CC BY
32
Пространственная Экономика 2007. № 1. С. 135-149
М. Бирбраер
К ВОПРОСУ О МЕТОДОЛОГИИ ПОСТРОЕНИЯ «ПЕРСПЕКТИВНЫХ ПЛАНОВ»
I
Два года опытов построения «контрольных цифр»1 показали две вещи: во-первых, что в нашем плановом хозяйстве мы вынуждены ежегодно строить «контрольные цифры» народного хозяйства, и, во-вторых, что пока мы еще весьма и весьма далеки от какого бы то ни было совершенства в этом деле. Необходимо прямо сказать: построенные системы «контрольных цифр» на 25/26 г. и на 26/27 г. оказались плодом неудачным. Дело вовсе не в том, что в той или иной цифре действительность их не оправдала, дело даже не в том, что в подавляющем большинстве своих цифр «контрольные цифры» и действительность оказались в противоречии. Гораздо хуже то, что, вообще, «контрольные цифры» и действительность в самом основном и главном просто ничего общего друг с другом не имеют: план — сам по себе, а жизнь — сама по себе.
О «контрольных цифрах» сказано, что они должны быть одновременно «прогнозом и директивой». Это очень неплохо сказано. Однако, вся суть именно в том, что они ни тем, ни другим не были для народного хозяйства. «Прогноз» 25/26 г. о движении цен ни в малейшей степени не оправдался, жизнь пошла по совершенно другому направлению; точно так же и «директивы» 25/26 г., скажем, по экспорту и импорту, по накоплению золотого резерва, по денежному обращению, по бюджету, по производительности труда и т. д. и т. д. не то, что оказались невыполненными в той или иной мере, а потребовались совершенно другие директивы, совершенно другая
© Бирбраер М., 2007
Бирбраер М. К вопросу о методологии построения «перспективных планов» // Экономическое обозрение. 1927. № 6. С. 85—99; 1927. № 7. С. 81—95.
1 Контрольные цифры народного хозяйства СССР на 1925/26 гг. М.—Л., 1925; Контрольные цифры народного хозяйства СССР на 1926/27 гг. М.—Л., 1926. — Примеч. ред.
установка хозяйственной политики, чем это было предусмотрено «контрольными цифрами». «Прогнозы» на 26/27 г. явно разделяют участь прогнозов прошлого года, с той, однако, разницей, что в 26/27 г. «контрольные цифры» были обставлены рядом оговорок. А «директивы»? Только после составления «контрольных цифр» был разработан правительством совершенно независимо от «контрольных цифр» ряд директив, которые только и действуют в жизни.
Базаров (Руднев) Владимир Александрович (1874—1939) — ответственный работник Госплана, переводчик на русский язык «Капитала» (совместно с И. И. Скворцовым-Степановым). Его сфера интересов весьма широка: изучение хозяйственной конъюнктуры и анализ закономерностей развития хозяйства (советского и мирового), предпосылки и методология планирования, проблемы экономики труда и денежного обращения, применение математики в экономике, практические вопросы разработки планов (годовых, пятилетних, генеральных). Автор оригинальной концепции индустриализации СССР. Одним из первых сформулировал проблему оптимизации планирования и заложил основы ее анализа. Автор многочисленных философских, исторических и экономических работ. Среди последних следует выделить: «К вопросу о хозяйственном плане» (1924 г.), «Темп накопления и «командные высоты» (1924 г.), «Кривые развития» капиталистического и советского хозяйства» (1926 г.), «О методологии построения перспективных планов» (1926 г.), «Капиталистические циклы и восстановительный процесс хозяйства в СССР» (1927 г.), «Использование бюджетных данных для построения структуры городского спроса в перспективе генерального плана» (1927 г.), «Принципы построения перспективного плана» (1928 г.). — Примеч. ред.
Такая неудача при том условии, что «контрольные цифры» у нас получили (и не могли не получить) право гражданства в качестве акта планирования, может быть объяснена только тем, что в методологии составления «контрольных цифр» кроется внутренний органический порок. Если угодно, то удивляться здесь нечему. Действительно, невиданное в мире дело нам пришлось поставить без достаточного времени для научной его подготовки.
***
Замечательно и характерно, что вопросу о методах построения «контрольных цифр» наша экономическая мысль уделяла до сих пор самое незначительное внимание. По крайней мере литература этого вопроса крайне бедна. Как будто речь шла бы о решении задачи, научные методы которой давным-давно прочно и проверенно установлены, или, наоборот, предстояло решить такую задачу, единственным методом разрешения которой является талантливая удача.
Струмилин (настоящая фамилия — Струмилло-Петрашкевич) Станислав Густавович (17(29).01. 1877—25.01.1974) — экономист, статистик. В 1921—1937 гг. работал в Госплане СССР (председатель секции, заместитель председателя Госплана, заместитель начальника ЦУНХУ — в 1932—1934, директор Института экономических исследований). Автор многочисленных работ по экономике, планированию, учету, статистике, демографии, социологии, политэкономии социализма, истории народного хозяйства, управлению народным хозяйством и др. Опубликовал около 700 научных работ, среди которых видное место занимают труды по статистике. В изданной в 1913 г. работе «Задачи и план организации текущей статистики льна» впервые применил балансовый метод. Позднее им была выдвинута идея и первая схема народнохозяйственного баланса в качестве методологической базы научного планирования. Под его руководством в Госплане СССР разработана первая в мире система материальных балансов. Участвовал в создании первых текущих государственных планов развития народного хозяйства и первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР. Ему принадлежит один из методов построения индекса производительности труда — «индекса Струмилина», приоритет в составлении ряда бюджетных индексов, а также индекса покупательной способности рубля. Сочинения: «Избранные произведения» (Т. 1—8. М., 1963—1968), «Статистика и экономика» (М., 1979). — Примеч. ред.
Тов. С. Г. Струмилин в своем предисловии к пятилетке Госплана1 сам сравнивает «архитекторов» перспективок и «контрольных цифр» со старыми архитекторами, которые, «не пользуясь никакими справочниками Хют-те, не зная теории сопротивления материалов и многого другого, построили все же и афинский Акрополь, и Софийский собор в Царьграде, и парижский Нотр-Дам, и московского Василия Блаженного, и много других прекрасных вещей». Тов. Струмилин высказывается в том смысле, что, по аналогии с указанными, почитавшимися святыми, строителями, «архитекторам» «контрольных цифр» и «перспективок» достаточно будет несколько пренебречь некоторым перерасходом труда и материалов, чтобы все же достичь поставленной цели, не опираясь на весь арсенал науки.
Эта перспектива, однако, вряд ли может быть сочтена удовлетворительной, тем более, что в истории было много несчастливых примеров, гораздо больше, чем те несколько счастливых, на которые ссылается тов. Струмилин, когда не основанные на науке постройки рушились задолго до их возведения.
В кругах плановых работников достаточно ярко чувствуют отсутствие методологической прочности в построении контрольных цифр и перспективных планов. Тов. Г. М. Кржижановский в своем введении к пятилетке усиленно
1 Перспективы развертывания народного хозяйства СССР на 1926/27—1930/31 гг. М.: Госплан, 1927. — Примеч. ред.
подчеркивает всю «крайнюю условность» выведенных цифр. Он справедливо указывает на то, что в наших плановых работах и до настоящего времени наблюдается рассыпной, ведомственный фронт (подчеркнуто нами. — М. Б.), он вполне законно опасается, как бы полученный таким путем плановый материал «не превратился в узаконенное кладбище цифр».
Вайнштейн Альберт Львович (21.01(02.02).1892—14.04.1970). Автор более 150 научных работ. Первые его работы посвящены вопросам конъюнктуры вообще и сельскохозяйственной конъюнктуры в частности. Часть работ посвящена проблемам международной статистики, статистике заработной платы, условиям труда, безработице, методологии промышленных цензов и др. Важное значение придавал изучению проблем балансовой статистики и методам исчисления народного богатства и народного дохода. Автор работ по различным проблемам экономической статистики, в т. ч. оптимизации сельскохозяйственного производства, применению экономико-математических методов в экономических, исследованиях.
1923—1928 гг.— консультант, заместитель директора Конъюнктурного института Наркомата финансов СССР, 1929—1930 гг. — старший научный сотрудник и заведующий сектором статистики НИИ монополии внешней торговли. С 1962 г. — профессор, старший научный сотрудник лаборатории экономико-математических методов АН СССР, преобразованной в 1963 г в ЦЭМИ АН СССР, где работал до последних дней жизни.
Сочинения: «Проблемы современной международной статистики труда и промышленности» (М., 1927), «Методология учета крупных предприятий» (Народное хозяйство. 1920. № 15—16), «Еще раз о методах статистического определения производительности труда» (Счетная мысль. 1927. № 11), «Статистические и динамические законы потребления» (Статистическое изучение спроса и потребления. М., 1966), «Народный доход России и СССР. История, методология исчисления, динамика» (М., 1966). — Примеч. ред.
Такая же тревога и неудовлетворенность щедро рассыпаны в статье тов. В. А. Базарова в № 1 «Эконом. Обозрения». Тов. Базаров1 начинает свою статью с указания, что
«Контрольные цифры» Госплана СССР на 26/27 г., как и их предшественницы на 25/26 г., вызвали после их опубликования обширную критическую литературу и до сих пор довольно оживленно обсуждаются в нашей печати. В огромном большинстве случаев критика касается, главным, образом, материальной и притом практически-материальной, «директивной» стороны той хозяйственной перспективы, которая намечена контрольными цифрами; указывают, напр., на недооценку тех или других существенных интересов социалистического строительства, на необходимость увеличить соот-
1 Базаров В. А. О методологии контрольных цифр // Экономическое обозрение. 1927. № 1. С. 13. — Примеч. ред.
ветственные затраты за счет других менее настоятельных нужд и т. п. Гораздо реже обсуждается методология контрольных цифр, о чем нельзя не пожалеть, так как такое сложное, трудное и новое дело, как перспективный учет народнохозяйственного развития, нуждается для своего усовершенствования прежде всего в широкой и углубленной дискуссии в области методологии». (Курсив наш. — М. Б.)
Отсутствие достаточно глубокого интереса к вопросам методологии приводит в некоторых случаях к тому, что отдельные плановые работники, за неимением ничего лучшего, присваивают наименование «методологии» тому, что никак не может быть названо «методологией». Так, напр., судя по отчету в «Т.-П. Г.»1, тов. Болдырев, докладывая перспективный план бюджета, заявил, что «в области методологии» он исходил «из некоторого замедления темпа роста бюджета, сохранения веса неналоговых доходов» и т. п. Точно так же, когда для установления будущей емкости рынка «исходят» из произвольно принятого ежегодного прироста, скажем, в 10%, то мы имеем дело в лучшем случае с техническим способом для тех или иных арифметических действий и уже во всяком случае не с научной методологией. К сожалению, вышеуказанная подмена слишком распространена. Особенно большой популярностью она пользуется на местах и в так называемом «аппарате», где количество самостоятельных ученых экономистов, естественно, очень мало, но плановую работу вести все-таки приходится.
В силу сказанного мы решаемся представить некоторые соображения по вопросу о методологии построения контрольных цифр в надежде, что дискуссия в дальнейшем даст некоторый плодотворный сдвиг в этом вопросе.
II
Группа экономистов, которая работала над контрольными цифрами 25/26 и 26/27 гг., очень ясно отдавала себе отчет в необходимости научной методологии для ее работы. Тов. В. Г. Громану принадлежит бесспорная заслуга постановки вопроса о законах восстановительного» периода и вообще об «эмпирических закономерностях» в народном хозяйстве. Его работы и были положены в основание построения «контрольных цифр». Мы полагаем, что предложенный тов. Громаном путь в дальнейшем окажется весьма плодотворным. Дело в том, что общие законы экономического развития, установленные марксистской научной мыслью в период до эпохи прямого социалистического строительства в нашей стране, оказываются, несомненно, недостаточными, прежде всего в силу своей общности. Поскольку нам приходится практически вести хозяйство, мы
1 Торгово-промышленная газета.
вынуждены несравненно точнее знать народнохозяйственные процессы, чтобы, с одной стороны, избежать кризисов и в то же время, с другой стороны, активно воздействовать на эти процессы в желательном направлении врастания их в социализм. Если раньше рабочему классу, находившемуся в состоянии угнетения и войны против буржуазии, достаточно было понимать тенденции развития и общую оценку текущих событий для установления своей повседневной политики, то пролетариату, организованному в государство, строящему свое собственное хозяйство, необходимо знать точные масштабы, вооружиться цифрами, регулировать процессы в рамках строго ограниченных отрезков времени. Статистика, вследствие этого, выдвигается на гораздо более видное, во много раз более важное место в качестве инструмента марксистского познания действительности, чем до сих пор. Маркс написал «Капитал», не приложив никаких статистических таблиц. Ленин дал исчерпывающий анализ развития капитализма в России на основании весьма немногих статистических данных. С другой стороны, несомненно, что в полном социалистическом обществе место статистики и учета в деле управления хозяйством будет огромно. «Социализм — это учет».
Громан (псевд. — Горн) Владимир Густавович (1874—1932?). В 1921— 1922 гг. Громан — один из ведущих сотрудников Госплана, член его президиума, председатель Конъюнктурного совета, член коллегии ЦСУ СССР.
Считая закономерностью экономики состояние равновесия, он выдвинул теорию статистического и динамического коэффициентов, в соответствии с которой соотношение товарной продукции промышленного и сельского хозяйства должно сохраниться неизменным, чтобы дать оптимальные результаты. Выступал с идеей затухающих кривых развития, выдвинул генетический метод эмпирических кривых развития, построенных на основе экстраполяции.
Участвовал в разработке методологической базы планирования и подготовке первых «Контрольных цифр» (на 1925/26 г.). Одна из его важнейших работ в это время — исследование эмпирических закономерностей, обнаруживаемых в советском народном хозяйстве на этапе его послевоенного восстановления. Сочинения: «О применении типического метода в текущей статистике» (Труды императорского Вольного экономического общества. СПб., 1900. № 2—3), «Внешняя торговля и народное хозяйство России» (М., 1923), «Хозяйственное положение СССР: Статистико-экономический очерк. М., 1924). — Примеч. ред.
Все это достаточно хорошо известно. Совершенно несомненно, повторяем, что сейчас в нашей практической работе мы должны гораздо больше опираться на статистику, чем до завоевания власти. Этим определяется значение цифровых перспективок и «контрольных цифр».
Сказать, однако, что статистика должна занимать гораздо больше места,
чем до сих пор, это значит сказать еще очень мало. Необходимо для данного момента определить, насколько больше мы должны пользоваться статистикой. Проще говоря: необходимо ограничить роль статистики в нашей работе.
Почему нужно ограничить роль статистики в плановом управлении советской промышленностью? А потому, что мы только еще приступаем к построению социализма, что наше хозяйство есть хозяйство переходное. В силу этого элементарного факта мы, во-первых, еще не достигли той высоты статистической культуры, при которой только и возможно полностью опираться на ее цифры. В области статистики мы еще хромаем на все ноги и, по-видимому, еще очень долго будем хромать. Теоретически рассуждая, вообще вряд ли возможна идеальная статистика до тех пор, пока мы имеем товарно-денежные отношения и рынок с беспрерывными ценностными сдвигами. Дело, как нам кажется, не только в дефектах статистики. Гораздо важнее то, что, впредь до полного осуществления социализма, экономическое развитие будет протекать в «царстве необходимости», т. е. подчиняясь в той или иной степени противоречивым диалектическим законам. Количественные и качественные изменения процессов и явлений остаются, по крайней мере на все это время, в таком тесном переплетении между собой, что довольствоваться одной, даже идеальной статистикой (если бы таковая была) совершенно невозможно без риска впасть в грубейшие ошибки.
Гинзбург (Наумов) Абрам Моисеевич (1878—?). С 1922 г. — в ВСНХ, заместитель председателя и член планово-экономического управления (Промплана), член Экономсовета. В 1923—1930 гг. — профессор и зав. кафедрой экономики промышленности в Институте народного хозяйства им. Г. В. Плеханова. Участвовал в разработке перспективного плана промышленности, составитель курса экономики промышленности. Сочинения: «Введение в изучение экономической науки» (М., 1923), «К вопросу о производительности труда и заработной плате в промышленности» (М., 1924), «Проблема капитала в советской промышленности» (М.,1925), «Экономия промышленности» (Лекции. Ч. 1—2. М.—Л., 1925), «Очерки промышленной экономики» (М.—Л., 1930), «Об очередных задачах промышленной политики» (Плановое хозяйство. 1925. № 5), «Некоторые предпосылки промышленной пятилетки» (Экономическое обозрение. 1927. № 4), «Пятилетняя гипотеза развития промышленности» (Социалистическое хозяйство. № 4), «Географическое размещение промышленных предприятий» (Социалистическое хозяйство. 1926. № 5), «Перспективы развития промышленности СССР на 1927—28—1931—32 гг.» (Социалистическое хозяйство. 1927. № 3), «Новейшее развитие экономии промышленности» (Социалистическое хозяйство. 1928. № 4). — Примеч. ред.
Между тем в наших пятилетках и контрольных цифрах статистические ряды занимают незаконно большое место. По существу они доминируют
над всей работой. Анализ почти целиком подчинен статистическим рядам. При таком господстве статистики легко впасть в своеобразный пифагореизм, проглядеть все качественные моменты и подменить отношения людей пропорциями вещей.
Действительно, с легкой руки авторов «контрольных цифр» и перспекти-вок, в нашей экономической литературе стал господствовать «статистический метод», при чем, естественно, первоначальный замысел был опошлен и вульгаризирован. Каждая пара цифр в силу законов арифметики допускает выведение процентов. Выведя процентные отношения, автор обычно с большим торжеством приходит к «выводу»: «мы видим». На этом основании устанавливаются «коэффициенты», а, главное, «динамика» и «темпы». Стоит при этом напомнить, что и сами цифры в большинстве случаев основаны только... на простом факте их опубликования и ни на чем больше. Внутреннее содержание этих цифр, не говоря уже о процессах, их породивших, обычно остается книгой за семью печатями. Таково положение даже при исследовании отчетных данных. Неудивительно, что плановые цифры в большинстве случаев имеют ярко выраженный мистический характер, особенно, когда речь идет о «предвидении».
Для иллюстрации позволим себе привести только несколько примеров, впрочем, едва ли самых ярких. Пример первый. В «контрольных цифрах» на 26/27 г. (стр. 360) приводится таблица «потребности в продукции основных строительных материалов». После абсолютных цифр (как вычислена потребность? Откуда Госплан добыл цифры по производству извести? Но это — вопросы посторонние), как водится, показываются проценты, на сей раз, естественно, «процент удовлетворения» потребности в продукции. Эти проценты воистину полны таинственности, отражая мистичность абсолютных данных. Оказывается, что продукция строительных материалов не только делает невозможным полное осуществление строительства будущего 26/27 г., но и уже осуществленное в 25/26 г. и в предыдущие годы, начиная с 23/24г, строительство было невозможно. Каким же образом оно было осуществлено, раз кирпича хватало только на 75%, а извести на 42 % ? Об этом нет ни слова в тексте контрольных цифр. Читателю остается бесплодно теряться в догадках. Единственное резонное соображение, которое могло бы оправдать столь сверхъестественное явление, как постройка дома при недостаточном производстве кирпича, заключалось бы в том, что, вероятно, в стране имелся огромный запас кирпича. Этот запас должен быть равен минимум дефициту за все годы. По цифрам рассматриваемой таблицы дефицит кирпича составлял в 23/24 г. — 90 млн шт., в 24/25 г. — 170, в 25/26 г. — 360 и в 26/27 г. — 210. Отсюда запас к началу 23/24 г. должен был составить 830 млн шт. минимум, или в два с лишком раза больше потребности. Однако, такое предположе-
ние, как известно, стоит в резком противоречии с действительностью. Нужно заметить еще вот что: если для строительства требуется и кирпич, и цемент, и известь, при чем один материал имеется в минимуме, то строительство, естественно, должно равняться по этому минимуму. Раз все три материала нужны, то двумя строить невозможно. Это очень элементарно, но что нам говорит цитируемая таблица? Известь все время держится на уровне 30—40% «удовлетворения» потребности продукцией. Следовательно, если верить таблице, то 70—60% построены без материалов, т. е. самым мистическим образом.
Кондратьев Николай Дмитриевич (04(16).03.1892—17.10.1938). В 1920— 1928 гг. — директор Конъюнктурного института при Наркомфине СССР, редактор журнала «Экономический бюллетень». Внес заметный вклад в разработку методологических основ планирования и прогнозирования экономики переходного периода, путей преобразования сельского хозяйства, проблем макроэкономического моделирования, теории конъюнктуры и экономической динамики. В феврале 1926 г. в Институте экономики РАНИОН Кондратьевым был сделан доклад «Большие циклы конъюнктуры», имевший принципиальное значение для формирования в дальнейшем целого направления в мировой науке. В 1925 г. Президиуму Госплана были представлены «Основы перспективного плана развития сельского и лесного хозяйства», разработанные в Земплане при активнейшем участии Кондратьева Н. Д. и получившие название «Сельскохозяйственная пятилетка Кондратьева». В 1927 г. принял активное участие в дискуссии по проекту первого пятилетнего плана развития народного хозяйства, подчеркивая необходимость соблюдения пропорции в развитии промышленности и сельского хозяйства. Позднее работал над проблемами динамики капиталистической и социалистической экономики, разрабатывал новые идеи в области макроэкономического моделирования и производственных функций, предвосхищая многое из того, что впоследствии было сделано в мировой экономической науке. Сочинения: «Развитие хозяйства Кинешемского земства Костромской губернии» (Кинешма, 1915), «Аграрный вопрос: о земле и земельных наделах» (М., 1917), «Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны» (Вологда, 1922), «Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции» (М., 1922), «Мировой хлебный рынок и перспективы нашего хлебного экспорта» (М., 1923), «Организация сельскохозяйственной статистики в Северо-Американских Соединенных Штатах» (Вестник статистики. 1925. № 7—9), «Крестьянские индексы» (М., 1927), «Большие циклы конъюнктуры. Доклады и обсуждение в Институте экономики (совместно с Д. И. Опариным)» (М., 1928). — Примеч. ред.
Пример второй. Глава «контрольных цифр» о сельском хозяйстве содержит огромное количество цифр как абсолютных, так и относительных. Но все эти цифры целиком относятся к «вещам». Даже когда речь идет о весе социалистического сектора в сельском хозяйстве, мы получаем только из-
мерение «вещное», а не «человеческое», не социальное. Поэтому, когда дело доходит до анализа социальных отношений, «контрольные цифры» просто «вынуждены исключить их из своего рассмотрения». Так произошло с вопросом о дифференциации крестьянства.
«Как в прошлом году, так и в настоящее время приходится констатировать, что статистических материалов (а никакие иные материалы, кроме массовых статистических, вопросов, связанных с процессами дифференциации, разрешить не могут), позволяющих в какой бы то ни было степени объективно просуммировать результаты процессов, происходящих в современной деревне, и дать их итог, ни в распоряжении Госплана, ни в распоряжении других учреждений не имеется». (Курсив наш. — М. Б.) Тут гипертрофия значения статистики выступает достаточно откровенно. Преувеличение здесь явное, ибо партия и советская власть все же и без массовых статистических данных находят способы внимательно следить за процессами, происходящими в социальной структуре села. Мы бы хорошо выглядели, если бы стали ждать с экономической политикой в отношении деревни такого времени, когда статистика будет идеально поставлена. Очевидно, приходится вести исследование, за отсутствием статистики (а по-нашему даже и при наличии ее), некоторыми другими методами.
Макаров Иван Федорович (14.04.1878—15.07.1971). После Октябрьской революции участвовал в становлении государственных статистических органов, в проведении переписей населения. Принимал активное участие в деятельности Всесоюзного института растениеводства (Всесоюзный НИИ им. Н. И. Вавилова ВАСХНИл) вплоть до 1970 г. Ученик и соратник академика Н. И. Вавилова. Составленная под руководством Макарова «Карта земледелия СССР» демонстрировалась на первой Всесоюзной сельскохозяйственной выставке и была удостоена золотой медали. Впервые примененный в ней оригинальный «абсолютный точечный метод» изображения размещения посевов и других объектов сельского хозяйства в местах их фактического нахождения повысил точность и аналитическое значение картограмм и сельскохозяйственных карт.
Научные труды М. посвящены статистике земельной собственности в России, изучению связи урожаев с различными факторами, географии земледелия различных культур, истории статистики и др. Сочинения: «Кауфман А. А. Некролог» (Вестник статистики. 1919. № 4—7), «К вопросу о статистике рыбного промысла» (Вестник статистики. 1920. № 5—8), «К вопросу библиографий земских статистических изданий» (Вестник статистики. 1920. № 5—8), «Указатель к земским статистическим сборникам основных исследований» (Вестник статистики. 1921. № 5). — Примеч. ред.
Но, отказавшись дать анализ социальных отношений в деревне и их эволюции, контрольные цифры тем не менее решаются представить «динамику»
величин, относящихся к сельскому хозяйству. В результате мы получаем таблицы, к которым неизвестно как подступить. Так, напр., таблица на стр. 39 показывает рост отдельных частей «основного капитала» сельского хозяйства за несколько лет. Мы «видим», что постройки из года в год растут на 1,8%, темп роста мертвого инвентаря скачет из года в год вверх, весь скот скачет вниз, причем проценты показаны точные. В объяснительном к таблице тексте очень обстоятельно повторяются те же проценты; что же касается причин и последствий этих скачек процентов, то читателю никаких объяснений не дается. Ведь нельзя же считать серьезным научным объяснением такую отписку:
«Уменьшение относительных размеров прироста может быть объяснено по отношению ко всему скоту приближением этого количества в отдельных районах СССР к тем пределам, которые обусловливаются современным экономическим состоянием крестьянских хозяйств, и, в частности, наличием кормовых ресурсов, а по рабочему скоту, кроме того, и естественными условиями размножения и хозяйственными условиями выращивания рабочего скота, состоящего в своей подавляющей части из лошадей». (Курсив наш. — М. Б.)
Все причины характера механического. Если бы кого-нибудь ввела бы в заблуждение фраза об «экономическом состоянии крестьянских хозяйств», то тут же разъяснено, что здесь подразумевается «в частности наличие кормовых ресурсов», «естественные условия размножения», а поскольку говорится о «хозяйственных условиях», то лишь в области выращивания. Политика власти в деревне, дифференциация исключаются из ряда факторов, обусловливающих тот или иной рост «основного капитала» крестьянских хозяйств. Одни цифры обусловливают другие цифры. Цифры скачут, а бедный читатель не знает, радоваться ли ему или плакать, или просто «принять к сведению», ибо он видит, что он имеет дело с извечными мистическими силами, которых не упросишь и на которые повлиять нельзя.
III
«Контрольные цифры», как говорят их авторы, представляют собой «прогноз и директиву». Мы уже ссылались на это указание, при чем отмечали, что это неплохо сказано. Однако, гипертрофированная роль статистики в деле построения плановых цифр привела к тому, что между «прогнозом» и «директивами» при этом построении получается безнадежный разрыв. По крайней мере, методологически остаются крайне туманными соотношения между «прогнозом» и «директивами». Между тем, пункт этот требует ясности, иначе нельзя сдвинуться с места в таком деле, как хозяйственное строительство.
Между «прогнозом» и «директивой» обнаруживается резкая «диспропорция».
Боголепов Михаил Иванович (1879—1945) — известный экономист, специалист в области финансов и кредита, член-корреспондент АН СССР (с 1939 г.). С 1907 г. связан с научно-исследовательской и преподавательской деятельностью. После Октябрьской революции стал работать в советских экономических органах, занимался вопросами реорганизации банковской системы (национализация банков), участвовал в подготовке внешнеполитических соглашений. Организатор и первый ректор Института народного хозяйства в Петрограде. Работал в Госплане и Госбанке СССР. Участвовал в разработке финансовой программы первого пятилетнего плана. Сочинения: «Кредитная теория финансирования промышленности» (Экономическое обозрение. 1928. № 3), «Финансы, правительство и общественные интересы» (СПб., 1907), «Государственный долг» (СПб., 1910), «Очерки русско-монгольской торговли» (Томск, 1911), «Финансовый план пятилетия» (М., 1929), «Советская финансовая система» (М., 1946), «Бумажные деньги» (М., 1922).
Опыт построения «контрольных цифр» на 25/26 г. мы оставим, ибо это был первый опыт. Но и в «контрольных цифрах на 26/27 г.» положение осталось принципиально то же. Возьмем острый «директивный» вопрос, вопрос о ценах. «Прогноз» говорит о предстоящем усилении товарного голода, «директива» же с ним резко расходится, моста между ними нет. Тов. М. И. Боголепов, автор пятилетней перспективы по бюджету, в своей статье в «Плановом Хозяйстве) (№ 3 за 1927 г.) категорически заверяет, что в настоящее время, в силу большого числа обстоятельств, нет возможности предвидеть рост бюджета. Он, следовательно, вообще отказывается от «прогноза», но это не мешает ему построить пятилетний бюджетный план, по-видимому, на голых «директивах»: такой-то процент роста общей суммы, такое-то соотношение неналоговых и налоговых доходов, такие-то коэффициенты по расходным статьям. Гегемония статистики накладывает густую печать на характер «директив», как мы это видим на примере директив тов. Боголепова: даже директивы имеют обесцвеченную цифровую оболочку; господствуют количества, качества, в лучшем случае, имеют подсобное, служебное значение. Переход количества в качество, качества в количество, прогноза в директиву, директивы в прогноз — все это вне методов, применявшихся до сих пор при построении «контрольных цифр» и перспективных планов.
Авторы «контрольных цифр» сами отметили, как «основной недостаток» первого опыта «контрольных цифр», то обстоятельство, «что анализ коснулся, главным образом, количественных величин. Социально-классовое содержание происходящих процессов, из-за недостатка данных и краткого времени для работы, осталось в тени... Не «просчеты», а отсутствие или недостаточность качественного анализа экономических явлений — вот основной недостаток нашей прошлогодней работы».
К сожалению, однако, и «контрольные цифры» на 26/27 г., несмотря на столь значительную самокритику, как мы видели, в существенном страдают теми же болезнями. Можно опасаться, что слова о необходимости качественного анализа восприняты слишком формально. Ибо, в сущности, главное отличие второго опыта «контрольных цифр» от первого заключается в том, что везде цифры разбиты на социальные секторы нашего хозяйства: государственный, кооперативный и частный. Проследить процессы обобществления в нашем переходном хозяйстве, бесспорно, — задача весьма нужная. Но можно ли удовлетвориться только приведением некоторых цифр, притом — вновь и вновь повторим — цифр, за 100%-ную достоверность которых вряд ли кто-нибудь решится ответ держать?
Что составители «контрольных цифр» ставят вопрос о качественном анализе процессов недостаточно радикально, видно даже из только что приведенной цитаты. Они не видят принципиального греха в своем прошлогоднем методе. Это лишь вопрос наличия данных (читай: статистических) и времени. Дальше они говорят, что, сознавая необходимость учета качественного содержания процессов, тем не менее:
«Заранее оговариваемся, что результаты наших усилий в этом направлении и в настоящей работе крайне недостаточны. Время и состояние соответствующих статистических данных ставят пределы нашим возможностям в этой области». (Курсив наш. — М. Б.)
На примере с проблемой дифференциации крестьянства мы видели, к чему привело это заявление составителей, помещенное в введении. Необходимо поэтому выяснить методологическую сущность вопроса о качественном анализе.
Количества в состоянии нам дать по существу одни только статические показания; динамические показания в цифровом выражении представляют сравнение нескольких статических точек. Отражение процессов в цифрах (во всяком случае, в одних только цифрах) дать крайне трудно, если и вообще возможно. Это особенно верно в отношении экономических процессов, как процессов развивающихся «отношений людей», притом развивающихся диалектически, при обостренных классовых противоречиях. Эволюция1 явлений, их внутренняя логика, силы, определяющие их направление, силы, отклоняющие их от видимого направления, противоречия, заложенные в их развитии, куда они растут и как отражается их развитие на развитии связанных с ними процессов и явлений — одним словом, вскрытие диалектической сущности общественных явлений, составляющих нашу экономическую жизнь, — вот что, по-нашему, должно составить содержание
1 Этот термин гораздо лучше «динамики».
качественного анализа при построении «контрольных цифр» и перспективных планов.
Не совпадает ли полностью такой анализ с соответствующими количественными показателями? В том-то и все дело, что нет, далеко не полностью и далеко не всегда.
Вряд ли нужно нам доказывать только что высказанную мысль: насколько мы знаем, она считается совершенно бесспорной в среде марксистов.
Количественные измерения пока что еще очень мало чувствительны к вопросам качества. Попытка тов. Троцкого найти количественные формулы для установления качественных оттенков еще не получила осуществления. Еще важнее то, что в общественной сфере (а, следовательно, в экономике) мы имеем дело с массой факторов, количественно невесомых, но которые являются крупнейшими определяющими силами для всего развития страны. Такой «невесомой» величиной являются, напр., социальные движения, революция в том числе. Точно так же невесомой, но весьма реальной величиной является культурный уровень масс, достигнутая высота организации производства и т. п. Тов. Г. М. Кржижановский правильно указывает на то (к примеру), что наш хозяйственный механизм еще ждет своего Октября и что элементарная рационализация наших хозяйственных ячеек способна представить вопрос о темпах нашего развития в таком виде, о котором мы сейчас и мечтать не смеем.
Количество и качество в диалектическом понимании неразрывно между собою связаны, было бы, однако, крайне неправильно поставить между ними знак равенства. Количественный рост может сопровождаться качественным ростом, но при определенных условиях один происходит за счет другого. Это ставит по-иному (и правильнее) вопрос о наших темпах. Кто это сказал, что на всех участках нашего хозяйства должен происходить рост? Это отнюдь не обязательно. Напротив того: мы полагаем, что при правильном расчете мы можем задержать развитие некоторых отраслей нашего хозяйства, если мы тем самым в состоянии добиться более быстрых успехов в других отраслях. Так как мы здесь все время говорим по вопросам методологическим, нет оснований здесь выдвигать конкретные предложения в указанном направлении, если они не общепризнаны. Однако, можно сослаться и на общепризнанные вещи. Так, напр., задержка развития зерновых культур во имя форсирования сырьевых, несомненно, является очередной задачей нашей экономической политики, хотя и не в плане одного года.
Вообще, большое разнообразие темпов может быть объяснено только в результате качественного анализа. Объяснено и вместе с тем и целесообразно регулировано, что, естественно, является и целью объяснения.
Однако, вопрос о темпах решается различно не только для различных от-
раслей, но и для различных отрезков времени. В результате качественного анализа мы можем в отдельных случаях задержать темп той или иной работы, чтобы подготовиться в дальнейшем для гигантского прыжка. Такое разнообразие темпов по времени и месту — это один из основных законов экономического развития, не вытекающий исключительно из особенностей нашей восстановительной или реконструктивной эпохи. Поэтому, когда мы читаем у тов. Боголепова в его вышецитированной статье мечту о том, что лет через 5—10 установятся темпы и станет легко строить перспективные планы, мы думаем, что тов. Боголепов напрасно лелеет эту мечту, которая могла бы при осуществлении принести одну только единственную пользу, а именно: упростить и облегчить арифметические действия плановых работников.
«Качественный анализ» точно так же ставит на ноги вопрос о соотношении элементов прогноза и директивы в плановой работе. Прогноз «контрольных цифр» должен состоять отнюдь не в том, чтобы угадать размер урожая или размер т. н. «платежеспособного спроса», или даже, скажем, знаменитый «баланс города и деревни» в единицах миллионов с десятыми. Сами составители «контрольных цифр» дают на этот счет довольно правильную оценку:
«Мы сделали (в 25/26 г.) ряд промахов и в области количественных выражений хозяйственных процессов как в сторону преувеличения, так и в сторону преуменьшения. Однако, эти ошибки были своевременно замечены и исправлены. По всей видимости, такие же отклонения действительности от предположений будут иметь место и в 26/27 г. Народнохозяйственная ориентировка не есть еще оперативный план. «Контрольные цифры» стараются научно предвидеть лишь главные направления хозяйственного развития и наметить основные линии экономической политики». (Курсив наш. — М. Б.)
Мы бы сказали то же самое, но с некоторыми изменениями, примерно, так: «контрольные цифры» должны дать научный анализ данного этапа хозяйственного развития (прогноз), чтобы наметить линии экономической политики, причем под научным анализом следует понимать анализ качественный. Одним из составных элементов качественного анализа является анализ абстрактный, очень плодотворно использованный Марксом, Энгельсом, Лениным и другими марксистами, но почти совершенно не вошедший в методологический арсенал нашей плановой мысли.
