М. И. Артамонов, для которых суть конфликта Святославичей сводилась к нарушению княжеских прав Олега в Древлянской земле и к попытке Люта утвердить старые отцовские права над древлянами [19, с. 59; 20, с. 181; 21, с. 34]. Однако уже в следующем поколении отечественных медиевистов большинство исследователей исходило именно из того, что причиной столкновения Ярополка и Олега была борьба Киева за сохранение единства Киевской Руси, за подчинение власти киевского князя феодалов соседних восточнославянских земель, стремившихся к отделению. Убийство Люта представлялось ученым 70-80-х гг. XX в. не причиной, а только поводом для начала столкновения [22, с. 32-33; 23, с. 194-197; 24, с. 48].
Принципиально новый подход к усобице Святославичей, свободный от влияния того, что было написано по проблеме в течение последних двух столетий, продемонстрирован в работах А. В. Назаренко. На фундаменте довольно шаткой гипотезы «о военном и матримониальном союзе между киевским князем Ярополком Святославичем и германским императором Оттоном II», А. В. Назарен-ко выстроил целое здание выводов. Получилась, бесспорно, довольно оригинальная конструкция, где «киевский князь Ярополк в войне 974977 гг. германского императора Отто-на II против чешского короля Болеслава II выступал союзником Герма-
нии». Поскольку «Владимир Новгородский в это же время женился на чешке», то «неизбежно» следовало, «что киевско-немецкому союзу Болеслав попытался противопоставить новгородско-чешский». И конечно, «было бы естественным, если бы чешский князь попытался привлечь на свою сторону также Олега Древлянского, который уже в силу своей географической близости к Киеву весьма подходил на роль сдерживающего фактора по отношению к Яро-полку». Выходило, что «на Руси, похоже, сложилась коалиция младших Святославичей против старшего Яро-полка». Отсюда, всякому, ознакомившемуся с трудами А. В. Назаренко, казалось, должно было стать «понятным», почему дружины киевского князя «были вынуждены взять Овруч, а Владимир, узнав об этом, «убоявся бежа за море» [25, с. 361-370]. Построение А. В. Назаренко о конфликте Святославичей, как об одном из проявлений комплекса русско-немецко-древлянско-чешских противоречий, вполне принял А. Ю. Карпов, хотя и признал, что «вражда» Святославичей «началась, казалось бы, с незначительного события», которое привело «к совершенно непредсказуемым и трагическим последствиям», - с убийства Свенельда. При этом «Ярополк вообще не был осведомлен о происходивших событиях и узнал о них лишь как о свершившемся факте», и, лишь помучившись и помедлив два года, миролюбивый и милосердный Ярополк вступился за Свенельда [26, с. 78-81].
Другой, не менее оригинальный подход к усобице Святославичей мы видим в трудах И. Я. Фроянова, написанных в 1990-х гг. Исследователь ис-
ходит из того, что корни конфликта молодых князей лежат в кризисе, который обрушился на Русь в результате ухода Святослава из Киева на Балканы и последовавшего за этим поражения русов в Болгарии. В какой-то степени к этому же направлению поиска примыкал А. Г. Кузьмин, считавший «усобицы преемников Святослава» «своеобразным продолжением противоречий, обнаружившихся на рубеже 6070-х гг.» X в. [27, с. 8]. Проблема была порождена вполне естественным вопросом, который не мог не возникнуть при чтении ПВЛ: «Как во время гибели от рук печенегов уцелел Све-нельд и те дружинники, которых он потом привел в Киев?» Еще М. М. Щербатов считал, что Свенельд «спасся в нещастном бою, бывшем в порогах, и пришел уведомить Ярополка о смерти его отца» [28, с. 238]. Это предположение выглядит вполне убедительным, хотя, конечно, Свенельду следовало погибнуть рядом со своим князем - это более соответствовало дружинному идеалу его времени. Еще более неприглядную картину поведения Свенельда рисует Устюжский летописный свод (правда, составленный поздно - в первой четверти XVI в.), в котором прямо говорится, что Свенельд «убежа з бою» [29, с. 22]. Однако и эта информация блекнет в сравнении с теми выводами, который, на первый взгляд, логично следуют из слов В. Н. Татищева, который со ссылкой на загадочную Иоакимовскую летопись сообщил, что Святослав «вся воя отпусти полем ко Киеву, а сам не со многими иде в лодиах» [30, с. 111]. Поскольку Свенельд остался жив, из слов историка XVIII в., кажется, логично следовало, что русское войско, собираясь домой, еще в Болгарии разделилось
251
252
на две части, из которых одна пошла посуху с осторожным воеводой, который это предлагал сделать и самому князю, а другая, меньшая, со Святославом отправилась в ладьях к Днепру. Отношение к происшедшему Ярополка Святославича непонятно. Если Све-нельд бежал с поля боя, бросив тело Святослава на поругание (версия ПВЛ), то Ярополк ни в коем случае не должен был брать его к себе на службу. Если Свенельд увел от Святослава большую часть армии (В. Н. Татищев), оставив князя голодать в Белобережье, то Яро-полк при первой возможности, как хороший сын, должен был схватить Све-нельда. Если же Свенельд был послан в Киев за помощью, то непонятно почему Ярополк ее не отправил.
Можно, конечно, предположить, что Ярополк просто не успел помочь отцу, или дела его после ухода Святослава на Дунай были в таком расстройстве, что и сил-то помочь у него не было. Однако еще С. М. Соловьев предложил «обратить внимание на характер и положение Святослава, как они выставлены в предании. Святослав завоевал Болгарию и остался там жить; вызванный оттуда вестью об опасности своего семейства, нехотя поехал в Русь; здесь едва дождался смерти матери, отдал волости сыновьям и отправился навсегда в Болгарию, свою страну. Но теперь он принужден снова ее оставить и возвратиться в Русь, от которой уже отрекся, где уже княжили его сыновья; в каком отношении он находился к ним, особенно к старшему Ярополку, сидевшему в Киеве? Во всяком случае ему необходимо было лишить последнего данной ему власти и занять его место; притом, как должны были смотреть на него киевляне, которые и прежде
упрекали его за то, что он отрекся от Руси?» [7, с. 160-161].
В «Истории Российской» В. Н. Татищева драматизм событий, происходивших после поражения русов на Балканах, доведен поистине до шекспировского уровня. Со ссылкой на все ту же Иоакимовскую летопись, историк сообщает еще один любопытный сюжет: оказывается, что Святослав, проиграв войну с греками, обвинил в военных неудачах бывших в его воинстве русов-христиан во главе со своим братом Глебом. Все они были убиты язычниками. Но христиане шли на мучения с такой радостью и таким весельем, что окончательно разъярили Святослава, который даже отправил в Киев приказание разорить и сжечь христианские храмы. Князь сам спешил в Киев, намереваясь истребить здесь всех христиан [30, с. 111]. Лишь нападение печенегов помешало привести эти замыслы в исполнение.
Получается, что в Киеве Святослава никто не ждал. А его убийство печенегами вовсе не помешало установлению Ярополком хороших отношений с ними вскоре после (а может быть и до?) расправы со Святославом в днепровских порогах. Недаром, согласно ПВЛ, в ходе разгоревшейся позднее борьбы Ярополка и Владимира Святославичей, приближенные советовали Ярополку бежать к печенегам и собрать там армию. И хотя известие о мученической гибели брата Святослава не находит себе параллели более ни в одной русской летописи и противоречит ПВЛ, в которой сообщается лишь о насмешках Святослава над христианами, но не об их преследовании, многими исследователями «татищевские известия» были приняты на веру.
Л. Н. Гумилев, творчески подойдя к этим «известиям», предположил, что после убийства по приказу Святослава Глеба и многих русских христиан уцелевшие «христиане и воевода Све-нельд бежали степью в Киев. Их печенеги пропустили. Но когда весной 972 г. Святослав с верными языческими воинами пошел речным путем, печенеги напали на него у порогов и истребили весь русский отряд». А вот предупредили печенегов о возвращении Святослава киевляне, крайне заинтересованные, «чтобы к ним не явился обезумевший князь с озверелой солдатней» [31, с. 237]. Версию Л. Н. Гумилева о причастности Све-нельда и Ярополка с киевлянами к гибели Святослава поддержал и И. Я. Фроянов, хотя признал основным мотивом поведения молодого князя и старика-воеводы не религиозный, а политический интерес. Они сознательно обрекли Святослава на гибель, боясь потерять власть [32, с. 346-359]. И. Я. Фроянов связал гибель Святослава с последующей усобицей между его сыновьями. По мнению исследователя, Свенельд, сына которого убил Олег Святославич, прогневал древлянского князя «предательством по отношению к Святославу, причастностью к интриге, погубившей князя-воителя на днепровских порогах». Убийство Люта И. Я. Фроя-нов рассматривает «как своего рода месть Олега за отца» [32, с. 358].
Гипотезы А. В. Назаренко и И. Я. Фро-янова подверг критике М. Б. Свердлов, правда, с разной долей убедительности. В случае с А. В. Назарен-ко ученый представил развернутую аргументацию, которая, действительно, способна подвести читателя к выводу о том, что построение оппо-
нента «не находит конкретного подтверждения в реалиях общественно-политической и религиозной жизни стран Центральной и Восточной Европы 70-х гг. X в.» [33, с. 247-253]. Однако, давая оценку изысканиям И. Я. Фроянова, М. Б. Свердлов ограничился разбором частностей, оставив без внимания данное коллегой объяснение причин конфликта Олега Святославича и Люта Свенельдича [33, с. 240-241]. Сам М. Б. Свердлов, поясняя причины событий 70-х гг. X в., традиционно видит в «братоубийственном столкновении» Святославичей борьбу за «восстановление единовластия в стране» [33, с. 238, 241-242, 245].
Отношение М. Б. Свердлова к концепции И. Я. Фроянова в целом понятно - свои выводы последний строит на спорных «татищевских известиях». В последнее время в двухвековом споре о добросовестности В. Н. Татищева наметился перелом в пользу «недоброжелателей» историка XVIII в., главным образом, благодаря монографиям А. П. Толочко и все того же М. Б. Свердлова [34; 35]. Но если попытаться «обойтись» без «татищев-ских известий», следует признать, что и в этом случае гипотеза И. Я. Фроя-нова выглядит вполне убедительной: Святослав проводит голодную зиму в Белобережье, Ярополк не посылает ему помощь, Свенельд после гибели князя является к его сыну со значительным отрядом дружинников (значит, бился он рядом со Святославом не до последнего), Ярополк делает его одним из главных людей в своем окружении, Олег Святославич убивает Люта, узнав, что тот - Свенельдич. Нельзя отмахнуться и от летописного сообщения о союзных отношениях
253
254
Ярополка с печенегами в дальнейшем. При этом в упоминавшейся выше «Польской истории» Яна Длугоша имеется следующее сообщение: «В то время как князь Руси Святослав возвращался из Греческой земли, куда вражески вторгся, и вез греческие трофеи, его враги печенеги, извещенные некоторыми русскими и киевлянами, выступают со всеми силами и легко побеждают Святослава и его войско, как потому что оно было обременено добычей, так и потому что сражалось в неудобном месте» [13, с. 229]. Впрочем, для обвинения Яро-полка в сговоре с печенегами оснований недостаточно. Нам неизвестно, что именно Длугош почерпнул из неизвестных источников, а что домыслил сам. Хотя, конечно, у Ярополка были основания не желать возвращения Святослава в Киев.
Напомню, что в историографии существует два подхода к вопросу о том, на каких условиях Святослав оставил сыновьям вверенные им области. Достаточно давно в науке существует точка зрения, что Святослав решил перенести столицу Руси на Балканы, а сыновей оставил в их областях в качестве своих наместников [36, с. 100-101; 8, с. 106]. Этой точки зрения противостоит другая, согласно которой Святослав ушел на Дунай окончательно, сделав своих сыновей независимыми от него правителями [7, с. 157; 37, с. 24]. Последнее предположение представляется более убедительным. Достаточно вспомнить, что в своей известной речи о достоинствах Переяславца на Дунае, обращенной к матери и боярам, Святослав явно давал оценки с точки зрения болгарского владыки. Получается, русский князь был намерен торговать
с Русью, как с любой другой соседней страной. Этой фразой он как бы отделял себя от Руси. Для Святослава это внешняя, сопредельная страна, заграница [38, с. 112]. С другой стороны, неправомерно представлять Ярополка в качестве «младенца», целиком зависевшего от мнения окружающих и попавшего под влияние Свенельда. «Мальчики» Святослава были настолько развитыми, что отец (самое позднее в 969 г.) подарил Яро-полку в жены (или наложницы) некую «грекиню», которая позднее родила знаменитого Святополка Окаянного. Ярополк Святославич был, по меркам своего времени, вполне взрослым и не собирался делить власть с отцом, а потому оставил его голодать в Белобережье. В поступке Олега Святославича, не стерпевшего появления Свенельдича в пределах Древлянской земли, не последнюю роль могло сыграть отношение к трагедии, произошедшей весной 972 г. на днепровских порогах.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Повесть временных лет. Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д. С. Лихачева / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. - СПб., 1996.
2. Татищев В. Н. История Российская: В 7 т. - Т. 2.- М.; Л., 1963.
3. Карамзин Н. М. История государства Российского: В 12-ти т. - Т. 1. - М., 1989.
4. Полевой Н. А. История русского народа: В 6-ти т. - Т. 1.- М., 1997.
5. Погодин М. П. Древняя русская история до монгольского ига: В 2-х т. - Т. 1. - М., 1999.
6. Костомаров Н. И. Исторические монографии и исследования: В 8 кн. (21 т.). -Т. 1.- СПб., 1863.
7. Соловьев С. М. Соч.: В 18 кн. - Кн. 1. -М., 1988.
8. Беляев И. Д. История русского законодательства. - СПб., 1999.
9. Иловайский Д. И. Становление Руси. -М., 1996.
10. Затыркевич М. Д. О влиянии борьбы между народами и сословиями на образование строя русского государства в домонгольский период. - М., 1874.
11. Ключевский В. О. Соч.: В 9-ти т. - Т. 1. -М., 1987.
12. Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. - СПб., 1908.
13. Щавелева Н. И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша (книги 1-1У): Текст, перевод, комментарий. - М., 2004.
14. Пресняков А. Е. Княжое право в древней Руси. Лекции по русской истории. Киевская Русь. - М., 1993.
15. Пархоменко В. А. У истоков русской государственности (УШ-Х1 вв.). - Л., 1924.
16. Греков Б. Д. Киевская Русь. - М., 1949.
17. Мавродин В. В. Древняя и средневековая Русь. - СПб., 2009.
18. Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства: Историко-географическое исследование. Монголы и Русь: История татарской политики на Руси. - СПб., 2002.
19. Тихомиров М. Н. Русское летописание. -М., 1979.
20. Рыбаков Б. А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. - М., 1963.
21. Артамонов М. И. Воевода Свенельд // Культура Древней Руси. - М., 1966.
22. Рапов О. М. Княжеские владения на Руси в X - первой половине XIII в. - М., 1977.
23. Пьянков А. П. Происхождение общественного и государственного строя Древней Руси. - Мн., 1980.
24. Толочко П. П. Древняя Русь. Очерки социально-политической истории. - Киев, 1987.
25. Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей 1Х-Х11 вв. - М., 2001.
26. Карпов А. Ю. Владимир Святой. - М., 1997.
27. Кузьмин А. Падение Перуна. Становление христианства на Руси. - М., 1988.
28. Щербатов М. М. История Российская от древнейших времен. - Т. 1. - СПб., 1770.
29. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). - Т. 37. - Л., 1982.
30. Татищев В. Н. История Российская. -Т. 1. - М.; Л., 1962.
31. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. - М., 1992.
32. Фроянов И. Я. Рабство и данничество у восточных славян (У1-Х вв.). - СПб., 1996.
33. Свердлов М. Б. Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на Руси VI -первой трети XIII в. - СПб., 2003.
34. Толочко А. «История Российская» Василия Татищева: источники и известия. -М., 2005.
35. Свердлов М. Б. Василий Никитич Татищев - автор и редактор «Истории Российской». - СПб., 2009.
36. ЭверсИ. Ф. Г. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. - СПб., 1835.
37. Кавелин К. Д. Собр. соч. - Т. 1. - СПб., 1897.
38. Древнерусская литература: Восприятие Запада в Х!-Х^ вв. - М., 1996. |
