CC BY
27
DOI 10.24411/2227-7315-2020-10135 УДК 342.95
Е.В. Ильгова, Т.А. Смагина, Ю.М. Тугушева
К ВОПРОСУ О ПРАВОВОЙ ПРИРОДЕ ПОНЯТИЯ «ДАННЫЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ»: МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЙ АСПЕКТ*
Введение: проблема незаконного оборота данных в условиях глобальной цифрови-зации ежедневно ставит под угрозу права наименее защищенной категории граждан — несовершеннолетних. Со стороны общества получает распространение позитивное и негативное посягательство на информацию, связанную с личностью ребенка. Перед государством стоит задача популяризировать и развивать правовую базу и правовые знания о рассматриваемой стороне правового статуса несовершеннолетнего. Ежедневно в поле зрения заинтересованных физических лиц, органов и учреждений системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних находятся данные, ответственное отношение к которым способствует соблюдению конституционных прав ребенка. Цель: перед профессиональным сообществом ученых-юристов в рамках реализации концептуальных правовых основ цифровизированных отношений встал вопрос о нормативно-правовой регламентации их (отношений) составных элементов. Целью исследования является анализ семантической природы понятия «данные», формирование расширенного правового взгляда на проблему и моделирование правового понятия «данные». Классификация элементов правового статуса несовершеннолетних как субъектов, обладающих, владеющих данными о себе, а также передающих, собирающих и формирующих данные о себе, для себя, для общества, будет способствовать повышению эффективности правоприменительной деятельности субъектов системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Требует внимания характеристика сведений, получаемых о несовершеннолетних для частных интересов и со стороны государственных структур, в том числе со стороны системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Методологическая основа: общие и частные научные методы познания объективной действительности; диалектический, дедукции и индукции, сравнительный и логический. Результаты: авторами обоснована позиция междис-
© Ильгова Екатерина Владимировна, 2020 Ч
Кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры административного и муниципального пра- К
ва, ректор (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: k_ilgova@mail.ru g,
© Смагина Тамара Алексеевна, 2020 а
Кандидат юридических наук, доцент кафедры административного и муниципального права (Саратовская е
государственная юридическая академия); e-mail: ta-smagina@mail.ru и
© Тугушева Юлия Михайловна, 2020 •
Магистр юриспруденции, старший преподаватель кафедры информационного права и цифровых тех- S
нологий (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: uvr1@ssla.ru (1
3 )
© Ilgova Ekaterina Vladimirovna, 2020 2
Candidate of law, Associate Professor, Professor, Administrative and municipal law department, rector (Saratov S
State Law Academy) ° © Smagina Tamara Alekseevna, 2020
Candidate of law, Associate Professor, Administrative and municipal law department, (Saratov State Law Academy)
© Tugusheva Yulia Mikhailovna, 2020
Master of law, senior lecturer, Information law and digital technologies department (Saratov State Law Academy)
* Статья выполнена при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта № 20-011-00656. 139
циплинарной правовой природы данных о несовершеннолетнем; аргументирована необходимость теоретической классификации правового статуса несовершеннолетних как субъектов — обладателей данными (когда само состояние несовершеннолетия является юридически значимой информацией), как субъектов — пользователей данными и как субъектов, передающих данные для правоприменительной деятельности уполномоченных государственных органов в целях их (несовершеннолетних) защиты; обоснована потребность в установлении четкого понятийного аппарата, не допускающего семантических барьеров. Выводы: для юридических правоприменительных целей российское федеральное законодательство нуждается в формировании и использовании понятийного аппарата, который в условиях глобально развивающегося цифровизированного пространства становится необходимым элементом охраны прав несовершеннолетних субъектов современных отношений.
Ключевые слова: данные несовершеннолетнего, информационные технологии, персональные данные, субъекты цифровизированных отношений, система профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних.
E.V. Ilgova, T.A. Smagina, Yu.M. Tugusheva
ON THE LEGAL NATURE OF THE "DATA OF MINORS" CONCEPT: AN INTERDISCIPLINARY ASPECT
Background: the problem of illegal traffic in the context of global digitalization daily threatens the rights of the least protected category of citizens — minors. Positive and negative attacks on information related to the child's identity are being spread by society. The state is faced with the task of popularizing and developing the legal framework and legal knowledge about the legal status of a minor under consideration. Every day, interested individuals, S bodies and institutions of the system for the prevention of neglect and delinquency of minors ¿. are in the field of view of data, responsible attitude to which contributes to the observance 3 of the constitutional rights of the child. Objective: as part of the implementation of the g conceptual legal framework for digitalized relations, the professional community of legal Ï scientists is faced with the issue of normative-legal regulation of their (relations) constitu-| ent elements. The purpose of the research is to analyze the semantic nature of the concept | of "data", to form an extended legal view of the problem and to model the legal concept of o "data". Classification of elements of the legal status of minors as entities that possess and | own data about themselves, as well as transmit, collect and form data about themselves, for ? themselves, and for society, will help to increase the effectiveness of law enforcement activi-® ties of subjects of the system for the prevention of neglect and juvenile delinquency. Atten-§ tion should be paid to the characteristics of information received about minors for private ï interests and from state structures, including the system for the prevention of neglect and | juvenile delinquency. Methodology: general and specific scientific methods of cognition e of objective reality, which include dialectical, deduction and induction, comparative and
0 logical methods. Results: the authors substantiate the position of the interdisciplinary legal g nature of data on minors; they argue for the need for theoretical classification of the legal § status of minors as data holders (when the very state of imperfection is legally significant
1 information), as data users and as subjects who transmit data for law enforcement activities s of authorized state bodies in order to protect them (minors) ; the need to establish a clear m conceptual framework that does not allow semantic barriers is justified. Conclusions: for
legal enforcement purposes, Russian federal legislation requires the formation and use of a conceptual apparatus that, in the context of a globally developing digitalized space, becomes a necessary element for protecting the rights of minors in modern digitalized relations.
Key-words: data of a minor, information technology, personal data, subjects of digi-talized relations, bodies and institutions of the system for the prevention of neglect and 140 juvenile delinquency.
Развивающиеся информационные технологии для обеспечения безопасного использования требуют параллельного развития системы правовых координат, лежащих в основе информационной сферы. Общество, ориентированное на осознанное правоприменение, ожидает со стороны государства усиления правовой защиты несовершеннолетних в условиях бесконтрольного информационного обмена. «Правовое регулирование положения личности должно занимать центральное, приоритетное место. Высшая цель государства и права как средств реализации их задач и функций — обеспечение стабильности и развития гражданского общества, охрана порядка и безопасности лиц, его составляющих» [1, с. 35].
Международно-правовой инструмент, послуживший регулятором трансграничного распространения персональных данных человека1, лежит в основе каждого национального законодательства о персональных данных в государствах-единомышленниках. Процессы получения, использования, обмена и сохранения информации становятся межтерриториальными, не имеющими преград, но вопросы правовой охраны и защиты субъектов информационного обмена требуют отражения в национальных законодательствах. Поиск возможных средств обеспечения информационной безопасности актуален ввиду возрастающей интенсификации информационного обмена, имеющего значимость не только для государственного управления, но и для личной жизни каждого члена общества.
Активно набирает обороты использование BigData (с англ. — большие данные)2, что побуждает научную общественность исследовать вопросы защищенности данных, полученных в различных общественных отношениях от человека, о человеке и для человека, и роль государства в этом процессе [2]. Возникает необходимость в формировании правового сектора, который установит баланс между возможностью бессознательного распространения данных их обладателем (или иным заинтересованным лицом) и наличием соответствующей санкции юридической (гражданско-правовой, дисциплинарной, административной, уголовной) ответственности.
Правовая природа любых процессуальных действий, в том числе и в период бурного развития информационных технологий, в своей основе имеет качественно ориентированный правовой понятийный аппарат. Внимание авторов сосредоточено на рассмотрении категории «данные» в качестве правового научно-практического объекта. Нормативные источники не отражают легальной характеристики исследуемой категории3, в связи с чем целью нашей работы выступает формирование правовой категории «данные». Необходимость анализа различных научно-практических взглядов — от технических до правовых, активно изучаемых в научном сообществе [3, с. 48-54; 4, с. 106-123; 5], нацелена
1 См.: «Конвенция о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональ- 1 ных данных» (заключена в г. Страсбурге 28 января 1981 г.) (вместе с Поправками к Конвенции ) о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных (СДСЕ 2 № 108), позволяющими присоединение европейских сообществ, принятыми Комитетом Мини- S стров в Страсбурге 15 июня 1999 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2014, № 5, ст. 419. °
2 См.: Эксперты «Цифровой экономики» одобрили концепцию регулирования отношений в цифровой среде. URL: https://cnews.ru/news/line/2020-06-03_eksperty_tsifrovoj_ekono- miki (дата обращения: 08.08.2020).
3 См. например: Федеральный закон от 27 июля 2006 г . № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (в ред. от 3 апреля 2020 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2006. № 31, ч. 1, ст. 3448; 2020. № 14, ч. I, ст. 2035; Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» (в ред. от 24 апреля 2020 г.) //
Собр. законодательства Рос. Федерации. 2006. № 31, ч. 1, ст. 3451; 2020. № 17, ст. 2701. 141
на формирование и установление устойчивого правового взгляда на дефиницию «данные».
С целью недопущения семантического барьера рассмотрим различные точки зрения в отношении понятия «данные». Ученые, исследующие технические процессы, под «данными» понимают «отдельные фрагменты информации, обычно форматируемые специальным образом для дальнейшего использования в соответствующих обрабатывающих программах» [6, с. 29; 7, с. 10-14]. Один из технических словарей называет «данными» информацию, представленную в виде, пригодном для обработки. Данными могут быть числа, знаки текста и т.д. Первоначально «сырые» данные преобразуются, и дальнейшие действия зависят от правильно введенных данных [8, с. 60], что свидетельствует о возможности их сопоставления с правовыми категориями.
Смысл языковой единицы «данные» в словарях русского языка представлен двояко. Во-первых, данные трактуются как сведения, показатели, факты, характеризующие кого-либо или что-либо, как основа для каких-либо выводов, решений. Во-вторых, «данными» именуют свойства, способности, качества, необходимые для какой-либо деятельности, задатки [9, с. 519; 10, с. 239]. Представленный семантический разбор показывает точку зрения, от которой ведется отсчет рассматриваемой позиции «данные», а применительно к субъекту любой отрасли права данные выступают основой его (субъекта) правого статуса.
Нормативные акты раскрывают дефиницию «информация» через «данные, сведения, независимо от формы их представления»4, ввиду чего понятие «информация» выходит на центральное место и выступает универсальным понятием для правоприменителя. Информация, непосредственно или косвенно относящаяся к человеку, — это «персональные данные»5! В число субъектов, персональные данные которых собираются и используются, входят и наиболее активные участники цифровизированного пространства — несовершеннолетние. Отметим, что передача и иное получение данных об этих субъектах — носителях персональных данных возможны только через их родителей (законных представителей). Вместе с тем недопустимо в правоприменительной практике причислять к персональным данным информацию, носящую обезличенный характер, распространение которой возможно без получения согласия со стороны родителей (законных представителей)6! Корректно характеризуя персональные данные несовершеннолетних в условиях цифровой трансформации, вполне возможно обеспечить оптимальный баланс между правом каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну и правом на свободное распространение информации.
На правоохранительные структуры, федеральную налоговую службу, федеральную службу по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций возлагаются дополнительные полномочия по защите
4 См.: Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2006. № 31, ч. I, ст. 3448.
5 См.: Федеральный закон «О персональных данных» от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2006. № 31, ч. I, ст. 3451.
6 См.: 3 злободневных вопроса об обработке персональных данных: ищем ответы в свежих разъяснениях регулятора и судебных делах. URL: https: www.garant.ru/ia/opinion/ author/
142 belyaeva/1402489/ (дата обращения: 20.08.2020).
и охране данных несовершеннолетних субъектов права7! При этом федеральный законодатель не устанавливает ограничений для самих несовершеннолетних на передачу и распространение информации и данных о себе.
С целью определения степени участия несовершеннолетних в информационных отношениях, а также уяснения сущности их цифровизированного правового статуса условно выделим группы несовершеннолетних — субъектов информационных отношений (на практике эти группы будут носить смешанный характер). Первую группу составляют несовершеннолетние как пользователи, которые потребляют информационный ресурс, доступ к которому не ограничен. (Целью исследования не является определение качества этих ресурсов и установление оптимальных государственных стандартов для защиты несовершеннолетних от неправомерного представления некачественной продукции.)
Вторая группа объединяет несовершеннолетних как обладателей информации, носителей сведений о себе, которые могут подразделяться на формальные подгруппы:
в соответствии с гражданско-правовым статусом: сведения для информационных ресурсов — социальных сетей, интернет-магазинов, позиционирование себя в качестве автора или исполнителя какого-либо аудиовизуального произведения;
в соответствии с процессуальным статусом: реализация прав и обязанностей безнадзорного, беспризорного, потерпевшего, свидетеля противоправного деяния, субъекта дисциплинарного проступка, правонарушения.
Вторая подгруппа имеет особый интерес для научного сообщества и практиков, осуществляющих деятельность по профилактике безнадзорности и противоправного поведения несовершеннолетних с целью обеспечения их защиты.
Систему профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних составляют органы различных уровней публичной власти, а также их учреждения, что позволяет говорить о передаче (при необходимости) данных о несовершеннолетнем и семье, в которой он проживает, ряду заинтересованных и осуществляющих взаимодействие ведомств. Быстрая передача информации в настоящее время стала важнейшей особенностью средств массовой информации — как прямо заинтересованных в представлении сведений (ресурс органа власти или его учреждения в рамках публичного представления отчета о проделанной работе за соответствующий период), так и косвенно заинтересованных, например с целью увеличения рейтинга личного (публичного) интернет-ресурса.
Изучение общественных отношений, в которых несовершеннолетние выступают в роли центральных субъектов, транслирующих информацию о себе в различных медиапространствах, позволяет отметить «феномен рейтинга информационного ресурса». Представленные позитивные действия несовершеннолетних, например во время отдыха или образовательного процесса, фокусируют внимание потребителей каких-либо информационных платформ только на возникающих когнитивных эмоциях, имеющих положительный характер. Представление сведений о негативных проявлениях (посягательствах на жизнь ребенка, безнадзорности несовершеннолетнего или вовлеченности его в противоправные деяния)
7 См.: Роскомнадзор вспомнил о праве на забвение. URL: https:www.kommersant.ru/ doc /4449915 (дата обращения: 18.08.2020); Прокурор разъясняет: Распространение сведений о частной жизни лица карается уголовным наказаниемю URL: https: kamprok. ru/prokuror-razyasnyaet-rasprostranenie-svedenij-o-chastnoj-zhizni-litsa-karaetsya-ugolovnym-nakazaniem/ (дата обращения: 18.08.2020). 143
может иметь следствием повышение рейтинга данного медиа. Из этого следует, что в отношении информационных ресурсов культура субъекта-потребителя и субъекта-пользователя в обществе не развивается, на чем и следует сосредоточиться правотворческому сектору путем установления соответствующих правил.
Отмеченные особенности позволяют выделить отдельные правовые ограничения в отношении данных (сведений) несовершеннолетних как участников цифровизированных отношений. Законодателем установлен принцип неприкосновенности частной жизни, недопустимость сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни лица без его согласия8. Нормы гражданского законодательства разрешают фото- и видеосъемку гражданина без его личного согласия, если фото или видео было сделано в следующих случаях: для государственных, общественных или иных публичных интересов; при съемке, которая проводилась в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях (собраниях, съездах, конференциях, концертах, представлениях, спортивных соревнованиях и прочих подобных мероприятиях), за исключением случаев, когда такое изображение является основным объектом использования или получено вследствие позирования за оплату9.
Как один из способов получения данных о человеке следует рассматривать профессиональную (любительскую) съемку обозначенными выше субъектами, владеющими информационными ресурсами. Любое фото или видео с несовершеннолетним (за исключением его фотографии крупным планом), где несовершеннолетний является основным объектом съемки, может быть опубликовано, если оно сделано в общественном месте во время публичного массового мероприятия: детского праздника в дошкольном учреждении, городского праздника, спортивной эстафеты и т.д. При этом публикация фото или видео в Интернете лицами, обеспечивающими информационное сопровождение мероприятия, не дает права на дальнейшее свободное использование данного изображения без получения согласия родителей (законных представителей) несовершеннолетнего. В противном случае указанные действия (использование фото или видео ребенка без разрешения) можно квалифицировать как посягательство на тайну частной жизни несовершеннолетнего гражданина10.
Правосубъектность, возрастая с момента рождения ребенка, определяет тем самым расширяющиеся правовые дозволения к моменту его совершеннолетия. Возрастные цензы несовершеннолетнего устанавливаются нормами различных отраслей права: административного, гражданского, уголовного11! Общественные отношения, в которых возможно получение (передача) данных о несовершеннолетнем, многообразны. Так, при фото-, видеосъемке, когда ребенок является основным объектом изображения, необходимо письменное согласие его родителей
1 8 См.: Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите ин-
S формации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2006. № 31, ч. I, ст. 3448.
9 См. ст. 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября
1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 12 мая 2020 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 32, ст. 3301.
10 Как исключение можно отметить публикацию о пропавшем ребенке для широкого круга лиц, где необходимо использовать наиболее полную версию данных о несовершеннолетнем. См.: Поиск детей. URL: https: мвд.рф/wanted/Poisk_detej (дата обращения: 18.08.2020).
11 См. например, ст. 26 и 28 Гражданского кодекса РФ; ст. 19 Федерального закона от 19 мая
1995 г. № 82-ФЗ «Об общественных объединениях» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 144 1995. № 21, ст. 1930.
или законных представителей12. Данная правовая позиция имеет конституционные ориентиры1^ получившие развитие в административном, информационном и семейном законодательствах1^ Отсутствие согласия по умолчанию влечет за собой наложение «цифровой маски» на фото- или видеоизображение лица несовершеннолетнего, что не позволит использовать данные о его внешности. Действия лиц, которые отказываются от удаления фото- или видеоизображений, сделанных без согласия несовершеннолетнего и его родителей (законных представителей), можно рассматривать как наблюдение за гражданином с целью получения личных сведений о нем (о его ребенке). По смыслу изложенных выше законодательных ограничений требуется установить правовые основы документа, определяющего правовое дозволение для заявленного в нем лица, т.е. разрешения на фиксирование изображения несовершеннолетнего1! В части нарушения порядка сбора, хранения, использования, распространения персональных данных граждан возможно наступление административной ответственности16.
В границах правового поля несовершеннолетний наделяется различными процессуальными статусами как субъект деликтных правоотношений: пострадавший, свидетель или лицо, в отношении которого возбуждается административно-деликтное производство. Субъектом, получающим данные о процессуальном статусе ребенка, является Комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав или подразделение по делам несовершеннолетних органов внутренних дел РФ. В целях охраны несовершеннолетнего, пострадавшего в результате противоправных действий (бездействия), установлен запрет на распространение в любых средствах массовой информации его персональных данных: фамилии, имени, отчества; фото- и видеоизображений несовершеннолетнего и его родителей (иных законных представителей); даты его рождения; аудиозаписи голоса; места жительства (временного пребывания или проживания); места учебы или работы; иной информации, позволяющей установить его личность1! Если несовершеннолетний пострадал в результате противоправных действий (бездействия), эта информация может распространяться с согласия пострадавшего несовершеннолетнего, достигшего 14 лет, и его законного представителя; с согласия законного представителя пострадавшего несовершеннолетнего, не достигшего 14 лет; без согласия пострадавшего несовершеннолетнего, достигшего 14 лет, или без согласия его законного представителя, если получить это согласие невозможно
12 См. ст. 11 Федерального закона «О персональных данных» // Собр. законодательства Рос. й. Федерации. 2006. № 31, ч. I, ст. 3451. а
13 См. ч. 1 ст. 24 Конституции РФ «Сбор, хранение, использование и распространение ин- е формации о частной жизни лица без его согласия не допускаются». 1
14 См. п. 1 ст. 64 Семейного кодекса РФ: «Защита прав и интересов детей возлагается на их • родителей. Родители являются законными представителями своих детей и выступают в за- 5 щиту их прав и интересов в отношениях с любыми физическими и юридическими лицами, в 1 т.ч. в судах, без специальных полномочий»; ст. 11 ФЗ № 152-ФЗ «О персональных данных» — ) сведения, которые характеризуют физиологические и биологические особенности человека, на 2 основании которых можно установить его личность (биометрические персональные данные), S могут обрабатываться только при наличии письменного согласия субъекта. °
15 СПС Гарант размещает примерную форму согласия на использование изображения гражданина, которое заключается между «Моделью» и «Правообладателем». URL: https: base.garant. ru/1968538/ (дата обращения: 18.08.2020).
16 См. ст. 13.11 Кодекса РФ об административных правонарушениях (в ред. от 31 июля 2020 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 1, ч. I, ст. 1; 2020. № 31, ч. I, ст. 5037.
17 См. ст. 4 Закона РФ от 27 декабря 1991 года № 2124-1 «О средствах массовой информации» (в ред. от 1 марта 2020 г.) // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1992. № 7, ст. 300; Собр. законодательства Рос. Федерации. 2020. № 9, ст. 1134. 145
либо если законный представитель такого несовершеннолетнего является подозреваемым или обвиняемым в совершении данных противоправных действий18. Если преступные посягательства относятся к половой неприкосновенности или половой свободе несовершеннолетнего, распространение такой информации допускается только в целях расследования преступления, установления лиц, причастных к совершению преступления, розыска пропавших несовершеннолетних. Запрещенной является информация о несовершеннолетнем, пострадавшем в результате противоправных действий (бездействия), включая фамилии, имена, отчества, фото- и видеоизображения такого несовершеннолетнего, его родителей и иных законных представителей, дату рождения такого несовершеннолетнего, аудиозапись его голоса, место его жительства или место временного пребывания, место его учебы или работы, иная информация, позволяющая прямо или косвенно установить личность такого несовершеннолетнего19.
Процессуальный статус несовершеннолетнего и полученные данные несовершеннолетнего как субъекта противоправного деяния тщательно охраняются отраслевым законодательством. Так, любые средства массовой информации не вправе разглашать данные, прямо или косвенно указывающие на личность несовершеннолетнего, совершившего преступление либо подозреваемого в его совершении, а равно совершившего административное правонарушение или антиобщественное действие, без согласия самого несовершеннолетнего и его законного представителя20! При нарушении установленных законодателем ограничений по передаче персональных данных, включающих обработку данных о лице без его согласия, возможно применение мер административной ответственности21.
При получении данных от несовершеннолетнего КоАП РФ устанавливает правовые ограничения и правовую защиту. При опросе несовершеннолетнего свидетеля, не достигшего возраста 14 лет, обязательно присутствие педагога или психолога. В случае необходимости опрос проводится в присутствии законного представителя несовершеннолетнего свидетеля22! а о месте и времени рассмотрения дела об административном правонарушении, совершенном несовершеннолетним, извещается прокурор23! что свидетельствует об охране со стороны законодателя через уполномоченных субъектов (законных представителей и прокурора) данных несовершеннолетнего, которыми они обладают.
Резюмируя исследование категории «данные», в том числе «данные несовершеннолетних», с междисциплинарной точки зрения, авторы приходят к следующим выводам. Само состояние несовершеннолетия представляет собой совокупность соответствующих сведений о личности, связанных в первую очередь с неполной дееспособностью и отсутствием возможности для самостоятельной реализации и защиты определенных прав. Ввиду этого целесообразно говорить
" 18 См. ст. 41 Закона РФ 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации» //
1 Российская газета. 1992. 8 февр.
ё 19 См. ст. 5 Федерального закона от 29 декабря 2010 г. № 436-Ф «О защите детей от информа-
ции, причиняющей вред их здоровью и развитию» // Российская газета. 2010. 31 дек.
20 См. ст. 41 Закона РФ 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации» // Российская газета. 1992. 8 февр.
21 См. ст. 13.11 Кодекса РФ об административных правонарушениях (в ред. от 31 июля 2020 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 1, ч. I, ст. 1; 2020. № 31, ч. I, ст. 5037.
22 См. ст. 25.6 Кодекса РФ об административных правонарушениях (в ред. от 31 июля 2020 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 1, ч. I, ст. 1; 2020. № 31, ч. I, ст. 5037.
23 См. ч. 2 ст. 25.11 Кодекса РФ об административных правонарушениях (в ред. от 31 июля 146 2020 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 1, ч. I, ст. 1; 2020. № 31, ч. I, ст. 5037.
о том, что категория «данные» шире правовой дефиниции «персональные данные», поглощает ее и представляет собой «совокупность отдельных сведений о свойствах субъекта права, лежащих в основе его правового статуса, включающих персональные данные, биометрические, социальные, иные характеристики (позволяющие вести учет и персонификацию субъекта данных) и расширяющихся в соответствии с отраслевой процессуальной правоспособностью». Указанные выше сведения становятся данными, если есть субъект, заинтересованный в них. Природа любых сведений заложена в самой личности. Полагаем, что формирование правовой защиты, не допускающей посягательств на данные, ответственное отношение к любым сведениям о личности сквозь призму установления дефиниции «данные» в законодательстве послужат качественно сформированной междисциплинарной правовой платформой для дальнейших цифровизирован-ных проектов в современном информационном обществе.
Библиографический список
1. Манохин В.М. Административное право России: учебник. Саратов, 2009. С. 35.
2. Защита данных: научно-практический комментарий к судебной практике // Лазарев В.В., Хаджиев Х.И., Алимов Э.В. и др., отв. ред. Лазарев В.В., Хаджиев Х.И.; Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. М.: ООО «ЮРИДИЧЕСКАЯ ФИРМА КОНТРАКТ», 2020. 176 с.
3. Чаннов С.Е. Правовые угрозы при использовании информационных систем в государственном управлении // Административное право и процесс. 2019. № 9. С. 48-54.
4. Сергеев А.П., Терещенко ТА. Большие данные: в поисках места в системе гражданского права // Закон. 2018. № 11. С. 106-123.
5. Мефодьева КА. Цифровые данные как объект гражданско-правового регулирования в Германии, США и России: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2019. 228 с.
6. Толковый словарь по информатике / Пивняк Г.Г., Бусыгин Б.С., Дивизинюк М.М. и др. Днепропетровск: Национальный горный университет, 2008. 599 с.
7. Булгакова Е.В., Булгаков В.Г. Использование «больших данных» в системе государственного управления: условия, возможности, перспективы // Юридическая наука и практика. Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 3. С. 10-14.
8. Синклер А. Большой толковый словарь компьютерных терминов. Русско-английский, англо-русский. М.: Вече, АСТ, 1999. 512 с.
9. Большой академический словарь русского языка. РАН Ин-т лингвистических исследований. М.: НАУКА / гл. ред. Горбачевич К.С. СПб., 2006. Т. 4: Г-День. 677 с.
10. Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. Кузнецов С.А. СПб.: Норинт, 1998. 1536 с.
References
1. Manokhin V.M. Administrative Law of Russia: textbook. Saratov, 2009. 35 р.
2. Data Protection: a Scientific and Practical Commentary on Judicial Practice // Lazarev V.V., Khadzhiev Kh.I., Alimov E.V. and others., ed. Lazarev V.V., Khadzhiev Kh.I.; Institute of legislation and comparative law under the government of the Russian Federation, Moscow: OOO «LAW FIRM CONTRACT», 2020, 176 p.
3. Channov S.E. Legal Threats when Using Information Systems in Public Administration // Administrative law and process. 2019. No. 9. P. 48-54.
4. SergeevA.P., Tereshchenko T.A. Big Data: in Search of a Place in the Civil Law System // Law. 2018. No. 11. P. 106-123.
5. Methodieva K.A. Digital Data as an Object of Civil Law Regulation in Germany, the USA and Russia: dis. ... cand. of law. M., 2019. 228 p.
6. Explanatory Dictionary of Computer Science / Pivnyak G.G., Busygin B.S., Diviz-inyuk M.M. and others. Dnepropetrovsk: national mining University, 2008. 599 p.
7. Bulgakova E.V., Bulgakov V.G. Use of «Big Data» in the System of Public Administration: Conditions, Opportunities, Prospects // Legal science and practice. Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of internal Affairs of Russia. 2015. No. 3. P. 10-14.
8. Sinclair A. Big Explanatory Dictionary of Computer Terms. Russian Russian-English, English-Russian, Moscow: Veche, AST, 1999. 512 p.
9. Large Academic Dictionary of the RussianLlanguage. RAS Institute of linguistic research. M.: SCIENCE / ed. Gorbachevich K. S. SPb., 2006. Vol. 4: G-Day. 677 p.
10. Big Explanatory Dictionary of the Russian Language / comp. and ed. Kuznetsov S.A. St. Petersburg: Norint, 1998. 1536 p.
