CC BY
25ровано на следующих двух цепочках зависимостей: 1) достаточное количество осадков — большой урожай — минимум контактов с другими племенами — в каждой небольшой по численности группе свой язык — большое языковое разнообразие. Обратный процесс: мало дождей — мало урожая — вынужденные контакты с другими племенами — появление общих языков для двух или более соседних племен — меньшее количество языков.
В отечественном языкознании лингвоэкологический подход развивается в рамках деградации и загрязнения речевой среды. Здесь также намечаются пути использования экологических принципов и теорем для описания и анализа лингвистических явлений.
Таким образом, лингвоэкологический подход реализуется довольно разнообразными направлениями в зарубежной лингвистике и наименее разработан в отечественном языкознании, поскольку представлен скорее узкой интерпретацией, которая замыкается на проблемах негативных явлений в языке СМИ и речи носителей русского языка.
ССЫЛКИ НА ЛИТЕРАТУРУ
1. Зубкова Л.Г. Общая теория развития языка в развитии. — М.: Изд-во РУДН, 2002. — 472 с.
2. Hauser, M.D., Chomsky N., Fitch W. Tecumseh The faculty of language: what is it, who has it, and how did it evolve? // "Science", 22 November 2002. — Vol. 298. — P. 1569-1579.
3. Потапова Р.К., Потапов В.В. Семантическое поле «наркотики». — М.: УРСС, 2004. — 193 с.
4. Васильев А.Д. Слово в российском телеэфире. Очерки новейшего словоупотребления. — М.: «Наука», 2003. — 223 с.
5. Жельвис В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира.
— М.: Ладомир, 1997. — 330 с.
6. Голев Н.Д. Экспертиза конфликтных тестов в современной лингвистической и юридической парадигмах. — Режим доступа. -www.rusexpert.ru/index.php?idp=content&id-130.
7. Скворцов Л.И. Экология слова или поговорим о культуре русской речи. — М.: «Просвещение», 1996. — 158 с.
8. Семенов В.Е., Юрков Е.Е. Русская речь в современной России: тенденции развития (по результатам социологического исследования). — СПб.: Политехника, 2004. — 45 с.
9. Щербинина Ю.В. Вербальная агрессия как способ негативного речевого воздействия // Человек в информационном пространстве. — Воронеж — Ярославль, 2004. — С. 12-14.
10. Tyron D. Language endangerment and globalization in the Pacific / Language and Society on the Threshold of the New Millennium: Results and Prospects. Abstracts of Papers of the International Conference. — Moscow, Editorial URSS, 2001. — P. 254-255.
11. Кристал Д. Английский язык как глобальный. — М.: Изд-во «Весь Мир», 2001. — 240 с.
12. Haritos C. The language ecology of bilingual memory // Academic Exchange Quarterly. — Fall 2005.
— v 9. — P. 77.
13. Fettes M. Foundations for a naturalist theory of language acquisition // http ://esperantic .org/ ~mfettes/critical.htm.
14. Glausiusz J. The ecology of language. (link between rainfall and language diversity) // Discover. — August 1997. — v 18. — P. 30.
Е. Ю. Мягкова
К ВОПРОСУ О МОДЕЛИРОВАНИИ ВНУТРЕННЕГО МЕТАЯЗЫКА ПРИ ОБУЧЕНИИ ПОНИМАНИЮ ИНОЯЗЫЧНОГО ТЕКСТА
В настоящее время все более актуальными становятся вопросы реализации новых подходов к организации обучения языку с точки зрения деятельности индивида как субъекта образовательного процесса. Представляется, что реализация (а не простое постулирование) таких подходов может быть осуществлена лишь с опорой на новейшие достижения в области исследования языкового и метаязыкового сознания, организации индивидуального лексикона и процессов понимания текста (см., например: [1; 2; 3; 4] и др.). Речь здесь идет, в частности, о необходимости учета разных уровней осознаваемого контроля составляющих речевой деятельности и невозможности прямого переноса навыков овладения и пользования языком с первого языка на второй. Наличие подобных проблем заставляет исследователя ставить вопрос о таком методе, который позволил бы "смоделировать" внутренние, часто неосознаваемые знания носителя языка о его родном языке (внутренние опоры) для того, чтобы можно было "перенести" эти
знания на овладение/пользование вторым языком.
Понятно, что подобный метод может быть разработан только на основании достаточно убедительной теории, интегрирующей данные разных наук о человеке. Поэтому необходимо обсудить некоторые вопросы теоретического плана.
Прежде всего, следует определить позиции относительно трактовки словосочетания "метаязыковое сознание". Термин метаязыковой обычно ассоциируется с научным знанием, однако мы предпочли бы в данном контексте говорить о метаязыковой деятельности носителя языка как о необходимом условии пользования языком. Действительно, наивные пользователи языка не только пользуются им, но и задумываются о том, как он устроен и как действует. По словам В. Б. Кашкина, металингвистическая функция является "не столько функцией языка, сколько частью деятельности его носителя" [5. С. 4]. В.Б. Кашкин считает, что "С одной стороны, в любом языке имеется 'встроенный' металингвистический механизм, и всякий, кто пользуется языком, пользуется и механизмом самоописания и саморегуляции этого языка. С другой стороны, каждый пользователь языка имеет определенные представления о языке, его единицах, процессах его использования и изучения, своеобразную 'личную теорию' языка. Такая личная теория может найти свое выражение как в явных размышлениях об устройстве и употреблении языка, так и в менее явных мнениях и даже предрассудках. Как и любой другой вид человеческой деятельности, метаязыковая деятельность управляется стереотипами, которые и формируют мифологическую картину жизни языка и жизни в языке" (5. С. 5). Здесь следует добавить, что метаязыковая деятельность протекает на разных уровнях осознаваемости, выступая как в виде непосредственного обдумывания и рассуждений об устройстве и правилах языка, так и в виде внутреннего знания, позволяющего человеку пользоваться языком. Именно об этом внутреннем знании (или внутреннем языке) мы и будем говорить далее. Отсюда метаязыковое сознание можно определить как элементы сознания, связанные с представлениями об устройстве и правилах функционирования языка, выступающие как опоры (ориентиры) для построения и интерпретации высказывания.
Зачем нужна носителю языка метаязыковая деятельность? Почему люди задумываются о том, как устроен язык? Прежде всего, с малых лет у ребенка вырабатывается свой собственный метаязык как продукт наблюдений и обобщений. Н. О. Золотова [6] называет его первичным (естественным) метаязыком. Говоря о метаязыковой функции ядра ментального лексикона, она рассматривает его единицы как слова-идентификаторы в процессе разъяснения значений одних слов через другие, причем в естественном процессе коммуникации такая деятельность протекает в скрытых формах, т.е. остается неосознаваемой (6. С. 124). Н. О. Золотова указывает, что такая метаязыковая деятельность является естественным, спонтанным условием работы речемыслительных механизмов, обеспечивающих автоматизм оперирования языком (там же). Продолжая эту мысль, можно утверждать, что в таком понимании "условно-грамматические" элементы естественного метаязыка должны формироваться как опоры (схемы-идентификаторы) для обеспечения ориентировки в пространстве высказывания. Еще раз подчеркнем, что речь здесь идет о естественном внутреннем метаязыке, который сам индивид вырабатывает в процессе "врастания" в язык и культуру и который скрыт от непосредственного наблюдения. Это — индивидуальный язык человека. С. Пинкер называет этот феномен квазиязыком, или мыслекодом [7] и подчеркивает, что "знание языка, таким образом, означает знание того, как можно перевести мыслекод в словесные цепочки и наоборот" (7. С. 70). Кроме того, следует отметить, что "единицы" такого языка должны быть задействованы в приобретении нового знания за счет того, что выполняют не только идентифицирующую, но и моделирующую функцию: на их основе и с их помощью могут создаваться новые речевые конструкции. Понятно, что речь здесь идет, в первую очередь, о речевой деятельности человека на родном языке.
При разработке практических курсов обучения второму языку трудности возникают, в первую очередь, в связи с тем, что правила построения высказывания и использования лексики неродного языка не могут "напрямую" соотноситься с правилами родного языка. Кроме того, целостная "схема" ориентировки в родном языке (естественный метаязык) работает, как мы уже увидели, в основном на неосознаваемом уровне, поэтому не всегда может выступать в качестве осознаваемой базы для выработки алгоритма пользования структурами изучаемого язы-
ка. Понятно, что "внутренняя грамматика" носителя языка существует не в форме привычных словесных правил и имеет свои принципы действия.
Многие педагоги и языковеды, обратив внимание на умение людей пользоваться моделирующей функцией естественного метаязыка, пытались использовать его в преподавании второго языка. Оказалось, что эта функция легче всего работает в том аспекте языка, где она может быть выведена на осознаваемый уровень, подчиняясь естественной логике мышления, т.е. в грамматике (как в морфологии, так и в синтаксисе). Например, предпринимались попытки использовать это свойство языка в преподавании грамматики с помощью 'модельных слов'. Модельные слова — фактически, искусственные слова, 'лишенные' лексического значения, позволяющие последовательно провести принцип одной трудности: изучать грамматику, временно отвлекаясь от лексики: The disting dist is disting distly the disted dist in the dist of the dist (английский) или La bamba bamba la bamba dopo di bambare la bamba nella bamba della bamba (итальянский) [9]. Наблюдение и интервью с участниками групп, изучавшими пять языков по методу Милашевича, выявило у них метаязыковое чувство, принципиально отличное от обычных 'объектных' знаний ('знаю, как' или 'умею' в противоположность 'знаю, что). Как отмечает В. Б. Кашкин, говорящий на языке не столько знает, сколько верит и делает. В. Б. Кашкин цитирует Ф. Паркера, который также считает, что предложения с 'бессмысленными' словами соотносятся с неосознанным владением грамматическими категориями [8. С. 59]; и указывает, что подобные фразы используются и в лингвистике как модели (например, Colorless green ideas Хомского и Глокая куздра Щербы) [5].
В качестве средства формирования метаязыковых "опор" может быть предложен метод "логической грамматики", с помощью которого у обучаемых вырабатываются навыки пользования схемами ориентировки в структурах иноязычного текста при обучении переводу (см.: [9; 10; 11; 12]). Эти схемы включают базовые элементы языка и связи между ними, выстроенные в целостную систему стоящей за языком "общечеловеческой" логики восприятия мира. Таким образом, вместо набора прескриптивных правил обучаемым предлагаются функциональные ориентиры, которые помогают им сформировать собственную систему внутренних знаний за счет экстериоризации уже имеющихся у субъекта, его собственных способов и приемов использования знаний о мире и последующей интериоризации новых знаний о другом языке. Такая системная основа, "работающая" как внутренний неосознаваемый механизм, позволяет обучаемому в дальнейшем наращивать и расширять эти знания и совершенствовать навыки практического владения языком.
В основе метода лежит идея возможности создания метаязыка как опоры для овладения некоторыми видами деятельности на втором языке. Этот метод основан на теории пассивного овладения грамматикой иностранного языка взрослыми людьми на базе родного, которую более 50 лет назад выдвинул, российский академик Л. В. Щерба. В середине 70-х годов прошлого века В. В. Милашевич преподавал во Владивостоке студентам Дальневосточного государственного университета китайский язык. Видя, как они с трудом усваивают материал, он решил перестроить процесс обучения. Для этого он разработал методику, с помощью которой базовые принципы построения слов и высказываний неродного языка можно быстро усвоить достаточно быстро и без особых трудностей. Позже была разработана такая же программа для английского, а позднее созданы подобные курсы еще для четырех европейских языков: французского, немецкого, испанского и итальянского.
Мы не будем обсуждать здесь преимущества и недостатки конкретных методик работы в рамках метода (подробно о методе и программах его реализации, а также о результатах его использования см.: [13; 14]). Для нас самым важным вопросом в связи со сказанным выше является то, что попытки разработать методику обучения второму языку неизбежно привлекают внимание к тому, как работает естественный метаязык при осуществлении речевой деятельности на родном языке. Оказывается, что кажущиеся очевидными логика и рациональность правил родного языка, принимаемые за основу при создании искусственного метаязыка методики, во многих случаях не «работают». Причиной этого оказывается то, что у внутреннего метаязыка человека своя «логика» и своя «рациональность». Примерами тому могут служить неудачи обучения второму языку, вызванные тем, что носители одного (например, русского) языка не в состоянии понять грамматическое явление другого (например, английского) из-за того, что не могут осознанно воспроизвести правила родного языка, через которые разъясняется сопоста-
вимое явление. Это очень хорошо заметно при обучении грамматике, когда носители русского языка, достаточно хорошо использующие формы грамматического времени, не могут объяснить, как они это делают и зачем в их родном языке нужны такие формы.
Проблема моделирования внутреннего метаязыка представляется важной и потому, что, вполне вероятно, поможет пролить свет на причины распространенных речевых ошибок, во многом определяющих, например, современное состояние русского языка (возможно, и других языков) и перспективы его развития. Таким образом, исследование в указанном направлении будет иметь значение для разработки не только общей теории речевой деятельности, но и пси-холингводидактики.
ССЫШКИ НА ЛИТЕРАТУРУ
1. Залевская А. А. Слово. Психолингвистические исследования. Текст: Избранные труды. — М.: Гнозис, 2005. — 543 с.
2. Залевская А. А., Медведева И. Л. Психолингвистические проблемы учебного двуязычия: Учеб. пособие. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. — 194 с.
3. Медведева И. Л. Психолингвистические аспекты функционирования иноязычного слова: Монография. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 1999. — 111 с.
4. Тарасов Е. Ф. Межкультурное общение — новая онтология анализа языкового сознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. — М., 1996. — С. 7-22.
5. Кашкин В. Б. Бытовая философия языка и языковые контакты // Теоретическая и прикладная лингвистика: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. Аспекты метакоммуникативной деятельности. — Воронеж: Воронеж. гос. ун-т, 2002. — С. 4-34.
6. Золотова Н. О. Ядро ментального лексикона человека как естественный метаязык: Монография.
— Тверь: Лилия Принт, 2005. — 204 с.
7. Пинкер С. Язык как инстинкт: Пер. с англ. / Общ. Ред. В.Д. Мазо. — М.: Едиториал УРСС, 2004.
— 456 с.
8. Parker F. Linguistics for Non-Linguists. London: Taylor & Francis, 1986.
9. Милашевич В. В. Дорога к многоязычию: о преодолении языкового барьера в научной информации. — Химия и жизнь, 1981. № 4. — www.milgred.ru/authors.shtml
10. Милашевич В. В. Опережающее обучение и его место в познании: Препринт. — Владивосток, 1986. — 48 c.
11. Милашевич В. В. Из лекций, прочитанных в Курском государственном педагогическом ун-те в 1991 г. (рукопись).
12. Милашевич В. В., Кашкин В. Б. Обучение чтению и переводу с пяти языков. Владивосток — Воронеж: Центр опережающего обучения, 1997 (1991). — 152 c.
13. Мягкова Е. Ю. Моделирование внутреннего метаязыка при обучении пониманию иноязычного текста // Слово и текст: психолингвистический подход. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 2006. — Вып. 6.
— С. 122-130.
14. Мягкова Е.Ю. Сопоставительные исследования стратегий пользования языком // La lengua y literature resas en el espacio educativo internacional: estado y perspectivas: Congreso Interancional celebrado en Granada, del 7 al 9 de mayo de 2007. — Granada, 2008. — C. 701-707.
Н. М. Нестерова
СМЫСЛОВОЕ СВЕРТЫВАНИЕ В ПРОЦЕССЕ РЕФЕРАТИВНОГО ПЕРЕВОДА: УСЛОВИЯ И КРИТЕРИИ АДЕКВАТНОСТИ
«Каждый академик обязан в своей науке добрых авторов, которые в иных государствах издаются, читать, а тако ему легко будет экстракт из оных сочинить; сии экстракты с прочими изобретениями и рассуждениями имеют от Академии в назначенное время в печать отданы быть...» — писал М.В. Ломоносов, подчеркивая необходимость реферирования иностранных источников [1].
В настоящее время значение реферативного перевода все более возрастает с появлением огромного количества иностранных работ, полный перевод которых не всегда необходим и очень трудоемок. В связи с этим более чем закономерным нужно считать популярность и распространенность во всем мире так называемых реферативных журналов (РЖ). Именно они служат средством текущего оповещения специалистов обо всей публикуемой в мире новой
