CC BY
103
© Г.Э. Бахтадзе, 2004
К ВОПРОСУ О НАЗНАЧЕНИИ И ПРОИЗВОДСТВЕ СУДЕБНЫХ ЭКСПЕРТИЗ В СТАДИИ ВОЗБУЖДЕНИЯ
УГОЛОВНОГО ДЕЛА
Г.Э. Бахтадзе
Известно, что насильственные преступления, представляющие собой особую общественную опасность, довольно часто совершаются с применением огнестрельного оружия. Они приобретают все более изощренные, дерзкие и опасные формы, отличаются крайним цинизмом и жестокостью. Среди них широко распространены убийства по найму, как правило, совершаемые: а) за вознаграждение наемными убийцами — «киллерами», выполняющими отдельные «заказы» избирательно, от случая к случаю, в зависимости от выгодности «контрактов» и условий обеспечения их личной безопасности; б) профессиональными убийцами, многие из которых находятся на постоянном содержании хорошо организованных, мобильных преступных группировок, имеющих высококлассное материально-техническое оснащение и «медико-криминалистическое» обеспечение, а также развитую криминальную инфраструктуру. В противоборстве с ними работники правоохранительных органов пока еще явно уступают. У многих из них крайне низкий уровень профессиональной подготовки, отягченный отсутствием частных методик раскрытия и расследования «заказных» убийств, совершенных с применением огнестрельного оружия :. Одним «бригадным» методом раскрытия, расследования этих преступлений и оперативным сопровождением в рамках следственно-оперативных групп 2 здесь, видимо, не обойтись. Думается, что во всех этих случаях необходимо экспертное сопровождение, организованное на комплексной, постоянной основе с начальной стадии уголовного судопроизводства, когда совокупность следов и предметов, характеризующих обстоятельства, обстановку, при которой был произведен криминальный выстрел, еще находится в первозданном виде. Только тогда будет выигрыш во времени, только тогда появится реальная возможность оперативного включения экспертных результатов в исходную информационно-поисковую базу, в еди-
ный комплекс средств и методов раскрытия преступлений «по горячим следам». Сократится и количество ошибок, которые допускают следователи при подготовке и назначении соответствующих судебных экспертиз из-за незнания их возможностей, отсутствия элементарных познаний в области судебной баллистики и смежных с ней отраслях3.
Ю.Н. Лукин правильно замечает, что без этих знаний работа следователя, расследующего убийство, совершенное из огнестрельного оружия, не будет выведена за рамки механического собирания всевозможных данных 4 и останется на примитивном уровне.
Ясно, что для организации экспертного сопровождения с начальной стадии уголовного судопроизводства необходимо решить вопрос о целесообразности и возможности назначения и производства судебных экспертиз в стадии возбуждения уголовного дела5. Данный вопрос, не снятый с повестки дня до сих пор 6, имеет многолетнюю историю развития, подробно изложенную в специальной литературе со всеми аргументами спорящих сторон и их взаимными оценками7. Он неразрывно связан с возникновением коллизии между процессуальной формой и криминалистическим содержанием данного следственного действия: процессуальный запрет на назначение экспертиз в начальной стадии уголовного судопроизводства, некогда зафиксированный в ч. 2 ст. 109 УПК РСФСР, искусственно ограничивал это содержание и сдерживал его неизбежное развитие. Видимо, Р.С. Белкин не случайно подчеркивал, что «реализация возрастающих в условиях НТР возможностей судебной экспертизы в значительной степени зависит от ее правового статуса, от того, насколько регламентирующие ее назначение и производство нормы процессуального закона способствуют превращению этих возможностей в действительность»8. Так вот, желая преодолеть этот запрет, поддержива-
емый отдельными авторами 9, многие про-курорско-следственные работники прибегали к различным криминалистическим уловкам, подчас носящим по своей сути характер фальсификаций, граничащих с совершением преступлений против правосудия. Примеры некоторых из этих «хитростей» даже были приведены в печати 10. Но был и другой, законный, буферный способ смягчения тяжести данного запрета, неоднократно использованный автором настоящей статьи при расследовании конкретных уголовных дел. Его суть состояла в том, что при непосредственном обнаружении в ходе осмотра места происшествия с участием соответствующих специалистов достаточных данных, указывающих на признаки конкретного преступления, безотлагательно использовались возможности ч. 1 ст. 112 УПК РСФСР, которая не только позволяла, но и обязывала следователя самостоятельно возбудить уголовное дело в пределах своей компетенции. При этом прямо в ходе выполнения такого осмотра реально выносились постановления о возбуждении уголовного дела и о назначении соответствующих экспертиз, а задействованные специалисты получали возможность производства специфических работ непосредственно на месте происшествия в процессуальном положении экспертов. Однако законодатель, фактически отменив ч. 1 ст. 146 УПК РФ институт независимости следователей при решении вопроса о возбуждении уголовных дел, лишил следственный корпус нашей страны и этой законной возможности.
Вместе с тем именно с принятием нового УПК связывалась надежда многих про-курорско-следственных работников и научно-педагогических кадров уголовно-процессуального, криминалистического и судебномедицинского профиля на допуск назначения и производства экспертиз в первой, начальной стадии уголовного судопроизводства 11. Эта надежда не была беспочвенной. В ее основе лежал прецедент, созданный Указом Президента РФ от 14.06.94 № 1226 «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности». В п. 1 названного Указа буквально говорилось следующее: «При наличии достаточных данных о причастности лица к банде или иной организованной преступной группе, подозреваемой в совершении тяжких преступлений, по согласованию с прокурором до возбуждения уголовного дела
могут быть проведены экспертизы (курсив наш. — Г.Б.), результаты которых рассматриваются в качестве доказательств по уголовным делам данной категории»12.
На наш взгляд, при принятии такого решения учитывались преимущества института назначения и производства судебных экспертиз в стадии возбуждения уголовного дела, которые необходимо было использовать для обеспечения результативной и тотальной борьбы с бандитизмом, реально угрожавшим в тот период времени устоям государственного (конституционного) строя.
Итак, налицо противоречивая, избирательная позиция законодателя по данному вопросу, нашедшая свое гипертрофированное отражение в новом УПК, устранившем процессуальную самостоятельность следователя в части решения вопроса о возбуждении уголовного дела путем введения института дачи прокурором соответствующего согласия 13.
При беглом прочтении ч. 4 ст. 146 УПК РФ создается впечатление, что законодатель отказался от своей двойственной позиции, допустив возможность назначения судебных экспертиз в данной стадии. Он, в частности, отметил, что «постановление следователя или дознавателя о возбуждении уголовного дела незамедлительно направляется прокурору. К постановлению прилагаются материалы проверки сообщения о преступлении, а в случае производства отдельных следственных действий по закреплению следов преступления и установлению лица, его совершившего (осмотр места происшествия, освидетельствование, назначение судебной экспертизы), — соответствующие протоколы и постановления. Прокурор, получив постановление, незамедлительно дает согласие на возбуждение уголовного дела либо выносит постановление об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела или о возвращении материалов для дополнительной проверки».
Однако не все так просто, как кажется на первый взгляд.
Авторы первых комментариев нового УПК по-разному оценили это законодательное новшество 14.
Так, А.П. Рыжаков, отвечая на вопрос о возможности назначения судебных экспертиз до получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела, например, поясняет, что «комментируемая статья по-
зволяет до получения согласия прокурора производить отдельные следственные действия по закреплению следов преступления и установлению лица, его совершившего (осмотр места происшествия, освидетельствование, назначение судебной эксперти-зы)»15. По его мнению, редакция ч. 4 указанной статьи разрешает «дознавателю (следователю), мысленно принимая решение о возбуждении уголовного дела, производить неотложные следственные действия, после чего немедленно оформить постановление о возбуждении уголовного дела и направить его прокурору»16.
Несколько иная точка зрения высказана по этому вопросу авторским коллективом под руководством А.П. Гуляева, отметившим, что «в случае принятия решения о возбуждении уголовного дела соответствующее постановление следователя, дознавателя незамедлительно направляется прокурору. Незамедлительное направление прокурору постановления о возбуждении дела предполагает передачу его прокурору в день его вынесения. Одновременно с этим следователь (дознаватель) может провести отдельные следственные действия по закреплению следов преступления и установлению лица, его совершившего. В законе приведен перечень таких действий, включающий в себя осмотр места происшествия, освидетельствование, назначение судебной экспертизы. ... К постановлению прилагаются материалы проверки сообщения о преступлении, а в случае производства указанных следственных действий — соответствующие протоколы и постановления. Поскольку до получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела дело считается не возбужденным, проводить какие-либо следственные действия кроме осмотра места происшествия, освидетельствования, назначения судебной экспертизы... не допускается. Соответственно, если осмотр места происшествия может быть произведен до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, то освидетельствование, назначение судебной экспертизы... — в любом случае лишь после вынесения постановления о возбуждении уголовного дела»17.
Ясно одно: в обоих случаях авторы однозначно считают, что новый УПК допускает возможность реального назначения судебных экспертиз до получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела18. Однако порядок реализации этой возмож-
ности им видится разный. А.П. Рыжаков, в частности, утверждает, что назначение судебных экспертиз должно предшествовать вынесению постановления о возбуждении уголовного дела. Авторы названного коллективного комментария придерживаются иной позиции, заявляя, что судебные экспертизы могут быть назначены только после вынесения этого постановления.
Вместе с тем ч. 4 анализируемой статьи обязывает следователей и дознавателей направлять прокурорам постановления о возбуждении уголовных дел не просто в любое время в день их вынесения, а незамедлительно, то есть немедленно, без задержек19. Причем, протоколы и постановления, составленные в порядке выполнения отдельных следственных действий, прямо указанных в комментируемой статье, должны прилагаться к этим постановлениям без каких-либо изъятий. А это значит, что на момент вынесения и направления прокурору постановлений о возбуждении уголовных дел эти протоколы и постановления уже могут существовать в действительности.
Однако суть проблемы, на наш взгляд, не в этом. Главное в том, что возможность реального назначения и производства судебных экспертиз до возбуждения уголовного дела законодателем не обеспечена.
Во-первых, из трех следственных действий, перечисленных в ч. 4 ст. 146 УПК РФ, только осмотр места происшествия в стадии возбуждения уголовного дела реально, четко и однозначно закреплен в законодательном порядке. В ч. 2 ст. 176 названного УПК, в частности, сказано, что «в случаях, не терпящих отлагательства, осмотр места происшествия может быть произведен до возбуждения уголовного дела». С порядком производства освидетельствований и судебных экспертиз такой ясности нет. Тот же А.П. Рыжаков, комментируя ст. ст. 179 и 195 УПК РФ, противоречит сам себе, подчеркивая, что освидетельствование может быть произведено, а судебная экспертиза — назначена только после возбуждения уголовного дела 20.
Во-вторых, согласно ч. 5 ст. 57 УПК РФ эксперт за дачу заведомо ложного заключения должен нести уголовную ответственность по ст. 307 УК РФ. Однако указанная статья УК распространяется только на случаи, когда заведомо ложное заключение дано экспертом при производстве предварительного расследования, говорить
о котором на стадии возбуждения уголовного дела не приходится. Более того, в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 204 УПК РФ в заключении эксперта должны быть указаны сведения о том, что он предупрежден об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Примечательно, что это предупреждение об ответственности происходит в момент предъявления ему постановления о назначении экспертизы. И именно с этого момента он, если следовать логике, становится тогда экспертом в процессуальном смысле. Однако новый УПК допускает разрыв во времени между вынесением постановления о назначении экспертизы и возбуждением уголовного дела, то есть получением на это согласия. Каково же в этих условиях юридическое значение вынесенного постановления? Это не более чем проект процессуального решения о назначении экспертизы.
В-третьих, вопрос о возмещении затрат, связанных с производством судебных экспертиз в начальной стадии уголовного судопроизводства, не урегулирован. Ст. 131 УПК РФ включает в круг процессуальных издержек только расходы, связанные с производством по уголовному делу.
В-четвертых, в УПК РФ не содержится запрет на разглашение данных проверки сообщения о преступлении в начальной стадии уголовного судопроизводства, а требования ст. 161 названного Кодекса, регулирующие вопросы недопустимости разглашения данных предварительного расследования, не могут быть положены в основу взаимоотношений с экспертами при назначении судебных экспертиз в стадии возбуждения уголовного дела. Ясно, что именно в этой стадии и при наличии такой законодательной базы следователи (дознаватели) не смогут на законных основаниях предупреждать экспертов
об уголовной ответственности за разглашение оперативно значимых данных. Пункт 5 ч.
4 ст. 57 УПК РФ обязывает их не разглашать именно данные предварительного расследования. Более того, заметим, что диспозиция ст. 310 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за разглашение данных следствия и дознания, но не проверки сообщения о преступлении на начальной стадии уголовного судопроизводства. Ей вторит ч. 6 ст. 57 УПК РФ. По сути, учитывая все это, можно однозначно утверждать, что экспертов, совершивших аналогичные действия на стадии возбуждения уголовного дела, нельзя
будет подвергать уголовному преследованию без внесения в УК и УПК РФ необходимых корректив.
В-пятых, в случае назначения и производства судебных экспертиз до возбуждения уголовного дела эксперт не будет иметь законной возможности знакомиться с относящимися к ее предмету материалами проверки заявления или сообщения о преступлении. В п. 1 ч. 3 ст. 57 УПК РФ законодательно закреплено только право эксперта на ознакомление с материалами уголовного дела, имеющими отношение к предмету судебной экспертизы.
В-шестых, в ч. 1 ст. 80 УПК РФ прямо указано, что «заключение эксперта — представленные в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу, или сторонами». Как видим, законодатель даже не допускает возможность реального назначения и производства судебных экспертиз в начальной стадии уголовного судопроизводства, когда уголовного дела, как такового, еще нет, как нет и производства по нему, не говоря уже о лице, которое его ведет.
В-седьмых, новое уголовно-процессуальное законодательство не определяет порядок и условия преждевременного прекращения производства начатых судебных экспертиз при отказе прокурора в даче согласия на возбуждение уголовного дела.
Таким образом, резюмируя сказанное, можно утверждать, что на самом деле законодатель не снял и не собирался снять свой запрет на назначение и производство судебных экспертиз до возбуждения уголовного дела 21. Что же тогда он имел в виду? Почему в новый Закон им была введена статья, отдельные положения которой без сопоставления с другими нормами уголовно-процессуального и уголовного законодательства, могут привести к формированию ошибочного мнения о том, что новый УПК РФ предоставляет реальную возможность назначать и производить судебные экспертизы до получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела?
Думается, что мы имеем дело с процессуальной ловушкой, которая на данной стадии уголовного судопроизводства фактически ограничивает возможности следователей и дознавателей по рассматриваемому вопросу рамками формального подхода. На наш взгляд, законодатель всего лишь по-
зволил выносить до возбуждения уголовного дела постановления о назначении судебных экспертиз. Однако непосредственную передачу этих постановлений экспертам для реализации он связал со второй стадией уголовного процесса — предварительным расследованием, следующим за согласием прокурора на возбуждение уголовного дела. При существующей на сегодняшний день законодательной базе поступить по-другому следователи (дознаватели) не смогут.
Особо подчеркнем, что вынесение постановления о назначении экспертизы и непосредственное ее назначение представляют собой взаимосвязанные, но самостоятельные процессуальные действия, отнюдь не тождественные друг другу.
Итак, для максимально оперативного включения результатов судебных экспертиз в действенный комплекс средств и методов раскрытия особо тяжких преступлений по «горячим следам» необходим законодательный допуск на реальное их проведение в стадии возбуждения уголовного дела. Для этого желательно, чтобы законодатель учел наши замечания и внес в УПК и УК РФ соответствующие изменения с тем, чтобы следователи и дознаватели в необходимых случаях действительно могли назначать производство безотлагательных судебных экспертиз в рамках проведения проверок заявлений и сообщений о совершенных особо тяжких преступлениях. Сходу отвергать эту потребность, видимо, не следует. Лучше четко определить ограничения, которые должны быть предусмотрены в законе в обязательном порядке.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Интересные, обстоятельные работы методического характера, появившиеся в последние годы, не отражают всей специфики раскрытия и расследования заказных убийств, совершенных с применением огнестрельного оружия (см., напр.: Бородулин А.И. Основы методики расследования убийств, совершаемых наемными лицами // Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования: Учеб. / Под ред. Т.В. Аверьяновой, Р.С. Белкина. М., 1997. Гл. 9 . С. 210—244; Расследование преступлений повышенной общественной опасности: Пособие для следователя / Бабаева Э., Гайдук А., Дворкин А. и др.; Под ред. Н.А. Селиванова, А.И. Дворкина. М., 1999. С. 47—188).
2 О проблемах и преимуществах создания и функционирования следственных и следствен-
но-оперативных групп подробнее см.: Тарасов А.А. Расследование преступлений группой следователей: процессуальные и тактико-психологические проблемы. Самара, 2000. Он же. Единоличное и коллегиальное в уголовном процессе: правовые и социально-психологические проблемы. Самара, 2001. С. 110—181.
3 См., напр.: Дворянский И. О некоторых недостатках при назначении судебно-баллистических экспертиз // Экспертиза при расследовании преступлений: (Информационные материалы). Вильнюс, 1964. Вып. 2. С. 36—41. Он же. Некоторые вопросы назначения и проведения судебно-баллистических экспертиз по определению обстоятельств выстрела // Экспертиза при расследовании преступлений: (Информационные материалы). Вильнюс, 1966. Вып. 5. С. 39—48; Тихонов Е.Н. Некоторые актуальные вопросы теории и практики назначения судебно-баллистической экспертизы // Следственная практика. М., 1978. Вып. 119. С. 93—103.
4 См.: Лукин Ю.Н. О значении специальных познаний для следователя, расследующего убийство, совершенное из огнестрельного оружия // Вопросы борьбы с убийствами: Материалы науч.-практич. конф. 7—9 февраля 1968 г. М., 1969. С. 141.
5 Инициатором постановки данного вопроса в уголовно-процессуальной и криминалистической литературе является Я.П. Нагнойный (см.: Нагнойный Я.П. О возможности назначения судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела // Криминалистика и судебная экспертиза: Респ. межвед. сборник науч.и науч.-метод. работ. Киев, 1967. Вып. 4. С. 174—178).
6 См., напр.: Быков В.М. Проблемы применения технико-криминалистических средств и специальных познаний при расследовании преступлений // Использование современных технико-криминалистических средств и специальных познаний в борьбе с преступностью: Материалы науч.-практич.конф. 24—25 апреля 1997 г. Саратов, 1998. С. 7—8; Махов В.Н. Использование знаний сведущих лиц при расследовании преступлений. М., 2000. С. 281—283.
7 См., напр.: Галкин В.М. Об экспертизе в стадии возбуждения уголовного дела // Труды Всесоюзного научно-исследовательского института судебных экспертиз. М., 1973. Вып. 5. С. 130— 146; Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. От теории — к практике. М., 1988. С. 53—56. Он же. Курс криминалистики: В 3 т. М., 1997. Т. 3: Криминалистические средства, приемы и рекомендации. С. 100—107; Белкин А.Р. Теория доказывания: Научно-методическое пособие. М., 1999. С. 212—219.
8 Белкин Р.С. Судебная экспертиза: вопросы, требующие решения // Советская юстиция. М., 1988. № 1. С. 21.
9 См., напр.: Водяницкий В.П. Использование специальных судебно-медицинских познаний в стадии возбуждения уголовного дела //
Теория и практика криминалистики и судебной экспертизы: Проблемы следственной тактики: Межвуз. науч. сб. Саратов, 1989. Вып. 7. С. 92—93.
10 См., напр.: Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня: (Злободневные вопросы российской криминалистики). М., 2001. С. 204.
11 Примечательно, что УПК Республики Казахстан (ч. 2 ст. 242) предусматривает возможность назначения судебных экспертиз до возбуждения уголовного дела (см.: Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан. Алматы, 1998. С. 181).
12 В целом названный Указ, не считая данной новации, носил реакционный, антидемократический характер и противоречил духу судебной реформы. Он вступил в противоречие с УПК РСФСР, действовавшим в тот период времени. В связи с этим доказательства, полученные при его применении, обоснованно признавались недопустимыми.
13 Данный институт отрицательно воспринят многими авторами (см., напр.: Синельщиков Ю. Полномочия прокурора в досудебном производстве по новому УПК // Законность. 2002. № 3. С. 7).
14 Некоторые из них предпочли занять выжидательную позицию, обойти данный вопрос стороной (см., напр.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации: Постатейный / Под общ.ред. Н.А. Петухова, Г.И. Загорского. М., 2002. С. 271—274).
15 Рыжаков А.П. Комментарий к Уголовнопроцессуальному кодексу Российской Федерации от 22 ноября 2001 года. М., 2002. С. 372.
16 Рыжаков А.П. Указ.соч. С. 374.
17 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации: Практи-
ческое руководство для следователей, дознавателей, прокуроров, адвокатов / Под общ.ред. В.В. Мозякова. М., 2002. С.335—336.
18 На аналогичной позиции стоит подавляющее большинство авторов. Ф. Багаутдинов, напр., поясняет: «Если по УПК РСФСР до возбуждения уголовного дела можно было провести единственное следственное действие — осмотр места происшествия, то сегодня, кроме осмотра, УПК РФ, можно полагать, разрешил производство освидетельствования и назначение судебной экспертизы» (Багаутдинов Ф. Возбуждение уголовного дела по УПК РФ // Законность. М., 2002. № 7. С. 28). Е.В. Селина, рассматривая этот вопрос, отмечает: «УПК 2001 года, хотя прямо и не разрешил производство экспертизы до возбуждения уголовного дела, как это сделано с осмотром места происшествия, но косвенно показал возможность проведения до возбуждения дела судебных экспертиз и освидетельствования... Но и в такой форме, как представляется, разрешение производства до возбуждения дела этих действий состоялось» (Селина Е.В. Применение специальных познаний в уголовном процессе. М., 2002. С. 126).
19 См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. 18-е изд., стереотип. М., 1986. С. 346.
20 См.: Рыжаков А.П. Указ.соч. С. 451, 499.
21 Видимо, не случайно С.П. Щерба, комментируя ст. 195 УПК РФ, указывает, что «экспертиза назначается по возбужденному уголовному делу» (см.: Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева; науч. ред. В.П. Божьев. М., 2002. С. 389).
