CC BY
65
8. Filippov A. P. Izbrannoe [Selected works: in 2 vol. Vol. 2]. Ufa. Kitap. 2007. P. 9.
9. Pal' R. V. Kniga sud'by. Lirika [The Book of fate. Lyrics]. Ufa. Kitap. 1999. P. 9.
10. Bashkiriya v russkoj literature - Bashkiria in the Russian literature: in 6 vol. Vol. 6... P. 216.
11. Ibid. P. 520.
12. Bashkiriya v russkoj literature - Bashkiria in the Russian literature: in 6 vol. Vol. 5... P. 523.
13. Ibid. P. 521.
14. Golosa veshchej - 2. Vzglyad na ufimskuyu literaturu: Al'manah literaturnogo ob"edineniya «UFLI» - The voices of things - 2. Look at the Ufa literature: Anthology of the literary association "UFLI" / comp. and edited by A. G. Khusainov. Ufa. Vagant. 2008. P. 178.
15. Filippov A. P. Op. cit. P. 58.
16. Pal' R. V. Op. cit. p. 218.
17. Ibid. P. 219.
18. Ibid. P. 51.
19. Ibid. P. 91.
20. Ibid. P. 16.
21. Ibid. P. 17.
22. Filippov A. P. Op. cit. P.114.
23. Bashkiriya v russkoj literature - Bashkiria in the Russian literature: in 6 vol. Vol. 6... P. 122.
24. Ibid. P. 373.
25. Ibid. P. 151.
26. Ibid. P. 148.
27. Bashkiriya v russkoj literature - Bashkiria in the Russian literature: in 6 vol. Vol. 6... P. 536.
28. Bashkiriya v russkoj literature - Bashkiria in the Russian literature: in 6 vol. Vol. 5... P. 525.
29. Pal' R. V. Op. cit. P.21.
УДК 81-112:394.012
З. В. Асадов
К вопросу о патерналистских отношениях в Древней Руси
В статье впервые на материалах древнерусских летописей исследуются патерналистские отношения в древнерусском обществе в связи с постепенной нейтрализацией оппозиции «свои - чужие» и появлением новой социальной категории «свои чужие». Выявляются основные причины нейтрализации контрастности и развития патерналистского принципа управления государством как результат коллинеарного развития древнерусского общества. В статье раскрываются также основные мотивы неприязни жителей Руси к тюркским племенам. Различные иммиграционные и военно-политические процессы, языческие и религиозные представления, учения «отцов церкви» и т. п. еще в те времена могли порождать вражду, нетерпимость, ксенофобию. Отмечается, что каждая этнокультура имела свою номинативную базу, отражающую представление о «чужих», об этнических различиях своего времени. Исследование показало, что мировиде-ние древнего «русина» являет собой своеобразный пример социально-общественной стратификации общества исторически переходного типа, когда «чужое» становится «своим».
In the article for the first time on the materials of Old Russian chronicles the paternalistic relations in Old Russian society are investigated in connection with the gradual neutralization of opposition "our own people - the strangers" and the emergence of new social category "our own strangers". The main reasons for neutralization of contrast and development of the paternalistic principle of government as a result of co-linear development of Old Russian society are established. In article also main motives of hostility of residents of Russia to Turkic tribes reveal. Various immigration and military-political processes, pagan and religious representations, doctrines of "fathers of church", etc. could generate hostility, intolerance, xenophobia still in those days. It is noted that each ethnoculture had the nominative base reflecting idea of "strangers", of ethnic distinctions of the time. The research has shown that the vision of the world of ancient "Russinian" is a peculiar example of social and public stratification of society of historically transitional type when "someone else's" becomes "the own".
Ключевые слова: патерналистские отношения, коллинеарность общества, «свои поганые», образ «чужого», древнерусские летописи.
Keywords: paternalistic relations, collinearity of society, "the own pagan", the image of "the stranger", Old Russian chronicles.
Теория патернализма давно практикуется учеными для объяснения концепций развития
© Асадов З. В., 2016 112
государства и общества. Еще со времен Конфуция суть данной теории заключалась в том, что государство уподоблялось семье, а глава государства - главе семейства. Иначе говоря, принцип управления государством (в частности, когда речь идет об управлении захваченных силой земель] должен строиться на основе уважения младших к старшему, на основе уважения и преданности подданных главе государства. В контексте бинарных отношений «свои» и «чужие» относительно русско-тюркских отношений в Х1-Х111 вв. патернализм приобретает более четко выраженную окраску: Русь на протяжении почти трех веков находилась в патерналистских отношениях, была подчинена тюрко-монгольской империи чингизидов. Как же развивалось древнерусское общество в контексте патерналистских отношений и коллинеарного развития общества? Ведь при коллинеарном развитии общества социальные отношения между «своими» и «чужими» строились не по иерархической модели, а на основе патерналистских отношений, т. е. на отношениях, «смягчающих» конфликт между «своими» и «чужими» [см.: 1].
Рассмотрим некоторые детали.
Как известно, первые письменные сведения о «чужих» Русь узнала благодаря византийским и греко-римским текстам, а также библейским мифам. Сведения о «чужих» Русь получала также на основе собственного опыта: Древняя Русь на протяжении веков соседствовала с народами различной этнокультуры, среди которых были и тюркоязычные племена, о которых она знала не понаслышке. Сильное влияние религиозных догм и византийских первоучителей, с одной стороны, и языческих представлений мифического характера - с другой, привели к тому, что к «чужим» относились очень настороженно. Ср., например, характеристику соседних с русами славянских племен Нестором: «...а Древлдне живдху звЪриньскимъ шбразомъ. Жиоуще скотьски. Оубиваху другъ друга. яддху вса нечисто. и брака оу нихъ не бъ 1ваше. но оумъживаху оу водъ1 двца. .и Радимичи и Ватичи. и СЪверъ. шдинъ шбъ1чаи имАху. живАху в лЪсЪ. якоже [и] всакии звЪрь. ядуще все нечисто [и] срамословье в них предъ штьци. и предъ. снохами. [и] браци не бъ1ваху въ них. и игрища межю селъ1. схожахусА. на игрища на плАсанье. и на вса бЪсовьская игрища. и ту оумъ1каху женъ1 собЪ. с неюже кто съвЪщашесА. имАху же по двЪ и по три женъ1. [и] аще кто оумрАше творАху тръ1зно надъ нимъ» [2]. К «чужим» из дальних стран Русь также относится настороженно, видя в их обычаях и нравах зверство и неприязнь. Так, «халдеи», «вавилоны», «британцы», «гилийцы», «индийцы» и др. «заморския народы» «... мтри поимати. съ братними чадъ 1 блудъ дЪяти и оубивати ... и ...сквернотворАще [и] гнЪвливи и паче естьства . ли нутрьнЪишимъ странЪ ихъ члв"къ ядуще и страньствующихъ оубиваху. паче же ядать яко пси...» [3]
Обыденные представления русских под влиянием учения «отцов церкви» и языческих догм о тюрках как о «чужих» также санкционировали «право на не-сближение» с ними. Противопоставляя тюркским «обычаям» свои традиции, летописец создавал резкую грань между «своими» и «чужими». «Русская правда» прямо ставила запрет на близкие отношения с тюрками. Даже блуд с турчанкой карался очень строго. Ср. статьи из «Устава князя Ярослава по Пространной редакции Русской Правды» («из списка Основного извода I пол. XVI в.»]: «Аще кто с бесерменкою или с жидовкою блуд створить, а не лишиться церкви отлучиться и христьян, а митрополиту 12 гривен» [4].
В Древней Руси о других верах приличному человеку не следовало отзываться благородно. В «Поучении» Феодосия Печерского отмечается, что автор наставляет князя Изяслава в духе неприязни к чужим верам: «Не подобаеть же хвалити чюже веры. Аще ли хвалить кто чюжюю веру, то обретается свою веру хуля. Аще ли начьнеть непрестанно хвалити и свою и чюжюю, то обретается таковый двоверье держа, и близъ есть ереси. Ты же, чадо, такыхъ деяний блюдися, ни присвоися к нимъ, якоже можеши, и свою веру едину непрестанно хвали, подвизаяся въ ней добрыми делы» [5]. С приходом монголо-татар характеристика тюркоязычных племен приобретает религиоз-но-этнофолистическую окраску: все тюркские племена однозначно описываются как «поганыя из-маильтяне», «проклятыя агаряне», «оканьныи срацины». В подобных сообщениях можно наметить сильное смешение реальности с мифом: чем более далеким и неведомым был народ, тем больше о нем создавался миф, тем глубже легенды о нем входили в обыденную жизнь русинов.
Постепенное устранение мотивов неприязни к тюркским народам в результате коллинеарного развития древнерусского общества привело к появлению первых патерналистских отношений в древнерусском социуме и постепенной нейтрализации контрастности в оппозиции «свои» и «чужие» и, как результат, появлению новой социально-психологической категории «свои чужие» (в древнерусском понимании «свои поганые»]. Иначе говоря, с появлением социальной категории «свои поганые» появились первые зерна патерналистских отношений в древнерусском обществе.
Каковы же были основные причины подобных изменений в обществе? Причин тому несколько. Рассмотрим некоторые из них в деталях.
1. Брачная дипломатия. Брачная дипломатия на Руси нередко выступала эффективным методом налаживания мирных отношений с «чужими». Ср. сведения о первых браках русских
113
князей с тюркскими женщинами: «В лЪт .¿s х в. [6602 (1094)] Сотвори миръ Стополкъ с Половци. и поя собЪ жену дщерь Тугорканю . киза ПоЛвецкаго» [6]. Ср. также: браки киевского князя Владимира Мономаха с половчанкой Ефимией (1126 г.); новгородского князя Юрия Даниловича с Кончакой (1317 г.); черниговского князя Олега Святославича с дочерью половецкого хана Осолу-ка (XII в.); переяславского князя Андрея Доброго с дочерью половецкого хана Тугоркана (1117 г.); галицкого князя Владимира Игоревича с половецкой княжной Свободой Кончаковной (XI в.) и др. Как писал Н. С. Борисов, «поскреби русского - и найдешь татарина» [7].
2. Военный союз с «чужими». Факты участия половцев в союзе с русскими против общего врага, а также участие половцев в княжеских раздорах за сферу влияния русскими землями зафиксированы почти всеми древнерусскими летописями. Ср.: «...Мономахъ с Половци иде на Шдрьскъ воюя та Чернигову. и пакъ1 и-Смолиньска» [8] и мн. др.
3. Толерантное отношение к пленным. Как известно, будучи по тем или иным причинам (получение ярлыков на княжение, уплата налогов, как гости или же по приказу самих каганов) в стане кагана, русские князья иногда подвергались ограблениям или же избиениям вплоть до смерти. Однако были случаи, когда хан отпускал пленных князей, упрекая своих полководцев в плохом обращении с ними. Ср.: когда хан Андар во время завоевания Литвы полонил князя Григория Протасьева и отвез его в стан кагана Мехмета, но тот «поругавъ Андара и не похвали его о томъ, и почтивъ Григория, отпусти его» [9].
Ордынский хан наряду с ярлыком на княжение мог преподнести русским князьям дорогие подарки. Подобной щедрости удивлялись и сами жители Руси, о чем говорит Троицкая летопись. Ср.: «Toe же осени (6900) месяца октября в 24 день приде из Орды от царя Тактамыша великий князь Василей, многу честь от царя прием и дары, еще же придаст ему к великому княжению и Новгород Нижний и Городец со всеми что ни есть в власти их, тако же Мещеру и Торусу. Толику же честь прия от царя, яко же ни един от прежних великих князей не прият, тако ни от которого царя. Сице удиви господь милость свою на нем, и бысть тогда радость велика в Рустей земли» [10].
4. Принцип «разделяй и властвуй». «Распад Золотой Орды, начавшийся после кончины хана Джанибека в 1357 г. и принявший необратимый характер во второй четверти XV в., позволил русским князьям вернуться к политике, принятой еще в домонгольские времена. Суть ее состояла в использовании одних кочевников против других» [11]. Ярким примером служит использование на княжеской службе касимовских татар, потомков татарского хана Касима. Есть сведения, что некоторым им Василий Тёмный даже дал собственное земельное владение. Ср.: «Приехал служити к великому князю царевич Муртоза, сын казанского царя Мустофы, и дал ему князь великий Новгоро-док на Оце съ многыми волостьми» [12]. Известно, что «свои поганые» были даже личной охраной князя Ивана III. Вспомним также житийное сообщение о смерти в стане татарского хана русского князя Михаила Тверского, у которого на службе было немало самих татар. И. И. Назаров отмечает, что великий князь московский Василий III выделили собственный удел брату казанского хана Му-хаммед-Эмина царевичу Куйдакуле (в крещении - Пётр), женив его на своей сестре Евдокии. «Полагают, что в случае своей кончины не имевший тогда детей Василий предполагал завещать престол не кому-то из родных братьев, а именно царевичу Петру» [13].
5. Веротерпимость. Факты благородного отношения ордынских ханов к православной вере, к различиям в вероисповедании покоренных им народов постепенно изменили религиозное мировоззрение древних руссов. Древнерусские летописи отчетливо фиксируют факты строительства церквей по распоряжению тюркских ханов. Так, когда великий князь Василий в 1404 г. ехал на Мордву через татарские земли, они остановились на месте, «нарицаемем Цибирца, у святого Николы, поставилъ бо бяше церковь ту бесерменин Хази-баба» [14]. Кроме известных указаний в Великой Ясе Чингисхана о веротерпимости к покоренным народам, в летописях есть сведения о том, что гостями ханов бывали не только отдельные князья для получения ярлыков на княжение, но и русские митрополиты и архиепископы: «(6841) Того ж(е) лыта митрополитъ Фео-гнастъ приыха в Рус(ь) на Москву, был во Ц(а)рыграде, и в Орде.» [15]; «На ту ж(е) зиму (6865) быс(ть) в Орды Алексыи митрополитъ.» [16] и др.
6. Нейтрализация языкового барьера. Чем дольше язык «чужих» оставался неведомым, тем труднее было сближение с ними. Когда «свои чужие» начали уживаться в древнерусском обществе, появились первые переводчики, знавшие язык степняков. Лаврентьевская летопись, например, о жителях Твери отзывается как о людях, знавших язык тюрков-кочевников: «Тиверци. яже соут толковины половецкия языци» [17]. Язык степняков знали и московские князья. Судя по источникам (переписка царя Ивана III с крымским ханом Менгли-Гиреем), царь Иван III понимал «по-татарски». При дворе именно царя Ивана III находился «татарский двор» - палац для ордынских ханов, купцов и торговцев. Заметки о своих путешествиях на тюркском языке писал также Афанасий Никитин.
Указанные факторы последовательно привели к тому, что произошла постепенная идентификация «своих» и «своих поганых», которая протекала все еще на фоне борьбы и взаимоотношений (брачные и социально-политические отношения, торговые и экономические связи] Древней Руси с кочевыми тюрками. Произошло обратное взаимоуважение: русские относились к своим подданным тюркам более уважительно. Так, когда у московского царя Василия Ивановича родился сын, в то время, когда власть тюрков над Русью намного ослабла, князь отправляет гонца к казанскому хану Сафа-Гирею известить его об этом: «Того же времяни 7092 послалъ князь Василей Иванович всеа Русии в Казань гонца своево Михайла Сумбулова обвестити рождение сына своего великого князя Ивана к царю казанскому к Сафа-Кирею. И царь Михаила пожаловал великим жалованьем и пустилъ его к царице своей» [18].
После ослабления влияния чингизидов развитие древнерусского общества протекало уже отчетливо коллинеарно, контуры патерналистских отношений начали выглядеть более отчетливо: в «поганых тюрках» видели прогрессивное зерно и постепенно их стали воспринимать как «своих». Невероятно, но «своим поганым» русская письменная культура могла посвятить и письменные памятники. Так, племяннику монголо-татарского хана Берке, известному в Ростовском княжестве христианским именем Пётр, была посвящена «Повесть о Петре, царевиче Ордынском», свидетельствующая о закулисных сторонах отношений между «своими» и «чужими». Заметим однако, что этнофолистская характеристика тюрков не совсем стерлась - их продолжали называть «своими погаными» вплоть до начала XVII в.
Наше исследование показало, что византийские и греко-римские переводные книги, а также древнейшие, языческие, родовые нравы «отцов и дедов» сильно влияли на общественное сознание Древней Руси и мешали коллинеарному развитию древнерусского общества. Потому в эпоху господства религиозных догм, с одной стороны, и языческих нравов - с другой, древнерусское общество по отношению к тюркским кочевым народам шло по пути линеарного развития. Затем контуры линеарной модели развития древнерусского общества приобрели отчетливый вид: частые набеги кочевых тюркских племен на Русь, активные военные конфликты, когда Русь была плацдармом борьбы тюркских племен, «поганым тюркам» склонны были приписывать резко отрицательные черты. Именно в этот период появились первые этнофолистские характеристики тюркоязычных племен. В последующие века появляются «свои поганые», выступающие наравне со «своими». С течением времени «свои поганые» входят в древнерусское общество как полноправные граждане, принимают православную веру, владеют собственными земельными участками, постепенно становятся частью «своих», тем самым ускорив в древнерусском обществе процесс перехода от линеарного отношения к патерналистскому.
Примечания
1. Асадов З. В. Бинарная оппозиция «свои - чужие» в аспекте коллинеарного развития древнерусского общества / / AMEA. Nesimi adina Dilfilik Ins-tu. Dilfilik Institutunun eserleri. № 1, Baki: Elm ve tehsil, 2015. S. 37-45.
2. Полное собрание русских летописей. Т. 1. Лаврентьевская летопись. Троицкая летопись. Изд. 2-е. Л.: АН СССР, 1926-1928. С. 10.
3. Там же. С. 11-12.
4. Российское законодательство X-XX вв. Т. 1. Законодательство Древней Руси. М.: ЮЛ, 1984. С. 192.
5. Полное собрание русских летописей. Т. 1. С. 292.
6. Там же. С. 158.
7. Борисов Н. С. Повседневная жизнь средневековой Руси накануне конца света. М.: Мол. гв., 2004. С. 291.
8. Полное собрание русских летописей. Т. 1. С. 159.
9. Суздальская летопись по Академическому списку. Изд. 2-е. Л.: АН СССР, 1928. С. 364.
10. Полное собрание русских летописей. Т. 1. С. 143.
11. Борисов Н. С. Указ. соч. С. 288.
12. Полное собрание русских летописей. Т. 1. С. 279.
13. Назаров И. И. Тюрко-татарские элементы в языке древних памятников русской письменности // Ученые записки Казанского гос. пед. ин-та. Вып. 15. Казань, 1958. С. 143.
14. Суздальская летопись по Академическому списку. С. 152.
15. Полное собрание русских летописей. Т. 1. С. 111.
16. Там же. С. 120.
17. Там же. С. 443.
18. Там же. С. 444.
Notes
1. Asadov Z. V. Binarnaia oppozitsiia "svoi - chuzhie" v aspekte ko-linearnogo razvitiia drevnerusskogo obshchestva // AMEA. Nesimi adina Dilfilik ins-tu. Dilfilik Institutunun eserleri. № 1, Baki: Elm ve tehsil, 2015. S. 37-45.
2. Polnoe sobranie russkikh letopisei. T. 1. Lavrent'evskaia letopis'. Troitskaia letopis'. Izd. 2-e. L.: AN SSSR, 1926-1928. S. 10.
3. Ibid . S. 11-12.
4. Rossiiskoe zakonodatel'stvo X-XX vv. T. 1. Zakonodatel'stvo Drevnei Rusi. M.: IuL, 1984. S. 192.
5. Polnoe sobranie russkikh letopisei. T. 1. S. 292.
6. Ibid. S. 158.
7. Borisov N. S. Povsednevnaia zhizn' srednevekovoi Rusi nakanune kontsa sveta. M.: Molodaia gvardiia, 2004. S. 291.
8. Polnoe sobranie russkikh letopisei. T. 1. S. 159.
9. Suzdal'skaia letopis' po Akademicheskomu spisku. Izd. 2-e. L.: AN SSSR, 1928. S. 364.
10. Polnoe sobranie russkikh letopisei. T. 1. S. 143.
11. Borisov N. S. Ukaz. rab. S. 288.
12. Polnoe sobranie russkikh letopisei. T. 1. S. 279.
13. Nazarov I. I. Tiurko-tatarskie elementy v iazyke drevnikh pamiatnikov russkoi pis'mennosti // Uchenye zapiski Kazanskogo gos. ped. ins-ta. Vyp. 15. Kazan', 1958. S. 143.
14. Suzdal'skaia letopis' po Akademicheskomu spisku. S. 152.
15. Polnoe sobranie russkikh letopisei. T. 1. S. 111.
16. Ibid. S. 120.
17. ibid. S. 443.
18. ibid. S. 444.
УДК 821.111
А. И. Черемисина
Мужские архетипы в романах Дж. Макдональда «Фантастес» и «Лилит»
Целью работы является анализ архетипов Юноши, Героя, Отца, представленных в художественных образах, на материале романов Дж. Макдональда «Фантастес» и «Лилит». В работе использованы историко-литературный и сравнительно-типологический методы исследования. Рассмотрены характерные черты архетипов Юноши и Героя в их реализации в образах протагонистов романов. Отмечена связь мужских архетипов с женскими. Проанализирован архетип Отца, воплощённый в образе христианского Бога. Сделан вывод о том, что протагонисты исследуемых романов претерпевают смену архетипических ролей в процессе пути индивидуации: Юноша становится Героем. Такое преобразование в мифопоэтическом мире Дж. Макдональда имеет этический подтекст. Для реализации своей религиозно-философской концепции автор использует архетип Отца. Нравственное взросление связывается с развитием христианского мировоззрения. Дж. Макдональд использует архетипы, наделяя их этическим, религиозным, философским содержанием, соответствующим авторской мифопоэтической модели мира.
The goal of the research is to analyze the archetypes of the Puer, the Hero, the Father represented in the literary figures of G. MacDonald's novels "Phantastes" and "Lilith". Historical-literary and comparative-typological methods are used in the research. The features of the Puer and the Hero archetypes in their realization in the protagonists' figures have been considered. The connection between male and female archetypes has been pointed out. The Father archetype embodied in the figure of the Christian God has been analyzed. The conclusion was made, that the protagonists of the novels undergo the change of archetypical roles in the process of individuation path: the Puer becomes the Hero. This transformation in G. MacDonald's mythopoetic world has ethical interpretation. The author uses the Father archetype for the realization of his religious-philosophical conception. Moral maturation is connected with the cultivation of the Christian worldview. G. MacDonald uses archetypes giving them ethical, religious, philosophical content corresponding to the author's mythopoetic model of the world.
Ключевые слова: Джордж Макдональд, архетип, мифопоэтика.
Keywords: George MacDonald, archetype, mythopoetics.
Джордж Макдональд - шотландский писатель и проповедник XIX в. Его романы «Фантастес» (1858] и «Лилит» (1895] обладают общностью тематики и проблематики, сходством сюжета, системы образов, формы повествования, философско-эстетическим единством. В каждом из романов главным героем является юноша, который попадает в иной мир, проходит череду испытаний и возвращается, обогащённый важным духовным опытом. Данные произведения насыщены традиционными мифологическими образами, мотивами, архетипами, которые в процессе автор-
© Черемисина А. И., 2016 116
