CC BY
306
введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц» [Электронный ресурс] // http://www.sledcom.ru/discussions/.
23. Смирнов Г. Перспективы и условия введения в России института уголовной ответственности юридических лиц // Уголовное право. 2011, № 2.
Качалов Владислав Викторович, канд. юрид. наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии, [email protected] (Россия, Московская область, Московский областной филиал Московского университета МВД России)
PUNISHMENTS PROVIDED FOR LEGAL ENTITIES UNDER CRIMINAL LAW OF FOREIGN
COUNTRIES V. V. Kachalov
The article dwells on the systems of punishments carried for legal entities in particular foreign countries, the author comes to conclusion that foreign punishment regulation practices may be applied to legal entities in Russia to improve the effectiveness of fighting various crime groups.
Keywords: criminal law of foreign countries, criminal liability of legal entities, comparative
law.
Kachalov V.V., candidate jurid. Sciences, Associate Professor, Associate Professor of Criminal Law and Criminology Department, [email protected] (Russia, Moscow Region, Moscow Regional Branch of Moscow University of the Ministry of the Interior of Russia)
УДК 34
К ВОПРОСУ О ПРАВОВОМ ОСМЫСЛЕНИИ И ЮРИДИЧЕСКИХ НАЧАЛАХ ИСЛАМСКОГО ШАРИАТА В СВЕТЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ИНТЕГРАЦИИ
П.М. Колесников
Анализируется юридическая природа исламского шариата, как социально-нормативной системы регулирования в условиях международной интеграции. Проводится параллель между основными категориями исламской правовой доктрины: «мусульманское право», «исламский шариат», «фикх».
Ключевые слова: ислам, шариат, мусульманское право, фикх, международная интеграция.
Основополагающим элементом ислама, его стержнем является шариат. Исламская религиозно-правовая доктрина связывает понятие шариата с использованием этого термина для обозначения, начертанного Аллахом пути, идя которым правоверный достигает совершенства, мирского благополучия и может попасть в рай. Например, в обращении Аллаха к человеку «Мы устроили
тебя на прямом пути повеления. Следуй же по нему...» (45:17/18) [1] русский перевод «прямой путь» соответствует употребленному в арабском оригинале слову «шариат». Общий смысл данного понятия становится более ясным, если учесть его происхождение от корня «ша-ра-а», который неоднократно встречается в Коране в значении «узаконивать», «предписывать что-либо как обязательное» (например, 42:11/13, 20/21). Одновременно в исламской литературе утвердилось общее определение шариата как совокупности обращенных к людям предписаний, установленных Аллахом и переданных им через пророка Мухаммеда [2].
В этой связи возникает совершенно справедливый вопрос. Какова же природа этих предписаний? Касаются ли они сугубо религиозной сферы (например, отправление религиозных культов - молитвы, посты и т.п.) или это нечто большее, выходящее за пределы духовной составляющей?
Некоторые отечественные арабисты и исламоведы склонны отождествлять шариат с мусульманским правом, а также понимать мусульманское право как сугубо религиозное явление, лишенное каких бы то ни было юридических начал. Так, например, по мнению Л.С. Васильева, шариат и мусульманское право - это тождественные понятия. «Мусульманское право - это, прежде всего, религиозное право, учитывающее и нормы обычного права, адата», - пишет Л.С. Васильев [3, С. 144]. В свою очередь, А. Ахадов отмечает, что «шариат - это свод религиозно-правовых норм, который проник во все сферы повседневной жизни людей» [4, С. 48]. В тексте, так называемого, «Всемирного писания», шариат признан исламским религиозным правом и здесь он сравнивается с другими религиозными правилами (еврейскими, индусскими и т.д.) [5, С. 125].
Однако к разрешению данного вопроса нельзя подходить поверхностно, без тщательного анализа понятий «шариат», «фикх», «мусульманское право». Более того, во всех без исключения современных мусульманских государствах, наряду с традиционным исламским правом, действуют предписания позитивного права, то есть правовые нормы, закрепленные в различных нормативных правовых актах западного образца (низамы, законы, кодексы, постановления органов государственной власти), лишенных каких-либо религиозно-правовых компонентов. Отсюда следует, что, во-первых, к анализу вышеуказанных категорий необходимо подходить именно с юридической точки зрения, а, во-вторых, учитывать, что с теоретико-правовых позиций, крайне важно проводить параллель между понятиями «исламское или мусульманское право» и «позитивное право» (то есть, светское законодательство, действующее в странах, с преобладающим мусульманским населением).
В этом отношении мы солидарны с крупнейшим ученым-правоведом -ведущим специалистом по мусульманскому праву в России Л.Р. Сюкияйненом, указывающим на то, что «шариат никогда не исчерпывался догматическими и культовыми вопросами, предопределяющими внутренний мир мусульманина, его религиозную совесть. Не меньшее, а, возможно, даже большее значение в нем уделяется проблемам повседневной жизни, поведению мусульман в их
отношениях между собой, с властью, с иноверцами в различных сферах социального бытия» [2]. Именно по этой причине, ислам - это не только религия, это и политика, и экономика, и семья, и быт, и многое другое. Шариат, как центральное звено этой сложной социально-нормативной доктрины, есть комплекс правил внешнего поведения мусульман, регулирующий не только их поведение в религиозной жизни, но и все, и вся. Ислам и шариат, как его центральный компонент, делающий его универсальной социальной системой, содержит множество предписаний, регламентирующих все сферы жизнедеятельности мусульманина: жить честно, зарабатывать своим трудом, не убивать, помогать бедным, не воровать, сдерживать данное слово и т.д. [6, С. 17].
Содержание шариата, однако, не одинаково понимается различными течениями исламской мысли и мусульманско-правовыми школами (мазхабами). Преобладает точка зрения, в соответствии с которой шариат включает три основные части - религиозную догматику, исламскую этику и так называемые практические нормы. Последние в свою очередь делятся на культовые предписания, устанавливающие порядок исполнения религиозных обязанностей, и нормы, регулирующие все иные стороны поведения мусульман, их светские взаимоотношения. Следует подчеркнуть, что нормативная сторона - не просто некое дополнение к исламской догматике и этике, а в практическом отношении, его важнейшая часть, своего рода стержень. Не случайно некоторые авторитетные исследователи полагают, что собственно теология занимает в шариате даже подчиненное положение по отношению к праву [7, С. 392], либо вообще относят к шариату предписания, регулирующие внешнее поведение человека и прямо не касающиеся его религиозной совести и внутренней мотивации поступков [2].
Вышеизложенное позволяет утверждать, что в любом случае шариат -это система предписаний универсального характера, регламентирующих отношения мусульман не только в духовной, но и в светской сфере (в том числе правовой). Это нормативная система, способная регулировать жизнь правоверных с момента их рождения и до дня перехода в другую жизнь.
Такое мнение, однако, разделяется не всеми. Как отмечает профессор Л.Р. Сюкияйнен, «наоборот, в посвященных шариату трудах авторитетных исламских ученых преобладает иной подход к проблеме. В соответствии с ними нормативная сторона шариата складывается из нескольких разновидностей предписаний. Первую составляют имеющие ясный смысл и однозначно понимаемые положения Корана и сунны. Среди них можно найти все конкретные правила исполнения мусульманами своих религиозных обязанностей, а точных норм, регулирующих взаимоотношения людей, имеется совсем немного (заметным исключением являются лишь вопросы брака, семьи, наследования, определенный аспект торговых отношений). Эти правила носят непосредственно религиозный характер и исполнение многих из них считается обязательным для мусульман, составляет часть их религиозного статуса. Не случайно в ряде стран свобода вероисповедания для мусульман толкуется не
только как их право на беспрепятственное отправление своих религиозных обрядов, но и как соблюдение норм шариата в брачно-семейных отношениях. Религиозную природу имеют и те предписания Корана и сунны, которые несут различный смысл, предусматривают по конкретным вопросам не точные правила поведения в каждом случае, а лишь общие рамки, ориентиры. Причем по вопросам взаимоотношений людей такие многозначные положения заметно преобладают в указанных источниках. Главное отличие этой группы норм шариата в том, что она неодинаково толкуется различными направлениями исламской мысли и разнообразными мусульманско-правовыми школами (ханифитами, шафиитами, маликитами, ханбалитами, джафаритами и т.д.).
С нормативными предписаниями шариата тесно связаны так называемые корни фикха (усуль аль-фикх, то есть доктрина мусульманского права, а также его нормы), положения которого выполняют роль источников исламских правил поведения. Одни из них считаются выражающими божественное откровение и потому священными, другие - чисто рациональными. К первым, относятся Коран и сунна, а ко вторым - разработанные мусульманскими правоведами-богословами рациональные способы толкования неоднозначных предписаний этих источников и, главное, решения вопросов, по которых они вообще хранят молчание. Без этих рациональных приемов оценки поведения людей исламский образ жизни вообще немыслим» [2].
Поиск правил поведения на основе рационального толкования самых общих постулатов или многозначных положений Корана и сунны либо в случае пробельности этих источников получил название иджтихада (буквально в переводе с арабского языка это означает - «усердие», «прилежание», «настойчивость»). На его основе и формулируется подавляющее большинство норм, регулирующих взаимоотношения людей. Суть иджтихада в том и заключается, чтобы на не имеющий готового решения вопрос найти ответ, который бы соответствовал точным и однозначно толкуемым предписаниям исламского шариата. Именно поэтому мусульманские правоведы полагают, что муджтахид (облеченный правом на иджтихад знаток шариата) не создает новое правило поведения, а лишь ищет и «извлекает» его, обнаруживает решение, изначально содержащееся в шариате - если не в его точных положениях, то в его многозначных предписаниях, исходных постулатах и общих принципах.
Роль такого интерпретатора шариата играла мусульманско -правовая доктрина (фикх). В качестве одной из шариатских наук она имеет выраженную религиозную направленность, что отражается и на характере мусульманского права. Взаимосвязь религии, фикха и права закономерна. Ориентация мусульманско-правовой доктрины на основополагающие догмы ислама неизбежна в условиях господства религиозного мировоззрения в мусульманском мире. Вслед за доктриной тесно связанным с религией оказалось и само мусульманское право. Ведь его основным источником (внешней формой) на протяжении веков была доктрина, что также объективно обусловлено: именно доктрина стала наиболее приемлемой формой, в которой религиозная идея может взаимодействовать с правовым началом. Однако
оценка доктрины как религиозной по своим исходным постулатам требует уточнения. Дело в том, что открыто религиозная направленность характерна для ее высшего уровня, который можно назвать философией мусульманского права, призванной обосновать исходные начала права их заданностью божественным откровением. В частности, исламское правопонимание исходит из того, что в принципе право - не творение человека или государства, а выражение воли Аллаха. Люди в состоянии лишь находить правовые решения в общих границах шариата. По сути дела, речь идет не о правотворчестве в точном смысле, а о регламентарных полномочиях, которые и возлагаются на мусульманских правоведов - знатоков шариата.
Такая специфика исламского правосознания придавала внешне религиозный характер и самому мусульманскому праву, ориентация которого на шариат является непременным условием его легитимности. Привязка к шариату и религиозное обоснование обеспечивают мусульманскому праву авторитет в глазах мусульман, воспринимающих его как отражение божественного света и воплощение постулатов своей веры. Если бы право не отличалось этими качествами, оно не могло бы действовать в исламском обществе в условиях всепроникающего социально-религиозного контроля.
Однако природа мусульманского права заключается не в его подчинении божественному откровению, а прежде всего в отражении в нем идеи права. Лишь внешне сформулированные доктриной нормы, принципы, конструкции представляются как «извлеченные» из шариата - Корана и сунны. На практике же они нередко весьма далеко отходят от первоначального значения священных текстов. Фикх не связан их буквальными формулировками. В результате осмысления правовой доктриной предписания шариата как бы выделяются из его общего содержания, становятся относительно самостоятельными, приобретая правовые черты. Точнее, в некоторые из айатов Корана и хадисы доктрина вкладывает правовой смысл, а другие становятся для нее основой, источником, отправным пунктом формулирования правовых выводов. Решающая роль доктрины в правовом осмыслении шариата наиболее ярко проявляется в общих принципах права, сформулированных еще в средние века. Их авторитет наглядно выразился в официальном включении 99 из них, в так называемую Маджаллу - принятый в Османской империи в период с 1869 по 1876 гг. свод мусульманско-правовых норм по вопросам гражданского права и судопроизводства.
По мнению крупного иракского правоведа - доктора Абд аль-Малика ас-Саади, к числу общих принципов исламского шариата относятся:
1. «Не вреди (ни себе, ни другому) и не отвечай на причиненный тебе вред таким же вредом». Этот принцип запрещает все, что наносит вред самому себе или другим, даже если это деяние не оговаривается конкретным предписанием шариата.
2. «Творите благо, и вы обретете успех». Этот принцип велит делать то, в чем есть благо для тебя или других, или же не приведет в будущем к какому-либо вреду, и делать то, что конкретно не запрещено законодателем.
3. «Необходимость дозволяет запретное», то есть все, что запрещено шариатом, становится дозволенным при крайней необходимости. Необходимость - это то, от чего зависит полноценность или же здоровье человека, животного, отдельного органа настолько, что если не совершить вынужденное действие, то это приведет к гибели или же порче органа, хронической болезни или же затягиванию выздоровления.
4. «Если сталкивается дозволение и запрет, то запрет преобладает из предосторожности».
5. «То, что запрещено брать, запрещено и давать».
6. «Доказательство лежит на истце, а клятва - на ответчике».
7. «Дела оцениваются по их целям, а поступки - по намерениям».
8. «Употребление выражений речи в наиболее подходящем смысле лучше, чем оставление их без употребления» [8, С. 21-22].
Указанные принципы были сформулированы мусульманскими правоведами на основе рационального осмысления всех источников мусульманского права и многовековой практики его действия. Их разработка -заметный вклад исламской юриспруденции в развитие шариата и одновременно в мировую правовую культуру. Данные принципы имеют юридическую природу и не носят религиозного характера. Показательно, что среди них нет ни одного айата Корана, а нескольким хадисам придан чисто правовой смысл. Данные принципы рассматриваются мусульманской правовой наукой в качестве исходных требований, ориентиров и критериев, которым должна отвечать любая правовая оценка. Они не могут непосредственно применяться судом, но используются им для поиска и точного выбора конкретного правового решения из множества предлагаемых доктриной выводов. В этих принципах прежде всего и прослеживается собственно юридическая природа мусульманского права, которое в таком понимании является вариантом естественного права, но может быть названо таковым не потому, что в нем якобы воплощается божественное откровение, а на основании характера его общих принципов. Их естественно-правовая природа заключается в том, что они не только выражают правовое начало, но и официально рассматриваются в качестве обязательных требований, обращенных к законодателю [2].
Другим компонентом правовых систем мусульманских государств является законодательство, разрабатываемое и принимаемое парламентами, правительственными учреждениями и другими органами государственной власти по западным моделям. При этом и трактовка права, составляющего это законодательство, осуществляется, в арабской юридической литературе, сквозь призму, приближенную к доктрине «юридического позитивизма», основоположниками которого считаются английские юристы И. Бентам и Д. Остин. В самом общем виде, позитивизм видит в праве совокупность норм или правил поведения, установленных и обеспеченных принуждением со стороны власти. Характерными чертами данного подхода к праву являются: формальное определение права (когда под правом понимается то, что признается таковым в данном сообществе); отождествление права с действующим законодательством;
автономный характер права (его независимость от морали и исторических традиций).
Так, по мнению доктора Акрама Хасана Ягы, право следует понимать в трех основных плоскостях (законодательной, лингвистической и политической). В законодательном смысле, «право - это власть или сила, которые предоставляются законом каждой личности, для реализации ею своих законных интересов; право признается законом и защищается им. В лингвистическом аспекте, право, есть смысл стабильности и присутствия истины, то есть, установленный факт, который не может не признаваться. И, наконец, в политической плоскости, право - это совокупность условий, которые соответствуют тому, что существует между нашей свободой и свободой других, в соответствии с всеобъемлющим океаном свобод» [9, С. 2627].
В этом ключе мы сталкиваемся с совершенно по-европейски осознаваемым и понимаемым феноменом права, подход к трактовке которого базируется на канонах западной юридической науки. И это неудивительно, если учесть набираемые оборот, интеграционные процессы в государствах мусульманского Востока, а, следовательно, и коренную трансформацию их правовых систем.
В этой связи следует упомянуть один из расширенных форумов, собравшихся в Дубае (ОАЭ), посвященный арабскому взгляду на права человека и необходимости развития исламского иджтихада в ногу со временем, учитывая реалии современного мира. Перед представителями силовых структур 15 арабских государств выступил национальный руководитель полиции эмирата Дубай - генерал-лейтенант Дахи Халяфани, который указал на важность открытого обсуждения проблемы прав человека в арабском мире и необходимость эволюции исламского шариата с учетом трансформации современного мира. Халяфани призвал вернуться к тем ценностям, которые господствовали в светлые моменты арабо-исламской истории, и к распространению культуры прав человека. Кроме того, генерал указал на положительные результаты работы департамента прав человека в полиции Дубая с 1995 года, обращая внимание на то, что эти усилия не стали результатом атак 11 сентября 2001 года или международного давления, а напротив, вытекают из желания правителей ОАЭ и веры мусульманского сообщества в то, что права человека не должны попираться [10].
Другой участник форума - Амин Макки Мадани, представитель высшего комиссариата по правам человека в арабском регионе при ООН, говоря о возможности свободного толкования Корана и сунны пророка Мухаммада со стороны современных муджтахидов и факихов, с учетом реалий современного мира и достижений человеческой цивилизации, подчеркнул: «На сегодняшний день существуют определенные сдвиги и старания, которые произошли в сфере прав человека, однако некоторые ученые-правоведы призывают к закрытию «врат иджтихада» [10]. Мадани подчеркнул, что основываясь на том, что уже было согласовано в исламском шариате и, соответствии его положений всякому
месту и времени, нельзя соответствовать каждому месту и времени, придерживаясь идеи, базирующейся на позициях, построенных 1400 лет назад. По его убеждению, «необходимо установить, что «врата иджтихада» открыты, и что необходимо развивать шариат в векторе его соответствия нынешнему веку, без умаления арабо-исламских ценностей и мусульманской культуры в целом» [10].
Все вышеизложенное указывает, во-первых, на то, что мусульманское право нельзя отождествлять с шариатом. Шариат, есть стержень, основа ислама. В свою очередь, разница между шариатом и мусульманским правом базируется на сугубо юридических критериях: шариат содержит в себе все предписания Корана и сунны, а к мусульманскому праву относятся лишь те принципы и нормы, которые были разработаны или истолкованы правовой доктриной и отвечают требованиям права. Шариат в собственном смысле - в целом религиозное явление, в котором можно обнаружить лишь отдельные следы правового характера. В отличие от него мусульманское право -преимущественно правовое явление, хотя зачастую и выступающее в религиозной оболочке, ориентированное на религиозные чувства верующих. Во-вторых, реорганизация правовых систем многих мусульманских государств, которые в большинстве своем к середине XX в. восприняли западные правовые модели, а также сопровождающая эти процессы широкая кодификация норм фикха, способствовали изменению и структуры действующего здесь мусульманского права. Прежде всего, если в середине века мусульманское право как система действующих норм занимало преобладающее место в правовой надстройке данной группы стран, то в современных условиях, в большинстве из них можно было наблюдать лишь применение отдельных норм, институтов или - в исключительных случаях - отраслей, конкретное юридическое содержание которых создавалось под прямым влиянием фикха. В результате приходилось иметь дело не столько с собственно мусульманским правом, сколько с нормами, ведущими от него свое происхождение. В-третьих, широкие интеграционные процессы арабского мира в международное сообщество, глобализация, энергетические и другие экономические факторы, спад панарабских политических концепций, подтолкнули мусульманские страны к необходимости приспосабливать многие положения классического исламского права к реалиям современного мира, следствием чего явилось не только принятие различных нормативных актов (зачастую не содержащих в себе и следов норм классического мусульманского права), но и понимание права в западноевропейском, позитивистском ключе.
Список литературы:
1.Коран. Пер. И.Ю. Крачковского.- М. 1986.
2.Сюкияйнен Л.Р. Шариат и мусульманско -правовая культура / http:/^onstitutюns.ra/arcЫves/2034/2.
3.Васильев Л.С. История религии Востока. -М., 1988.
4.Ахадов А. Ислам в погоне за веком. -М., 1988.
5.Всемирное писание. Сравнительная антология священных текстов.-М., 2001.
6.Саидов А.Х. «Хидоя» Бурхануддина Маргинани - уникальный юридический памятник ислама в книге: Маргинани Бурхануддин. Хидоя. Комментарии мусульманского права. В 2 ч. Ч. 1. Т. I-II / Пер. с англ., под ред. Н.И. Гродекова; Отв. ред., авт. предисл., вступ. ст. и науч. комм. проф. А.Х. Саидов. -М., 2008.
7.Schacht J. Islamic Religious Law. The Legacy of Islam. Ox. 1979. P. 392.
8.Абд аль-Малик Абд ар-Рахман ас-Саади. Нововведения в исламе (комментарии ученого). Перевод: З. Атаев.- Махачкала: Изд. Дом «Ихсан», 2010.
9.Акрам Хасан Ягы. Кратко о юридических основах прав человека. -Бейрут. 2013. (на араб. яз.).
10.Хасан аль-Факих. Права человека в арабском мире. Есть ли будущее? Исследовательский центр «Безопасность». Арабский центр источников и информации о насилии против женщин. -Дубай. 27.04.2004 (на араб. яз).
Колесников Павел Михайлович, канд. юрид. наук, доцент кафедры государственного и административного права, [email protected] (Россия, Тула, ТулГУ).
ON THE PROBLEM OF THE LEGAL COMPREHENSION AND LEGAL BEGINNING
OF THE ISLAMIC SHARIAH IN LIGHT OF INTERNATIONAL INTEGRATION
P.M. Kolesnikov
Examines the legal nature of the Islamic Sharia, as a socio-normative systems of regulation in the context of international integration. Draws a parallel between the main categories of Islamic legal doctrine: "Islamic law, "Islamic Sharia", "fiqh".
Key words: Islam, Sharia, Islamic law, fiqh, international integration.
Kolesnikov P.M., candidate jurid. Sciences, associate Professor chair of public and administrative law, [email protected] (Russia, Tula, Tula State University)
