CC BY
27
Е. Е. Левкиевская (Москва)
К вопросу о методах культурного и этнодиалектного изучения украинских анклавов на территории России
Статья посвящена проблеме этнокультурного и языкового изучения славянских анклавов в инославянской среде. На примере старожильческого украинского анклава Саратовской обл. предлагаются критерии создания типологии подобных анклавов, а также методы исследования формирования и эволюции традиции и диалекта в островной среде, оторванной от материнской культуры.
Ключевые слова: украинистика, этноязыковые анклавы, социодиалектное исследование, островные говоры.
Проблема комплексного изучения островных (анклавных) украинских говоров на территории России, а также украинской анклавной традиции является важной частью более общей и, к сожалению, плохо исследованной проблемы украинско-русской языковой и этнокультурной интерференции. Лингвистическая составляющая этой проблемы весьма многогранна и предполагает изучение объективного развития и взаимовлияния этих двух языков (заимствование определенных пластов лексики, грамматических форм, литературных норм, форм языкового поведения, языковедческих идей и т. д.). Она включает в себя такие мало исследованные вопросы, как функционирование украинского языка в русском коммуникативном пространстве и, напротив, существование русской речи в сфере распространения украинского языка. В рамки этой проблемы входит исследование межкультурной коммуникации на русско-украинском пограничье, в городах совместного исторического проживания русских и украинцев (например, Одесса, Киев и др.), существование русских языковых и этнических анклавов на Украине и украинских в России и происходящие в них процессы интерференции, а также вопросы когнитивной лингвистики и прагматики: например, как осуществляется коммуникация и понимание близкородственного языка в ситуации, когда один из собеседников говорит по-русски, а другой - по-украински; какие элементы обоих языков способствуют успешной коммуникации русских и украинцев между собой, а какие ее затрудняют или оказываются не воспринятыми собеседни-
ком. Чрезвычайно интересным может стать изучение русско-украинской коммуникации с точки зрения прагматики текста. Сюда входит анализ типов коммуникативных ситуаций, в которых используется смешанная русско-украинская речь; набора речевых жанров, которые допускают одновременное использование обоих языков, исследование участников коммуникации, их социокультурного статуса, языковой компетенции и особенностей речевого поведения. Список вопросов, относящихся к первому, чисто лингвистическому аспекту, можно продолжить, тем более что все эти проблемы до сих пор мало изучены и часто даже не осмыслены как объект научного исследования. В рамках изучения русско-украинской интерференции возможен еще один аспект, связанный с культурологической проблематикой и исследующий субъективное восприятие этих языков с точки зрения языкового сознания обоих народов. Этот аспект касается изучения не столько объективного процесса взаимодействия русского и украинского языков в общих сферах коммуникативного пространства, сколько его восприятия, интерпретации социумом в разные исторические периоды и при разных культурных обстоятельствах.
Создание единого проекта по этнодиалектному описанию и картографированию анклавных украинских говоров на территории России - задача важная и давно назревшая. О необходимости планомерных и комплексных работ в этой области уже заявляли многие исследователи, усилиями которых развивалось изучение островных говоров (ср., в частности, Баранникова 1975: 22-31). Необходимо заметить, что за последние двадцать лет ученые разных стран значительно продвинулись в этом направлении и достигли ощутимых успехов в изучении украинских говоров, существующих в иной языковой среде. Среди работ в этой области можно назвать фундаментальную монографию Н. Павлюка и И. Робчука «Украшсьш говори Румунп» (Павлюк, Робчук 2003), а также многолетнее исследование украинских говоров восточной Польши, проведенное коллективом под руководством Ф. Чижевского и С. Вархола (Czyzewski, Warchol 1998). В России, несмотря на отдельные разработки и наличие интереса к этой проблематике со стороны диалектологов и этнолинг-вистов, к сожалению, отсутствует скоординированная планомерная работа в этой области.
Предлагаемый проект призван устранить этот недостаток и объединить усилия ученых разных специальностей в полноценном и многостороннем изучении украинской островной языковой среды на территории России. Объективные и полные результаты исследования
украинских анклавов могут быть получены лишь в том случае, если оно будет организовано системно и охватит все уровни языковой и этносоциальной жизни анклава. Это касается как предварительного этапа исследования, призванного осмыслить и классифицировать всю имеющуюся информацию по островным говорам и этнокультурной традиции населения таких анклавов, так и последующих этапов работы - создания единого комплекса вопросников, выработки единых методов полевых и теоретических исследований, создания единой сетки населенных пунктов, организации экспедиций. Что касается последнего пункта, то здесь принципиально важное значение имеют подготовка и предварительное обучение базового состава участников экспедиции, выработка единых способов записи, обработки и публикации материалов.
Изучение анклавных (или островных) говоров нужно начинать с определения границ самого предмета исследования - что считать этноязыковым анклавом и что считать анклавным (островным) говором. От этого вопроса зависит, какие именно территории с украинским населением будут выбраны для исследования. Здесь существует более широкое и более узкое понимание проблемы. Ряд исследователей анклавными называет только переселенческие говоры, которые существуют в полном окружении русского языка и не имеют постоянного взаимодействия с украинским языком метрополии. Тогда как в широком понимании этого слова к числу островных можно причислить все говоры, которые по различным причинам (не обязательно из-за переселения) оказались в окружении иноязычной среды. Таким примером могут служить украинские говоры на русско-украинском пограничье, в частности, в Воронежской или Курской обл., где украинское население находится на территории своего исконного проживания и стало анклавным в результате прохождения новых административных границ, а не в результате переселения. На наш взгляд, переходные говоры русско-украинско-белорусского по-граничья также можно считать анклавными (или частично анклавными) именно в силу образования новых административных границ, отсекающих часть этноса от метрополии и превращающих его в анклав. Вопрос о том, какие именно лингвокультурные образования можно считать анклавными, непосредственно связан с проблемой этноязыкового пограничья и типологией этнокультурных и языковых границ, которые разными исследователями делятся на «открытые» и «закрытые» (Klosowska 2006), «переходные» и «стыковочные» (Chlebowczyk 1980). Поэтому исследование анклава дает прекрасную
возможность описать и проанализировать этноязыковые процессы, которые происходят на этноязыковых пограничьях разных типов, в частности, это позволит понять, являются ли одинаковыми формы интерференции, которые происходят в переселенческих анклавах и в тех, которые можно назвать приграничными, то есть сложившимися в результате прохождения новых политических границ. Понятие этнокультурного пограничья, комплекс проблем, связанных с его изучением, а также методы и подходы были подробно описаны в чрезвычайно интересной и содержательной работе Ю. Страчук, посвященной этнокультурной и (в меньшей степени) языковой интерференции на польско-белорусском пограничье (Straczuk 2006). Исследовательница убедительно показывает, что в культуре и языке этноязыкового пограничья категория «мы»/«они», «свой»/«чужой» имеет чрезвычайно изменчивый характер, и в зависимости от коммуникативных обстоятельств носитель анклавного культурного и языкового диалекта может с той или иной степенью легкости наряду с собственным использовать этноязыковой код окружающего населения, также считая его «своим». В зависимости от типа этноязыкового пограничья, статуса анклавного говора, языкового самосознания и поведения его носителей, форм взаимодействия с языком автохтонного населения и украинским языком метрополии, а также ряда других факторов станет возможным выявить и описать разные формы существования анклавных идиом. Представление о разных типах этнокультурных пограничий и форм языковой и культурной интерференции, которая происходит на этих пограничьях, даст возможность не просто собрать полевой материал и стандартно классифицировать его по диалектным особенностям, но и выявить определенные модели, по которым диалект и культура анклава развиваются и взаимодействуют с языком и культурой иноязычного населения.
Вторым важным аспектом исследуемой проблемы является совокупность направлений, по которым будет вестись исследование анклавов. Здесь необходим комплексный подход, который позволит описать не только собственно языковой диалект, но и особенности национального и социального самосознания жителей анклавов, а также этнокультурные формы (тексты традиционной культуры, обрядовые формы, артефакты, особенности кухни, жилища, одежды, нормы поведения, типы общественной самоорганизации и т. д.), через которые оно проявляется и закрепляется в традиции.
Безусловно, базовым должно стать полноценное описание местного языкового диалекта, то есть описание его фонетического, сло-
вообразовательного, лексического и синтаксического уровней. Для успешного сбора полевого материала необходимы грамотно составленные вопросники, что является одной из наиболее сложных и первостепенных задач. При этом, учитывая методологические особенности исследования этноязыковой ситуации в анклавах, нужно признать, что стандартные вопросники по сбору диалектологического материала в данной ситуации вряд ли корректно использовать без внесения необходимых изменений, которые должны быть выработаны в результате научной дискуссии всех специалистов, работающих над данной проблемой. Как нам представляется, на первом этапе работы над проектом стандартные диалектологические и этнолингвистические вопросники могут быть взяты за основу, и по ним должны быть проведены пробные полевые исследования - сразу будут видны белые пятна, недостающие или неудачные вопросы, которые необходимо будет скорректировать. После чего вопросник должен быть доработан. Именно так в свое время велась работа, в частности, над вопросником Полесской этнолингвистической экспедиции. Особенно это касается проблемы анклавов, разбросанных на огромной территории, от польского Подляшья и Татр до Сибири. Здесь очевидны проблемы, возникающие при составлении лексических вопросников по тематическим группам (названия растений, животных, птиц, ландшафта, метеорологических явлений, построек, средств передвижения, болезней, действий, состояний и т. д.). Очевидно, что на разных территориях будет значительно отличаться как круг реалий бытового уклада, так и круг растений, животных, рыб и пр., релевантных для данного населения. И здесь при некорректно составленных вопросниках полевого исследователя могут подстерегать неудачи. Примером такой неудачи может служить использование для экспедиционной работы на Русском Севере Полесского этнолингвистического вопросника, в котором по программе «Птицы» задавался вопрос о названиях аиста и обрядового печенья, которым встречают первый прилет аиста (притом что аисты севернее Псковской обл. не залетают, и информанты вообще не понимали, о чем их спрашивают). Можно уверенно сказать, что круг языковых элементов, релевантных для украинских говоров Воронежской обл. и, например, Сибири, будет весьма отличаться, как будут отличаться и критерии взаимодействия анклавного говора с местными (например, в южнорусском регионе «г» фрикативное будет общей чертой для украинских и русских говоров, то есть нерелевантным признаком, а для Сибири - это релевантный признак). Поэтому важная и остаю-
щаяся нерешенной методологическая проблема для такого вопросника - какой круг вопросов должен быть общим для всех, а какой должен исходить из местной специфики, в том числе, какие говоры окружают анклав. Эта проблема должна быть решена на предварительном этапе исследовательского проекта.
Особое внимание должно быть уделено описанию фонетической системы и особенностям словообразования. Здесь не меньше, чем в лексике (а иногда и более рельефно), проявляются процессы консервации говора или его взаимодействия с другими говорами и языком окружения. Можно вспомнить ситуации, когда носителем говора используется заимствованная из русского языка лексема, но фонетически она оформляется по правилам своего говора.
Одним из существенных аспектов работы является социоисто-рический, подразумевающий выяснение истории возникновения анклава, в частности, истории переселения из метрополии на данное место жительства, поскольку от этого напрямую зависит объективная картина формирования данного диалекта и данного типа культурной традиции. Если переселение на данную территорию носило хаотический, спонтанный характер, это формировало смешанный тип анклавного идиома (ср. тюменские украинские говоры). Если же переселение носило целенаправленный и одноразовый характер, в результате чего целое село или часть села перемещались на русскую территорию, можно говорить о существовании единого говора. Кроме того, немаловажной для формирования и эволюции анклавного диалекта является связь с метрополией: есть ли доступ к литературе, периодическим изданиям, средствам массовой информации на украинском языке, украинской литературе, осуществляются ли поездки к родственникам на Украину и т. д.
Комплексное этно- и социолингвистическое описание украинских анклавов предполагает одновременное с диалектологическим исследованием местного островного говора также описание анклава по специальным этнолингвистическим и социолингвистическим программам. Это даст возможность проанализировать полноту владения украинским языком в данном анклаве, использование его в разных сферах общения (бытовой, официальной, межнациональной), а также в разных коммуникативных ситуациях (обыденной, ритуальной, религиозной и т. д.). Применение этно- и социолингвистических методов позволит проследить развитие островного украинского диалекта в его динамике, в частности, описать и классифицировать по гендерному, образовательному, возрастному признакам различные
социолингвистические типы носителей идиома: монолингвов (людей, владеющих только своим анклавным диалектом), пассивных билингвов (людей, говорящих на анклавном диалекте, но понимающих и базовый язык окружающего населения), активных билингвов (людей, одинаково хорошо владеющих своим диалектом и языком местного населения).
Безусловно, социолингвистический аспект в данном случае чрезвычайно важен. Но не менее важным (как для сохранения собственного этнокультурного самосознания, так и для сохранения языка) является корпус традиционной культуры. Сохранение собственного корпуса фольклорных текстов и обрядового поведения - очень существенный фактор для консервации анклава. Это направление исследования позволит наглядно увидеть, где, с точки зрения носителей анклавной культуры, проходит граница между «своим» и «чужим». Поэтому необходимо всестороннее этнолингвистическое описание форм традиционной культуры в данном анклаве - календарной и семейной обрядности, мифологических и религиозных представлений, народной медицины, типов народной одежды, традиционных технологий (печение хлеба и приготовление пищи, ткачество, прядение и обработка технических культур, строительство и др.), а также фольклорных текстов (песен, сказок, легенд и др.).
Интересно выяснить, какие формы традиционной культуры сохраняются и сознательно поддерживаются в сообществе (например, исторические песни или свадебный обряд), поскольку репрезентируют этнокультурную идентичность сообщества, его иерархию ценностей и входят в корпус прецедентных текстов, формирующих единство сообщества. Очевидно, что на каких-то других «участках» традиции, напротив, будет происходить активное взаимодействие с традицией окружающего населения, редукция отдельных форм или полная замена их формами окружающей традиции - задача исследователя выявить и зафиксировать подобные процессы. К тому же здесь очень выпукло проявляются процессы языкового взаимодействия/отталкивания. Например, когда в быту человек уже использует русский язык, а в обрядовой ситуации (например, при исполнении свадебных песен или похоронных плачей) переходит на местный украинский говор (или наоборот - говорит по-украински, а песни поет по-русски - я такое много раз наблюдала). Здесь возникает важный методологический вопрос - какие языковые (и текстовые) элементы сохраняются дольше всего (и какие анклавное население считает важным и необходимым сознательно сохранять), а что быстрее
всего поддается влиянию иноязычного окружения (отчасти это пытались выяснять Т. М. Николаева в отношении языка русских белой эмиграции, живущих в Югославии, и М. А. Осипова в отношении языка русских эмигрантов в Америке).
Подобное исследование даст возможность описать формы языкового и культурного поведения носителей анклавного говора в разных коммуникативных ситуациях, как бытовых, так и ритуально маркированных.
Одной из наиболее трудных и недостаточно разработанных проблем в интересующей нас области является проблема методов исследования. Почти все исследователи, в той или иной степени занимавшиеся проблемой островных говоров, признают, что методология изучения таких анклавов (не только на языковом, но и на этнокультурном и социологическом уровнях) должна отличаться от методологии традиционной диалектологии. Однако работа в этом направлении еще далека от завершения, хотя за последние двадцать лет внимание диалектологов, этнографов и этнолингвистов к проблеме островных и пограничных украинских говоров, сохраняющихся в разном этноязыковом окружении, становится все более значительным. Так, в указанной монографии Н. Павлюк и И. Робчук (Павлюк, Робчук 2003; Лешка, Шишкова, Мушинка 1998) продемонстрировали принципиально новые методы исследования островных говоров, связанные с созданием хрестоматии диалектных текстов. Авторы справедливо указывают на существующую антиномию в методологии полевых исследований: не имея системно организованной программы и вопросников, опирающихся на стандартную диалектологию, невозможно собирать материал. Но собирая материал по заранее имеющимся схемам, исследователь рискует не заметить в местной языковой и культурной традиции те ее формы, которые не вписываются в его программу. Если исследователь подходит к изучаемому явлению (языковому или этнокультурному) с готовой «меркой», существует опасность навязать изучаемой культуре свою готовую модель и не заметить ее действительные черты и особенности. О подобной опасности на уровне изучения этнокультурных явлений предупреждает Ю. Страчук в упомянутой выше работе: исследователь, подходя к изучаемому сообществу с уже готовым набором характеристик и критериев, которые он считает «объективными», «присваивает себе право оценки соответствия субъективной действительности "фактическому" состоянию. Следовательно, он изучает сущность объекта, но опираясь не на его собственные кри-
терии, но на "научные" критерии исследователя, искажая тем самым сознание исследуемой группы людей» (Straczuk 2006, 17). На уровне изучения говоров это же методологическое противоречие подчеркивает П. Е. Гриценко во вступительной статье к монографии Н. Пав-люка и И. Робчука: «Заметим, что какая-либо программа описания диалектного материала для лингвистического атласа, оставаясь важным инструментом классификации языковых сведений из разных населенных пунктов, и одновременно способом сопоставления этих сведений в пространственном дискурсе, что является преддверием исследования ареальной вариативности диалектного языка, между тем основывается на уже известной информации о диалектных явлениях, а потому в известной степени повторяет эту информацию, блокируя ее сущностное расширение. Поэтому за пределами внимания исследователей часто остается значительное количество структурно важных элементов, без которых невозможно исчерпывающее описание говоров» (Павлюк, Робчук 2003, II). Чтобы избежать этого, предлагается наряду с материалом, собираемым по вопросникам, составлять хрестоматию диалектных текстов изучаемого идиома, своеобразную текстологическую базу данного говора, анализ которой даст полную диалектную картину.
Работа над проектом предполагает несколько этапов. Вначале необходим предварительный этап базовой исследовательской работы. Он должен быть направлен на осмысление и классификацию уже имеющегося материала в данной области. Составление списка ареалов исследования и сетки населенных пунктов (хотя бы предварительной) - одна из первостепенных задач исследования на этом этапе. Для нас важно, какие именно территории подлежат исследованию, когда и какими путями там сформировалось анклавное украинское население, в окружении каких русских говоров оно существует. Вторая, не менее важная цель, на которую должны быть направлены исследовательские силы, - составление системы вопросников. Это один из наиболее принципиальных методологических пунктов, от которого зависит качество и объективность собранного материала. Должны быть подготовлены вопросники нескольких типов и уровней - диалектологические (лексикологический, фонетический, словообразовательный, синтаксический), а также этнолингвистический, этнографический, социокультурный. Третья важная задача предварительного этапа - подготовка группы собирателей, которые будут осуществлять полевые исследования, - преподавание базовых курсов по украинской диалектологии, сравнительной грамматике
восточнославянских языков, восточнославянской этнолингвистики, фольклора, обучение навыкам полевых исследований (коммуникации с информантами, построению интервью, записям и обработке полученных материалов).
Второй, наиболее длительный этап исследований предполагает собственно полевую работу по разработанной ранее сетке населенных пунктов и накопление экспедиционного материала. Излишне говорить о том, что экспедиции должны иметь необходимое техническое оснащение для полноценной реализации поставленных задач.
Параллельно со вторым по мере сбора полевого материала должен быть начат третий этап проекта - аналитическая обработка получаемых данных, классификация, подготовка их к частичной публикации и к осуществлению четвертого и главного этапа исследования - картографирования полевого материала. Результатом работы над проектом на лингвистическом уровне должно стать создание диалектного атласа анклавных украинских говоров России, описание современного состояния этих говоров, их взаимодействия с языком автохтонного населения, влияния языка автохтонного населения на говоры украинского языка, составление словарей российских говоров украинского языка.
На социоисторическом уровне должна быть создана карта украинских населенных пунктов России, проведен анализ их количественного и национального состава, истории возникновения и развития. На этнолингвистическом уровне должно быть осуществлено описание традиционной культуры, быта, фольклорных текстов, мировоззрения украинцев, проживающих в исследуемых анклавах, а также форм взаимодействия украинской традиции с традицией автохтонного населения.
Нет нужды доказывать, что для осуществления проекта по комплексному этно- и социодиалектному исследованию украинских островных говоров, главным образом для полевого обследования сетки населенных пунктов, требуется длительный период времени, наличие профессионально подготовленного коллектива специалистов, в том числе студентов и аспирантов, а также постоянного источника финансирования.
ЛИТЕРАТУРА
Баранникова 1975 - Баранникова Л. И. Говоры территорий позднего заселения и проблема их классификации // Вопросы языкознания. 1975. № 2.
Лешка, Шишкова, Мушинка 1998 - Лешка О., Шишкова Р., Мушин-ка М. Розповвд з Шдкарпаття. Украшськи говiркi схвдно! Словаччинин. Нью-Йорк Прага; Кив, 1998.
Павлюк, Робчук 2003 - Павлюк М., Робчук I. Украшсьы говори Румунп. Едмонтон; Львiв; Нью-Йорк; Торонто, 2003.
Chlebowczyk 1980 - Chlebowczyk J. Obszary pogranicza j^zykowo-narodowego we wschodniej Europie // Z problemow integracji spoleczno-politycznych na Gornym Sl^sku. Krakow, 1980.
Czyzewski, Warchol - Czyzewski F., Warchoi S. Polskie i ukrainskie teksty gwarowe ze wschodniej Lubelszczyzny. Lublin, 1998.
Klosowska 1996 - Kiosowska A. Kultury narodowe u korzeni. Warsza-wa, 1996.
Straczuk 2006 - Straczuk Ju. Cmentarz i stol. Pogranicze prawoslawno-katolickie w Polsce i na Bialorusi. Wroclaw, 2006.
Levkievskaja E. E.
About the methods of cultural and ethnodialectal study of Ukrainian enclaves in Russia
The article dwells upon ethnocultural and linguistic study of Slavic enclaves in a different Slavic milieu. Using as data the old-resident Ukrainian enclave in Saratov Oblast the author offers criteria for typology of such enclaves as well as methods of study of the ways of forming and the evolution of a tradition or a dialect separated from the mother culture (an «island» phenomenon). Dialectal methods to analyse processes taking place in «island» linguistic dialects can be applied to the study of enclave traditional cultures. Kewwords: Ukrainian studies, ethnic and linguistic enclaves, so-ciodialectal study, island dialects.
