CC BY
407
Д.О. Рощин,
к.м.н., ФГБУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» Минздрава России, г. Москва, dr@mcran.org С.М. Саяпина,
ГБУЗ «Городская поликлиника № 68 Департамента здравоохранения города Москвы», г. Москва, svetlana-med-lawyer@ya.ru
к вопросу о легитимности осуществления аудио-и видеозаписи при оказании медицинских услуг
УДК 614.251
Рощин Д.О., Саяпина С.М. К вопросу о легитимности осуществления аудио- и видеозаписи при оказании медицинских услуг (ФГБУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» Минздрава России; ГБУЗ «Городская поликлиника № 68 Департамента здравоохранения города Москвы»)
Аннотация. В статье осуществлён анализ законодательства в попытке ответить на вопрос о законности осуществления аудио- и видеозаписи пациентом, медицинским персоналом и медицинской организацией для последующего контроля качества оказанной медицинской помощи, а также допустимости использования полученных записей в гражданском процессе. Правоприменение продемонстрировано на примере судебных решений, в которых в качестве доказательств представлялись суду звуковые и видеозаписи.
Ключевые слова: аудиозапись, видеозапись, медицинская услуга, гражданский процесс, контроль качества медицинской помощи.
сё чаще в практике приходится сталкиваться со случаями скрытой или явной аудио-, видеозаписи врачебного приёма, осуществляемой пациентом, медицинским работником и медицинской организацией. Мотивацией, как показывает практика, служит желание использования записи при осуществлении кон-оля качества и безопасности медицинской деятельности, а также качестве объективного доказательства при возникновении конфликтной ситуации, в том числе в суде.
В настоящей статье проводится анализ действующего законодательства и правоприменительной практики с попыткой выделения критериев, при которых ведение аудио-, видеозаписи может считаться законным.
Гарантия личных имущественных и неимущественных прав закреплена Конституцией Российской Федерации: на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22), на частную собственность (ст. 35), на охрану здоровья и медицинскую помощь (ст. 41).
Факт обращения гражданина за медицинской помощью и сведения о его здоровье составляют врачебную тайну, что определено ст. 13 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»
© Д.О. Рощин, С.М. Саяпина, 2016 г.
енеджер №4
здравоохранения 2016
(далее - ФЗ от 21.11.2011 № 323-ФЗ), и в соответствии с ч. 1 ст. 10 Федерального закона от 27.07.2006 «О персональных данных» (далее - ФЗ от 27.07.2006 № 152-ФЗ), являются специальной категорией персональных данных, распространение которых не допускается.
Однако предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина или его законного представителя допускается в целях осуществления контроля качества и безопасности медицинской деятельности (п. 10 ч. 4 ст. 13 ФЗ от 21.11.2011 № З23-Ф3). Аналогичное исключение содержится в ст. 10 и ст. 11 ФЗ от 27.07.2006 № 152-ФЗ, когда обработка персональных данных специальной категории и биометрических персональных данных осуществляется в медико-профилактических целях, в целях установления медицинского диагноза, оказания медицинских и медико-социальных услуг при условии, что обработка персональных данных осуществляется лицом, профессионально занимающимся медицинской деятельностью и обязанным в соответствии с законодательством РФ сохранять врачебную тайну.
В соответствии с ч. 1 ст. 87 ФЗ от 21.11.2011 № 323-ФЗ контроль качества и безопасности медицинской деятельности осуществляется на следующих уровнях: медицинская организация (внутренний), орган власти, являющийся учредителем (ведомственный), уполномоченный орган государственного контроля (государственный). Инициировать контроль (служебную проверку) возможно, в том числе путём подачи обращения гражданином в соответствующий орган (организацию) с приложением материалов (в том числе аудио-, фото- и видеосъёмки) в подтверждение своих доводов, что предусмотрено ч. 2 ст. 7 Федерального закона от 02.05.2006 № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращения граждан Российской Федерации».
Действующее законодательство устанавливает возможность защиты нарушенных прав в суде, при этом каждая сторона
должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается (ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-ФЗ), если иное не предусмотрено федеральным законом1. Согласно ч. 1 ст. 55 названного кодекса, доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов. При этом в соответствии с ч. 1. ст. 157 названного кодекса суд при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства по делу: заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства, прослушать аудиозаписи и просмотреть видеозаписи.
Таким образом, можно сделать вывод, что субъектам персональных данных государством вести аудио-, видеозаписи, а также фото- и киносъёмку со своим участием в медицинских организациях напрямую не запрещено, за исключением случаев, когда осуществляется обработка данных иных субъектов. В соответствии с действующим законодательством, аудио- и видеозаписи исследуются в судебном процессе в качестве
1 Гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности (ст. 152 ГК РФ); по требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков (ст. 330 ГК РФ); отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (ст. 401 ГК РФ).
доказательства по делу, кроме случаев, когда они получены с нарушением закона. В этом случае они не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда.
При этом региональное законодательство может предпринимать попытки урегулирования данного вопроса. Пример - приказ Департамента здравоохранения города Москвы от 20.04.2015 № 312 «О дальнейшем совершенствовании работы Антитеррористической комиссии Департамента здравоохранения города Москвы», предусматривающий недопустимость несанкционированной фото-, видео- и киносъемки. При этом вопрос определения порядка её санкционирования оставлен открытым.
Действие права не ограничивается правовым регулированием, в связи с чем значительный интерес представляет изучение правоприменительной судебной практики, когда аудио- и видеозаписи (в том числе скрытые), представленные суду пациентами, послужили доказательствами причинения им морального вреда.
Случай 1 2. Ведение видеосъёмки пациентом на территории лечебного учреждения и врачебная тайна.
Пациент Н., считая, что медицинской организацией были нарушены его законные права, неоднократно обращался с жалобами на имя главного врача по поводу качества медицинского лечения, предоставляемого ему, и навязывании ему платных услуг, в связи с чем, по его мнению, при последующих обращениях медицинским персоналом по отношению к нему допускались случаи хамства и оскорблений. Для гарантирования получения качественных медицинских услуг и в связи с необходимостью обезопасить себя от неправомерного поведения сотрудников гражданин Н. принял решение проводить видеосъёмку при каждом посещении поликлиники. При очередном посещении между Н. и сотрудниками
2 Дело 2-80/2014, Ногинский городской суд (Московская область), судья Ю.В. Полякова, решение от 13.01.2014
поликлиники в момент проведения им видеосъёмки возникли конфликты, в связи с чем Н. обратился в суд с требованием возместить ему материальный ущерб в размере 3 380 рублей в качестве компенсации за разбитое стекло видеокамеры, а также компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей (физические и нравственные страдания, в том числе из-за нарушения личных неимущественных прав: право на получение информации, право на неприкосновенность частной собственности, право на личную свободу).
В ходе судебного разбирательства сотрудники поликлиники указывали, что пациент Н. начал осуществлять съёмку в коридорных помещениях на первом и втором этажах поликлиники, на которых присутствовали ожидающие приёма пациенты. Администратор поликлиники обратился с просьбой к гражданину Н. о прекращении видеозаписи, поскольку факт обращения гражданина за оказанием медицинской помощи составляет врачебную тайну. Однако на законную, по мнению поликлиники, просьбу администратора Н. стал вести себя агрессивно, кричать и грубить, продолжая видеосъёмку. Аналогичные просьбы сотрудников охраны поликлиники также остались без внимания. Вызывающее поведение Н. и его отказ добровольно прекратить видеосъёмку вынудили работников службы безопасности поликлиники принять меры по пресечению дальнейшего осуществления видеосъёмки. Основанием для применения подобных мер стала возможность распространения истцом видеозаписи, на которой были зафиксированы сведения, составляющие врачебную тайну.
В последующее посещение медицинской организации истец Н. продолжал осуществлять видеозапись, в связи с чем была вызвана полиция. В следующий раз при осуществлении его комиссионного медицинского осмотра Н. также проводил видеосъёмку и, несмотря на то, что действия Н. мешали членам комиссии проводить необходимые действия, осмотр был проведен. Представитель поликлиники также
показала, что истцом не представлено доказательств причинения ему имущественного вреда непосредственно сотрудниками поликлиники. Поставила под сомнение также саму запись с видеокамеры, поскольку утверждала, что нет доказательства того, что представленная суду запись не смонтирована. Правила внутреннего распорядка поликлиники имеются, но они не выставлены на всеобщее обозрение, и предоставить суду их затруднительно.
Однако согласно выводам и обоснованиям суд признал действия сотрудника поликлиники по изъятию видеокамеры у Н. незаконными, поскольку указанные действия привели к нарушению права частной собственности, предусмотренного ст. 35 Конституции РФ. Однако причинно-следственная связь между действиями сотрудника поликлиники по изъятию видеокамеры у Н. и наступившими последствиями причинения имущественного вреда Н. в виде трещины объектива его видеокамеры судом не установлена.
Судом установлено, что действиями сотрудников поликлиники были нарушены личные неимущественные права Н., а именно право на неприкосновенность частной собственности, предусмотренное ст. 35 Конституции РФ и право на свободу и личную неприкосновенность, предусмотренное ст. 22 Конституции РФ. Указанные обстоятельства подтверждаются объяснениями Н., показаниями свидетеля, а также материалами проверки по факту причинения телесных повреждений гражданину Н. В результате нарушения личных неимущественных прав истцом были перенесены физические и нравственные страдания, подтверждающиеся справкой травматологического пункта.
При этом суд не принял доводы представителя ответчика о том, что Н. осуществлял противоправные действия, производя съёмку на видеокамеру в помещении поликлиники, что произведенные истцом видеозаписи содержат сведения о факте обращения граждан за оказанием медицинской помощи, которые составляют врачебную тайну, исходя из следующего.
Согласно ч. 1 ст. 13 ФЗ от 21.11.2011 № 323-ФЗ, сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении, составляют врачебную тайну.
Согласно ч. 2 ст. 13 указанного закона не допускается разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, лицами, которым они стали известны при обучении, исполнении трудовых, должностных и иных обязанностей, за исключением случаев, установленных ч. 3 и 4 этой же статьи.
Суд также не усмотрел в действиях Н., который вел видеозапись в здании поликлиники, нарушение общественного порядка, а также состава какого-либо правонарушения, поскольку он не относится к лицам, на которых распространяется запрет разглашения сведений, составляющих врачебную тайну, а также в связи с тем, что в здании поликлиники отсутствуют правила поведения посетителей, которыми запрещалось бы ведение видеосъёмки.
В завершение разбирательства суд пришёл к выводу, что пациентом Н. надлежащим образом доказан факт причинения ему морального вреда действиями сотрудников медицинской организации, в связи с чем определил размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истца с поликлиники.
Случай 23. Видеозапись как подтверждение задержки начала приёма пациента врачом и основание для признания действий врача незаконными.
Пациент Х. в сопровождении своего представителя Л. обратился за медицинской помощью в регистратуру медицинской организации. После прохождения смотрового кабинета Х. был направлен к дежурному врачу-терапевту в порядке живой очереди.
3 Дело 2-841/2012, Магаданский городской суд (Магаданская область), судья Н.П. Неказаченко, решение от 30.03.2012
Пока Х. ждал в коридоре приглашения врача, за ним заняла очередь женщина. Однако через несколько минут она зашла на приём к врачу раньше пациента Х. За ней сразу вошел представитель истца Л. и стал выяснять, на каком основании врач без очереди принимает пациентов. После чего, обратившись к главному врачу за восстановлением прав Х. как пациента, представитель Л., с его слов, получил отказ. Данные факты были зафиксированы на видеокамеру его мобильного телефона.
Согласно исковым требованиям, истец Х. (в числе прочего) нашёл действия врача-терапевта Г. и главного врача С. поликлиники, выразившиеся в непринятии истца в порядке живой очереди на приём для оказания медицинской помощи, дачи предпочтения одному лицу перед другим - незаконными, нарушающими его права и свободы, в связи с чем просил взыскать с главного врача С. поликлиники компенсацию морального вреда и государственную пошлину.
Из пояснений истца суд установил, что врач-терапевт Г. приняла его через две минуты, после того как представитель истца Л. покинул её кабинет, чтобы сообщить главному врачу С. о случившемся. Из видеозаписи, представленной на обозрение суда, следует, что в ответ на просьбу Л. о принятии мер по предотвращению конфликта главный врач С. произвела звонок в кабинет врача-терапевта Г., телефон был выставлен на громкую связь, поэтому было слышно, что трубку взяла именно Г. На вопрос главного врача, ведётся ли приём Х., врач-терапевт Г. ответила, что приём данного пациента в данный момент ведётся.
Поскольку право истца на своевременный приём, хоть и не надолго, но было врачом-терапевтом Г. нарушено, суд пришёл к выводу о признании действий Г. по несвоевременному приёму пациента Х. незаконными. С учетом принципа разумности и справедливости, а также незначительной степени нравственных страданий, судом взыскано с поликлиники
в пользу Х. компенсация морального вреда в соответствующем размере.
Случай 34. Аудиозапись как подтверждение неэтичных высказываний врача в отношении пациента и основание для компенсации морального вреда.
С иском в интересах потребителя (пациента К.) к поликлинике о взыскании денежной компенсации морального вреда обратилась региональная общественная организация «Общество по защите прав потребителей».
В обоснование своего иска данная организация указала, что, по сведениям пациента К., медицинские услуги в поликлинике по месту жительства оказывались ему ненадлежащим образом. Более того, на одном из приёмов пациентом К. с помощью аудиозаписи было зафиксировано неэтичное по отношению к нему высказывание одним из лечащих его врачей, которая вместо осмотра больного и анализа его состояния изобличала пациента К. в симуляции плохого самочувствия.
Со своей стороны, пациент К. уже находился на диспансерном наблюдении по поводу онкологического заболевания в другой медицинской организации, о чём врачам поликлиники не сообщил.
Представители ответчика против удовлетворения иска возражали, ссылаясь на обстоятельство, что поликлиникой пациенту К. не оказывались платные медицинские услуги, то есть, по мнению ответчика, он не может быть потребителем услуг по отношению к поликлинике. Пациент К. получал бесплатную медицинскую помощь в соответствии с действующим законодательством в сфере охраны здоровья, медицинская помощь ему оказана надлежащего качества и в полном объеме в соответствии с заявленными им жалобами. Так как поликлиника действовала правомерно, полагали, что не может иметь место причинение пациенту К. физических и нравственных страданий своими действиями, посягающими
4 Дело 2-6914/2013, Дзержинский районный суд г. Волгограда (Волгоградская область), судья С.В. Швыдкова, решение от 11.11.2013
на принадлежащие пациенту К. нематериальные блага. Соответственно, требования истца о компенсации морального вреда безосновательны, болезнь пациента К. протекала независимо от действий (бездействий) работников медицинского учреждения, в связи с чем причинно-следственная связь между претерпеванием морального вреда и действиями (бездействиями) поликлиники отсутствует. Со стороны же К. имели место низкая приверженность пациента к обследованию, ориентации на собственное мнение, пренебрежение рекомендациями медицинских работников, сокрытие известных ему данных о наличии у него онкологического заболевания.
Однако в противовес возражениям представителей ответчика суд установил, что пациент К. является потребителем медицинских услуг, оказываемых медицинской организацией вне зависимости от источника и порядка финансирования медицинских услуг, т.к. в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» разъяснено, что законодательство о защите прав потребителей применяется к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями как в рамках добровольного, так и обязательного медицинского страхования. Таким образом, исковые требования в интересах пациента К. правомерно заявлены в порядке защиты прав потребителя.
В этой связи суд проверил обоснованность исковых требований с точки зрения качества оказания пациенту К. медицинской услуги.
Нормативно дефиниция «качество медицинской услуги» и критерии его оценки не закреплены (примечание авторов - на момент принятия решения, в настоящее время установлены приказом Минздрава России от 07.07.2015 № 422ан), однако в п. 21 ст. 2 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» содержится понятие «качество медицинской помощи»,
определяемое как совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата. При этом истец не заявляет о том, что выявленные дефекты лечения привели к неблагоприятному исходу заболевания, исковые требования основаны на допущенных, по мнению истца, нарушениях должностных инструкций и норм этики и деонтологии врачами-терапевтами поликлиники.
Однако судом установлено, что обстоятельства, которые указаны в исковом заявлении пациента К., в частности, об отсутствии должного осмотра, отсутствии фиксации высказанных им устно конкретных жалоб, фальсификации медицинской документации и т.п., объективными доказательствами не подтверждены. Так, представленная истцом аудиозапись его приёма врачом, исследованная в судебном заседании, достоверно не подтверждает обстоятельства, изложенные в иске, о неполноте и неправильности произведенного осмотра. Представитель истца подтвердил, что данная запись производилась скрытно, т.е. без ведома иных лиц, кроме самого пациента К.; запись плохого качества, а именно, речь как пациента К., так и его собеседницы частично неразборчива, стенограмма этой аудиозаписи судом не представлена. В силу данных обстоятельств невозможно установить, велась ли запись с начала приёма либо была начата уже в процессе осмотра; какие именно манипуляции производились с пациентом К., при том, что манипуляции, производимые беззвучно либо без характерных звуков (например, измерение артериального давления, пальпация и т.п.), в случае отсутствия их вербального комментирования со стороны медицинского работника в принципе невозможно зафиксировать с помощью используемого пациентом К. технического средства (диктофон); видеозапись пациентом К. не производилась.
Учитывая эти и другие изложенные в деле обстоятельства в совокупности, суд пришёл к выводу об отсутствии оснований для признания оказанной пациенту К. медицинской помощи некачественной.
Вместе с тем, суд определил, что понятия «медицинская помощь» и «медицинская услуга» в юридическом смысле надлежит применять в обязательной системной взаимосвязи со всеми положениями ФЗ от 21.11.2011 № 323-ФЗ, в частности, статьями 4 и 6, устанавливающими приоритет интересов при оказании медицинской помощи, реализующийся путем соблюдения этических норм, а также уважительного и гуманного отношения со стороны медицинских работников; и статьей 73, предусматривающей обязанность медицинских работников осуществлять свою деятельность, руководствуясь принципами медицинской этики и деонтологии. Между тем, указанные нормы в отношении пациента К. в должной мере ответчиком соблюдены не были: в ходе прослушивания аудиозаписи приёма пациента К. врачом поликлиники было достоверно установлено, что последняя позволила себе в отношении пациента следующие высказывания: «притворяться бесполезно» и «сразу видно, по глазам написано, когда человек просто пришел за больничным и когда он болен». Поскольку данный моральный вред причинен пациенту К. в ходе оказания ему медицинской услуги, а эта услуга оказана ответчиком в лице его работника, то в силу взаимосвязанных положений ст. ст. 4, 15 Закона «О защите прав потребителей», ст. 151, 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 73 ФЗ от 21.11.2011 № 323-ФЗ суд принял решение взыскать денежную компенсацию того вреда с поликлиники. При этом судом взыскан штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.
Исходя из анализа представленных в качестве примера случаев судебной практики, кратко следует отметить, что аудио- и видеозаписи
принимаются судом к рассмотрению в силу закона. Суд обязан исследовать такого рода доказательства, иначе они могут стать основанием для отмены судебного решения. При этом такие записи не являются вмешательством в личную жизнь. Кроме того, истцы в них являются участниками событий, а исследуемые в судебных заседаниях записи сделаны ими в доказательных целях.
И запрет медицинскими работниками проведения пациентом записи на территории и в помещениях медицинского учреждения со ссылкой на необходимость соблюдения режима врачебной тайны не является законным, так как пациент не относится к кругу лиц, на которых распространяется запрет разглашения сведений, составляющих врачебную тайну.
Здесь же необходимо отметить особую для медицинской организации важность правильного изложения правил внутреннего распорядка для пациента (правил поведения пациента), что следует из анализа указанного выше судебного решения4.
Согласно ч. 3 ст. 27 ФЗ от 21.11.2011 № 323-ФЗ, граждане, находящиеся на лечении, обязаны соблюдать режим лечения и правила поведения пациента в медицинских организациях. В свою очередь медицинская организация обязана иметь и публиковать на информационных стендах и в информационно-коммуникационной сети «Интернет» правила внутреннего распорядка для пациента (правила поведения пациента), что также определено приказом Минздрава России от 30.12.2014 № 956н «Об информации, необходимой для проведения независимой оценки качества оказания услуг медицинскими организациями, и требованиях к содержанию и форме предоставления информации о деятельности медицинских организаций, размещаемой на официальных сайтах Министерства здравоохранения Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления и медицинских
организаций в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».
При этом стоит отметить, что противоправность означает нарушение нормы закона или иного нормативного акта, а также субъективного права лица. Действия приобретают противоправный характер при ненадлежащем исполнении обязанностей, т.е. при исполнении их с отступлением от условий, определенных законом или соглашением сторон.
Таким образом, включив в правила внутреннего распорядка для пациента запрет на проведение на территории и в помещениях несанкционированной фото-, видео- и киносъёмки (включая аудиозапись), медицинская организация может выразить своё несогласие с проведением такого рода записи пациентом как с действием противоправного характера на территории и в помещениях данной медицинской организации.
В качестве примера основания для внесения указанного запрета в правила внутреннего распорядка для пациента (правила поведения пациента) можно привести «Перечень комплексных мер по обеспечению безопасности и профилактики терроризма», утвержденный приказом Департамента здравоохранения города Москвы от 20.04.2015 № 312.
В случае несогласия с намерением пациента вести диктофонную запись (видеозапись) во время врачебного приёма и при наличии такого запрета в правилах внутреннего распорядка сотрудник медицинской организации будет обязан обратить внимание пациента на наличие такого запрета в указанных правилах и необходимость его соблюдения. Однако данные правила должны быть опубликованы на информационных стендах и на сайте в сети «Интернет» и доступны для изучения. При этом отказ пациента от соблюдения правил, по мнению авторов настоящей статьи, не может послужить отказом в оказании ему медицинской помощи.
Также хотелось бы отметить, что при отказе пациента соблюдать правила внутреннего распорядка для пациента (правила поведения
пациента) медицинскому работнику важно будет зафиксировать своё несогласие с данными действиями пациента, повторив его в аудио-, видеозаписи, которую начнёт вести пациент. Этот факт может стать для медицинской организации одним из механизмов защиты в судебном разбирательстве, если таковое состоится.
Переходя к вопросу ведения аудио- и видеозаписей непосредственно медицинской организацией, стоит принять во внимание одно из решений суда5, которым определено следующее.
Осуществление медицинской организацией видео- и аудиозаписи при оказании медицинской помощи не противоречит положениям ст. 23 и ст. 24 Конституции РФ и не нарушает прав гражданина на неприкосновенность его частной жизни, а также не является сбором информации о его жизни без его согласия, поскольку осуществление видео- и аудиозаписи в лечебных учреждениях происходит во исполнение требований Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», согласно которому в информационных системах в сфере здравоохранения осуществляется сбор, хранение, обработка и предоставление первичных данных о медицинской деятельности операторам информационных систем, касающихся исключительно персонифицированного учета в системе обязательного медицинского страхования, а также в целях осуществления внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности. Данные сведения представляются уполномоченным органам в силу закона и направлены в том числе на обеспечение мер по усилению антитеррористической и пожарной безопасности (медицинские организации обеспечивают жизнедеятельность населения, в связи с чем обязаны обеспечить
5 Дело 2-5816/2013, Химкинский городской суд Московской области, судья И.Н. Колмакова, решение от 15.01.2014
сохранность материальных ценностей и дорогостоящего оборудования).
Исходя из указанных в судебном решении5 выводов, а также п. 10 ч. 4 ст. 13 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», ст. 10 и ст. 11 Федерального закона от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных», авторы настоящей статьи полагают, что оформление согласий пациентов на ведение аудио- и видеонаблюдения в помещениях и на территории медицинских организаций будет избыточным. Тем не менее, медицинская организация должна обеспечить надлежащее и в доступной форме информирование пациентов о ведении аудио- и видеонаблюдения в целях контроля качества и безопасности медицинской деятельности и, как вариант, обеспечения антитеррористической защищённости.
Желание осуществлять аудио- и видеозапись может возникнуть (помимо пациента и медицинской организации) у медицинского персонала. Правовое положение врача6, непосредственно оказывающего медицинскую услугу в рамках медицинской деятельности учреждения, позволяет отметить возможность использования им полученных материалов в текущем внутреннем контроле качества и безопасности медицинской деятельности (самоконтроле), а также гражданском процессе, инициированном как самим врачом, так и пациентом или медицинской организацией (его работодателем). Законом возможность ведения такой записи не предусмотрена, но и не запрещена, в связи с чем можно говорить лишь о наличии последующих ограничений на обработку полученных персональных данных (недопустимость их распространения).
Также стоит отметить, что в случае, если пациент, медицинский работник, медицинская
6 За исключением случаев осуществления медицинской деятельности в качестве индивидуального предпринимателя.
организация планирует использовать аудио-, видеозаписи, сделанные ими в помещениях и на территории медицинских организаций, не в целях, описанных в настоящей статье, то им следует руководствоваться требованиями ст. 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи, в которых он изображен) допускаются только с согласия этого гражданина.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующие краткие выводы.
Ведение пациентом аудио-, видеозаписи со своим участием в целях использования в качестве доказательства в судебном разбирательстве будет считаться правомочным, если в правилах внутреннего распорядка медицинской организации для пациентов (правилах поведения пациента) запрет на ведение аудио- и видеозаписей в помещениях и на территории медицинской организации отсутствует.
Ведение аудио-, видеозаписи медицинской организацией и единолично врачом будет законным, если оно осуществляется в целях контроля качества и безопасности медицинской деятельности, что также не исключает возможность последующего использования полученных материалов в качестве доказательства в случае судебного разбирательства.
Вне предмета рассмотрения настоящей статьи остались предусмотренные законом случаи приобщения аудио-, видеозаписей к делу об административном правонарушении, в котором потерпевший имеет право представлять любые доказательства (ст. 25.2 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации от 30.12.2001 № 195-ФЗ); а также к уголовным делам (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 138-ФЗ).
Литература
1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12.12.1993 (в ред. от 21.07.2014).
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): федеральный закон от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 31.01.2016). Собрание законодательства РФ 1994.12.05, № 32, ст. 3301.
3. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 30.12.2015). Собрание законодательства РФ 2002.11.18, № 46, ст. 4532.
4. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 30.12.2015). Собрание законодательства РФ 2001.12.24, № 52 (ч. 1), ст. 4921.
5. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях: федеральный закон от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 30.12.2015). Собрание законодательства РФ 2002.01.07, № 1 (ч. 1), ст. 1.
6. О персональных данных: федеральный закон от 27.07.2006 № 152-ФЗ (ред. от 21.07.2014). Собрание законодательства РФ 2006.07.31, № 31 (ч. 1), ст. 3451.
7. Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации: федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ (ред. от 29.12.2015). Собрание законодательства РФ 2011.11.28, № 48, с. 6724.
8. Об информации, информационных технологиях и о защите информации: федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ (ред. от 13.07.2015). Собрание законодательства РФ 2006.07.31, № 31 (ч. 1), с. 3448.
9. Об информации, необходимой для проведения независимой оценки качества оказания услуг медицинскими организациями, и требованиях к содержанию и форме предоставления информации о деятельности медицинских организаций, размещаемой на официальных сайтах Министерства здравоохранения Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления и медицинских организаций в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»: приказ Минздрава России от 30.12.2014 № 956н. URL: https://www.rosminzdrav.ru/documents/9070-prikaz-ministerstva-zdravoohraneniya-rossiyskoy-federatsii-ot-30-dekabrya-2014-g-956n-ob-informatsii-neobhodimoy-dlya-provedeniya-nezavisimoy-otsenki-kachestva-okazaniya-uslug-meditsinskimi-organizatsiyami-i-trebovaniyah-k-soderzhaniyu-i-forme-predostavleniya-informatsii-o-deyatelnosti-meditsinskih-organizatsiy-razmeschaemoy-na-ofitsialnyh-saytah-ministerstva-zdravoohraneniya-rossiyskoy-federatsii-organov-gosudarstvennoy-vlasti-sub-ektov-rossiyskoy-federatsii-organov-mestnogo-samoupravleniya-i-meditsinskih-organizatsiy-v-informatsionno-telekommunikatsionnoy-seti-internet (дата обращения 22.02.2016).
10. О дальнейшем совершенствовании работы Антитеррористической комиссии Департамента здравоохранения города Москвы: приказ Департамента здравоохранения города Москвы от 20.04.2015 № 312. URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc; base=MLAW; n=162447 (дата обращения 22.02.2016).
11. О мерах по сокращению затрат времени медицинских работников на ведение медицинской документации и упразднении ряда учетных форм: приказ Минздрава СССР от 09.06.1986 № 818. URL: http://base. consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc; base=MED; n=1977 (дата обращения 23.02.2016).
12. Соколова Н.А. Видеозапись при оказании медицинских услуг: некоторые проблемы правового регулирования. Повлияет ли введение практики видеозаписи медицинских вмешательств на качество медицинских услуг? Экспертное мнение. Правовые вопросы в здравоохранении 2014; 10; 46-55.
13. Мосейчук Е.В. Аудиозапись как доказательство в гражданском процессе. Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов 2014; 11 (101); 41-44.
14. Галяшина Е.И., Галяшин В.Н. Фонограммы как доказательства по гражданским делам. Законы России: опыт, анализ, практика 2007; 1; 42-56.
UDK 614.251
Roshchin D.O., Sayapina S.M. The legitimacy of the audio and video recording during a medical examination
(Federal (Municipal) Institution «Central scientific-research institute of management and information of health care for the Ministry of Healthcare in Moscow, Russia)
Abstract. In the article analysis of legislation in an attempt to answer the question of the legality of the audio and video recordings is performed for the performing of the quality of medical care as well as using in civil court as evidence. The practice of applying the law demonstrated by the judgments which were presented as evidence to the court audio and video recordings.
Keywords: audio recording, video recording, medical service, civil process, health care quality control.
