CC BY
159
ПРОБЛЕМЫ УКРЕПЛЕНИЯ ЗАКОННОСТИ И ПРАВОПОРЯДКА (PROBLEMS OF STRENGTHENING OF LEGALITY AND LAW AND ORDER)
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 17 (372). Право. Вып. 43. С. 143-147.
УДК 343.7 ББК 67.308
К ВОПРОСУ О МОТИВЕ КАК СРЕДСТВЕ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ (НА ПРИМЕРЕ КВАЛИФИЦИРУЮЩЕГО ПРИЗНАКА «ИЗ КОРЫСТНЫХ ПОБУЖДЕНИЙ»)
Д. Ж. Буликеева
ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный университет», Челябинск, Россия
Дается основная характеристика мотива как факультативного признака субъективной стороны состава преступления. Рассматривается его классификация в уголовном праве. Анализируется квалифицирующий признак «из корыстных побуждений».
Ключевые слова: мотив, квалифицирующий признак, дифференциация уголовной ответственности из корыстных побуждений.
В процессе квалификации преступления роль мотива просто неоценима, ведь он выполняет в уголовном праве четыре важные функции: способствует разграничению общественно опасного деяния от непреступного; отграничивает одно преступление от другого; создает квалифицированные виды составов преступлений; играет роль смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств.
А. И. Рарог в своих трудах дает следующее определение мотива преступления — это обусловленное определенными потребностями и интересами побуждение, которое вызывает у лица решимость совершить преступление и проявляется в нем [9. С. 64]. Таким образом, мотив формируется из потребности, способствующей в дальнейшем достижению поставленной цели.
Если говорить о квалификации мотивов преступления, то Б. В. Харазишвили подразделял мотивы поведения преступника на две группы:
1) мотивы, связанные с идейными явлениями (общесоциальные мотивы): морально-политические, политические, этические, религиозные, вкусы, стремления, пережитки родового быта;
2) мотивы предметного характера, куда входят прежде всего мотивы личного характера (карьеризм, месть, ревность, корысть, чувство самолюбия, стыда, жалости, альтруизма), а также мотивы, вытекающие из настроения, аффекта, других интересов и потребностей [11. С. 58-63].
Приведенная классификация, по мнению ученых, не имеет практической ценности, ибо вклю -чает в себя мотивы поведения вообще, а не преступные [9. С. 66].
В свою очередь П. С. Дагель и Д. П. Котов подразделяют мотивы на три группы: общественно полезные, общественно нейтральные, общественно опасные (антигосударственные и личные низменные) [4. С. 272].
Данная классификация также вызывает определенные вопросы — возможно ли говорить об общественной полезности мотивов в процессе совершения преступления? Ведь вне зависимости от внутренних побуждений субъекта преступления, таких как сострадание, жалость, его действия были направлены на совершение общественно опасного и запрещенного деяния.
Б. С. Волков выделяет следующие разновидности: политического характера, низменные, лишенные низменного характера [3. С. 16]. Несмотря на то что данная классификация является наиболее обоснованной, но и в ней присутствует спорный момент — насколько является необходимым выделение политического характера в самостоятельную группу.
А. И. Рарог утверждает, что «для построения уголовно-правовой классификации мотивов преступлений необходимо исходить из уголовно-правового понятия "низменных побуждений"»
[9. С. 68]. По его мнению, мотив можно считать «низменным», если ему придается значение квалифицирующего признака или он включен в число обстоятельств, отягчающих наказание.
Квалифицирующие признаки — это признаки состава преступления, которые имеют один важный признак, это оказание влияния на квалификацию содеянного. Они выполняют важную функцию — служат средством дифференциации уголовной ответственности. То есть являются средством обеспечения на законодательном уровне соразмерности между характером и типовой степенью общественной опасности преступления, а также типовой характеристикой личности виновного и мерами уголовно-правового характера, предусмотренными за совершение соответствующего преступного деяния (законодательная реализация принципа справедливости) [5. С. 11].
Если говорить о критериях, которым должен отвечать мотив при выборе его в качестве средства дифференциации уголовной ответственности, то мотив должен обязательно существенно влиять на изменение степени общественной опасности того или иного преступного деяния, а также быть достаточно распространенным для большинства случаев совершения данного вида преступлений.
Таким образом, к таким своего рода «низменным» мотивам в главе 16-й Уголовного кодекса Российской Федерации относят следующие квалифицирующие признаки: «из корыстных побуждений», «из хулиганских побуждений», «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды или вражды в отношении какой-либо со -циальной группы», «по мотиву кровной мести».
Правоприменительная практика свидетельствует о том, что в процессе квалификации преступлений применение данных квалифицирующих признаков, характеризующих мотив преступления, вызывает определенные трудности. Рассмотрим данные проблемы на примере квалифицирующего признака «из корыстных побуждений».
По определению Толкового словаря В. Даля, корысть — это «страсть к приобретению, наживе, добыче». По мнению С. И. Мартыновой, под корыстным мотивом следует понимать внутреннее стремление лица к незаконному обогащению, к получению материальной выгоды при отсутствии правовых оснований на получение этой выгоды [6. С. 81]. Таким образом, преступление
будет считаться совершенным из корыстных побуждений не только когда виновный пытается завладеть чужим имуществом, но и когда стремится избавиться от каких-либо материальных затрат и сберечь материальные блага. В частности, сюда входят такие цели, как: уклонение от уплаты средств на содержание несовершеннолетних детей, всех нетрудоспособных родственников — супругов, родителей и т. д., также убийство с целью невозвращения имущественного долга; оплаты услуг; выплаты имущественных обязательств.
Корысть как мотив совершения преступления есть стремление к извлечению материальной выгоды в самом широком смысле слова. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ сказано, что «по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений) следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т. п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.)».
Приведенное определение носит открытый характер, т. е. перечень побуждений, подпадающий под корыстный мотив, не является исчерпывающим, а также охватывает широкий спектр мотивов, в связи с чем и возникают трудности в правоприменительной практике: отграничение от иных мотивов и целей, например, таких как по найму или сопряженного с разбоем.
Так, по приговору Мурманского областного суда с участием присяжных заседателей от 19 мая 2010 г. Л. осужден за совершение совокупности преступлений, включающей пп. «а», «в» ч. 4 ст. 162, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Л. признан виновным в разбойном нападении на М., совершенном с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище организованной группой, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего и в умышленном убийстве М. из корыстных побуждений, сопряженном с разбоем. Судебная коллегия изменила приговор и исключила из осуждения Л. по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ указание на совершение им убийства М. из корыстных побуждений в связи с тем, что убийство, сопряженное с разбоем, само по себе предполагает корыстный мотив, поэтому дополнительной квалификации по квалифицирующему признаку «из корыстных побуждений» не требуется [8].
Мнение Президиума Верховного Суда РФ по данному вопросу не вызывает возражения в науке уголовного права, так как разбой является корыстным преступлением. Сопряженность с ним убийства означает обусловленность умышленного причинения смерти другому человеку указанными преступлениями, в том числе субъективными признаками. Одновременное вменение квалифицирующих признаков «сопряженное с разбоем» и «из корыстных побуждений» является неоправданным и означает дублирование того же самого признака.
Приведенное уголовное дело — это не единичный случай, к сожалению, но в правоприменительной практике возникают подобные сложности, в связи с чем в теории уголовного права существует несколько подходов к отграничению квалифицирующих признаков «из корыстных по -буждений» и «сопряженное с разбоем».
Первый — различие в объективных признаках убийства. По мнению М. Д. Шаргородского, решающее значение имеет способ посягательства — открытый, а также способ перехода имущества: «При разбое переход имущества происходит при совершении убийства и соединяется с ним временем и местом. Напротив, при корыстном убийстве переход имущества происходит в дальнейшем, будучи связан со смертью потерпевшего причинной связью. При разбое смерть потерпевшего не является обязательной, в то время как при убийстве из корысти смерть является необходимым элементом для перехода имущества, например для получения наследства» [12. С. 21]..
В свою очередь М. К. Аниянц считает, что данное отграничение должно происходить в результате сочетания признаков объекта и объективной стороны. Последняя включает такие составляющие, как способ нападения, момент перехода имущества. То есть квалифицирующий признак «сопряженное с разбоем» будет отсутствовать в случае: отсутствия нападения, совершения преступления с целью завладения имуществом потерпевшего не в момент совершения преступления, совершения преступления с целью завладения имущественных прав или приобретения имущества [1. С. 88].
Второй подход — сочетание объективных и субъективных признаков. Представителем данной теории является А. В. Наумов. Он утверждает, что решение данного вопроса должно основываться на сочетании признаков объекта и цели:
«Убийство из корыстных побуждений всегда направлено на один объект — жизнь человека. Имущество, различные выгоды материального характера при корыстном убийстве не выступают в качестве объекта, получение их является следствием убийства. При разбойном нападении объект ставит цель завладеть насильственным путем имуществом потерпевшего, а при корыстном — извлечь материальную выгоду из самого факта убийства» [7. С. 31-32].
И действительно, отграничение рассматриваемых квалифицирующих признаков необходимо проводить по нескольким признакам.
Использование квалифицирующего признака «из корыстных побуждений» при убийстве возможно только в следующих случаях:
- мотив преступления — получение материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение);
- намерение избавиться от материальных затрат.
При этом вовсе не обязательно, чтобы корыстные побуждения получили свою полную реализацию в результате убийства. Необходимо, чтобы посягательство на жизнь лица побуждалось именно корыстным мотивом, и данный мотив должен возникнуть до совершения убийства.
А. М. Архипова говорит о следующих проблемах в правоприменительной практике: «в следственной и судебной практике встречается неправильная, формальная трактовка корыстного мотива. Это в основном относится к действиям несовершеннолетних, требующих у младших мелкие деньги и вещи. В таких случаях, как правило, присутствует не корыстный мотив, а хулиганский — стремление поглумиться. Результатом же может быть причинение смерти, как правило, с косвенным умыслом в результате избиения» [2. С. 97].
Также в правоприменительной практике может возникнуть ситуация конкуренции мотивов либо их сочетания. В подобном случае необходимо определить их соотношение и выявить доминирующий — более всех воздействующий на волю субъекта преступления, после чего и будет выявлена целевая направленность данного лица. В тех случаях, когда поведение лица обуславливается сразу несколькими мотивами, каждый из которых имеет самостоятельную правовую оценку, все они должны учитываться при квалификации деяния.
Таким образом, в процессе квалификации преступлений принимаются во внимание только
основные, ведущие мотивы. Но судебная практика знает случаи, когда несколько мотивов были в равной степени определяющими поведение виновного. Так, по приговору Верховного Суда Республики Хакасия К. осужден по ч. 3 ст. 30, пп. «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Действия К., направленные на убийство потерпевшей, суд квалифицировал по трем квалифицирующим признакам: «сопряженное с разбоем», «из корыстных побуждений» и «с целью скрыть другое преступление». Между тем совершение убийства, сопряженного с разбоем, само по себе предусматривает корыстный мотив, и дополнительной квалификации по признаку «из корыстных побуждений» не требуется. Кроме того, по смыслу действующего законодательства квалификация по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства.
С учетом изложенного Судебная коллегия исключила из состоявшихся судебных решений в отношении К. осуждение его по квалифицирующим признакам убийства «из корыстных по-
буждений» и «с целью скрыть другое преступление» [10]. Президиум Верховного Суда РФ продемонстрировал, как необходимо решать вопрос в случае конкуренции определенных мотивов и целей. Несмотря на то что виновный совершил преступления одновременно с несколькими мотивами, необходимо выбирать ведущий. Также при совершении преступления, сопряженного с разбоем, дополнительной квалификации «из корыстных побуждений» не требуется. При этом стоит отметить, что первый все-таки относится к объективной стороне преступления, а второй — к субъективной.
Таким образом, мотив как средство дифференциации уголовной ответственности — распространенное явление в уголовном законодательстве. Однако на примере квалифицирующего признака «из корыстных побуждений» становится ясно, что существует множество сложностей в правоприменительной практике по поводу грамотного использования подобных квалифицирующих признаков в процессе квалификации преступлений. И это ни в коем случае не умаляет значения мотива в уголовном законодательстве, просто необходима эффективная система применения данных квалифицирующих признаков.
Список литературы
1. Аниянц, М. К. Ответственность за преступления против жизни / М. К. Аниянц. - М., 1964. - 300 с.
2. Архипова, А. М. Убийство: уголовно-правовая и криминологическая характеристика / А. М. Архи-пова, Е. А. Редькина, Ю. Е. Трикоз. - Иркутск, 2008. - 290 с.
3. Волков, Б. С. Мотив и квалификация преступлений / Б. С. Волков. - Казань, 1968. - 190 с.
4. Дагель, П. С. Квалификация мотивов и ее криминологическое значение / П. С. Дагель // Некоторые вопросы социологии права. - Иркутск, 1967. - С. 272-275.
5. Маркарьян, С. А. Мотивы как средство дифференциации уголовной ответственности за преступления против личности : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / С. А. Маркарьян. - Махачкала, 2012. - 290 с.
6. Мартынова, С. И. Корыстное побуждение как квалифицирующий признак убийства по п. «з» ст. 105 УК РФ / С. И. Мартынова // Теория и практика обществ. развития. - 2005. - № 1. - С. 81.
7. Наумов, А. В. Мотивы убийств / А. В. Наумов. - Волгоград, 1968. - 440 с.
8. Обзор кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2-е полугодие 2010 года // Бюл. Верховного Суда Рос. Федерации. - 2011. - № 6.
9. Рарог, А. И. Субъективная сторона и квалификация преступлений / А. И. Рарог. - М. : ООО «Профобразование», 2011. - 290 с.
10. Ошибки в квалификации преступлений // Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за первое полугодие 2009 года.
11. Харазишвили, Б. В. Вопросы мотива поведения преступника в советском праве / Б. В. Харазиш-вили. - Тбилиси, 1963. - 600 с.
12. Шаргородский, М. Д. Ответственность за преступления против личности / М. Д. Шаргород-ский. - Л., 1958. - 160 с.
Сведения об авторе
Буликеева Динара Жолаушобаевна — преподаватель кафедры угловного права и криминологии Челябинского государственного университета, Челябинск, Россия. ugp@csu.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. No. 17 (372). Law. Issue 43. Pp. 143-147.
TO A QUESTION OF MOTIVES AS A MEANS OF DIFFERENTIATION OF CRIMINAL LIABILITY (FOR EXAMPLE QUALIFYING SIGNS
"FROM SELFISH MOTIVES")
D.Zh. Bulikeeva
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. ugp@csu.ru
Provides basic characteristic motif as an optional feature of the subjective side of the offense. Considering
its classification in criminal law. Analyzed aggravating circumstances "from selfish motives".
Keywords: motive aggravating circumstances, the differentiation of criminal responsibility from selfish
motives.
References
1. Anijanc M.K. Otvetstvennost'zaprestuplenijaprotivzhizni [Otvetstvennost for crimes against life]. Moscow, 1964. 300 p. (In Russ.).
2. Arhipova A.M., Red'kina E.A., Trikoz Yu.E. Ubijstvo: ugolovno-pravovaja i kriminologicheskaja harak-teristika [Criminal and legal and criminological characteristic]. Irkutsk, 2008. 290 p. (In Russ.).
3. Volkov B.S. Motiv i kvalifikacijaprestuplenij [Motiv and qualification of crimes]. Kazan', 1968. 190 p. (In Russ.).
4. Dagel' P.S. Kvalifikacija motivov i ee kriminologicheskoe znachenie [Qualification of motives and its criminological value]. Nekotorye voprosy sociologii prava [Some questions of sociology of the right]. Irkutsk, 1967, pp. 272-275. (In Russ.).
5. Markarjan S.A. Motivy kak sredstvo differenciacii ugolovnoj otvetstvennosti za prestuplenija protiv li-chnosti : avtoref. dis. ... kand. jurid. nauk [Motives as means of differentiation of criminal liability for crimes against the personality. Abstract of thesis]. Mahachkala, 2012. 290 p. (In Russ.).
6. Martynova S.I. Korystnoe pobuzhdenie kak kvalificirujushhij priznak ubijstva po p. «z» st. 105 UK RF [Mercenary motivation as the qualifying murder sign according to the item "z" of art. 105 of the criminal code of Russian Federation]. Teorija ipraktika obshhestvennogo razvitija [The Theory and practice of social development], 2005, no. 1, p. 81. (In Russ.).
7. Naumov A.V. Motivy ubijstv [Motives of murders]. Volgograd, 1968. 440 p. (In Russ.).
8. Obzor kassacionnoj praktiki sudebnoj kollegii po ugolovnym delam Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii za 2-e polugodie 2010 goda [The review of cassation practice of judicial board on criminal cases of the Supreme Court of the Russian Federation for the 2nd half-year 2010]. Bjulleten' Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii [The Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation], 2011, no. 6. (In Russ.).
9. Rarog A.I. Subektivnaja storona i kvalifikacija prestuplenij [Subjective party and qualification of crimes]. Moscow, OOO "Profobrazovanie" Publ., 2011. 290 p. (In Russ.).
10. Oshibki v kvalifikacii prestuplenij. Obzor nadzornoj praktiki Sudebnoj kollegii po ugolovnym delam Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii za pervoe polugodie 2009 goda [Mistakes in qualification of crimes. The Review of supervising practice of Judicial board on criminal cases of the Supreme Court of the Russian Federation for the first half of the year 2009]. (In Russ.).
11. Harazishvili B.V. Voprosy motivapovedenijaprestupnika v sovetskom prave [Questions of motive of behavior of the criminal in the Soviet right]. Tbilisi, 1963. 600 p. (In Russ.).
12. Shargorodskij M.D. Otvetstvennost' za prestuplenija protiv lichnosti [Otvetstvennost for crimes against the personality]. Leningrad, 1958. 160 p. (In Russ.).
