CC BY
22
УДК 347:33:004.9
Л. Г. Ворона-Сливинская, Е. В. Воскресенская
К вопросу о правовом обеспечении трансформации цифровой экономики
В статье рассматриваются отдельные положения редакционных статей проекта федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации», принятого Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации 22 мая 2018 года в первом чтении. Важность законопроекта обусловлена назревшей необходимостью регулирования цифровой экономики, закрепления в гражданском законодательстве важных базовых положений, которые поспособствуют российскому законодателю создать нормативную правовую основу для адекватного регулирования рынка новых объектов экономических отношений, существующих в информационно-телекоммуникационной сети. Внесение изменений в гражданское законодательство позволит обеспечить совершение и исполнение сделок в цифровом пространстве с объектами, которые уже созданы и используются участниками информационно-телекоммуникационных сетей, к которым относятся и российские граждане или юридические лица. Однако российским законодательством упомянутые объекты не признаются. Критически оценивая предлагаемые новеллы гражданского законодательства, полагаем необходимым сформулировать ряд предложений по рассматриваемому вопросу.
The article deals with certain provisions of the editorial articles of the draft Federal law "on amendments to parts one, two and four of the Civil code of the Russian Federation", adopted by the state Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation on may 22, 2018 in the first reading. The importance of the bill is due to the urgent need to regulate the digital economy, to consolidate in the civil legislation important basic provisions that will contribute to the Russian legislator to create a regulatory framework for adequate regulation of the market existing in the information and telecommunications network of new objects of economic relations. Amendments to the civil legislation will ensure the execution and execution of transactions in the digital space with objects that have already been created and used by participants of information and telecommunication networks, which include Russian citizens or legal entities. However, the mentioned objects are not recognized by the Russian legislation. The authors critically evaluated the proposed novelties of civil legislation, which allowed to formulate a number of proposals on the issue.
© Ворона-Сливинская Л. Г., Воскресенская Е. В., 2019
144
Ключевые слова: цифровая экономика, криптовалюта, токены, цифровое право, цифровая валюта.
Key words: digital economy, cryptocurrency, tokens, digital law, digital currency.
В целях реализации Программы развития цифровой экономики до 2035 г. [7] Государственной думой РФ 22 мая 2018 г. приняты в первом чтении три законопроекта, направленных на регулирование цифровой экономики: «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации», «О цифровых финансовых активах» и «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ». Рассмотрим гражданско-правовой аспект цифровой экономики и обратимся к проекту федерального закона № 424632-7 [5]. Согласно пояснительной записке к законопроекту закрепление в гражданском законодательстве базовых положений позволит законодателю создать адекватное правовое регулирование рынка новых объектов экономических отношений, которые уже появились в информационно-телекоммуникационной сети, что даст возможность обеспечить условия для совершения и исполнения сделок в цифровой среде. В качестве базовых положений проектируемый закон определяет «цифровые права» и «цифровые деньги» (в обиходе «токены» и «криптовалюта»). Принятие рассматриваемого проекта закона трудно переоценить, так как эти новые объекты уже создаются и используются российскими гражданами и юридическими лицами, однако рассматриваемые объекты не признаны российским законодательством.
Авторы законопроекта не ставят перед собой задачи описать те условия, при которых возможен оборот цифровых объектов, в частности установить требования к субъектам, создающим такие объекты или организующим такой оборот, закрепить те или иные публично-правовые предписания, в том числе касающиеся требований к обеспечению безопасности соответствующего оборота. Таким образом, предлагаемый к рассмотрению законопроект содержит только нормы гражданского права. Однако отсутствие таких норм влечет за собой невозможность даже ограниченного регулирования рынка «цифровых объектов».
Легализация новых цифровых сущностей позволит не только создать условия для регулирования их оборота, но и обеспечит судебную защиту прав и интересов участников деятельности. Вместе с тем следует отметить, что законопроект содержит недостатки, в том числе концептуального
характера, например вводит новые понятия «цифровые права» и «цифровые деньги», вместо общепринятых и применяемых в стране и мире терминов «токен» и «криптовалюта». Согласно пояснительной записке к законопроекту термин «цифровые права» более соответствует традициям российского права. Однако при этом под цифровым правом авторы предлагают понимать совокупность электронных данных - цифровой код или обозначение, что вряд ли можно соотнести с устоявшимися цивилистическими традициями.
С учетом высказанных замечаний текст законопроекта для рассмотрения во втором чтении, претерпел изменения. Проектируемая ст. 1411 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) о цифровых правах изложена в новой редакции таким образом: «Цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам. Осуществление, распоряжение, в том числе передача, залог, обременение цифрового права другими способами или ограничение распоряжения цифровым правом возможны только в информационной системе без обращения к третьему лицу» [5]. Отметим отсутствие определенности в вопросах, о каких иных правах, кроме обязательственных, идет речь, и какое соотношение между обременением цифрового права и ограничением распоряжения им.
В первой редакции законопроекта предлагалось изменение ст. 128 ГК РФ путем включения в перечень объектов гражданских прав цифровых прав, приравняв их к таким объектам, как безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги. Таким образом, предполагается отнесение цифровых прав наряду с безналичными денежными средствами и бездокументарными ценными бумагами к имущественным правам. Вместе с тем действующая редакция ст. 128 Кодекса относит безналичные денежные средства и бездокументарные ценные бумаги к иному имуществу. Считаем необоснованным предлагаемое изменение гражданско-правовой квалификации данных объектов и отнесение к числу имущественных прав.
Предложенные авторами законопроекта редакционные поправки в ст. 128 ГК не содержат отнесение к объектам гражданских прав «цифровых денег». Цель такого решения требует пояснения и глубокого анализа с точки зрения его положительных и отрицательных сторон. По нашему мнению, понятие «цифровые права» представляется весьма неудачным, требуется выбрать иную специальную дефиницию. Дело в том, что при использовании
146
понятия «цифровые права» наблюдается смешение вида объектов гражданских прав и способа фиксации данного объекта. Объектом гражданского права не может быть цифровой код или обозначение. Наиболее отвечающим правовой природе токена представляется квалификация его как имущественного права, удостоверенного цифровым способом [2, с. 169; 3, с. 20]. В данном случае будет более уместным термин «токен» либо «цифровой знак» (или производные от него термины). Представляется, что при выборе термина следует учитывать трансграничность рынка криптовалют и, возможно, в связи с этим целесообразно сохранить применяемые во всех странах всеми участниками наименования «токен» вместо «цифровых прав», «криптовалюта» вместо «цифровых денег».
Анализируя предлагаемую в проекте закона дефиницию «цифровое право» представляется, что такие права фактически становятся способом оформления традиционных имущественных прав разной природы (вещные права, обязательственные права, корпоративные права, исключительные права), а также их фиксации и перехода от одного владельца к другому. Однако данные права могут существовать в электронной форме, не создавая при этом новый вид объектов гражданских прав. Авторы проектной редакции ст. 128 ГК РФ ошибочно определили содержание «цифрового права» как новую юридическую фикцию, по правовой природе близкой к такому объекту гражданских прав как ценная бумага. С учетом сказанного, под таким правом авторы законопроекта предлагают понимать «совокупность электронных данных (цифровой код, обозначение), что и удостоверяет права на объекты гражданских прав» (п. 1 редакционной ст. 1411 ГК РФ). Однако согласно цивилистической доктрине, цифровое право может удостоверить только права на объекты гражданских прав: вещи, иное имущество, результаты работ, оказание услуг, исключительные права.
Рынок криптовалют фактически сложился как в международных экономических отношениях, так в национальной экономике. Однако в рамках российского правопорядка криптовалюты поставлены вне правового поля. Это приводит, в том числе, к известным проблемам, связанным с тем, что суды отказывают в судебной защите прав требований, относящихся к криптовалютам, правоохранительные органы требуют признавать информацию о криптовалютах запрещенной [8, 9, 10]. Законопроект не решает данную проблему, хотя она является острой, оборот криптовалют нужно поставить в правовые рамки. Россия должна усваивать передовой иностранный опыт и предлагать решения, которые позволят обеспечить прорыв в российской цифровой экономике, а не создавать нормы, которые
147
отрицают фактически сложившиеся рыночные отношения. В этой связи полагаем необходимым относить криптовалюту (цифровые деньги) к объектам гражданских прав, предусмотренным ст. 128 ГК РФ, наравне с цифровыми правами (токенами).
Использование в законопроекте некоторых формулировок требует существенного уточнения. Вот некоторые из них: «цифровой код или обозначение». Авторами редакционной ст. 1411 ГК РФ не учтено, что в информационной системе все данные представлены в форме цифрового кода. Неясно по какому критерию разграничиваются «цифровой код» и «обозначение». Также в законопроекте говорится об «уникальном доступе» к цифровому коду или обозначению. Термин «уникальный» не имеет определенного правового значения. В каком смысле это слово используется - как синоним слова «исключительный» или такой доступ, который не имеет ни одно другое лицо? Если с содержанием объекта гражданских прав может ознакомиться только лицо, имеющее уникальный доступ, то как другие участники гражданского оборота должны достоверно установить его содержание.
В предлагаемых новых ст. 1411, 1412 ГК РФ говорится о том, что «цифровые права и цифровые деньги удостоверяются в существующей информационной системе, отвечающей установленным законом признакам децентрализованной информационной системы». Учитывая наличие иных информационных систем, а также появление новых технологических решений, подобное определение информационной системы в ГК РФ создает правовую неопределенность статуса объектов, существующих в других, не децентрализованных системах. В целях устранения этой неопределенности и соблюдения принципа технологической нейтральности предлагаем исключить из текста законопроекта упоминание о децентрализованной системе, так как считаем неоправданным введение законодательных ограничений для существования цифровых прав исключительно в децентрализованных информационных системах.
Предлагаемые п. 2 новой ст. 1411 нормы в отношении регулирования
перехода прав на цифровые права требуют дополнительной проработки.
Так, в частности, предусмотрено, что переход прав на объекты,
удостоверенные цифровым правом, осуществляется исключительно
посредством внесения сведений в информационную систему, что
нереализуемо в отношении, например, вещных прав на объекты
недвижимости. Предлагаемый авторами законопроекта принцип перехода
прав не в момент наступления юридического факта, а в момент внесения
148
записи об этом в соответствующий реестр, требует установления объективно необходимых исключений, например в части перехода прав к наследнику со дня открытия наследства. Одновременно требуют решения такие проблемы, как окончательная утрата доступа к цифровым правам или необходимость обращения взыскания на право в электронной форме, равно как необходимость его принудительного перевода на другое лицо.
Редакционной ст. 1412 ГК РФ предлагается ввести понятие «цифровые деньги», определяющее гражданско-правовую природу криптовалюты как не удостоверяющую право на какой-либо объект гражданских прав. Авторы законопроекта предусмотрели возможность в будущем использования криптовалют в качестве платежного средства в случаях и на условиях, установленных законом (редакционная ст. 1412 ГК РФ). При этом внесенные в Государственную думу законопроекты «О цифровых финансовых активах» и «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ» не предусматривают случаев использования криптовалюты в качестве платежного средства. Это означает, что оборот криптовалюты в стране останется вне правового поля.
Мы присоединяемся к точке зрения, согласно которой необходимо разрешить физическим и юридическим лицам использовать криптовалюту в качестве платежного средства по соглашению между ними. Криптовалюта может быть квалифицирована как объект гражданских прав, так как она способна к обособлению и имеет имущественную ценность, признаваемую оборотом. Кроме того, криптовалюта может являться предметом обязательств, а также объектом защиты со стороны норм деликтного права. В связи с этим криптовалюту целесообразно относить к «иному имуществу» по смыслу ст. 128 Кодекса.
Также полагаем необходимым исключить нормы законопроекта о внесении изменений в ст. 160 и 432 ГК РФ в части соблюдения письменной формы сделки, поскольку заключение договоров в электронной форме уже допускается п. 2 ст. 434 ГК РФ.
В предлагаемой редакции п. 2 ст. 434 ГК РФ исключено определение «электронного документа». В связи с чем следует уточнить соотношение данного понятия в значении дефиниции, предусмотренной ст. 2 Федерального закона № 149-ФЗ [6], в соответствии с которой «под электронным документом понимается документированная информация, представленная в электронной форме», иными словами используется форма, пригодная для восприятия человеком информации с использованием
электронных вычислительных машин, а также для передачи по информационно-телекоммуникационным сетям или обработки в информационных системах, либо дать новое «универсальное» для ГК РФ определение [1, с. 150; 4, с. 272].
Итак, подводя итоги, отметим, что формирование правовой позиции сообщества осуществлялось с учетом следующих обстоятельств: криптова-люты, токены и их оборот в мире и в нашей стране уже существуют, следовательно, одна из задач регулирования обеспечить прозрачные правила, защищающие права и интересы всех участников, в том числе и государства; деятельность участников криптоиндустрии имеет трансграничный характер, поэтому национальное законодательство должно учитывать тенденции законотворчества зарубежных стран; законы должны учитывать особенности технологии и производных продуктов, обеспечивающих ее функционирование и регулировать все отношения, возникающие на рынке, в том числе по поводу оборота токенов и криптовалют.
Необходимость принятия законопроекта не подвергается сомнению. Общая концепция законопроекта направлена на закрепление отправных гражданско-правовых норм, которые регулируют оборот цифровых прав и цифровых денег, совершение и исполнение сделок в цифровом, информационно-телекоммуникационном пространстве, что позволит решить ряд комплексных задач, в частности вопрос об обеспечении судебной защиты прав, которые возникают в правоотношениях по поводу таких объектов, в том числе защиты их правообладателей от злоупотреблений. Так, внесение изменений в гражданское законодательство поспособствует устранению существующих в современных реалиях условий для использования таких объектов в целях вывода активов в нерегулируемую цифровую среду и увода из-под обращения взыскания, в том числе при банкротстве, в целях легализации доходов, полученных преступным путем, и финансирования терроризма. В то же время включение цифровых объектов в число объектов гражданских прав сформирует правовую основу для построения системы норм в целях налогообложения таких объектов или деятельности по их созданию и обороту.
Список литературы
1. Воскресенская Е.В. О необходимости правового регулирования виртуальных валют // Вестн. Омской юрид. акад. - 2018. - № 2. - С. 148-151.
2. Воскресенская Е.В. Саморегулирование предпринимательской и профессиональной деятельности как механизм регулирования рыночных отношений // Приоритетные направления развития науки и образования: моногр. / под общ. ред. Г. Ю. Гуляева. - Пенза: Наука и Просвещение. - 2018. - С. 168-175.
3. Воскресенская Е.В. Субъекты саморегулирования: теорико-правовой аспект // Ленингр. юрид. журн. - 2016. - № 1. - С. 17-24.
4. Конституционно-правовое значение интеллектуальной собственности: опыт евразийской интеграции // Евразийский юрид. журн. - 2018. - № 3. - С. 269-273.
5. О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации (ред., принятая ГД ФС РФ в I чтении 22.05.2018): проект федер. закона № 424632-7. - URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/424632-7 (дата обращения: 25.02.2019).
6. Об информации, информационных технологиях и о защите информации: федер. закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ // СЗ РФ. - 2006. - № 31 (ч. I). - Ст. 3448.
7. Развитие цифровой экономики в России: программа до 2035 года. - М.: Центр изучения цифровой (электронной) экономики, 2017. - 40 с.
8. Voskresenskaya Elena, Snetkov Vitaly, Tebryaev Alexander, Askarov Zo-khidjon. Atypical real estate objects: legal regime and control system // MATEC WEB OF CONFERENCES. 2017. Volume 106. Article Number 08055 / DOI https://doi.org/10.1051/matecconf/201710608055.
9. Voskresenskaya Elena, Snetkov Vitaly, Tebryaev Alexander. Current-day matters of administration and law in the field of high-rise construction // E3 S Web of Conferences 33, 03051 (2018) doi.org/10.1051/e3sconf/20183303051.
10. Voskresenskaya Elena, Vorona-Slivinskaya Lubov. Development of national standards related to the integrated safety and security of high-rise buildings // E3S Web of Conferences 33, 03052 (2018) / https://doi.org/10.1051/e3sconf/20183303052.
