CC BY
22института (филиала) АНО ОВО Центросоюза РФ «Российский университет кооперации» (g.evgenij a@mail.ru)
GALKINA, EVGENIA A. - senior lecturer of the Department of theory and history of state and law of the Cheboksary cooperative Institute (branch) ANO OWO Centrosoyuz of the Russian Federation «Russian University of cooperation» (g.evgenij a@mail .ru)
УДК 343.2/7
КОЗАЕВ Н.Ш.
К ВОПРОСУ О ПРЕДПОСЫЛКАХ ВВЕДЕНИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ ЗА ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ
ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Ключевые слова: уголовная ответственность, экологические преступления, состав преступления, субъект преступления
В статье исследуется проблема повышения ответственности юридических лиц за экологические преступления. Показано, что в современной России наблюдается вполне очевидная общая тенденция к росту размеров ущерба от экологических преступлений. В связи с наметившейся тенденцией роста размеров ущерба от экологических преступлений в статье обоснован вывод о том, что меры уголовно-правового воздействия за экологические преступления не соответствуют тяжести этих деяний. Автором, со ссылкой на международную практику, где привлечение коллективного субъекта к уголовной ответственности практикуется весьма эффективно, аргументируется необходимость введения в уголовное законодательство ответственности юридических лиц за экологические преступления. Основной предпосылкой для установления уголовной ответственности юридических лиц является необходимость сделать экономически невыгодным злоупотребление производственными технологиями.
KOZAEV, N.SH. TO THE QUESTION OF THE PRECONDITIONS FOR THE INTRODUCTION OF CRIMINAL LIABILITY OF LEGAL PERSONS FOR
ENVIRONMENTAL CRIMES
Keywords: criminal liability, environmental crime, the crime, the perpetrator of the crime.
The article investigates the problem of increasing the liability of legal persons for environmental crimes. It is shown that in today's Russia there is quite obvious overall upward trend in the size of the damage caused by environmental crimes. Due to the
current trend of growth the size of damage from environmental crime in the article justified the conclusion that the measures of criminal law for environmental crimes do not meet the gravity of the acts. Author, with reference to international practice, where the involvement of a collective subject to criminal liability is practiced very effectively, discusses the need for the introduction of the criminal law liability of legal persons for environmental crimes. The main prerequisite for the establishment of criminal liability of legal persons is the need to make economically viable production technologies abuse.
Количество экологических преступлений в структуре преступности относительно невелико. Однако размер ущерба от них весьма и весьма значителен. При этом оценке подвергаются лишь те последствия, которые наступают незамедлительно после совершения преступления. Согласно уголовной статистике учету подлежит материальный ущерб, количество погибших и лиц, которым причинен тяжкий вред здоровью, то есть лишь криминообразующие признаки таких деяний.
Так, по данным ГИАЦ МВД РФ в 2009 г. материальный ущерб от экологических преступлений составил 13069159 тыс. руб.; в 2010 г. - 18237809 тыс. руб.; в 2011 г. - 17994558 тыс. руб.; в 2012 г. - 20140869 тыс. руб.; в 2013 г. - 25100785 тыс. руб.; в 2014г. - 24045990 тыс. рублей. Как видим, наблюдается вполне очевидная общая тенденция к росту размеров ущерба от экологических преступлений, а если учесть фактор латентности, то по некоторым экспертным оценкам, данные цифры представляют лишь десятую часть от реальных размеров причиняемого ущерба. Количество погибших в результате экологических преступлений измеряется единицами - в 2009 и 2012 годах - по 1 человеку, в 2010, 2011, 2013 и 2014 годах - не зарегистрировано; количество лиц, которым причинен тяжкий вред здоровью за эти же годы - 1-2 человека в год. Однако статистически невозможно учесть всех фактически пострадавших от экологических преступлений, у кого серьезные проблемы со здоровьем (онкология, тяжелые хронические заболевания, инвалидность) или преждевременная смерть наступили в отдаленном периоде, хотя взаимосвязь между экологической обстановкой, вызванной техногенными катастрофами и описанными последствиями очевидны.
Приведем пример. В 1994 году в республике Коми (г. Усинск) произошел крупнейший в России единомоментный разлив 100 тысяч тонн нефти из поврежденного вследствие технического износа трубопровода. В эпицентре катастрофы погибли растения, животные, рыба, две местные реки оказались загрязнены на расстоянии до 40 километров. Но самое главное, в наиболее пострадавших поселках частота респираторных заболеваний среди населения на следующий год после утечки подскочила примерно на 28%. Почти через 20 лет - в ноябре 2012 г., в той же республике, на участке нефтепровода «ВПСН -ПСН «Головные сооружения», который по договору аренды эксплуатировался ООО «Совместная Компания «РУСВЬЕТПЕТРО», вновь произошел массивный аварийный разлив нефти. В результате нефтепродукты попали на береговую
линию и поверхность ручья Возей-Шор и далее распространились по рекам Колва, Уса и Печора, что привело к загрязнению водных объектов (почв, растений, донных отложений, поверхностных вод), гибели рыбы. Размер ущерба, который был вменен в вину бывшему директору филиала ООО «Совместная Компания «РУСВЬЕТПЕТРО» А. Крохину, составил более 7 млн. руб. Суд признал его виновным по ч. 2 ст. 237, 246 и ч. 1 ст. 250 УК РФ и назначил наказание в виде штрафа в размере 200 тысяч рублей. Позже, в мае 2013 г., в ходе аэровизуального обследования пострадавшей территории выяснилось, что на устранение указанных последствий потребуется длительное время и около 90 млн. рублей.
Согласно данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, чаще других за экологические преступления назначаются лишение свободы сроком до 1 -2 лет. В подавляющем количестве случаев приговоры являются условными, либо же все ограничивается штрафом, размеры которого крайне редко бывают выше 500 тыс. руб. Виновные, как правило, всегда попадают в категорию амнистируемых, либо освобождаются от ответственности ввиду иных нереабилитирующих оснований. Отсюда можно сделать вывод, что меры уголовно-правового воздействия за экологические преступления не соответствуют тяжести этих деяний. Сравнение применяемых мер наказания с суммами материального ущерба также заставляет задуматься о том, как сделать экономически невыгодным совершение преступлений, посягающих на экологический правопорядок.
И здесь, на наш взгляд, уместно было бы обратиться к вопросу о корпоративной уголовной ответственности (более привычно - ответственности юридических лиц). Разумеется, эта тема требует более развернутого анализа, поэтому позволим себе лишь высказать определенные соображения по поводу имеющихся предпосылок к введению данного правового института.
За рубежом привлечение коллективного субъекта к уголовной ответственности практикуется весьма эффективно. Достаточно обратиться к опыту таких стран как Великобритания, США, Франция, Бельгия, КНР и некоторых других. Отечественный законодатель упрямо не желает признавать возможность привлечения к уголовной ответственности юридических лиц, хотя и de facto и de jure он уже сделал несколько шагов в этом направлении. В частности, сразу в некоторых нормативных правовых актах, таких как ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах», ФЗ «О противодействии терроризму», ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» предусматривается ответственность в виде ликвидации, запрета на осуществление деятельности, применяемая к коллективным субъектам за преступную деятельность. По справедливому замечанию ряда авторов [1], речь здесь идет о квазиуголовной ответственности юридических лиц. Однако в настоящей правовой ситуации мы бы обозначили это субсидиарным применением мер уголовной, гражданской и административной ответственности. Но и в тексте УК РФ мы уже находим примеры, когда законодатель признает возможность выполнения объективной стороны
преступления именно юридическим лицом (напр. ст. 171 УК РФ), либо применения к нему меры уголовно-правового воздействия в виде конфискации (ч. 3 ст. 104.1 УК РФ).
Определенную пищу для размышлений дает нам ч. 2 ст. 39 ФЗ «Об охране окружающей среды в РФ», где говориться, что «юридические и физические лица, осуществляющие эксплуатацию зданий, строений, сооружений и иных объектов, обеспечивают соблюдение нормативов качества окружающей среды на основе применения технических средств и технологий обезвреживания и безопасного размещения отходов производства и потребления, обезвреживания выбросов и сбросов загрязняющих веществ, а также иных наилучших существующих технологий, обеспечивающих выполнение требований в области охраны окружающей среды, проводят мероприятия по восстановлению природной среды, рекультивации земель, благоустройству территорий в соответствии с законодательством». Стало быть, юридические лица, обладая и дееспособностью и деликтоспособностью, являются участниками правоотношений по природопользованию и могут отвечать за свою неправомерную деятельность. Интересно в этой связи замечание А.С. Никифорова о том, что представители юридического лица, действуя в осуществление его интересов, выступают лишь alter ego юридического лица. Отсюда если преступление связано с деятельностью именно юридического лица, то и субъектом ответственности должно выступать именно оно [2]. Мы бы добавили следующее уточнение-вопрос: почему по поводу гражданской и административной ответственности юридических лиц возражений не возникает, а по поводу уголовной - находится масса противников?
Среди основных проблем, обусловленных догматикой уголовного права, следует назвать сложности с определением пределов ответственности юридического лица и его представителей - физических лиц; проблемы с установлением причинной связи между наступившим вредом и противоправными действиями коллективного субъекта и отдельных работников юридического лица. Но главная трудность состоит в установлении признаков субъективной стороны. Как известно, юридическое лицо не обладает волей, интеллектуальные функции также выполняют его представители, стало быть, вопрос о его вменяемости отпадает, а вопрос о вине не может быть рассмотрен с позиции, которая является традиционной для уголовного права. Отсюда и принцип вины в его уголовно-правовой трактовке, лежащий в основе наступления уголовной ответственности, также не применим. Однако никто и не ставит вопрос об экстраполяции данных категорий на юридических лиц. Здесь следовало бы рассматривать категорию вины в несколько ином ракурсе, сходном с административно-правовой моделью. А возможность административной ответственности юридических лиц, хотя и является дискуссионной в доктрине, но она закреплена в КоАП РФ, кроме того ее признал Конституционный Суд Российской Федерации [3]. Как справедливо замечает в этой связи О.Н. Шерстобоев [4] проблема деликтоспособности
юридических лиц - это проблема не столько теории, сколько проводимой государством правовой политики.
Действительно, признание юридического лица субъектом права выступает правовой фикцией, но благодаря этому данное лицо наделяется праводееспособностью и деликтоспособностью. Каждая организация или предприятие имеет свои идентификационные реквизиты и организационно-правовой статус. Это обусловливает самостоятельное участие юридических лиц в разноотраслевых правоотношениях и их ответственность за выполнение предусмотренных законом обязанностей. Кроме того, согласно нормам международного права наступление корпоративной ответственности юридического лица не исключает уголовного преследования конкретных физических лиц.
Противники уголовной ответственности юридических лиц довольно часто оперируют аргументом неприменимости к таким субъектам большинства из предлагаемых УК РФ наказаний. Однако, опять же никто и не говорит об этом. Разумеется, юридическое лицо нельзя подвергнуть лишению свободы. Но можно разработать специальный комплекс мер наказания или иных мер уголовно-правового воздействия, которые бы не только несли карательный потенциал, а прежде всего имели бы реститутивный эффект. Так, например, ликвидация предприятия или организации, по нашему мнению - крайний шаг, когда невозможно обеспечить безопасность их дальнейшего функционирования, неприменима к градообразующим предприятиям и еще в целом ряде случаев. Гораздо более приемлемы крупные штрафы, кратные по размеру сумме причиненного ущерба, возложение обязанности устранения причиненного вреда в натуре, конфискация имущества, запрещение заниматься определенной деятельностью. Кстати говоря, законопроектная работа в этом направлении уже активно ведется [5].
Следующий довод contra состоит, по сути, в консервативном отношении к законодательству и сводится к тому, что на сегодняшний момент достаточно гражданско-правовых и административно-правовых механизмов для обеспечения экологической безопасности и возмещения нанесенного ущерба [6]. Однако и здесь хотелось бы возразить. Достаточно вспомнить о межотраслевой дифференциации юридической ответственности. В особенности речь идет о разграничении административного и уголовного права, нормы которых хотя и предусматривают ответственность за деликты, сходные по своей объективной стороне, особенно в сфере природопользования и применения производственных технологий, но все же различающиеся по степени общественной опасности.
По поводу возмещения ущерба от экологических преступлений в исковом производстве, в том числе через институт гражданского иска в уголовном процессе заметим, что гражданские иски по делам о преступлениях, предусмотренных главой 26 УК РФ, заявляются лишь в 1/10 процентов случаев, даже когда ущерб весьма существенный [7].
Приведем пример. Гражданин С., действовавший по договору подряда от имени ООО, проводил расчистку русла реки. При этом он с использованием лиц, не знавших о противоправности совершаемых действий, произвел незаконную рубку лесных насаждений и строительство каналов с нарушением требований законодательства. Общая сумма ущерба составила более 40 миллионов рублей. Наказание в виде лишения свободы сроком на 4 года было назначено условно с дополнительным наказанием в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением управленческих функций в строительных организациях на срок 2 года. Гражданский иск по делу не был заявлен.
Подведем итоги. Основной предпосылкой для установления уголовной ответственности юридических лиц является необходимость сделать экономически невыгодным злоупотребление производственными технологиями. Существующие правовые механизмы оказываются недостаточно эффективными. Введение корпоративной уголовной ответственности [8] позволило бы учитывать кумулятивный эффект агрессивного воздействия на природные объекты и даже при смене собственника, конкретного руководителя или штата сотрудников обеспечить возмещение причиненного ущерба. Кроме того, в рамках одной правовой системы представляется целесообразным осуществлять единые подходы к деликтоспособности юридических лиц. Иными словами, если в административном праве препятствий к этому не усмотрено, стало быть, и в уголовном праве такая возможность должна рассматриваться на основе специальных норм, предусматривающих специальные принципы привлечения коллективных субъектов к ответственности и особые виды наказаний или мер уголовно-правового характера, обеспечивающих восстановительный эффект.
Литература и источники
1. Уголовно-правовое воздействие: монография / Г.А. Есаков, Т.Г. Понятовская, А.И. Рарог и др.; под ред. А.И. Рарога. М.: Проспект, 2012. С. 145.
2. Никифоров А.С. Современные тенденции развития уголовного законодательства и уголовно-правовой теории // Государство и право. 1994. № 6. С. 65.
3. п. 4 Определения Конституционного Суда РФ от 1 октября 1998 г. № 145-О «По запросу Законодательного собрания Нижегородской области о проверке конституционности ч. 1 ст. 6 КоАП РСФСР» // Собрание законодательства РФ. 1998. № 49. Ст. 6102.
4. Шерстобоев О.Н. Может ли юридическое лицо быть виновным в совершении административного правонарушения? // Административное право и процесс. 2012. № 3. С. 50 - 54.
5. Обсуждение законопроектов. Проект ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц»
[Электронный документ] // Режим доступа: http:// www.sledcom.ru/ discussions/ ?SID=1273.
6. Малешина А.В. Уголовная ответственность юридических лиц и перспективы ее регламентации в уголовном законодательстве России // Законодательство. -2009. №8. С. 81-87.
7. См. напр.: Дерюга А.Н. Причины незаконной рубки леса и пути их устранения // Право и практика. 2013. №1.
8. Антохина А.Б. Институт мер уголовно-правового характера как форма реализации уголовной ответственности // Современная научная мысль. 2012. №1.
КОЗАЕВ НОДАР ШОТАЕВИЧ - кандидат юридических наук, доцент, докторант кафедры уголовного права Краснодарского университета МВД России (nkosaev@mail.ru)
KOZAEV, NODAR Sh. - PhD in Law, Associate Professor, PhD Department of Criminal Law of the Krasnodar University of the MOI of Russia
УДК 347.672:347.961.41
ЧОПИК Е.И., ВЯЗОВСКАЯ Т.Н. ПОРЯДОК УДОСТОВЕРЕНИЯ ОТДЕЛЬНЫХ ВИДОВ
ЗАВЕЩАНИЙ
Ключевые слова: наследственное право, завещание, удостоверение завещаний, электронный реестр нотариальных действий, отмена завещания, закрытое завещание, завещательное распоряжение на денежные средства в банках.
В статье исследуется порядок удостоверения отдельных видов завещаний, таких как нотариально удостоверенное завещание, закрытое завещание, завещательное распоряжение на денежные средства в банках, ведение электронного реестра нотариальных действий, порядка изменения и отмены завещания. Авторы отмечают, что очень часто на нотариусов, отказавших в совершении нотариальных действий по объективно мотивированным причинам, поступают жалобы, хотя нотариус тем самым защищает права и законные интересы гражданина, явившегося для совершения нотариального действия.
CHOPIK E.I., VYAZOVSKAYA T.N. THE ORDER PERMITS CERTAIN TYPES OF WILLS
Keywords: inheritance law, wills, certificate of wills, electronic registry of notarial actions, revocation of wills, the closed will, testamentary disposition on cash at banks.
