CC BY
6
ния такого стилистического средства основан на отношениях логического противоречия (контрадикторно-сти) [20, с. 97]. В качестве примера А. А. Заяц приводит алогизмы типа «два кулачка размером с кувалду каждый» и «обносились до Гуччи», которые в нашем понимании можно отнести к различным видам оксю-моронных сочетаний.
Рассмотрев позиции ряда учёных, занимавшихся исследованиями стилистических фигур, построенных на намеренных отступлениях от законов логики, мы сделали вывод о тех элокутивах, которые можно включить в список фигур алогизма. Этот перечень является открытым, так как некоторые явления в стилистике до сих пор не названы и не описаны. Перспектива исследования видится в типологизации и системном описании микрополя стилистических фигур, построенных по принципу алогизма.
Библиографический список
1. Антонов, В. П. Речеведение: учебно-методический комплекс по дисциплине в 7 ч. Ч. 6: Русский язык и культура речи. Учение о речевой культуре. Теория качеств речи. Элокуция. Эффективная коммуникация: курс лекций / В. П. Антонов, И. В. Пекарская. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2014. - 320 с.
2. Мещерякова, Е. Х. О метафоре / Е. Х. Мещерякова. - URL: http://it-claim. ru/Library/Books/ITS/wwwbook/ist6/mesharecova/mesharecova. htm (дата обращения: 09. 09. 2017).
3. Москвин, В. П. Эпитет как предмет теоретического осмысления / В. П. Москвин // Грани познания. - 2011. - № 4 (14). - С. 66-70.
4. Амирова, О. Г. Сравнение как средство создания художественного образа (на материале английского языка) / О. Г. Амирова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - 2017. - № 5-2 (71). - С. 53 -56.
5. Мугинова, Л. Э. Стилевые функции различных типов зевгмы / Л. Э. Мугинова // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2015. - № 9-10 (104). - С. 116-120.
6. Мугинова, Л. Э. Трансформационный потенциал зевгмы / Л. Э. Мугинова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. -2016. - № 8-1 (62). - С. 146-148.
7. Декатова, К. И. Структурно-семантические особенности оценочного оксюморона / К. И. Декатова, А. А. Водяха // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - 2013. - № 6-2 (24). - С. 78-80.
8. Пекарская, И. В. Контаминация в контексте проблемы системности стилистических ресурсов русского языка. Часть 1 / И. В. Пекарская. - Абакан: Изд-во ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2000. - 248 с.
9. Эффективное речевое общение (Базовые компетенции): словарь-справочник / под ред. А. П. Сковородникова. - Красноярск: Сибирский федеральный университет, 2014. - 852 с.
10. Пекарская, И. В. Контаминация в контексте проблемы системности стилистических ресурсов русского языка. В 2-х ч. Ч. 2 / И. В. Пекарская. - Абакан: Изд-во ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2000. - 344 с.
11. Пекарская, И. В. Стилистические фигуры принципа алогизма: к проблеме дефиниции и типологии / И. В. Пекарская // Вестник Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова. - 2014. - № 7. - С. 72-80.
12. Вольф, О. А. Хиастический абсурд как контаминированная стилистическая фигура, построенная по принципу алогизма / О. А. Вольф // Вестник Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова. - 2014. - № 10. - С. 66-69.
13. Русский язык и культура речи (базовые компетенции): учебное пособие / под ред. проф. А. П. Сковородникова. - Красноярск: Сиб. федер. ун-т, 2015. - 516 с.
14. Вольф, О. А. Каламбурная рифма, составная рифма, сдвиг и стык: к вопросу о соотношении понятий / О. А. Вольф // Вестник ХГУ им. Н. Ф. Катанова. Вып. 4. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2013. - 160 с. -С. 44-49.
15. Москвин, В. П. Выразительные средства современной русской речи. Тропы и фигуры. Терминологический словарь / В. П. Москвин. -Ростов-н/Д.: Феникс, 2007. - 940 с.
16. Пекарская, И. В. Конструкции синтаксической контаминации как экспрессивное средство современного русского языка: учеб.-метод. пособие и системный словарь-справочник / И. В. Пекарская. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 1999. - 152 с.
17. Яшина, Е. А. Языковые средства создания алогизма в художественном тексте / Е. А. Яшина // Филологические науки. - 2009. - № 4. -С. 97-107.
18. Скорик, С. Алогизм как художественный приём / С. Скорик. - URL: http://stihi. pro/949-alogism. html (дата обращения: 17. 09. 2017).
19. Заяц, А. А. Дискурсивный аспект метафорического алогизма (на материале русского и английского языков): дис. ... канд. филол. наук / А. А. Заяц. - Иркутск, 2006. - 154 с.
20. Заяц, А. А. Метафорический алогизм как один из способов создания комического эффекта / А. А. Заяц // Функционально-когнитивный анализ языковых единиц и его аппликативный потенциал: мат-лы II Междунар. науч. конф. - Барнаул: Алтайская государственная педагогическая академия, 2014. - 328 с. - С. 96-98.
© Вольф О. А., 2017
УДК 811.11;81'232
К ВОПРОСУ О КОММУНИКАТИВНОМ ПОВЕДЕНИИ АНГЛИЙСКОГО РЕБЁНКА В ИГРЕ
Н. В. Гаранина
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье рассматриваются языковые средства коммуникации английского ребёнка в подвижной игре. Анализируются языковые единицы, посредством которых школьники вербализуют стратегии подбадривания игроков, дают оценку игры и событий на поле. Подчёркивается значимость подвижной игры для социализации ребёнка.
Ключевые слова: подвижная игра, коммуникация, подросток, подбадривание, оценка, эмоциональный, рациональный.
Игра представляет собой один из самых древних видов человеческой деятельности. Феномен игры выступает объектом изучения многих антропологических наук (биологии, этологии, психологии, педагогики, культурологии, философии, лингвистики, спортивной медицины и др.), каждая из которых исследует его определённую грань.
Игру можно рассматривать как «горизонт бытия человека» (понятие, предложенное Ю. М. Малиновичем и М. В. Малинович (2002)). Согласно их точке зрения, под бытием человека следует понимать совокупный гори-
зонт, образованный множеством пересекающихся частичных горизонтов, в которых человек живёт, говорит и ведёт себя определённым способом. По мнению исследователей, совокупный горизонт бытия человека существует в двух измерениях: по вертикали (от рождения до смерти человека) и горизонтали (во временных и пространственных границах) [1, с. 21]. Аналогичным образом игру можно рассматривать как по вертикальной шкале бытия человека (игра в раннем детстве, в школьном возрасте, подростковая игра, игры взрослых), так и по горизонтальной (подвижные, спортивные, ролевые, любовные, этнические и прочие игры). В этих рамках развивается постигающая языковая личность, её языковое сознание и самосознание.
Сфера подвижной игры является неотъемлемой частью коммуникативного пространства школьника, наряду со «сферой обиходно-бытовой коммуникации в семье», официальной сферой в школе, сферой общения со сверстниками [2, с. 60].
С. А. Шмаков обращает внимание на то, что игра формирует коммуникативную компетенцию ребёнка: «Ребенок выстраивается как индивид и личность в игре и через игру, получая разнообразную информацию о мире и о себе от взрослых и сверстников, прежде всего в предметной и вербальной деятельности, в коммуникативном общении [3, с. 24]. Согласно И. П. Амзараковой, «игру обслуживает целый пласт специальной лексики и стереотипных фраз, которые представляют собой своеобразный метаязык игры» [4, с. 144]. К нему относятся наименования игр, элементы хода игры, клише и фразы, характеризующие этапы игры (зачин, ход, завершение). В терминологию игры могут входить речевые клише, обозначающие условный предмет в ролевой игре, управление ходом игры, междометия, имитирующие условные действия. Таким образом, мы можем говорить о детском игровом дискурсе как о типе игрового дискурса в целом.
В подвижной игре проявляются установки на социальную позицию в обществе: стать лидером или отдать предпочтение самому процессу игры независимо от роли в ней. Так, для 69 % опрошенных бойскаутов не важно, какую игровую роль они будут занимать - рядового участника или ведущего.
Процесс социализации подростка находит отражение в принципах выбора ведущего в игре (капитана, лидера). Старшие подростки (14-15 лет) аргументируют свой выбор качествами ведущего, его опытом, честностью, компетентностью в игре: who has a lot of skill, be fair to teammates, the most experienced, with the most motivation, the best, the most competent, a great leader, the most supportive player. Для двенадцатилетних важным мотивом является подчинение старшим (theoldestone), что объясняется действием биологического инстинкта в этом возрасте (ср.: [5, с. 107]). Но в целом ведущего либо выбирают демократически (avote, pick), либо определяют по жребию (random, rock paper) или в порядке очерёдности (take in turns).
Подвижная игра для подростка является одной из форм социально-коммуникативного взаимодействия. Языковая актуализация игрового общения происходит с использованием разноуровневых средств выражения: лексики, синтаксиса, фонетики и пр.
Подбадривание игроков школьники вербализуют с помощью языковых единиц положительной оценки в высказываниях:
1) побудительного характера: Go! Comeon! Go on! Get on! Get in! Don't give up! Keep calm and carry on! Keep it up! Keep going!
You can do it! That's it guys! We'll win! That's it! That's the way! That's what we want!
2) оценочного характера: Well done! Well played! Nice one! We are the best! We are great! Good job! Good luck! That's fine (OK)! Good pass! Fine shot!
3) эмоционального характера, выражающих волнение, возбуждение: Woo! Yes! Yay! Yaaaay! Yahooo!
Подбадривание имеет антропоцентрическую направленность, то есть адресовано игроку, что отражается в
выборе побудительных, оценочных высказываний болельщиков, высказываний с оптативной модальностью.
Агонистичность подвижной игры, стремление к выигрышу побуждают участников игры к оценке, как положительной, так и отрицательной. Типичные для подростка неудовлетворённость и критичность проявляются в недовольстве игроками или командой, что выражается с помощью высказываний:
1) побудительного характера: Comeon, guys! Get your act together! Pick up your game! Put more effort in! Come on! Sort it out! Man up!You can do better (than that)!
2) оценочного характера: That's rubbish! You were rubbish!; Bad play! That's not fair!
3) эмоционального характера: Oh, no! No, no! Boo! For God's sake! What are you doing?! What was that?! What the hell?! Really?!
Аксиологический компонент дискурса актуализируется в стратегии подбадривания (21,6 %), в тактике положительной (45,6 %) и отрицательной (32,8 %) оценки.
Исходя из положения о том, что в основе оценки лежит эмоциональное или рациональное суждение о ценности объекта [6, с. 40], и учитывая повышенный эмоциональный фон в психике подростка, можно было бы предположить, что эмоциональная оценка будет преобладать. Наши подсчёты действительно подтверждают данную гипотезу. Из 303 высказываний с положительной оценочностью - 182 эмоциональных, а в высказываниях с отрицательной оценочностью доля эмоциональных значительно выше (114 из 155). Процентное соотношение данных величин демонстрируют следующие диаграммы (см. рис. 1 и рис. 2):
Объектами оценки становятся:
— игроки: «Welldone, Janie!» [7, p. 45]; «All right, Tommy!» [8, p. 112]; «Never mind, Jennings!» [9, p. 31]; «Hurrah
for Pornell!» [10, p. 52]; «Trevor was ripping» [11, p. 96]; «He is a pretty useful chap all round, I believe» [11,
p. 136]; «He is so rotten as Rand-Brown» [10, p. 44]; «How foolish of them» [8, p. 79];
— их действия на поле: «That's the way to do it, Cornwall!» [10, p. 61]; «Well bowled, Gosling!» [11, p. 24]; «Awfully well run, Corder!» [12, p. 85];
— события на поле: «Bravo! capital!» [13, p. 63]; «Wellplayed! Very good! Excellent!» [14, p. 76]; «A fine shot! The most wonderful shot I've ever seen!» [10, p. 141]; «How unlucky!» [15, p. 48]; «It's a murderous-looking game, anyhow» [16, p. 87].
Рис. 1. Языковые средства положительной оценки в подвижной игре
Рис. 2. Языковые средства отрицательной оценки в подвижной игре
Отметим, что функции оценочных высказываний в игровом взаимодействии подростков зависят от вектора оценки и от этапа игры. Так, положительные оценочные высказывания, используемые во время игры, выполняют функцию подбадривания, а те же высказывания после завершения игры - функцию похвалы. Отрицательная оценка, высказанная в отношении «своих», выполняет функцию стимулирования к улучшению результата / поведения, в отношении «чужих» - функцию дискредитации.
Например, указывая на собственное эмоциональное состояние (ashamed), наблюдатель косвенно заставляет свою команду играть лучше: мне стыдно за вас = вы играете плохо = играйте лучше!:
« You can't play a little bit,» yelled Dan Baxter. «I'm ashamed of you!» [10, p. 69].
В следующем примере отрицательная оценка в отношении чужой команды подтверждается дискредитирующими сравнениями (как куры на горячих кирпичах, как деревенщина на прогулке):
- «Oh, how silly!» Cried Deira to Jo, as she saw them.
- «They haven't had their boots nailed! Don't they look like hens on hotbricks?» said Jo.
- «They look like villagers out for a frolic. » replied another [17, p. 47]. Известно, что средств выражения отрицательной оценки в речи значительно больше, чем средств выражения положительной оценки [18, с. 160; 19,
с. 6]. Однако среди оценочных средств дискурса подвижных игр подростка, как показывает анализ, явно преобладает положительная оценка (см. рис. 3).
Рис. 3. Языковые средства оценки в подвижной игре
Это можно объяснить тем, что в игре действует принцип кооперации, поскольку игровая деятельность неразрывно связана с коллективным взаимодействием. Именно поэтому большое место занимает стратегия подбадривания игроков своей команды.
Командная игра всегда ограничивает количество её участников. Не вовлечённые в процесс игры подростки, ожидая своей очереди участия в ней, оказываются в роли наблюдателей, поведение которых отвечает основным канонам спортивных болельщиков.
Прежде всего, описания игровых ситуаций содержат указания на эмоциональное состояние болельщиков (scare, afraid, be ashamed), соматические состояния (watch them play, scream really loud, sing along with the crowd, dance, sigh,cry, shout, yell). При этом реакция болельщиков может быть индивидуальной или коллективной.
Приведём пример того, как на игру реагирует отдельный персонаж:
Cricket I dislike, but watching cricket is one of the finest of Britain's manly sports [11, p. 22];»Oh, my, isn't it rough!» screamed Laura Ford, as the young major hit the grass with great force [10, p. 137];»Oh, well hit! Well hit! A three 'r for Eric», cried Wildney to the scorer; and he began to clap his hands and dance about with excitement at his friend's success [15, p. 81];»l'm afraid we'll lose!» sighed Edith Arnold [7, p. 53].
Наблюдатели также производят совместные действия: хлопают (justclap), приветствуют игроков (cheer their names), орут (roar), кричат (shout, yell). Например: «Capital!» shouted many of the fellows, clapping their hands [13, p. 73]; «Phyllis made a slash at it, evidently thinking it a half volley, but alas! Her bails flew, and the Seaton contingent were roaring «Well bowled!» [7, p. 64]; «Goal, goal!» yelled the St. Clare girls [8, p. 36].
Подростки поддерживают свою команду слоганами и скандировками, побудительными высказываниями {come on (go on) + имя команды (игрока); «Come on, «Tigers»!; «Go on, Adams!»}; оценочными экскламативами типа «We are the best!»; песнями об игроках, сочинёнными «по случаю» (1), положенными на известные мелодии (2) либо известными песнями, подходящими по смыслу для характеристики игровой ситуации (например, «Whenyou 'resmiling» Луи Армстронга):
(1) «Lillie is a dab at cricket;
I depict her at the wicket.
Look how tight her bat she's grasping,
Leaving all the fielders gasping!
I have done this sketch in woggles,
Especially to show her goggles» [7, p. 75].
(2) (На мелодию песни «Old Black Joe»):
«We're coming, we're coming,
Star players, every one,
We're going to win the championship
For Washington!» [16, p. 88].
Таким образом, анализ всего корпуса языкового материала позволил выявить, с помощью каких языковых единиц подросток вербализует стратегии подбадривания игроков, даёт оценку подвижной игры, игроков, их действий и событий на игровом поле. В дискурсе подвижной игры подростка доминирует положительная оценка, связанная с общей установкой на кооперацию. Подвижная игра, являясь коллективной и отражая таким образом процесс социализации наиболее ярко, способствует развитию коммуникативной компетенции ребёнка.
Библиографический список
1. Малинович, Ю. М. Антропологическая лингвистика как интегральная наука / Ю. М. Малинович // Антропологическая лингвистика: концепты, категории / под ред. и общ. рук-вом д-ра филол. наук, проф. Ю. М. Малиновича; ИЯ РАН; Иркутский гос. лингв. ун-т. - Москва - Иркутск, 2003. - С. 7-28.
2. Добря, М. Я. Использование элокутивно-орнаментальных средств в коммуникативном пространстве детей / М. Я. Добря // Язык. Культура. Коммуникация: аспекты взаимодействия: научно-методический бюллетень. Вып. 10 / под ред. И. В. Пекарской. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2013. - С. 58-63.
3. Шмаков, С. А. Игры учащихся - феномен культуры / С. А. Шмаков. - М.: Новая школа, 1994. - 240 с.
4. Амзаракова, И. П. Ребёнок: язык, текст, коммуникация / И. П. Амзаракова. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2012 - 332 с.
5. Дольник, В. Р. Непослушное дитя биосферы / В. Р. Дольник - СПб.: Петроглиф, 2009. - 352 с.
6. Вольф, Е. М. Функциональная семантика / Е. М. Вольф. - Изд. 2-е, доп. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - 280 с.
7. Brazil, A. The Luckiest Girl in the School [Electronic resource] / A. Brazil. - URL: http://www. gutenberg. org/1/8/0/1/18019/ (дата обращения: 02.01.2012).
8. Hughes, T. Tom Brown's schooldays [Electronic resource] / T. Hughes. - URL: http://www. gutenberg. org. /files/1480/ (дата обращения: 29.11.2011).
9. Sachar, L. Sideways Stories from Wayside School / L. Sachar. - NY: Harper Collins Publisher, 1998. - 128 p.
10. Stratemeyer, E. The Mystery at Putnam Hall. The School Chums' Strange Discovery [Electronic resource] / E. Stratemeyer. - URL: http://www.gutenberg. org/1/7/6/3/17636/ (дата обращения: 02.01.2012).
11. Wodehouse, P. G. A Prefect's Uncle [Electronic resource] / P. G. Wodehouse. - URL: http://www.gutenberg.org./cache/epub/6985/ (дата обращения: 24.12.2011).
12. Flower, J. Grace Harlowe's Sophomore Year at High School or The Record of the Girl Chums in Work and Athletics [Electronic resource] / J. Flower. - URL: http://www.gutenberg.org/2/0/4/7/20472/ (дата обращения: 02.01.2012).
13. Kingston, W. Ernest Bracebridge. School Days [Electronic resource] / W. Kingston. - URL: http://www.gutenberg.org/files/21452/21452-h/21452-h. htm (дата обращения: 22.12.2011).
14. Wilson, J. The Dare game [Electronic resource] / J. Wilson. - URL: http://bookfi.org/book/2044627 (дата обращения: 25.12.2013).
15. Farrar, F. Eric or, Little by Little [Electronic resource] / F. Farrar. - URL: http://www.gutenberg.org./files/12083/ (датаобращения: 14.12.2011).
16. Vaizey, G. Tom and Some Other Girls. A Public School Story [Electronic resource] / G. Vaizey. - URL: http ://www.gutenberg.org./2/1/1/0/21102/ (дата обращения: 24.12.2011).
17. Blyton, E. The Naughtiest Girl Again / E. Blyton. - London: Hodder & Stoughton, 2007. - 272 p.
18. Девкин, В. Д. Немецкая разговорная речь. Синтаксис и лексика / В. Д. Девкин. - М.: Международные отношения, 1979. - 257 с.
19. Гаврилова, Е. Г. Предметная эмоционально-оценочная лексика говоров Тоболо-Иртышья / Е. Г. Гаврилова. - URL: http://www.scienceforum.ru/2014/486/162 (дата обращения: 16.08.2014).
© Гаранина Н. В., 2017
УДК 811.161.1 '42:621.397.13
ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС: К ПРОБЛЕМЕ РЕАЛИЗАЦИИ «СХЕМЫ ЭФФЕКТИВНОГО КОММУНИКАТИВНОГО ВЫБОРА» В ТЕЛЕДЕБАТАХ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ (НА МАТЕРИАЛЕ ТЕЛЕПЕРЕДАЧИ К. СОБЧАК «ДЕБАТЫ НА ДОЖДЕ» С А. А. НАВАЛЬНЫМ И В. В. ПОЗНЕРОМ)
О. А. Звонарёва
Научный руководитель — И. В. Пекарская, доктор филологических наук, профессор Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье предлагается попытка описания специфики реализации «схемы эффективного взаимодействия» коммуникантов на уровне дискурса теледебатов (речь политика — речь журналиста) с выявлением « + » и «—»-факторов коммуникативного взаимодействия оппонентов: коммуникативные обстоятельства соотнесены с типом языковой личности общающихся, выбираемыми ими коммуникативными тактиками, реализующими коммуникативные стратегии, а через них — избираемыми средствами языкового воздействия.
Ключевые слова: схема эффективного взаимодействия, коммуникация, коммуникативные стратегии и тактики, тип языковой личности, лингвопрагматика, дискурс.
Коммуникация как форма взаимодействия обеспечивает существование и развитие отношений между людьми посредством передачи мыслительных «символов». Удовлетворение тех или иных потребностей людей (убеждение, описывание, выражение эмоций) объясняет наличие у каждой коммуникации своих стратегий, которые целесообразно понимать как сверхзадачи того или иного дискурса.
В настоящей статье мы представляем анализ публицистического дискурса политического характера. «Политический дискурс» рассматривается нами в «узком» смысле, в сфере отношения к политике «представления» новостей на ведущих телеканалах. Предметом обсуждения данной проблемы являются «Дебаты» с участием политика А. А. Навального и тележурналиста В. В. Познера (2016 г.) на телеканале «Дождь». Целью данного материала является попытка анализа продуктивности «схемы эффективного коммуникативного выбора» коммуникантами в стремлении «отстоять» свою точку зрения.
Составляющие названной «схемы» следующие: «коммуникативные обстоятельства ^ дискурсивный тип языковой личности ^ коммуникативные стратегии и тактики ^ система изобразительно-выразительных языковых средств (элокутивов)» [1, с. 7].
Политический дискурс занимает одну из ведущих ролей в информационно-аналитической сфере. Если предположить, что приход к власти и её удержание является конечной целью участников политической коммуникации, то борьба за власть, осуществляемая посредством речевой коммуникации в сфере СМИ, является одной из главных функций политического дискурса. В том понимании политического дискурса, которое мы пред-
