CC BY
184
ПРАВО
К ВОПРОСУ О КОНЦЕПЦИИ «ПАРАЛЛЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ» В РОССИЙСКОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Биркин М.М.
В данной статье рассматриваются вопросы возможности проведения «параллельного расследования» по уголовному делу адвокатами (защитниками), мнения различных авторов - юристов по данной концепции. Статья предназначена для студентов, ученых и практиков.
ON THE PROBLEM OF THE 'PARALLEL INVESTIGATION' CONCEPT IN THE RUSSIAN LEGAL PROCEDURE
M.M. Birkin
Concepts of the criminal defence lawyer's scope to prosecute a 'parallel investigation' on a criminal case, various authors(lawyers on the given concept)' minds are examined in the article. It is meant for students, learned in the law, and experts.
В настоящее время ученые и практики в области уголовного судопроизводства широко обсуждают концепцию «параллельного расследования» в теории доказательств. В частности, многие ученые предлагают предоставить адвокатам (защитникам) не только «собирать сведения», но и самим составлять процессуальные документы в пользу своего подзащитного, а также не обращаться с ходатайством к следователю (дознавателю) во время проведения предварительного расследования, а напрямую в суд.
Рассмотрим основные теоретические предпосылки ученых по данной концепции.
Шестнадцатого января 2009 г. в Московской государственной юридической академии им. О.Е. Кутафина кафедрой уголовно-процессуального права был проведен межвузовский «круглый стол», посвященный обсуждению трех монографий: доктора юридических наук, профессора СамГУ С.А. Шейфера «Доказательства и доказывание по уголовным делам» [1], доктора юридических наук, профессора МГЮА
Ю.К. Орлова «Проблемы теории доказательств в уголовном процессе» [2], доктора юридических наук, профессора СамГУ В.А. Лазаревой «Проблемы доказывания в современном уголовном процессе России» [3].
Несмотря на то, что УПК РФ достаточно серьезно расширил возможности защиты на предварительном следствии, он принципиально не изменил инквизиционный характер этой стадии и, соответственно, не изменил принципиальный подход к возможности защиты собирать доказательства, что совершенно четко вытекает из ч. 1 ст. 86 УПК РФ. Однако в ч. 3 этой же статьи говорится о том, что и защитник вправе собирать доказательства. Это, безусловно, мощный аргумент в пользу серьезного пересмотра ряда положений доказательственного права, что и предлагает в своей работе профессор В.А. Лазарева [4].
Однако, к сожалению, необходимо констатировать, что новые научные идеи, рожденные указанной формулировкой, - резуль-
тат определенной небрежности законодателя. Появление ч. 3 ст. 86 УПК РФ объясняется тем фактом, что во время разработки проекта УПК РФ действовало Положение об адвокатуре, в котором адвокатам запрещалось даже беседовать с потенциальным свидетелем, что объяснялось опасением оказания определенного воздействия защитника на свидетеля. При обсуждении этого вопроса межведомственная рабочая группа, созданная в Государственной Думе РФ для участия в подготовке УПК, пришла к выводу, что такого рода запрет является явно несправедливым и существенно ограничивает возможности защиты участвовать в процессе доказывания. Именно поэтому при раскрытии способов получения сведений, имеющих значение для установления фактических обстоятельств дела, новым является лишь п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК, который указывает на право адвоката опрашивать лиц с их согласия. Это, безусловно, расширяет возможности защиты в поиске имеющей значение для дела информации, но автоматически не превращает эту информацию в доказательства, которые должны отвечать признакам, указанным в ст. 74 УПК РФ. Неточность формулировки ч. 3 ст. 86 УПК учтена законодателем в Законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», где совершенно правильно указано на право адвоката собирать сведения.
Доцент СамГУ, кандидат юридических наук К.А. Савельев считает, что возникает необходимость изменить понятие доказательств, поскольку в той системе, которая есть сейчас, невозможно обеспечить равноправие защитника. Он не обладает властными полномочиями и не может проводить следственные действия, а может только просить следователя принять тот материал, который им был выявлен. В теории доказывания нельзя отказаться от концепции формирования доказательств, поскольку это лишит защитника возможности осуществлять состязательность. Защитник обращает внимание на нарушения закона, которые
щ М.М.
были допущены при собирании доказательств, при их формировании. И если нет формирования, то нет тем самым и возможности использовать допущенные нарушения для защиты лица, подлежащего уголовной ответственности.
В данном случае понятие истины так же необходимо для обеспечения состязательности, как и сама концепция формирования доказательств. Если нет истины, то и выводы, к которым приходят органы предварительного расследования, вероятны, и ставится вопрос о степени вероятности, разрешение которого отдается в руки правоприменителя. Тем самым мы лишаем уголовный процесс состязательных начал. Никто не отменял обязанности следователя, прокурора и суда устанавливать обстоятельства, подлежащие доказыванию, в том числе обстоятельства, которые направлены на защиту обвиняемого. И эти обстоятельства должны быть установлены как истина, а не как вероятность. И обвинительный приговор не может быть построен на предположениях.
Доцент МГУ, кандидат юридических наук Л.Т. Ульянова остановила внимание на концепции параллельного расследования. Адвокату дали право как бы собирать доказательства, но не предоставили никакого механизма придания им процессуальной формы. На практике адвокат не может собирать доказательства, поскольку он их не формирует, следователь придает им процессуальную форму.
Доктор юридических наук, профессор Академии права Минюста России Л.Б. Алексеева пояснила логику рабочей группы, разрабатывавшей спорную норму. Норма, которая дает право адвокату собирать доказательства, была включена не в связи с концепцией состязательности, хотя такой вывод напрашивается. Построение уголовного процесса на основе принципа состязательности и равенства сторон не могло не отразиться на попытке процессуалистов переосмыслить ряд положений сложившей-
ся теории доказательств, в том числе на роли стороны защиты в доказывании. На первых этапах судебной реформы в одном из вариантов нового УПК РФ вообще родилась идея законодательного закрепления параллельного адвокатского расследования. Однако эта идея не была поддержана хотя бы потому, что адвокату невозможно предоставить полномочия по собиранию доказательств, аналогичные полномочиям должностных лиц, ответственных за законность и результат производимого расследования. Этого нет нигде в мире, хотя усилия адвокатов по собиранию сведений, направленных на защиту обвиняемого, в зарубежной литературе и называют параллельным расследованием.
Не увенчалась успехом и попытка интерпретировать ч. 3 ст. 123 Конституции РФ как возможность распространения принципа состязательности и равенства сторон на стадию предварительного следствия. Внимательный и комплексный анализ содержания всех частей ст. 123 Конституции РФ свидетельствует о том, что состязательность и равенство сторон относятся исключительно к судебным стадиям и процедурам с участием суда.
Как видно из приведенных выше цитат, многие ученые-процессуалисты считают, что необходимо расширить полномочия адвокатов и института защиты в уголовном судопроизводстве. Предлагалось даже законодательное закрепление параллельного адвокатского расследования.
Если мы говорим о состязательности сторон в уголовном судопроизводстве, то необходимо обеспечивать эту состязательность на всех стадиях уголовного процесса, а не только на стадиях судебного рассмотрения уголовного дела.
Если следователь и дознаватель в соответствии с УПК РФ относятся к участникам со стороны обвинения, а адвокат (защитник) является участником со стороны защиты, то необходимо и ему предоставить право собирать доказательства, а не просить
следователя (в виде ходатайства) о приобщении к уголовному делу тех или иных сведений, документов или допросить того или иного гражданина. Во-первых, это ставит адвоката в зависимое положение от следователя, т.к. следователь может отказать в удовлетворении заявленного ходатайства. Во-вторых, такое положение в УПК РФ противоречит принципу состязательности сторон.
Еще в Судебнике 1550 года, по мнению В.Н.Татищева, «среди стряпчих были различные чины, в том числе адвокаты, за других ходившие в суды, каковы ныне поверенные именуются» [5].
Петровское «Краткое изображение процессов или судебных тяжб» 1715 г. содержало интересную как по названию, так и по содержанию гл^ «Об адвокатах и полномочных» [6].
Тем не менее, адвокатура в полном смысле этого слова в тот период в Российском государстве создана не была. Это произошло более чем через 149 лет, в ходе судебной реформы 1864 года.
Если в годы советской власти адвокаты имели статус защитника как в ходе предварительного расследования, так и в судебном разбирательстве, то в настоящее время, в ходе современной судебной реформы необходимо новое осмысление процессуального положения и статуса адвокатов.
Реформированное уголовно-процессуальное законодательство и законодательство об адвокатуре и адвокатской деятельности диктует необходимость нового осмысления традиционных и нетрадиционных проблем теории и практики функционирования адвокатского сословия и его субъектов.
Следовательно, требуется комплексное исследование адвокатского расследования, с одной стороны, его процессуальных, криминалистических, тактических и иных аспектов, с другой - разработка роли, места и значения адвокатского расследования в механизме признания, охраны и защиты прав, свобод, интересов личности.
Адвокатское сообщество, высказывая мнение о своей роли в уголовном процессе, признало, что ни суды, ни адвокаты в современных условиях не готовы к проведению полноценного расследования. В первую очередь это связано с материальным положением в обществе.
Доктор юридических наук, профессор ИМО Н.А. Колоколов [7] заметил, что если адвокат не готов и не способен к собиранию доказательств, тогда адвокат в российском уголовном процессе - простой стряпчий и не может выполнять тех функций, которые на него возложены. Доктор юридических наук, профессор Академии права Минюста России Л.Б. Алексеева [8] возразила на сказанное, что адвокатура не готова собирать доказательства еще и потому, что в таком случае клиенты будут требовать выполнения этих обязанностей, а условий для этого еще не создано.
Доцент Волгоградской академии МВД, доктор юридических наук Е.А. Зайцева [9] высказала мнение, что уголовный процесс - это столкновение идеологий: советской и новой, навеянной в том числе и западными идеями. Необходимо определиться с тем направлением, по которому будет двигаться уголовный процесс. По сути, изменения, которые сейчас происходят, это не что иное, как отступление назад к проверенным процедурам УПК РСФСР. Изменения от 02.12.2008 есть реанимация института возвращения судом дела на дополнительное расследование, и, может быть, это закономерно, и мы возвращаемся в лоно родной природы. На взгляд ученого, не нужно слепо копировать западные модели.
Например, судебная практика уже сейчас может и должна вырабатывать стандарты поведения участников, обеспечивающие достаточный уровень их активности в судебном следствии. Необходимы и определенные стандарты аргументации сторонами своих позиций, например, при реализации стороной обвинения требований ч. 2 ст. 14 УПК РФ. Что сегодня является «стан-
щ М.М.
дартным» возражением стороне защиты, представляющей в суде свидетелей защиты? «Стандартно» сторона обвинения пытается не опровергнуть, а опорочить показания этих свидетелей, указывая на их родственные или дружеские отношения с подсудимым. Но ч. 2 ст. 14 УПК РФ требует от обвинения «опровергать» доводы, приводимые в защиту подсудимого. Следовательно, именно суд обязан требовать от обвинения не голословных заявлений о том, что родственники подсудимого дают показания в его пользу лишь ввиду желания помочь, а опровержений. Опровергнуть - значит привести доказательства противного. Стандартом поведения стороны обвинения в таких случаях должно быть представление доказательств противоположного. И такой стандарт должен формировать суд посредством предъявления к стороне обвинения соответствующих требований.
Опросы показывают, что 95% судей строят свои выводы именно на доказательствах, и поэтому в зависимости от того, как работают с доказательствами стороны и насколько активен суд как в управлении доказательственной деятельностью сторон, так и в собственном познании, зависит правосуд-ность выносимых решений [10].
Естественно, в данном механизме велика роль новых процессуальных институтов, процессуальных форм деятельности, и прежде всего такой из них, как адвокатское расследование, проблемы которого разработаны лишь фрагментарно и не дают цельного представления о нем как о новом институте уголовно-процессуального права и уголовного судопроизводства. В связи с этим дается новая трактовка предварительного расследования, которое включает: дознание, предварительное следствие и адвокатское расследование, именно адвокатское по его природе, субъектам, принципам.
Разработке различных аспектов адвокатского расследования посвящен целый ряд работ, в которых авторы предлагают различные пути совершенствования УПК РФ, а
также теоретико-методологические основы доктрины адвокатского расследования; концепцию адвокатского расследования; модель адвокатского расследования, которая раскрывает основные параметры данной модели - ролевые функции адвоката, принципы адвокатского расследования, его субъектов, предмет, пределы и т.п.
Объективная же тенденция совершенствования состязательной модели уголовного процесса со всей решительностью диктует необходимость расширения частного начала и частной процессуально-правовой инициативы в уголовном судопроизводстве. В связи с этим особого внимания заслуживает выдвинутое Пленумом Верховного Суда Российской Федерации концептуальное положение о введении в отечественный уголовный процесс частного уголовного расследования [11].
В широком плане такой подход к исследованию проблемы можно рассматривать как криминалистическое обеспечение уголовно-процессуальной деятельности адвоката по выполнению возложенных на него публично-правовых и профессиональных обязанностей на досудебном и судебном производстве по уголовным делам.
Речь идет о том, что в целом ряде государств адвокаты обладают правом заниматься частным расследованием (например, в Великобритании, США). Как видим, в интересах защиты прав и свобод человека и гражданина государство пошло и на такой необычный шаг, благодаря которому значительно расширены профессиональные полномочия адвоката, гарантии личности в уголовном процессе и его частное начало, позволяющее потерпевшему, обвиняемому проявлять частную инициативу в уголовном судопроизводстве.
Без преувеличения можно сказать, что расширение прав адвоката - это одна из демократических тенденций развития и совершенствования уголовного процесса, которая, конечно же, не исчерпывает всех параметров, определяющих гуманизм и демок-
ратизм судопроизводства. В данном отношении приоритетную роль играют тип (форма), модель уголовного процесса, определяющие как его природу и сущность, так и статус всех субъектов судопроизводства, в том числе адвоката.
Во-первых, в УПК названы различные процессуальные акты по уголовным делам, но понятие, форма и содержание их не урегулированы. Такими процессуальными актами являются: иное действие, предусмотренное уголовно-процессуальным законом (п. 32 ст. 5 УПК); ходатайства (ст. 119, 120 УПК); жалобы (ст. 123 УПК); явка с повинной (п. 2 ч. 1 ст. 140 УПК).
Вне сомнений, что все перечисленные процессуально-правовые действия, имеющие существенное значение для охраны прав и свобод личности, восстановления ее законных интересов, непременно должны быть облечены в письменную форму. И особенно тогда, когда они исходят от адвоката, поскольку письменная форма процессуальных актов, составленных им, вполне соответствует требованиям процессуальной формы, составляющей одну из основных категорий уголовного судопроизводства.
Весьма существенно и то, что действия адвоката (ходатайства, жалобы), изложенные в письменной форме, то есть в виде отдельных процессуальных документов, обладают и другими важными качествами. Такими, например, как обоснованность, убедительность, последовательность изложения материала в целом и отдельных доводов в частности, а также четкостью выводов и требований.
Можно лишь сожалеть, что данный аспект процессуальных действий и актов адвокатской деятельности нормативно не урегулирован (кроме апелляционных и кассационных жалоб адвоката) и, следовательно, требует законодательного урегулирования в российском уголовно-процессуальном праве.
Во-вторых, для стороны защиты в уголовном судопроизводстве, и прежде всего
для подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и защитника, особое значение имеет предоставленное им право собирать и представлять доказательства (ч. 2, 3 ст. 86 УПК).
Реализация его связана с совершением процессуальных действий и составлением процессуальных документов, а эта сторона адвокатской деятельности совершенно не урегулирована уголовно-процессуальным законом, несмотря на ее практическое значение в силу изменения иерархии ценностей в уголовном судопроизводстве: личность - общество - государство [12].
Подобная последовательность и стройность регламентаций не соблюдены в отношении деятельности защитника-адвоката ни относительно названия совершаемых им процессуальных действий, ни правовых документов, в которых надлежит фиксировать их итоги. Так, ч. 3 ст. 86 УПК закрепляет следующие новые и очень важные положения, регламентирующие собирание доказательств путем опроса лиц с их согласия; получения предметов, документов, иных сведений; истребования справок, характеристик, других документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления и общественных организаций.
Определенные законом пути собирания доказательств защитником по своей природе и сущности являются процессуальными. Как знаковые, они требуют адекватного правового обеспечения возможностей процесса собирания и особенно фиксации собранной доказательственной информации. Между тем такого обеспечения процесса собранных защитником доказательств уголовно-процессуальный закон не предусматривает, хотя в нем и содержатся определенные регламентации, имеющие прямое отношение к действиям и актам, в которых надлежит отражать уголовно-процессуальную деятельность адвоката [13].
Вот почему крайне важно и необходимо УПК Российской Федерации дополнить следующими положениями: ч. 1 ст. 83 УПК
н М.М.
указанием на то, что адвокат как субъект стороны защиты вправе производить иные процессуальные действия, направленные на собирание доказательств; произведенные адвокатом иные процессуальные действия отражаются в протоколах опроса лиц, предоставления или выдачи предметов, документов, других объектов; протоколы производства иных процессуальных действий адвокатом составляются по правилам, предусмотренным ст. 166, 190 УПК (данное предложение по совершенствованию законодательства основывается на двух методологических положениях: применение аналогии в российском уголовно-процессуальном праве и сравнительно-правовой анализ норм нового УПК).
И далее, предоставив защитнику право собирать доказательства путем опроса лиц, уголовно-процессуальный закон оставил вне регламентации ряд очень важных вопросов, прямо затрагивающих названное процессуальное действие. Например, как быть адвокату, если он опрашивает глухонемого, несовершеннолетнего, не владеющего языком, на котором опрашивается лицо, и др.
Вне сомнений, что на перечисленные и другие подобные случаи распространяется действие предписаний ст. 18, 59, 69, 169, 191 УПК. Таким образом, опрос адвокатом соответствующих лиц, обладающих информацией, имеющей значение для защиты подозреваемого, обвиняемого и представительства потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика, должен производиться с участием переводчика, педагога, законного представителя несовершеннолетнего. В связи с этим предлагаемыми новациями целесообразно дополнить УПК Российской Федерации.
Представляется, что особого внимания в плане оснований и процедур получения предметов заслуживает законодательная регламентация, согласно которой защитник вправе собирать доказательства путем «получения предметов, документов и иных сведений» (п. 1 ч. 3 ст. 86 УПК). Надо пола-
гать, в законе речь идет как о предметах, имеющих значение для осуществления защиты, так и в целом по уголовному делу, в связи с чем еще больше возрастает значение процессуальной стороны реализации названного права.
Их роль не умаляется даже тогда, когда гражданин, предприятие, организация по собственному волеизъявлению передают защитнику предмет, который может иметь значение для реализации права на защиту. В подобных случаях важно соблюсти пока не установленную законом процедуру получения соответствующих предметов с тем, чтобы в будущем исключить возможность возникновения вопроса о недействительности доказательств.
Ведь согласно п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК к недопустимым относятся также и иные доказательства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона. В рассматриваемом случае он вообще не определяет ни порядка получения адвокатом предметов, ни процессуального документа, в котором данное уголовно-процессуальное действие следует зафиксировать. По нашему мнению, целесообразно УПК дополнить предписаниями следующего характера: получение защитником предметов и документов отражается в протоколе (акте) их выдачи, который он составляет в присутствии выдавших предметы и документы лиц, понятых; протокол (акт) выдачи предметов и документов составляется применительно к правилам, установленным ст. 182 УПК Российской Федерации.
Закон урегулировал лишь один, причем очень благоприятный для защитника вариант его уголовно-процессуальных действий. Однако в его деятельности могут быть и иные, более сложные жизненные ситуации. Например, когда лица, обладающие предметами и документами, имеющими значение по уголовному делу, предоставить их адвокату не желают. В таких случаях у адвоката имеется два варианта действий.
Первый урегулирован законом и состоит
в том, что адвокат вправе обратиться к дознавателю или следователю с ходатайством произвести обыск и выемку предметов в соответствии со ст. 182, 183 УПК. Данные следственные действия производятся по решению суда, к которому надлежит обратиться дознавателю или следователю с ходатайством, поддержанным прокурором (п. 5 и 7 ч. 2 ст. 29, ч. 2 ст. 164, ч. 1 и 2 ст. 165 УПК). По данному варианту действий на обыск и выемку предметов, документов по ходатайству адвоката следственными органами потребуется много времени, в течение которого названные доказательства могут быть повреждены, уничтожены или спрятаны заинтересованными лицами или по их просьбе.
Более оперативен второй вариант действий адвоката, пока не урегулированный уголовно-процессуальным законом. Имеется в виду обращение адвоката в суд по месту производства предварительного следствия или дознания с ходатайством произвести обыск и выемку предметов, документов у лиц, которые ими располагают. В случае удовлетворения ходатайства адвоката судья принимает постановление о производстве обыска и наложении ареста на предметы, документы, проведение которых возлагает на судебного пристава.
Предлагаемые полномочия следует предоставить, с одной стороны, адвокату, предусмотрев их в ст. 53 УПК, имея в виду, что с ходатайствами он может обращаться как к следователю и прокурору, так и в суд (ч. 2 ст. 119 УПК). Речь идет о конкретизации и расширении полномочий адвоката по отдельным вопросам. С другой стороны, ст. 165 УПК дополнить нормой, предоставляющей судье право рассматривать ходатайства защитника о производстве процессуальных действий, имеющих целью обеспечение сохранения и выемки доказательств, имеющих значение по уголовному делу.
В настоящее время, как известно, уголовно-процессуальный закон судебный контроль ограничивает лишь полномочиями
суда, касающимися деятельности прокурора, следователя, дознавателя на досудебном производстве по уголовным делам (ч. 2 ст. 29 УПК). Что же касается других участников уголовного судопроизводства, то суд правомочен в ходе досудебного производства рассматривать жалобы на действия (бездействие) и решения прокурора, следователя и дознавателя (ч. 3 ст. 29 УПК).
Отдельные авторы рассматривают проблемы разрешения конфликтных ситуаций с участием защитника. Так, Вахмянина Н.Б. предложила классификацию таких ситуаций и способы их предупреждения и разрешения. Обращается внимание на необходимость изучения следователем личности и профессиональных способностей защитника (преимущественно непроцессуальным путем), что может оказать помощь в предупреждении негативных последствий воздействия защитника на участников уголовного судопроизводства [13].
Полемизируя по поводу процессуальной формы, отдельные авторы предлагают классифицировать уголовно-процессуальные акты на «протоколы и процессуальные решения» [14].
Одновременно здесь уместно сделать акцент и на том, что приведенная дефиниция процессуальных актов распространяется на всех субъектов уголовно-процессуальной деятельности, поскольку в силу закона адвокат тоже входит в систему таковых, а потому совершает предусмотренные УПК процессуальные действия и ввиду этого должен отражать их в процессуальных актах.
Между тем именно по поводу этого и возникают самые острые научно-практические проблемы реализации адвокатом полномочий совершать процессуальные действия и особенно облекать их в процессуальные акты. В отношении субъектов стороны защиты, в том числе адвоката, новый УПК Российской Федерации не содержит необходимых регламентаций, регулирующих сущность и содержание процессуальных действий, а также акты, в которых они отражаются.
н М.М.
Более того, имеющиеся в нем рациональные положения относительно процессуальных действий и процессуальных актов адвоката односторонни, неполны и даже противоречивы, что должно быть устранено в процессе совершенствования действующего федерального уголовно-процессуального закона. Обоснованность приведенных суждений подтверждает сравнительно-правовой анализ норм уголовно-процессуального закона.
Во-первых, в УПК названы различные процессуальные акты по уголовным делам, но понятие, форма и содержание их не урегулированы. Такими процессуальными актами являются: иное действие, предусмотренное уголовно-процессуальным законом (п. 32 ст. 5 УПК); ходатайства (ст. 119, 120 УПК); жалобы (ст. 123 УПК); явка с повинной (п. 2 ч. 1 ст. 140 УПК).
Вне сомнений, что все перечисленные процессуально-правовые действия, имеющие существенное значение для охраны прав и свобод личности, восстановления ее законных интересов, непременно должны быть облечены в письменную форму. И особенно тогда, когда они исходят от адвоката, поскольку письменная форма процессуальных актов, составленных им, вполне соответствует требованиям процессуальной формы, составляющей одну из основных категорий уголовного судопроизводства.
Весьма существенно и то, что действия адвоката (ходатайства, жалобы), изложенные в письменной форме, то есть в виде отдельных процессуальных документов, обладают и другими важными качествами. Такими, например, как обоснованность, убедительность, последовательность изложения материала в целом и отдельных доводов в частности, а также четкостью выводов и требований.
Можно лишь сожалеть, что данный аспект процессуальных действий и актов адвокатской деятельности нормативно не урегулирован (кроме апелляционных и кассационных жалоб адвоката) и, следовательно, требует
законодательного урегулирования в российском уголовно-процессуальном праве.
Во-вторых, для стороны защиты в уголовном судопроизводстве, и прежде всего для подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и защитника, особое значение имеет предоставленное им право собирать и представлять доказательства (ч. 2, 3 ст. 86 УПК). Реализация его связана с совершением процессуальных действий и составлением процессуальных документов, а эта сторона адвокатской деятельности совершенно не урегулирована уголовно-процессуальным законом, несмотря на ее практическое значение в силу изменения иерархии ценностей в уголовном судопроизводстве: личность -общество - государство [15].
Определенные законом пути собирания доказательств защитником по своей природе и сущности являются процессуальными. Как знаковые, они требуют адекватного правового обеспечения возможностей процесса собирания и особенно фиксации собранной доказательственной информации. Между тем такого обеспечения процесса собранных защитником доказательств уголовно-процессуальный закон не предусматривает, хотя в нем и содержатся определенные регламентации, имеющие прямое отношение к действиям и актам, в которых надлежит отражать уголовно-процессуальную деятельность адвоката.
Все предложения авторов дискуссии можно охарактеризовать таким образом:
1) в законе определить форму, содержание и структуру процессуальных актов, составляемых адвокатом (ходатайств, жалоб, протоколов);
2) перечислить в законе акты, которые адвокат составляет в письменной форме;
3) письменные ходатайства и жалобы адвоката должны состоять из трех частей: вводной, описательной и просительной;
4) указать в законе, что протоколы иных процессуальных действий, произведенных адвокатом в ходе адвокатского расследования, составляются по аналогии с протокола-
ми следственных действий (имея в виду, что адвокатское расследование - это вид досудебного, предварительного производства;
5) дополнить УПК нормой о том, что адвокат вправе обращаться в суд с ходатайствами о разрешении ему или следователю, дознавателю производить соответствующие следственно-процессуальные действия, и таким путем расширить предмет и пределы судебного контроля на досудебном производстве по уголовным делам;
6) ч. 4 ст. 165 УПК дополнить нормой о том, что в результате рассмотрения ходатайства судья принимает также постановление о запрещении производства определенных процессуальных действий, указанных в законе.
Кроме перечисленных предложений, по нашему мнению, необходимо принцип состязательности в уголовно-процессуальном законодательстве обеспечить следующим образом:
1. Закрепить участие адвоката (защитника) в уголовном судопроизводстве с момента возбуждения уголовного дела.
2. Предоставить адвокату (профессиональному защитнику) проводить следственные действия с составлением протоколов. Адвоката можно ограничить перечнем следственных действий, например, только допросами и получением иных документов, вещественных доказательств, справок и иных документов.
3. При передаче следователем (дознавателем) уголовного дела прокурору для утверждения обвинительного заключения (обвинительного акта) адвокат передает составленные им протоколы по тому же уголовному делу в прошитом и пронумерованном виде также этому прокурору. Это необходимо для того, чтобы прокурор видел перспективу судебного рассмотрения данного уголовного дела и решил вопрос о возможности поддержания обвинения в суде.
4. В отдельных случаях при наличии конфликтной ситуации между сторонами обвинения и защиты, адвокат может передавать все собранные им в процессе парал-
лельного расследования доказательства прямо в суд. Состязательность юристов-профессионалов в зале суда будет являться гарантом законности.
н М.М.
Представляется, что в настоящее время, пока еще не окончена правовая и судебная реформа в нашей стране, необходимо привести законодательство в соответствие с современностью.
ЛИТЕРАТУРА
1. См.: Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам. М.: Норма, 2008.
2. См.: Орлов Ю.К. Проблемы теории доказательств в уголовном процессе. М.: Юристъ, 2009.
3. См.: Лазарева В.А. Проблемы доказывания в современном уголовном процессе России. Учебное пособие. Самара: Самарский ун-т, 2007.
4. См.: Лупинская П, Воскобитова Л, Рогова С. Доказывание в уголовном процессе // Мировой судья. 2009. №8.
5. См.: Татищев В.Н. История российская: В 7 томах. Л., 1968. Т. 7. С. 236.
6. См.: Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права. М., 1998. С. 159.
7. См.: Мартынчик Е.Г. Уголовный процесс и адвокатура: взаимосвязь, возникновение, развитие, тенденции // ИГ Юрист. 2009. № 2.
8. См.: Указ. работа
9. См: Указ. работа
10. См.: Лупинская П, Воскобитова Л, Рогова С. Доказывание в уголовном процессе // Мировой судья. 2009. №8.
11. См.: Российский судья. 2004. №1. С. 44 - 46.
12. См.: Там же.
13. См.: Коврига З.Ф. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Предисловие. Кн. 1. Воронеж, 2002. С. 5.
13. См:Вахмянина Н.Б. Предупреждение и разрешение конфликтных ситуаций в процессе расследования преступлений несовершеннолетних: Дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2009. 238 с. Электронная версия автореферата диссертации размещена на официальном сайте Южно-Уральского государственного университета. URL: www.susu.ac.ru.
14. См.: Уголовный процесс России / Под ред. З.Ф. Ковриги, Н.П. Кузнецова. Воронеж, 2003. С. 14; а также: См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Под ред. П.А. Лупинской. М., 1997. С. 40.
15. См.: Коврига З.Ф. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Предисловие. Кн. 1. Воронеж, 2002. С. 5.
