CC BY
118
УДК 81*367.626-811.111-811.351.32
Садыки Н. Н.
К вопросу о функционировании местоимений в английском и лезгинском языках
В статье рассматриваются особенности функциональной семантики различных разрядов местоимений в английском и лезгинском языках, выявляются общие и типологически отличные черты дейктического значения в указанных языках.
The given article considers the peculiarities of functional semantics of different types of pronouns in the English and Lezghin languages, as well as common and typologically different features of deictic meaning in the mentioned languages.
Ключевые слова: разряды местоимений, временной и пространственный дейксис, дихотомия местоимений.
Key words: classes of pronouns, temporal and local deictic meaning, the dichotomy of pronoun.
Несмотря на различные подходы к определению местоимения как особой лексико-грамматической группы, в современном языкознании сложился взгляд на местоимение как на часть речи, обладающую, прежде всего, специфической семантикой, для которой характерна, с одной стороны, высокая степень обобщенности [2; 4] и, с другой стороны, отсутствие постоянной предметной отнесенности [1]. Наряду с этим неоднородность семантики местоименной лексики предполагает возможность логикосемантической ее классификации, включающей такие разряды, как дейктиче-ские, анафорические и кванторные местоимения.
При ведущей роли в определении местоимений как самостоятельной части речи семантического принципа в специальной литературе не раз подчеркивалась целесообразность исходить также (или только) из особенностей их словоизменения. При этом, как правило, речь идет не о формальных отличиях местоимений вообще, а о специфических морфологических характеристиках отдельных групп местоимений. Личные местоимения, например, в английском отличаются от существительных, с которыми сближаются целым набором характерных свойств, следующими моментами: противопоставлением по роду в местоимениях 3-го лица, наличием именительного и объектного падежей в системе склонения и др.
Особенностью многих дагестанских языков является совпадение форм абсолютного и эргативного падежей личных местоимений. Личные местоимения в английском и лезгинском языках имеют одинаковую семантику -они указывают на лица, участвующие или не участвующие в общении, по
© Садыки Н. Н., 2013
их отношению к говорящему лицу. При этом качественный и количественный состав их в сравниваемых языках различается.
Во-первых, если в английском языке имеются личные местоимения трех лиц, то в лезгинском языке эта группа ограничивается только местоимениями 1-го и 2-го лица, в то время как сфера 3-го лица передается субстантивированными формами указательных местоимений. Ср.: I (you, they) go there «Я, ты, они пошли туда» - зун «я» (вун «ты») физва «идешь», абур «они» (букв.: «те, которые») фенвай «пошли».
Английские местоимения третьего лица имеют достаточно строгие разграничивающие их рамки, тем не менее, в ряде случаев они оказываются размытыми [5, с. 17]. Так, при персонификации местоимение мужского рода he может соотноситься с названиями животных мужского пола, природных явлений, предметов. Соответственно, местоимение she может относиться к судам, автомашинам и т.п. До недавнего времени форма третьего лица мужского рода использовалась и в обобщенном значении «он (человек вообще, независимо от пола)». В настоящее время такое употребление встречается все реже, поскольку выражают якобы предпочтение одного пола другому. Соответственно, обобщенное значение выражается в современных текстах местоимениями they или he or she, he/she, (s)he.
Кроме того, личное местоимение третьего лица может приобретать функции указательного в коррелятивных сочетаниях типа «тот, кто». Примеры такого рода передаются в дагестанских языках субстантивированными причастиями. Ср.: He who didn’t taste bitter, knows not what is sweet - Тот, кто не отведал горького, не оценит сладкое; Жегьилбур аниз фидач, куьзуьбур фида - Молодые туда не пойдут, пойдут только старые.
Английские личные местоимения отличаются от существительных наличием противопоставления именительного и объектного падежей. Объектный падеж в английском языке оформляет также косвенное дополнение и употребляется в сочетании с предлогами. В многопадежном лезгинском языке личные местоимения ряда языков характеризуются нейтрализацией эргативного и абсолютного падежей. При этом данное явление касается лишь субъектной и объектной (функции прямого объекта) функций. Оно зафиксировано во многих дагестанских языках: Ам (буба) захъ рагьана - Он (отец) со мной заговорил; Ам заз акуна - Я его увидела.
При семантической идентичности личных местоимений сопоставляемых языков в сфере их употребления наблюдаются значительные расхождения. В частности, личные местоимения английского языка могут выступать в особых типах синтаксических структур, ср.: I didn't see him, not I - Я его не видел (во всяком случае), не я [2, с. 24]. Подобные синтаксические конструкции в лезгинском языке не отмечены.
В английском языке наблюдается зависимость падежно-предложного оформления косвенного дополнения от его позиции в составе предложения. При этом более тесное положение косвенного дополнения к глаголу, по сравнению с прямым, дает падежную форму личного местоимения, а более
тесное положение прямого - использование предлога. В лезгинском языке синтаксическое поведение местоимений не отличается от синтаксиса существительных: l’ll go to you - Я поеду к тебе; I know him quite well - Я хорошо его знаю; Заз ам късан чида - Я его хорошо знаю; Заз и кас късан чида - Я этого человека хорошо знаю.
В английском языке возможно употребление обобщенного местоимения второго и третьего лица, что не характерно для дагестанских языков [4, с. 68]. Местоимение it в английском языке используется также в выделительных (cleft-) конструкциях типа It was he who planned it - Это был он (именно он), кто спланировал это. Подобные синтаксические конструкции в лезгинском языке не отмечены.
Специфику английского предложения составляет использование так называемого фиктивного подлежащего, то есть местоимения it в соответствиях русским безличным предложениям. Дагестанские языки в подобных случаях используют либо безличное предложение, либо существительное соответствующей семантики («день», «погода» и т.п.). Отличие английского языка от дагестанских касается и такого грамматического явления, как личное согласование. Во-первых, многие дагестанские языки личного согласования не имеют. Во-вторых, схема личного согласования в английском языке довольно своеобразна. В-третьих, дагестанские языки, имеющие личное согласование, не показывают полного единства принципов согласования.
Для английского языка характерно функционирование так называемых tail questions, представляющих собой утверждение с добавлением краткого вопроса, содержащего противоположную с точки зрения категории отрицания форму вспомогательного глагола и субъектное местоимение. Аналогичные конструкции в лезгинском языке используют лишь глагольную форму с вопросительной частицей без повторения местоимения. Ср.: He is clever, isn ’t he? - Он умен, не так ли?; Ам акьуллу язва, туш-ни (я-ни) ? (букв.: «не есть ли?»).
Общим и основным для значения указательных местоимений является указание на предмет, близкий или отдаленный от говорящего во времени или пространстве. Лезгинский язык располагает различными системами указательных местоимений, однако обычными здесь являются два вида ориентации: а) по степени близости предмета к говорящему или слушающему и б) по положению выше или ниже говорящего. В целом наличие в лезгинском языке системы указательных местоимений, которые довольно детально выражают разноплановые пространственные направления, признаются в литературе структурной особенностью этих языков, обусловленной, вероятно, спецификой местного ландшафта [3, с. 26; 4, с. 49].
Указательные местоимения английского языка представлены двумя формами: this (мн. these) указывает на предметы, близкие по времени или расстоянию от говорящего. Местоимение that (мн. those) указывает на предметы, удаленные во времени или пространстве от говорящего.
Функционально к указательным местоимениям непосредственно примыкает определенный артикль. Об этом можно судить хотя бы по тому, что определенный артикль в некоторых случаях переводится на другие языки с помощью именно указательных местоимений, хотя обычно он остается непереводимым.
Помимо собственно указательной функции, указательные местоимения сопоставляемых языков используются также в следующих случаях: а) для идентификации охарактеризованных ранее предметов и событий; б) для маркировки определяемого с точки зрения дихотомии "своеУчужое"; в) для указания на последующее сообщение; г) в функции временного дейксиса указательное местоимение соотносит действие либо с моментом речи, либо с временным отрезком, о котором идет (шла) речь; д) в эмфатической функции указательные местоимения могут быть использованы для выражения отношения говорящего к предмету высказывания.
При соположении двух указательных местоимений, составляющих оппозицию, непосредственная функция пространственного дейксиса может утрачиваться. В подобных примерах сочетание местоимений выполняет скорее роль кванторного местоимения. Ср.: лезг. и пата, а пата ц1ийи-ц1ийи к1валерни чиликай хкатзавай... - То тут (в этой стороне), то там (в той стороне) (= повсюду, во многих местах) новые дома вырастали из-под земли...
Касаясь синтагматики указательных местоимений, следует отметить возможность их употребления как в атрибутивной позиции, так и в роли суб-стантива. В последнем случае речь может идти о функции личных местоимений 3-го лица, однако в этой роли выступают не все субстантивированные местоимения, а лишь те, у которых значение пространственного дейксиса оказывается нейтрализованным. Хотя в английском языке имеется специальный разряд личных местоимений третьего лица, здесь могут выступать в качестве субстантивов и указательные местоимения [5, с. 45].
В ряде языков указательные местоимения могут сочетаться с эмфатическим местоимением, образуя местоимения с семантикой типа «именно этот», «именно тот» и т.п. В английском языке подобные функции выполняет лексема very «тот самый». В лезгинском языке эта лексема имеет соответствие в виде указательной частицы ха «тот, та»: that very book - «та самая книга», ха хама - «именно он» и т.д.
Взаимные местоимения определяются в литературе как двусловные местоименные фразеологические единицы с взаимным значением [2, с. 20]. В английском языке взаимность выражается местоимением each other, образованным сочетанием двух местоимений: each ‘каждый’ и other ‘другой, иной’. В предложении это местоимение занимает любую позицию, кроме подлежащего, с которым оно обычно соотносится.
Образование взаимных местоимений посредством редупликации числительного «один» предложено рассматривать как одну из структурных черт, сближающих нахско-дагестанские языки с тюркскими, где также в данной функции используется повтор числительного «один» [4, с. 84].
Формально лезгинский язык демонстрирует различную степень спаянности компонентов взаимного местоимения, что проявляется, прежде всего, в степени цельнооформленности компонентов. В ряде примеров взаимное местоимение выражает не двустороннее действие, а нерелевант-ность направления действия для говорящего. Такое значение в лезгинском языке передается употреблением двух полнооформленных числительных-местоимений или же при наличии семантики обобщения - повторением соответствующих обобщительных («неопределенных») местоимений: Ада вичи-вичиз хьуьрек авуна - Он сам себе приготовил обед. Кроме того, во взаимном значении могут быть использованы и возвратные местоимения множественного числа: чпи-чпиз «сами себе».
В английском языке к вопросительным местоименным словам относятся следующие лексические единицы: who (вин. п. whom) ‘кто’; whose ‘чей’; which ‘который, какой’; what ‘что, какой’; when ‘когда’; where ‘где’; why ‘почему’; how ‘как’. Для передачи значения «сколько» используется сочетание лексем how much ‘сколько (о неисчисляемом)’ и how many ‘сколько (об исчисляемом)’.
В дагестанских языках также обычной является дихотомия местоимений вуж «кто» и вуч «что». В то же время, как отмечают исследователи-дагестановеды, эта дихотомия следует не принципу одушевленности-неодушевленности, а принципу лица - не лица [3, с. 32]. В целом, в дагестанском языкознании нет единого взгляда на состав вопросительных местоимений, хотя лексические единицы, наблюдаемые в различных языках, в основном соответствуют друг другу в структурном плане.
В ряде языков, как и в английском, отмечено противопоставление количественных вопросительных слов по признаку исчисляемо-сти/неисчисляемости, что отмечается и в некоторых других дагестанских языках. Если в противопоставлении количественных вопросительных слов английский и лезгинский языки обнаруживают параллелизм, то такое явление, как форма множественного числа местоимения «кто?», отличает дагестанские языки: ед. вуж - мн. вужар. В структуре ряда вопросительных местоимений и местоименных слов имеются классные показатели. Соответственно, местоимения вуж? ‘кто?’, хихьтин? ‘какой?’ соотносятся с референтами I класса, хима? - с референтами II класса, а местоимения вуч? ‘что?’ и хьи? ‘какое?’ - с референтами III класса, то есть класса вещей. Особенностью использования вопросительных местоимений в лезгинском языке является употребление в вопросительных предложениях в качестве формы сказуемого причастия: Вуч акуна (букв.: «что увиденное есть») - Что увидел?
В английском языке строй вопросительного предложения также отличается от построения повествовательного, но уже порядком слов: глагол-сказуемое (или появляющийся в вопросительном предложении вспомогательный глагол) перемещается в таком предложении на позицию сразу за вопросительным словом: What have you seen? - Что ты увидел? Позиция вопросительного слова в английском языке - в начале предложения. В лезгин-
ском языке начальная позиция вопросительного слова хотя и встречается, но не столь часто. В большей степени распространена препозиция вопросительного слова к глаголу-сказуемому.
Наконец, в лезгинском языке имеются формы, в которых семантика всеобщности, целостности не имеет эксплицитного выражения, ср. лезг. йифди ‘всю ночь’, хотя в составе словоформы не имеется специального сегмента со значением «весь» - англ. all the night long.
Неопределенные местоимения указывают на неопределенный предмет (лицо) или признак. В определенном смысле они также являются кванторны-ми, поскольку также задают некоторое множество референтов. Традиционно в грамматиках английского языка мы находим следующие лексические единицы, определяемые как неопределенные местоимения: another ‘ещё один, другой (такой же)’; ‘другой, иной’; other ‘другой, иной’; other ‘другой, второй (из двух, трёх)’; other ‘другой, противоположный’ [2, с. 78]. Соответствующие лексические единицы представлены и в дагестанских языках. Как правило, они имеют адъективное и субстантивное употребление. В лезгинском языке, например, имеются две лексемы - муькуь и маса, примерно соответствующие английским other и another. К способам выражения неопределенности в лезгинском языке можно отнести также редуплицированные лексемы типа кас-мас, значение которой может быть примерно передано как «человек и тому подобное».
Г оворя о сочетательных возможностях местоимений, следует указать на возможность их сочетания в лезгинском языке с указательными (в роли главного слова?): бязибур абурукай ‘некоторые из них’. В английском сочетания такого рода невозможны и передаются конструкциями с предлогом of: some of them и т.п.
Если использование относительных местоимений в английском языке -явление распространенное, то в лезгинском языке относительные местоимения обычно не выделяются [3, с. 54], поскольку функции связи придаточной части сложного предложения с главной выполняют причастные и иные отглагольные формы: Булахдай акъвазна йяд хьазвайди ‘Кто у родника стоит, тот (букв.: «у родника стоящий») воду пьет’.
В исследованных текстах местоимения составляют примерно одинаковый процент от общего числа слов - чуть выше 10%. Среди них большую часть составляют личные местоимения в роли подлежащего или дополнения. Остальные местоимения представлены менее заметно. Помимо тех синтаксических характеристик, которые сближают местоимения с другими частями речи, имеются и такие сочетательные свойства, которые отмечаются только у местоимений, касающиеся возможностей образования сочетаний типа «местоимение + местоимение», «местоимение + числительное» и т.п.
Вообще, лезгинский язык обнаруживает много общего в плане функционирования местоимения с другими дагестанскими языками, особенно языками лезгинской группы. Выявлено следующее.
1. Дагестанские (лезгинские) языки обладают значительной общностью как в строении прономинальной системы в целом, так и в конкретных особенностях отдельных подгрупп (разрядов) местоимений. Во многом это вызвано общностью происхождения дагестанских языков.
2. Ряд специфических черт дагестанских местоимений обусловлен контактами дагестанских языков с тюркскими, хотя в целом удельный вес явлений такого рода не столь велик.
3. На основании сопоставления дагестанских прономинальных систем с английской выявляется ряд общедагестанских структурных черт, обусловленных их общей типологической характеристикой, их принадлежностью к эргативной типологии.
4. Наибольшей эффективностью сопоставление систем местоимений
обладает при широком понимании рассматриваемого лексико-
грамматического класса, при котором в его рамках рассматриваются и так называемые местоименные числительные, наречия и т.п.
В связи с рассматриваемой проблемой обращается внимание на следующие синтаксические конструкции: а) использование вопросительных местоимений и наречий в зависимых предложениях, выражающих уступительное значение; б) использование вопросительных местоимений и наречий в зависимых предложениях, соотносимых с одним из членов главного предложения; в) использование вопросительных местоимений и наречий в зависимых предложениях с условным наклонением зависимого глагола; г) использование местоименных слов, указывающих на меру и степень, в то время как соотносимое с ним зависимое предложение сигнализирует о результативном отношении; д) использование вопросительных местоимений и наречий в зависимых предложениях - косвенных вопросах.
Список литературы
1. Иванова И. П., Почепцов А. А. и др. Теоретическая грамматика английского языка. - М., 1980.
2. Курбанов Б. Р. Особенности употребления вопросительных местоимений в лезгинском языке. - Махачкала, 2008.
3. Магомедова З. Ш. Особенности прономинальных систем дагестанских языков // Вопросы филологии. - № 4. - С. 44 - 52.
4. Алексеев М. Е., Махмудова З. Ш. Дагестанские материалы в монографии К. Е. Майтинской «Местоимения в языках разных систем» // Материалы международной конференции по уральским языкам к 100-летию К. Е. Майтинской. - М., 2007. - С. 23 - 32.
5. Штелинг Д. М. Г рамматическая семантика английского языка. Фактор человека в языке. - М., 1990.
