CC BY
31
Academic advisor: Smirnova Irina Georgievna - Doctor of Law, Head of the Department of Criminal Procedure, Forensic Science and Juridical Psychology, Baikal National University of Economics and Law, 11, Lenin str., Irkutsk, 664003. E-mail: smirnova-ig@mail.ru.
УДК 343.98.067
И.Р. Косолапов
К ВОПРОСУ О НЕОБХОДИМОСТИ РАСШИРЕНИЯ ПРЕДЕЛОВ ОГРАНИЧЕНИЯ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЛИЧНОСТИ ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ ОРГАНИЗОВАННЫМИ ПРЕСТУПНЫМИ ГРУППАМИ*
Рассматривается зарубежный опыт борьбы с организованной преступностью, обосновывается необходимость расширения пределов ограничения прав граждан в целях борьбы с организованными преступными формированиями, рассматриваются способы борьбы с материальной базой организованной преступности.
Ключевые слова: организованная преступность; ОРД; ограничение конституционных прав.
I.R. Kosolapov
TO THE QUESTION ABOUT THE NECESSITY OF EXPANSION OF LIMITS OF LIMITATION OF CONSTITUTIONAL RIGHTS FOR PERSONALITY AT INVESTIGATION OF THE CRIMES ACCOMPLISHED BY THE ORGANIZED CRIMINAL GROUPS
Foreign experience of fight is examined against the organized crime, the necessity of expansion of limits of limitation of rights for citizens is
Издается при финансовой поддержке проекта «Пределы ограничения прав личности в уголовном судопроизводстве в целях обеспечения национальной безопасности государства: уголовно-процессуальный и криминалистический анализ», реализуемого в рамках проектной части государственного задания Минобрнауки РФ в 2014-2016 гг. в сфере научной деятельности (номер задания 29.1247.2014/К).
161
grounded for a fight against the organized criminal forming, the methods of fight are examined against the material base of the organized crime.
Keywords: the organized crime; operatively-search activity; limitation of constitutional rights.
Успешная борьба с преступностью является одним из важнейших факторов, способствующих становлению и развитию гражданского общества в любом государстве, так как позволяет гражданам чувствовать себя защищенными, снимает многие общественные противоречия, социальную напряженность, способствует нормальному функционированию общества и более полной реализации государством своих функций. Наиболее актуальным в современном мире вектором борьбы с преступностью является борьба с организованной преступностью. Организованная преступность является качественно новым этапом развития преступных формирований, она существует почти во всех странах мира и все чаще носит транснациональный характер. Организованные преступные формирования становятся все более разнообразными и динамичными структурами, увеличивается степень профессионализма преступников, растет степень их специализации. Организованные преступные группы могут оказывать влияние на членов общества, деловых партнеров, государственных служащих, сотрудников различных коммерческих и государственных структур, дестабилизируя состояние общества, нередко в качестве метода давления используя насилие, тем самым подрывая основные устои гражданского общества (такие как уважение и защита прав и законных интересов личности, защита частной собственности и т. д.).
Одними из основных признаков гражданского общества являются: развитая демократия, правовая защищенность граждан, наиболее полное обеспечение прав и свобод граждан, наличие в обществе частной собственности и ее охрана. Как становится понятным, функционирование организованной преступности в обществе не только не совместимо с гражданским обществом, но и ведет к его разложению. Однако, с развитием институтов гражданского общества организованные преступные группы «открыли новые горизонты» для своей преступной деятельности. Многие организованные преступные формирования, например, используют легальные коммерческие структуры не только для сокрытия следов преступления, но и получения
прибыли (стоит отметить, что получение «сверхприбыли» является основной целью деятельности ОПГ).
На сегодняшний день накоплен достаточный отечественный и зарубежный опыт борьбы с организованной преступностью, и успешная борьба с организованной преступностью невозможна без изучения опыта стран, достигших на этом поприще наибольших успехов [4, с. 61].
Так, показательным и эффективным оказался опыт США (в частности, законны RICO) и Италии. В указанных странах существует такой феномен, как бремя доказывания «от обратного» [3, с. 23]. Суть данного феномена заключается в том, что лицо, подозреваемое в участии в ОПГ или ОПС, должно доказать легальность происхождения своих активов и имущества, в противном случае его имущество конфискуется. В определенных случаях, имущество конфискуется даже если подозреваемому не вынесен обвинительный приговор. Такая ситуация возможна, если подозреваемый молчит на обвинение и не может указать на происхождение имущества.
Подтверждения легальности, согласно законам RICO (1970 г.), требовали трансакции на сумму свыше 10 000 дол. США. По мнению ФБР, это явилось действенным способом в борьбе с «отмыванием денег», так как любая более крупная денежная трансакция входит в противоречие с заявленной суммой [5, с. 12].
Указанные подходы доказали свою эффективность в борьбе с организованной преступностью, увеличив возможности правоохранительных органов в подрыве финансового могущества организованных преступных сообществ и их отдельных лидеров. Внедрение указанного опыта в правоприменительную и законодательную практику РФ, на мой взгляд, могло бы существенно повысить эффективность противодействия организованной преступности.
Эффективным методом борьбы с финансовым могуществом организованной преступности могло бы стать и применение административных мер воздействия на коммерческие структуры, подконтрольные организованным преступным формированиям (ОПГ и ОПС) [4, с. 63]. Опыт применения подобных мер имел место в Италии в 1982 г., в рамках специального закона о борьбе с мафиозными ассоциациями: наряду с административными ограничениями деятельности коммерческих организаций предусматривалась возможность ареста всего имущества, если контрольный пакет принадлежал члену мафиозной структуры.
При расследовании преступлений, связанных с деятельностью организованных преступных групп и сообществ, особое значение приобретают результаты оперативно-розыскной деятельности. Конституция РФ высшей ценностью объявила права и свободы личности, однако, ряд оперативно-розыскных мероприятий, которые обладают высокой информативностью - прослушивание телефонных переговоров, контроль почтовых и иных отправлений, снятие информации с технических каналов связи, нарушают такое основополагающее право, как право на неприкосновенность частной жизни. Безусловно, Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» в ст. 8 предусматривает возможность ограничения конституционных прав граждан путем судебного санкционирования проведения оперативно-розыскных мероприятий, но, в то же время, указанная процедура, во-первых, может привести к «утечке» информации (учитывая коррупционную составляющую организованной преступности), во-вторых, способна свести на нет своевременность проведения оперативных мероприятий.
Учеными и практиками неоднократно предлагалось в рамках противодействия организованной преступности либерализовать процедуру проведения указанных оперативно-розыскных мероприятий. В этой связи, показательным является опыт ФРГ. В уголовном судопроизводстве Германии распространена концепция умеренного применения тайной звукозаписи. Используется концепция так называемого превосходящего интереса, согласно которой, производство тайной звукозаписи, фотосъемки и их использование как доказательства считается допустимым, если взвешивание блага и вреда приводит к выводу о наличии превосходящего интереса. Эта идея и положена в основу разъяснения Федерального конституционного суда, который указал, что тайная звукозапись не допустима только тогда, когда нарушает частную сферу граждан и ее использование в качестве доказательств не оправдано превосходящим интересом общества. Указанная концепция могла быть заимствована и применяться в российской правовой действительности, избавив оперативные службы от лишней бюрократизации и повысив возможности своевременного производства соответствующих действий негласного характера. Аналогичным образом полагаем возможным распространение данной концепции на контроль почтовых, телеграфных и иных сообщений, снятие информации с технических каналов связи.
Так же охрана неприкосновенности частной жизни граждан тесно связана с понятием профессиональных тайн. Анализ нормативно-правовой базы, касающейся профессиональных тайн, позволяет сделать вывод о том, что законодатель предусмотрел три варианта обеспечения сохранности составляющих их сведений:
1) запрет на ознакомление с информацией, составляющей профессиональную тайну, для любых органов и должностных лиц (адвокатская тайна, тайна исповеди);
2) разрешение на ознакомление с информацией для правоохранительных органов по уголовным, гражданским и арбитражным делам, находящимся в их производстве (тайна нотариального действия, врачебная тайна);
3) разрешение на ознакомление с информацией для оперативных подразделений, осуществляющих борьбу с налоговыми преступлениями (банковская тайна) [1, с. 65].
Применительно к адвокатской тайне и тайне исповеди полагается обоснованным установление запрета на ознакомление с указанной информацией. В отношении иных упомянутых профессиональных тайн с точки зрения достижения целей и задач правоохранительной деятельности полагаем необоснованным законодательно установленный режим ознакомления с указанными сведениями, так как в большинстве случаев правоохранители получают доступ к указанным сведениям после возбуждения уголовного дела, что лишает те же оперативные подразделения возможности своевременного получения необходимой и значимой информации в рамках разработки членов организованной преступной группы или сообщества вне рамок возбужденного уголовного дела. В данном случае, применительно к борьбе с организованной преступностью, считается оправданным предложение о распространении в указанной ситуации судебного санкционирования на такое оперативно-розыскное мероприятие как «наведение справок».
С одной стороны - это повысит эффективность борьбы с организованной преступностью, позволив оперативным подразделениям накопить больший массив информации до возбуждения уголовного дела и соответственно произвести более глубокую «разработку» участников организованной преступной деятельности, а с другой стороны - посредством судебного контроля обеспечит правомерность доступа оперативных подразделений к указанным профессиональным тайнам (опять же за исключением адвокатской тайны и тайны исповеди) [2, с. 50].
165
Таким образом, для успешной борьбы с организованной преступностью в современной России назрела необходимость принятия специального федерального закона по борьбе с организованной преступностью, в рамках которого было бы дано легальное определение понятий «организованная преступность», «ассоциация организованных преступных групп». Так же в рамках данного закона следует предусмотреть расширение полномочий правоохранительных органов, в том числе и упрощение порядка, по ограничению конституционных прав и свобод граждан, подозреваемых (обвиняемых) в причастности к организованной преступной деятельности, расширить возможности по экономическому, административному давлению на коммерческие структуры, подконтрольные организованным преступным формированиям. Издание подобного законодательного акта потребует внесения соответствующих изменений в УПК РФ и нормативно-правовые акты, регулирующие оперативно-розыскную деятельность.
Однако, указанные изменения должны касаться расследования и раскрытия только преступлений, связанных с деятельностью организованных преступных сообществ, т. е. должна быть создана нормативная база, выделяющая указанные преступления в «особую» группу. В то же время, во избежание «перегибов» и злоупотреблений со стороны правоохранительных структур необходимо предусмотреть систему взаимодействия с институтами гражданского общества и разработать меры эффективного контроля за деятельностью правоохранительных органов, в том числе путем усиления прокурорского надзора и судебного контроля.
Список использованной литературы
1. Акулова М.Ю., Попов А.Н. Уголовно-правовая охрана права на неприкосновенность частной жизни. Красноярск, 2004. С. 63-68.
2. Железняк И.Н. О возможности оперативно-розыскного ограничения права граждан на неприкосновенность частной жизни // Право. 2007. № 3. С. 47-53.
3. Овчинский С.В. Международно-правовые основы борьбы с коррупцией и отмыванием преступных доходов: сб. док. М., 2004. С. 20-28.
4. Пырчев С.В. Международный опыт противодействия лидерам организованной преступности и возможность его применения в Рос-
сийской Федерации // Вестн. Нижегородской академии МВД России. 2011. № 1 (14). С. 60-68.
5. Свирский-Бургер И. Краткий обзор федеральных законов по БОП в Соединенных Штатах Америки: док. для Саратов. гос. акад. права. Саратов, 2005. С. 15.
Информация об авторе
Косолапое Иван Рудольфович - студент, судебно-следственный факультет, Байкальский государственный университет экономики и права, 664003, г. Иркутск, ул. Ленина, 11. E-mail: Mr.Sever1993@ mail.ru.
Научный руководитель: Смирнова Ирина Георгиевна - доктор юридических наук, заведующий кафедрой криминалистики, судебных экспертиз и юридической психологии, Байкальский государственный университет экономики и права, 664003, г. Иркутск, ул. Ленина, 11. E-mail: smirnova-ig@mail.ru.
Information about the author
Kosolapov Ivan Rudolfovich - student, Judicial-Investigation Faculty, Baikal National University of Economics and Law, 11, Lenin str., Irkutsk, 664003. E-mail: Mr.Sever1993@mail.ru.
Academic advisor: Smirnova Irina Georgievna - Doctor of Law, Head of the Department of Criminal Procedure, Forensic Science and Juridical Psychology, Baikal National University of Economics and Law, 11, Lenin str., Irkutsk, 664003. E-mail: smirnova-ig@mail.ru.
УДК 343.137
Ч.Ю. Куулар
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ ОСОБОГО ПОРЯДКА СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
В статье проанализированы основные проблемы осуществления особого порядка принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.
